Всем приезжим практиканткам выделяли совместное жилье – комнатку в домах у местных жителей. Нина оказалась в доме добродушной татарской семьи, состоящей из отца, матери и трех дочерей. С девушками Нина быстро познакомилась и уже к вечеру решила перейти к откровенному разговору.

– Слушайте, я вот думаю… Это всё, конечно, здорово. Только не пойму кое-чего. Вот зачем мы вам нужны, практикантки? Вам и остальным семьям, которые так же приютили кого-то?

– Да тут всё очень просто, – смеясь, ответила старшая сестра. – Пошли – покажу. Только ты уж не обижайся.

Она вывела Нину во двор и указала на кучу бревен, уже успевших замерзнуть.

– Вот ваше приданое, так сказать. Только вчера подвезли.

– Как это понять? – удивилась Нина.

– Вот так. За каждую практикантку на семью выделяют дрова. Чтобы печь топить, баню. Мы как согласились, нам их вчера сразу же и привезли. Правда, мы не подумали, что они в бревнах будут. Отец с утра до ночи работает. А у нас ведь одни девчонки в семье. И ты вот теперь… Как-то придется самим с этим справляться.

– Как понять – справляться? – продолжала недоумевать Нина.

– Ну, как-как… Распилить, расколоть. А куда деваться? Предлагаю завтра и начать… А то совсем скоро зима наступит. Что делать будем?

На следующий день, взяв двуручную пилу, вчетвером попеременно девчонки стали пилить бревна. Знала бы об этом мама Нины, которая постоянно хотела уберечь ее от тяжелого труда и в школу-то отпустившая только потому, что ничего подобного эта работа не предполагала!

К ночи девушки успешно распилили одно бревно на штук пять пеньков, которые предстояло потом еще и расколоть.

В отсутствии директора школы Нину определили работать на втором классе, где было двадцать с лишним ребят: после практики в городской школе численность сельского класса для нее не была проблемой.

Проблема была в другом. Всю первую рабочую неделю Нина боролась с детьми за право называться по имени-отчеству. По несколько раз на день, в начале урока она проговаривала с классом:

– Дети, меня зовут Нина Ивановна! Все запомнили?

Класс хором:

– Да!

– Давайте повторим, как меня зовут?

Класс хором:

– Нина Ивановна!

– Молодцы! Начинаем урок…

Девушка подходила к учительскому столу, раскладывала методички, объявляла тему урока, начинала говорить, но рано или поздно поднималась чья-то рука, и кто-то из детей жалостливо говорил:

– Апа, можно в туалет?

– Опять «апа»… Да сколько же можно? Иди… – махнув с досады рукой, разрешала Нина.

На своем наречии дети упорно продолжали называть ее просто и по-свойски – «тетя».

Прошла первая учебная неделя. В субботу, узнав, что директор вернулся и находится в своем кабинете, Нина, отведя последний урок и проводив детей домой, сразу же отправилась на беседу. В кабинете ее встретил добродушный крупный молодой мужчина с усами.

– Здравствуйте, Тимур Саитович! – скромно поприветствовала она его.

– Здравствуйте! Проходите, Нина Ивановна. Ну, добро пожаловать в нашу школу! Как вам у нас? – улыбаясь, поинтересовался он.

– Извините… Да я вот, собственно, как раз по этому вопросу к вам… Тут, наверное, какая-то ошибка. Я начала у вас работать, но мне кажется, что меня по ошибке в вашу школу направили.

– Это почему?! – все так же улыбаясь, наигранно возмутился мужчина.

– Так ведь… Я же… Ну, я русская, – сказала Нина, запинаясь и боясь, как бы не ляпнуть чего лишнего.

– Так ведь всё верно! Всё так и было задумано.

– Но почему? – удивилась девушка.

– Понимаете, Нина Ивановна, мы столкнулись с некоторой проблемой. Дело в том, что у нас очень много способных детей. Но как только они поступают в какой-нибудь институт, у них возникают проблемы с русским языком. Мы как только не велели учителям, чтоб говорили и преподавали только на русском. Ну и что вы думаете? Я посещал уроки, наблюдал, как это происходит. Как только ребенок что-то не понимает, переспрашивает, учитель тут же переключается на татарский, чтобы легче объяснить. Ну, а до конца урока так и продолжает на татарском. Представляете?

– Еще как представляю, – ответила Нина, вспоминая разговоры в учительской.

– Так вот, мы и пригласили вас, потому что вам-то деваться некуда! Вы будете вынуждены объяснять только на русском!

– Интересная методика… – задумчиво произнесла Нина. – Ну, хорошо. Тогда у меня вот еще какая проблема возникла.

– В чем дело? – насторожился директор.

– Понимаете, – застенчиво начала девушка. – Я пока уроки веду, старшеклассники то и дело вертятся у кабинета, через стекло в дверях заглядывают, смотрят, шумят.

– Это, конечно, нехорошо, – строго заявил мужчина. – Сейчас же проведу с ними беседу. Вы подождите здесь. Наведаюсь к ним в класс.

Он решительно встал и вышел из кабинета, что-то возмущенно бормоча под нос.

Вернулся он быстро, через несколько минут, и его недовольство сменилось на загадочную улыбку.

– Нина Ивановна, – начал он. – А скажите, пожалуйста, вам сколько лет?

– Так восемнадцать же!

– Восемнадцать… А ведь парням столько же, а некоторым и по девятнадцать уже. Чего же вы хотите? Стал я их ругать, высказывать всё, а они смеются и говорят: «Матур апа!» Но вроде как пообещали больше не мешать.

– А что это значит?

– «Матур апа» – это значит «Красивая она», – улыбаясь, пояснил директор.

– Ой! – смущенно воскликнула Нина, встала и вроде как собралась уходить, как тут же кое-что вспомнила, набралась своей привычной смелости и спросила. – Слушайте, так раз уж я для них такая «матур», то, может, они вместо того, чтоб уроки мешать вести, помогут нам дрова распилить, которые за меня выдали?

Тимур Саитович кивнул, удивившись находчивости Нины. А через пару дней в семье, где она поселилась, бревна были распилены, расколоты и аккуратно уложены в сарае.

Так Нина проработала в той школе весь год. Она привыкла к детям, дети привыкли к ней и уже намного реже называли ее «апа». Бревна, которые за нее выдали на семью, грели их всю зиму. По выходным она ездила в город, навестить родителей.

А вначале следующего учебного года в школу пришел новый учитель музыки. Молодой парень. Высокий, широкоплечий, смуглый. До него в школе из мужчин был только директор Тимур Саитович. Поэтому в учительской первые несколько дней весь женский коллектив как-то невольно оцеплял его в плотное кольцо, наперебой задавая любопытные вопросы. Нина к этим беседам никакого интереса не проявляла, изредка стоя в сторонке, а чаще, забегая в учительскую взять журнал, тут же покидала кабинет. Новый учитель непринужденно и полушутя расправлялся со всеми женскими вопросами, а сам всегда краем глаза следил за Ниной.

Как-то раз, наконец-то выловив момент, когда Нина оказалась одна в классе, он вошел и, улыбаясь, без долгих вступлений и приветствий смело и уверенно сказал:

– А я ведь из-за тебя пришел сюда работать.

– Да что ты говоришь? – засмеялась девушка.

– Правду говорю! Мы как-то раз вместе домой на выходные ехали, в одной машине. Ты меня не помнишь, наверное, я сзади сидел. А я вот тебя запомнил. Мы с тобой о педагогике разговаривали.

Действительно, был такой момент, вспомнила Нина. И быстро сообразив, что на этот раз он объявился совсем не затем, чтобы обсуждать педагогику, недолго думая, на зависть всем своим коллегам, ответила взаимностью на его знаки внимания. А еще через пару месяцев и вовсе вышла за этого уверенного, смелого и красивого парня замуж.

Когда об этом событии узнали в школе, старшеклассники, до того момента крутившиеся у кабинета молодой учительницы, от обиды не то что крутиться, даже здороваться перестали с Ниной. А на следующий год пилить бревна никто из них не пришел.

Кто знает, как бы повернулась жизнь Нины Ивановны, если бы не такое чувство, как ревность. Чувство, которое часто вспыхивает буквально на ровном месте из ничего и разгорается в настоящий пожар, сжигающий изнутри.

Держа в руках только что успокоившуюся новорожденную дочку и стоя у окна в роддоме, Нина смотрела вниз, где на снегу было написано: «Спасибо за дочку! Я люблю тебя!» Рядом стоял с цветами и махал рукой ее красавец-муж. От счастья у девушки выступили слезы.

– Ой! Это твой, что ли, муж? – спросила местная деревенская женщина, которая лежала с Ниной в одной палате.

– Мой! – гордо ответила Нина, вытирая слезы радости.

– Как же тебе не повезло, – качая головой, промолвила женщина.

– Это почему же? – возмутилась Нина.

– Да ты посмотри, какой он франт! Красавчик! Не может с таким быть счастья. Будет изменять тебе.

Первые семейные ссоры не заставили себя ждать. Ревновать друг друга по всяким мелочам стали оба молодых супруга. Скандал за скандалом в итоге моментально привел к разводу.

Уволившись из сельской школы, вдвоем с маленькой дочкой Нина вернулась в родной городок, к родителям. Жили они в то время бедно, в небольшом бараке у берега реки. Поначалу Нина сразу же устроилась работать в ближайшую школу. Но долго работать ей там было не суждено. Длинный путь до новой школы проходил рядом с серым кирпичным зданием детского дома.

И в очередной раз, чуть не пройдя мимо, Нина решила все-таки туда заглянуть.

***

– Ну, вот, Володь… Так я и дошла до работы в интернате. Ходила-ходила мимо и решила попробовать устроиться. После пяти лет работы в школах…

Я резко вернулся в реальность. Образ молодой девушки по имени Нина растворился. Передо мной снова сидела пожилая Нина Ивановна Морозова.

– А тут пришел один парень из армии, мой одноклассник, – продолжала она свою историю. – Мы всегда вместе с ним на коньках катались. И снова стали дружить. А потом и замуж я вышла за него, сын от него появился. С ним мы всю жизнь до конца так и прожили. Вот только недавно он ушел из жизни…

За окном уже стемнело, чай в чашке давно остыл.

– Ой, Нина Ивановна, что-то засиделся я. Думаю, поеду домой.

– Да ничего страшного, Володь. У меня же сегодня ночной смены на группе нет, так что мне спешить-то некуда.

– А часто вы сейчас выходите на смены?

– Так, сутки на двое. Вот два дня дома сижу, на следующую ночь выхожу на группу, потом опять два выходных.

– И не тяжело вам?

– Ой, нет… Дома тяжелее сидеть. На работе отдыхаю, с ребятишками общаюсь перед сном. Уснут, сижу до утра, читаю, чай пью, с соседних групп напарница заходит. Мне нравится. А дома-то что? Только вот если кто зайдет, навестит. Дочь с сыном, внуки забегают. Выпускники, бывает. Так что и ты заезжай почаще: времени свободного у меня полно, а историй каких только у меня нет!