Зеркало души

В ночную пору ни в двухэтажном небольшом особняке, ни на его крыльце, ни где-либо во дворе не горел свет. Не виднелось ни масляных фонарей, ни постаментов для свеч. Стало ясно, что хозяин поместья, скорее всего, отдыхает. Берн не слишком вдавался в его описание, так что не было толком ясно, пожилой это мужчина или же молодой, ведь именно он сейчас был капитаном городской стражи.

Ассоль подумала, но не произнесла вслух, что владелец дома может и вовсе сейчас быть где-нибудь на посту, а не здесь. Каменная изгородь на каждой колонне имела потёртые изваяния сов. Их изображения были и на незапертых воротах. Это всё же навело на мысль, что капитан сейчас у себя, но уже лёг спать.

В саду царил яблочный аромат. Плоды здесь не столько висели на ветках, сколько, уже чуть подгнившие, валялись на земле под деревьями. Переспелые, манящие насекомых, которых не вспугнуло даже прибытие незваных гостей, они были разбросаны всюду под кронами и на каком-то расстоянии от них, куда только могли откатиться при своём падении.

На окнах первого этажа виднелись металлические решётки. На западе Империи это было частым явлением, потому как ураганные ветра могли крупным мусором повредить стёкла или же занести в дома невесть что: куски треснувшего корыта, воздушных змеев, сорванную с бельевых верёвок одежду…

Это не защищало от камушков и листвы, не препятствовало потокам влаги в сильный ливень, но всё же было эдакой частью местной культуры: декорированные прутья и перекладины. Заодно они неплохо защищали от воров, при этом в жаркие дни никак не мешали проветриванию помещения.

Разве что со стороны солнца металл часто нагревался, и прикасаться ко всем этим жердям не следовало даже какое-то время в сумерках, после заката. Но сейчас это уже не имело значения. Да и компания гостей влезать через окна всё равно явно не собиралась.

– Ну, вы – к своему другу, а мы поскакали за лордом, – заявил Вильгельм в форме коня, не собираясь присоединяться к Ассоль и Бернхарду.

– Это с чего вдруг?! – возмутился гном и пнул скакуна по бокам пятками. – Тпру-у-у! Стой давай, молотом Тора тебя по голове! Я этого усатого нанял себе в охранники, а ты меня везти из города удумал?

– Я тебя вообще возить не намерен, – взбрыкнул возмутившийся конь, но вовремя остановился. – Если б не дама, лежал бы ты уже с отметиной копыта на морде! Прошу прощения за свой таскарский.

– Эй, зверинец, – обернулся к нему Берн. – Угомонись, красавица златовласая наша. Мы же видели, по какой дороге лорд уехал. Оттуда дорога одна, к побережью реки, в главный город региона. Он помчался домой, в Аргус. Никуда от тебя твой суженый-ряженый не денется.

– И вправду, может, всем нам лучше двигаться вместе? – проговорила Шанти, чувствуя себя явно более спокойно и защищённо в большой компании.

Ассоль и Берн спешились, девушка привязала свою лошадь к изгороди веранды. Вскоре со спины Вильгельма спрыгнули гном и цыганка, а тот принял свой естественный вид светловолосого мужчины в тёмной накидке, сбросив с себя всю поклажу на землю. Под возмущённые вопли гнома, пропущенные мимо ушей, голубым взором анимаг недоверчиво оглядел поместье: балконные выступы, декорированные колоннады, окна верхнего этажа и часть крыши, что виднелась отсюда.

– Идём, усатый-хвостатый, – махнул Аргон ему рукой.

– Господа! Господа и прекрасные дамы! Вы же не собрались будить здесь кого-то посреди ночи?! – скривил губы Вильгельм.

– Дело привычное, мало ли что в городе может произойти, – громко постучался во входную дверь Берн. – Тут либо одно, либо другое: или он уже спит, или просто седого Ставрида сейчас нет на месте.

– Вы точно со мной не хотите в Аргус? – уточнил анимаг у женщины-кошки.

– Душечка, – развернулась та, аккуратно взяв его руками за щёки, – неужто вы так сильно желаете нас покинуть? Давайте-ка я вам вот погадаю, например. Мой муж всегда любил это дело, а я никак не могла смерти ему нагадать, негодяю такому, – засмеялась Шанти.

– Где же он… – громче постучал Берн.

– Не заперто, – надавив на ручку двустворчатой двери, вслух подметила Ассоль, отворив правую створку.

– Конечно, не заперто. Я же говорю: он капитан стражи, в любой момент к нему могут нагрянуть стражники или простые жители, чтобы в город позвать, если что-то стряслось. Ему нельзя запираться, – пояснил Бернхард. – Но нельзя же вломиться, даже не предупредив, что мы здесь. Эй! – забарабанил он в дверной косяк. – Ставрид! Старик, ты дома? Впусти к себе путников, будь так добр. – прокричал он. – Спит уже, наверное, – обернулся рыжий мужчина к своим.

– И что? Вломимся в чужой дом, словно шайка воришек?! – изумился Вильгельм. – Вот это авантюра! – довольно ухмыльнулся он, похлопав рыжего по спине, как бы первым толкая к дверям.

– Была я во многих деревеньках, где вообще подобных особняков не сыскать, не считая ратуши, которая более-менее чем-то на такие дома похожа бывает: несколько этажей да множество комнат, – полушёпотом произнесла Шанти. – Канцелярии там всякие и тому подобное.

Так и не дождавшись ответа, кампания всё-таки прошагала внутрь. Первой наглой походкой вперёд ринулась Ассоль, открыв дверь пошире. За ней уже все остальные. Скромная прихожая встречала их вешалками с осенней одеждой: накидки, лёгкие курточки, плащ от дождя. Полка с несколькими шляпами, среди которых лежал плотный шлем.

– Ставрид? – позвал уже внутри дома Берн своего знакомого. – Эй, дружище! Ты дома?

В воцарившейся тишине компания двинулась дальше по коридору. Было слышно лишь пение сверчков да цикад. Шанти то и дело, почти не глядя на вещи, тянула в карман всякую мелочь: мелкие статуэтки лягушек и сов, грифели, ложки с обеденного стола. Аргон тут же лез рукой туда и вынимал все эти предметы назад, возвращая на место.

Со второго этажа донеслись какое-то шипение и клёкот, будто в дом сквозь незапертую форточку пробралась какое-то птица. Путники же огляделись вокруг, посмотрели и в гостиной, где цыганка едва не умыкнула пепельницу, а анимаг странным изгибом обогнул пространство камина, словно обходил какое-то страшное дикое животное близ заграждения.

– А… – раздалось откуда-то сверху, со второго этажа.

Звук напоминал не то вздох, не то стон, не то сдавленный крик. А потом раздался крепкий удар, как будто мешок картошки вдруг на пол уронили. Берн рванул вперёд первым, так как лучше всех знал здание и спешно взбирался по ступеням широкой многоступенчатой лестницы. Остальные спешили следом, и только Аргон хватал всех сзади за курточки да за локотки, притормаживая.

– Ну, куда вы?! Да погодите! Не слышите голос? Человек стонет, может, он с женщиной там! Грешно подглядывать! Вотан накажет! – грозил он всем пальцем, хотя никто на него даже не оборачивался.

Вбежав в коридор второго этажа, все, вытаращив глаза, застыли на месте, обнаружив весьма пугающую картину. Мужчина с короткой седеющей бородой, на вид по возрасту близившийся к своему шестому десятку, весь в крови и побоях, был пригвождён крепко к стене худощавым созданием в чёрных обносках.

Ноги существа были изогнуты коленями назад, соскребая крючковатыми когтями стружку с половых досок. Торс был покрыт прилегающими пластинами переливающейся металлической брони с сине-зелёным отливом. У него имелось четыре тонкие пятипалые руки: две обычных, растущих из плеч, как положено, и ещё две на спине где-то из области близ лопаток, но самым пугающим был вид из-под капюшона.

Оттуда, когда нечто повернулось на нежданных гостей, «взирала» лишённая черт лица зеркальная поверхность, в отражении которой вся компания могла видеть себя. Одна из рук крепко держала изувеченного хозяина дома прижатым к стене – именно этот хлопок от удара спиной об каменную кладку снизу все и услышали. Другие лапы создания обшаривали тело окровавленного мужчины, словно что-то искали.

– Вот это номер! – обомлел, вытаращив глаза и раскрыв рот, Вильгельм.

– Какого ж Фенрира здесь происходит! Ёрмунганд меня поглоти! Что это за драугр такой?! – изумился гном, чуть попятившись, чтобы, с одной стороны, быть позади всех, под защитой, а с другой – быть ближе всех к лестнице, чтобы первым же дать дёру.

– Ставрид! – метнулся к побитому, но ещё живому приятелю Берн.

Существо же вмиг крепко схватило седобородого капитана за горло и с силой бросило на пол. Мужчина даже не вскрикнул, не дёрнулся. А создание принялось в свою зеркальную маску высасывать из него душу серебристым потоком, после чего каждая из рук безликой твари из ножен, распиханных по отрепьям, вытащила по заострённому и зазубренному клинку.

Бернхард притормозил, так как был не вооружён, но всё же старался приблизиться к уже не шевелившемуся Ставриду. Аргон издали пустил стрелу, прицелившись прямо в зеркальную морду, но снаряд не нанёс ни единого повреждения, попросту отскочив от блестящей поверхности, оставляя стрелка-низкорослика в оцепенении и изумлении. А вот анимаг обернулся кабаном и ринулся вперёд.

Подставляя свои крепкие изогнутые клыки под лезвия, он ловкими движениями головы блокировал удары, пастью хватал одну из нижних рук, повалив безликого на спину, но тот ударом когтистых ног резко полосонул кабана по морде с левой стороны. Если б Вильгельм вовремя не прикрыл глаз, то, вероятно, его бы лишился. А так лишь завизжал и отступил, обращаясь обратно человеком, хватаясь за окровавленную половину лица.

Создание же метнулось на стену, стремительно двигаясь, как какой-нибудь таракан, средь щитов и гербов, скрещенных сабель в элементах оформления стен. Огибая окна, оно быстро пронеслось мимо Бернхарда, упавшего на колени возле приятеля, и ринулось на тех, кто стоял в конце коридора у спуска по лестнице.

Перепуганная Ассоль спешно потянулась к ножнам своего гладиуса, невесть почему не сделав этого раньше. Гном рядом с ней, уже без лука в руках: так как толку от стрел было мало, сперва нахмурился, вскочил в боевую стойку, достал за гриф со спины свою лютню, сжав её, словно дубину. Но чем ближе подбиралось к ним по стене ползающее чудовище с зеркальным «лицом», тем более опешившим и перепуганным выглядел Аргон. Гном схватил второй рукой Шанти за запястье и потащил прочь, вниз по ступенькам, подальше от неведомой твари.

Зеленовласая девчонка же попросту растерялась, не зная, что делать. Убегать уже было поздно: монстр сразу бы вонзил ей свои мечи в спину. Сражаться? Так она стояла с таким видом, что точно не верила в себя против четырёх длинных клинков безликого со своим коротким мечом, техникой владения которым старший брат из стражи её ещё явно не до конца обучил.

Но тут безликого монстра за ногу сзади дёрнул Бернхард, стащив со стены на пол. Рыжий мужчина был в ярости. Взор его изумрудных глаз выражал злость, свирепость и желание мести. Похоже, пока у лестницы остальные разбирались, что им делать, он удостоверился, что Ставрид таки скончался от полученных травм. И теперь был полон желания отомстить за своего старого приятеля.

Создание ловко перевернулось, оказавшись в мгновение ока уже зеркальным лицом к усачу. Тот успел остановить поочерёдно две его вооружённые руки за запястья, а вот дальше что делать, уже явно не представлял, когда над ним нависли ещё два заточенных и начищенных до блеска лезвия, в которых он также видел собственное отражение.

Запрокинутые кверху в подготовленном ударе руки чудовища обвила зелёная энергия, по форме напоминавшая стебли растения. Петля стянулась, и, как за канат, сзади за эту лиану Ассоль, уже успевшая когда-то убрать гладиус обратно в ножны, двумя руками притянула ближе к себе по коридору неведомого монстра.

Девчонке даже удалось уронить его на спину. Худощавая тварь весила столь мало, несмотря на доспех, что даже у столь юной особы это получилось, пусть и явно с перепугу да изо всех сил. Посреди нагрудника зияла ярко выраженная цифра семь прорезью, что, впрочем, ни о чём не говорило ни ей, ни Бернарду.

Ассоль принялась и дальше движениями тонких пальчиков плести колдовство да опутывать жуткое создание, но то задрыгалось, завертелось, оказало достойное сопротивление, когтями и клинками разрывая всевозможные путы. А затем обернулось на девчонку, слегка наклонив голову в капюшоне. Теперь уже явно оно само жаждало мести за полученное унижение.

В спину с разбегу его, направившегося резво в сторону зеленовласой девчонки, пнул вовремя догнавший тварь Бернхард. А позади Ассоль возник Аргон, ударив по струнам, так что монстр не успел долететь до девушки, а волной загремевшей вибрации был снова отправлен в сторону рыжего усача. Гном всё же пришёл на выручку своим, хотя мог бы уже снаружи быть в безопасности вместе с Шанти. Та тоже вернулась, стояла меж ступенек в лестничном пролёте, не зная, чем может помочь, и, затаив дыхание, наблюдала за ходом сражения с испуганным и взволнованным видом, сжимая в руках сковородку – первое, что, видимо, средь поклажи под руку подвернулось.

Тут в бой вернулся и анимаг в форме какой-то жуткой помеси волка, медведя и человека, эдакого крупного прямоходящего «оборотня», схватив безликого за горло и впечатав в стену изо всех сил. Другая лапа его потянулась к зеркальной маске, словно пытаясь её снять, но с отражающей поверхности по подушечкам звериных пальцев ударила паутинка тонких «призрачных» молний. Не белых, не сверкающих, а каких-то именно что потусторонних: полупрозрачных, будто «седых» и неживых.

Оскалившись и прижав ошпаренную лапу к себе, Вильгельм был вынужден выпустить тварь из хватки. Та же оттолкнула его двумя ногами прочь от себя так, что прямоходящий медведь проломил собой ограждение возле лестницы и полетел вниз, на первый этаж.

– Душечка! – вскрикнула испуганная Шанти, отчего хвост её ещё сильнее заметался туда-сюда из стороны в сторону.

– Вилли! – подбежал к краю близ обломков балюстрады Аргон, схватившись за голову и глянув вниз.

Из-за их спин выглядывала и Ассоль, пытаясь кое-как отдышаться. Безликий же в это время поднялся на ноги, поглядел на Бернарда и ринулся на него в атаку, размахивая четырьмя клинками. Усач отбивался всеми подручными средствами. Подставлял балку от заграждения, которую меч соперника тут же разрубил напополам. Снял со стены щит, закрываясь им от пары ударов, пока тот не треснул, а потом швырнул его прямо в «лицо» неведомой твари, видимо, надеясь, что он расколет зеркальную маску, но этого не произошло.

Споткнувшись о тело Ставрида, Бернхард упал и начал отползать по дощатому полу вглубь галереи второго этажа мимо комнат. Добрался до книжного шкафа, что стоял у двери в спальню капитана, со второй снизу полки схватил с позолоченного подноса незажжённый подсвечник, швырнув его в безликого, а затем метнул ещё сам поднос.

Бернард выглядел растрёпанным и растерянным. С цепочки на шее за время сражения из-под рубахи его выскочил изумрудный амулет, болтаясь теперь на груди снаружи, но он, похоже, был не чародейский и едва ли сейчас мог хоть как-то защитить владельца от нападения. Но на безликого с боку, прямо с первого этажа, напрыгнула крупная рысь с окровавленными полосами в левой части морды. Вильгельм пришёл в себя и просто так отступать не планировал.

Когти сходились с клинками. Всего две лапы зверя неплохо первое время отражали натиск всех четырёх рук, даже когда те повадились бить синхронно. Но вот попытки укусить соперника за руку, за ногу, за бок успехом не увенчались. Существо было слишком уж прытким. Забралось на колонну, оттуда помчалось по потолку и выскользнуло в приоткрытую прямоугольную форточку как раз по своему размеру.

То ли безликий через неё сюда и проник, то ли сам Ставрид открыл её, чтобы устроить хоть какой-то сквозняк, и не закрывал на ночь, чтоб поместье проветривалось. Может, всё сразу. В любом случае, из-за прыти незваных гостей неведомое создание предпочло отступить. Драка явно была закончена, так что у всех остальных появилось время, чтобы перевести дух.

– Спасибо, братец, – поднявшись и зашагав вперёд, потрепал рысь по загривку и погладил меж ушей с кисточками по густой бежеватой шерсти Бернхард, вновь направившись к телу хозяина поместья.

– Надо раны промыть, швы наложить, я умею, но вещички мои все в поклаже, – заявила цыганка.

– Да заживёт до свадьбы, – принял свой естественный вид анимаг, пытаясь довольно наиграно отвернуться от пальчиков Шанти, хотя эти прикосновения ему явно нравились.

– Да ты, Вилли, храбрец у нас! – зашагал к нему бард. – И ещё живучий такой! Я уж думал, ты хребет сломал при падении, а ты вон… С ногой что-то? – заметил гном, что блондин прихрамывает. – Я это… Я могу и пешком рядом идти, если ты неспешно будешь цокать копытом!

– Сильно ушиблись? – интересовалась у анимага и женщина-кошка.

– Да пройдёт всё… – присел тот, не желая вокруг себя чрезмерного мельтешения. – У меня мазь от ушибов с собой есть. Пройдёт… – прикрывал он царапины на лице.

– Не трогайте пальцами раны, – громко посоветовал Берн.

– Грешно! – заметил гном, задрав указательный палец.

– Нет. Грязь всякая может попасть. Мама всегда учила ссадины и порезы не трогать. Поплевать разве что можно, – без слюны демонстративно поплевал он на свои кулаки, как пример.

– О, это я могу! Ща мы, Вилли, тебе поможем! – подбежал ближе к анимагу гном, разминая губы и накапливая слюну.

– Да не трогай меня, – прорычал тот, на мгновение удлинив морду в звериную и клыкастую, а потом снова, морщась от боли, ведь кожа со следами когтей натягивалась от такой трансформации, прикрыл левую половину лица ладонью.