Цитаты из книги «Своя комната»

В то же время на другом конце Европы некий юноша привольно жил то с цыганкой, то с богатой дамой, воевал, свободно и беспрепятственно познавал человеческую жизнь во всем ее многообразии, и все это невероятно помогло ему, когда он стал писать книги. Если бы Толстой «отрезал себя от мира» и поселился в монастыре с замужней дамой, это наверняка поспособствовало бы его просветлению и помешало бы ему написать «Войну и мир».

Китсу, Флоберу и прочим гениям приходилось сражаться с равнодушием целого мира, но женщина имела дело не с равнодушием, а с враждебностью.

сто лет спустя женщины уже не будут «слабым полом». Они наверняка возьмутся за те дела, в которых им ранее отказывали. Нянечка станет грузить уголь, продавщица сядет за руль.

мысли о собственном поле губительны для автора

Более того, думала я, поднимаясь по ступенькам своего дома, сто лет спустя женщины уже не будут «слабым полом». Они наверняка возьмутся за те дела, в которых им ранее отказывали

Поскольку в основе искусства лежит свобода и полнота выражения, недостаток традиции, скудость и ограниченность инструмента сильно ограничивали женское творчество.

литература подвластна воображению и, в отличие от науки, не существует отдельно, подобно камешку на дороге; литература подобна паутине и так же, как паутина, связана с жизнью — непрочно, но тщательно. Зачастую эта связь почти незаметна: пьесы Шекспира словно бы держатся сами по себе. Но если потянуть паутину, зацепить, надорвать, то вспоминаешь, что ее соткали не бестелесные существа, а живые люди и что она охватывает самые что ни на есть прозаические предметы — здоровье, деньги, наши дома.

Зеркало это совершенно необходимо, поскольку оно дает заряд бодрости, стимулирует нервную систему. Забери его у мужчины, и он умрет, словно кокаинист без своего наркотика.

Приходилось скрывать свой единственный дар, пусть небольшой, но дорогой мне, и он постепенно умирал, а вместе с ним — моя душа: словно ржа губила весенние цветы и точила сердцевину дерева.

Поэты прошлого восхищают, захватывают, опустошают нас именно потому, что воспевают чувства, которые мы все когда-то переживали (возможно, на довоенных обедах), и мы инстинктивно отзываемся на стихи, не проверяя себя, не сопоставляя с нынешними чувствами. Поэты наших дней, напротив, выражают чувства, раздирающие нас прямо сейчас. Поначалу мы не узнаем их; зачастую они нас пугают; мы внимательно наблюдаем за ними и ревниво сравниваем с прежними. Вот в чем проблема современных стихов; именно поэтому невозможно запомнить более двух строк из какого-нибудь хорошего современного поэта.