Мужчина открывал дверь гостиной или детской и, увидев женщину в окружении детей или, к примеру, за рукоделием, прикасался к совершенно иному миру с иной системой ценностей, разительно отличающемуся от его собственного где-нибудь в зале суда или Палате общин, и этот контраст мгновенно освежал и бодрил. А затем в разговоре, пусть даже в самом незамысловатом, проявлялась естественная разница взглядов, которая подобна живительной влаге для сухого ума. Вид женщины, создающей что-то в совершенно другой среде, придавал мужчине невероятный творческий импульс, и в его выхолощенном уме вдруг зарождались идеи, сами собой придумывались эпизоды или фразы, которые никак не приходили в голову, когда он надевал шляпу, собираясь нанести своей знакомой визит.