– Ничего, пани Мария, мы с Джиной прекрасно устроились вдвоем, – вежливо ответила я.

– Михасичек, она к тебе в постель с кем-то вдвоем не устраивается? – немедленно съязвила бывшая свекровь.

– Мамуля, наша интимная жизнь тебя не касается, – сквозь зубы ответил Миха и так рванул со стоянки, что нас впечатало в спинки кресел.

– Ну как же не касается, – продолжила тему мамуля. – Я внуков-то жду-жду, а их-то нет и нет!

– И это не ваше дело, – вмешалась я, вовремя вспомнив, что должна играть любящую жену. – Мы не торопимся. Дети – это…

– Раз до сих пор не родила, уже и не родишь, – фыркнула пани Мария. – А вот Джина будет прекрасной матерью!

– Мамуля, – рявкнул Миха. – Ты мне обзор загораживаешь!

– Пани Мария, не надо отвлекать пана Михала, когда он за рулем, – негромко, но внушительно сказала Джина.

Странно, но ее слова возымели положительное действие. Пани Мария переключилась на красоты за окном, значительно дополнив и расширив мои познания о Словении, приобретенные вчера от Михи.

Джина же и вовсе была готова выпасть из вагенфольса, старательно разглядывая все виды и отдаленные строения.

– Мы с тобой, Джиночка, обязательно съездим на Бледское озеро, там на острове есть совершенно замечательная часовня с Колоколом Желаний.

Джина со щенячьим восторгом принялась расспрашивать об озере, острове и колоколе, а пани Мария рассказывала без остановки. Напряженные плечи Михи слегка расслабились, я тоже отвлеклась на приятные воспоминания о прошлой ночи. Но тут снова блямкнул мой апфон. Почта?

Да, папа выражал удивление, что я до сих пор не прислала обещанных фотографий. Оглянувшись на Джину, я быстро отписала, что братец Штраус не прилетел.

«Прилетел, – немедленно ответил отец. – Тем же рейсом, что и мать твоего бывшего».

Любопытно… Я снова взглянула на Джину. Та была увлечена разговором с пани Марией, так что я быстро стала грузить все фото, сделанные в аэропорту. Конечно, афериста Рональдо на них могло и не быть, но хотя бы очищу совесть. В конце я написала, что как только познакомлюсь со Штраусом лично, сразу сфотографирую и анфас, и в профиль.

«Шли сразу в вавайбер, ты же, наконец, обзавелась апфоном», – потребовал отец.

Откуда он узнал? Надо спросить у Михи. Но уже когда приедем.

– Вон, вон она, Бельсола! – заорала пани Мария, едва вагенфольс выехал из туннеля.

– Где? – Джина смотрела вперед как-то слишком пристально. – Там, за мостом?

– За мостом, – подтвердила я, перебив бывшую свекровь. – Не кричите так, пани Мария, Михе сложно в таком шуме, на островке очень узкие улицы и тяжело разъехаться.

– Мы сразу встанем у моего дома, – надменно ответила та. – У нас есть свое парковочное место.

– Нет, мамуля, – возразил Миха. – Мы все остановимся в Сен-Саймон, я забронировал там бунгало прямо на пляже.

– Но… зачем платить за отель, если можно жить в своем доме? – наивно поинтересовалась Джина.

– Вот именно! – поддержала ее мамуля. – Михасичек, откажись от брони, мы будем жить в своем доме!

– Мамуля, дом еще не твой. И ты знаешь, что в Словении особый закон о частной собственности.

– Ну почему Рональдо не смог приехать с нами? – развернувшись к Джине, спросила пани Мария. – Он бы нашел способ разрешить эту проблему, да?

– Да, пани Мария. Для этого я его и пригласила, – сникнув, подтвердила та. – Но как только он закончит свой важный процесс, сразу прилетит.

Миха запарковался на стоянке Сен-Саймон, после чего мамуля с возмущением узнала, что будет жить в одном бунгало с непотребной мной.

Она осматривала комнаты и громко высказывалась о моей безалаберности и неспособности хотя бы слегка прибраться к приезду гостей.

– Лучше я поживу с Джиночкой, пока не приедет Рональдо. А уж потом мы все переедем в наш дом, – безапелляционно заявила она.

– Нет, мамуля.

– Нет, пани Мария, – сплоченным фронтом выступили против Миха и Джина.

– Мы же не знаем, когда появится господин Штраус.

– Рональдо может приехать в любой момент, а мне бы не хотелось беспокоить вас во время сна… или когда вы принимаете ванну…

– Ах, – умилилась бывшая свекровь. – Они даже думают одинаково! Вот, Мартинка, как должна вести себя хорошая жена!

Я пожала плечами. Миха тут же подошел и обнял меня, демонстрируя крепость наших семейных уз, пани Мария скривилась, а Джина попросила показать ей ее бунгало. Я проводила. Это было, черт побери, бунгало номер два. Правда, вылизанное до блеска, никаких следов наших с Рихардом ночных безумств…

– Полчаса на душ и обустройство хватит? – спросила я. – Михась уже заказал ужин в ресторане, найдете дорогу сами, или мне проводить?

– Конечно, я все найду сама. Спасибо вам, Мартина. Вы – ангел.

– Можно без ангелов и на ты, – лучезарно улыбнулась я (надеюсь, не переиграла). – А после ужина можем сходить искупаться.

– Ох, я так устала… – вздохнула она. – Очень признательна вам… тебе за предложение, но лучше лягу спать пораньше.

Ну-ну. Сделав вид, что поверила, я еще раз напомнила про ужин и ушла. Простая логика говорила мне, что вот-вот должен объявиться братец Рональдо, так что стоило посидеть неподалеку с апфоном в руках.

Но планы так и остались планами. Только я устроилась на подходящем шезлонге, делая вид, что любуюсь закатом, как рядом раздалось деликатное покашливание.

– Мадам, чудесный вечер.

Я повернула голову. Чуть сбоку, подсвеченный заходящим солнцем, стоял мужчина, галантно склонившийся ко мне всем корпусом. Первое, что я отметила – смуглая кожа, оттененная белоснежной широкой рубахой в пиратском стиле. С широкими же рукавами, глубоким вырезом на завязках и натуральным кружевом на воротнике и манжетах. Потом в глаза бросилась бородка-эспаньолка, а уже потом – лукавые ярко-синие глаза в сеточке морщин.

Красавец. Просто сам Джони-Зяблик, только серьги в ухе не хватает. И абордажной сабли на боку. Кстати, цветастый пиратский платок повязан на голове незнакомца с изрядным изяществом. Но вместо сапог на ногах были открытые сандалии, а рубаха заправлена в пусть и обтягивающий, но все-таки обычный деним.

– Вечер не был бы столь чудесным, если бы не ваше неожиданное появление, – сказала я, слегка перефразировав любимую Шекспи.

– Мадам, не хотите ли прокатиться на яхте? Ужин, морской воздух, лунный загар…

Красавчик, с претензией на Зяблика, и программа завлекательная…

– Нет, – отказалась я.

И не только потому, что должна играть примерную супругу. После прошлой ночи все, что он мог мне предложить, вдруг показалось неинтересным.

– Мартинка! – из нашего бунгало вышел Миха. – О, вы уже познакомились?

– Да, – сказал «Зяблик».

– Нет, – возразила я.

– Мартина, дорогая, это мой друг Фил. Филипп, это Мартина, моя жена.

Произнося «моя жена», Миха сделал специфический жест, согнув два пальца возле уха. Мол, я тебе уже все сказал.

– О, мадам! – воскликнул «друг Фил». – Вы еще прекрасней, чем я себе это представлял!

– Фил, Мартинка не любит церемоний, она же не Джина, – с ударением на последнем слове заявил Миха.

Понятно, для кого так вырядился Михин приятель.

– Фил, мы собирались ужинать, присоединяйтесь, – сказала я.

– Мик, так неинтересно… – разочарованно протянул «Зяблик».

– О, вот познакомишься с моей свекровью, сразу поймешь, насколько ошибался, – я запросто подхватила Фила под руку.

С другой стороны под руку попался Миха, и я повлекла обоих в сторону нашего бунгало. Джина, конечно, уже срисовала предполагаемого ухажера, теперь одна надежда – на камеру Михи.

Пани Мария скривилась, увидев нашу троицу, но Фил оказался галантным не только со мной.

– Мадам, мой друг Мик не говорил, что в гости приедет его младшая сестра. Вы цветок, мадам, и…

– Благодарю, – с изрядным кокетством в голосе ответила бывшая свекровь. – Михасичек, кто этот любезный мужчина?

– Мамуля, это мой друг Фил, – вздохнув, представил его Миха.

– Мик, этого не может быть! – явно переигрывая, продолжил Фил. – Мадам, скажите, что он пошутил!

Пани Мария быстро перехватила у меня эстафету, пристроив один локоть Михе, а второй Филу. Я ведь говорила, что бывшая свекровь дама выдающаяся во всех отношениях? Так вот, выглядела она моложаво, одевалась ярко, а цвет волос любила менять каждый месяц. Иногда ей не хватало вкуса, но на курорте излишняя пестрота ярко-лилового платья в огромных розовых петуниях не смотрелась вызывающе.

Напротив, рядом с Филом в пиратском костюме она выглядела едва ли не гармонично.

– Мы идем ужинать, и вы – с нами, – заявила она ему безапелляционно. – Я очень ценю друзей моего сына.

– А Джина? – спросил ответственный Миха.

Свекровь умилилась, но бросать нового кавалера или Миху наедине со мной не пожелала.

– Я схожу за ней.

В моих интересах подойти к бунгало номер два. Да еще по такому превосходному поводу. А апфон в руках – это просто новая игрушка, которой сегодня решил побаловать меня супруг.

Пани Мария милостиво согласилась отпустить меня за Джиной. Я не успела ничего объяснить Михе, но он сам, без колебаний, потащил мамулю в сторону ресторана. То есть развязал мне руки.

Я прошла к бунгало Джины по дорожке, которую вчера показал Рихард. Шла и лихорадочно вспоминала, были ли там зеркальные окна, как в нашей ванной. Вроде бы нет. Окна были обычные, и как раз одно приоткрыто. Повезло.

– …знаешь, кто такая эта Мартина?! – в незнакомом мужском голосе слышалась редкая неприязнь.

– Представь себе, – голос Джины прозвучал до того холодно, что я снова восхитилась ее игрой. – Просто нанятая актриса.

– Нет, дорогая моя, – зло прорычал мужчина. – Это единственная дочь комиссара Эдландера! Ты понимаешь, что если хоть волос упадет с ее головы, он нас из-под земли откопает?! Я выхожу из игры.

И здесь покоя нет от родительской славы! Хотя… пусть хоть раз это сыграет мне на руку.

– Малыш, не глупи, – Джина говорила мягко, убеждала ненавязчиво. – И в мыслях не было как-то навредить ни ей, ни парню. Вот мамашу бы придушила с удовольствием…

Сейчас в ее словах проскользнула капля искренности, но… мама дорогая, во что же мы вляпались?!

– Ты сказала, что все чисто, а тут такое! – горячился мужик.

– Рони, малыш, ну пойми же, наконец, мне нужно попасть в дом Горжевица, всего лишь попасть в этот чертов, мать его, дом! И не нужно никого убивать, даже замуж выходить не нужно. Просто подобраться к мегере так было быстрее всего.

– Но ты говорила, что они развелись, а тут Эдландер нарисовалась, и хрен сотрешь!

– Она играет роль, – терпеливо, как маленькому, вдалбливала Джина незнакомцу. – Хорошо играет, кстати, и если уж кто-то проредит ей волосенки, то это будет наша драгоценная пани Мария.

Я молчаливо согласилась. Может, играть чуть похуже? Получать запретительный ордер ценой своих волос как-то не хотелось…

– Кстати, Рон, мне пора на ужин, – уже совершенно ровно сказала Джина. – Сходи перекуси в город и возвращайся не очень поздно.

– Вали, – ответил неизвестный Рон. – Не ожидал от тебя такого прокола.

– Я буду беречь Мартину, как хрустальную вазу, – пообещала в ответ Джина.

Пора себя обнаруживать. Но входить в бунгало… с одной стороны, сделаю фото Рона. С другой, он ведь как бы еще не приехал… И мало ли что там обещала Джина, если я нарушу ее планы, она не погнушается ничем.

Я на цыпочках отошла назад на приличное расстояние и громко крикнула:

– Джина! Мы тебя заждались!

Она выпорхнула сразу же, я стояла почти у нашего бунгало, так что подозрений не вызвала. С моря дул теплый ветерок, но на аферистке – теперь сомнений в этом не было – болталась толстая шаль. Главной деталью гардероба оказалось закрытое платье в пол. Цвет мне в лучах заката показался не то темно-коричневым, не то чернильным…

– Я слишком долго одеваюсь, – сказала Джина, оправдываясь. – Все время кажется, что что-то не так…

– Все так, – заверила ее я.

Гениальна. Она даже круче Сансары Бернар! Так естественно перевоплощаться, не тратя ни минуты на вхождение в роль!

В ресторане нас уже заждались.

– Я сделала заказ, Джиночка, – сообщила мамуля Михи. – Я же помню про твою аллергию на морепродукты.

– Спасибо, пани Мария, – улыбнулась она исключительно ей.

Фил вскочил и отодвинул Джине стул. Я встала позади Михи, положив руки ему на плечи.

– Дорогой, я на минуточку отойду к бару.

– Мартина, удивляюсь, как ты еще не спилась, – фыркнула бывшая свекровь.

– Иди, дорогая, ни в чем себе не отказывай, – напомнил Михась. – И закажи что-нибудь мне. Мамуля, не вижу ничего плохого в аперитиве.

Дальнейшую пикировку я слышала плохо, потому что, во-первых, тщательно осматривалась в ресторане, во-вторых, долго выбирала коктейль, а в-третьих, собиралась связаться с отцом и рассказать про подслушанный разговор.

А потом меня отвлек бармен, предложив вместо рома добавить в коктейль вильямовки. В обыкновенной бутылке с узким горлом плавала в алкоголе большая груша. Целая! Такого я еще не видела, поэтому засыпала парня вопросами. Но он только отшучивался и загадочно улыбался. Хранил тайны местного производителя.

*Прим. автора: вильямовка – настойка (ликер) из груш сорта Вильямс.

Надо сказать, что все сложилось удачно. Теперь я могла ссылаться на вильямовку как на причину задержки. Отец выслушал меня, не перебивая, и задал только один вопрос. Уверена ли я, что в тандеме Джина – Рони верховодит именно она.

Я была не просто уверена. Убеждена. Папе это не понравилось.

– Дочь, я заплачу твоему агентству неустойку, убирайся с этого острова, и поскорее.

– Папа, это отличный контракт, Эва-Лотта так старалась ради всех нас!

– Твоя Эва-Лотта еще подведет тебя под монастырь, – сварливо сообщил мой лучший в мире папа. – Ладно, хотя бы не лезь на рожон.

– Обещаю, – сказала я.

– Постараюсь найти кого-нибудь. Наших, как назло, сейчас в Словении нет.

– Пап, только не вздумай приезжать! – перепугалась я.

С него станется лично примчаться на помощь, переполошив всех местных полицейских, не говоря уж об аферистах.

– Маму пришлю, – развеселился отец.

Мама… Боюсь, после ее приезда Бельсола снова станет полноценным островом, местные разберут мост по кирпичикам и снова отстроят крепостную стену, лишь бы не впустить к себе еще раз Ядвигу Эдландер. За свои выступления в суде мама получила прозвище «ураган Ядвига» и очень им гордилась. А уж как она невзлюбила пани Марию… Нет, если мама узнает про мой контракт, еще подаст иск на агентство и Эву-Лотту.

– Дочь, твоя задача – ни во что не лезть и терпеливо ждать, пока я пришлю кого-то присмотреть за ситуацией, – теперь отец был серьезен. – Поняла?

Я подтвердила, что поняла, и закончила разговор. Бармен смешал мне два коктейля, но я попросила бутылочку и на стол. Все это время зал ресторана заполнялся гостями. Несколько столиков заняли семейные курортники-швабы. Большая компания явно местных сдвинула два или три стола, наверное, будут отмечать удачную сделку или что-то в этом роде. Влюбленные парочки занимали тихие уголки подальше от острова-бара.

За нашим столом без меня царила идиллия: Фил развлекал мамулю, Миха не отрывал взгляд от своего апфона, а Джина рассматривала карту вин.

– Видали? – спросила я, ставя в центр бутыль вильямовки.

– Ой, что это? – захлопала ресницами Джина.

– Там груша? – заинтересовалась и пани Мария. – Дай сюда, я погляжу, как они это сделали.

– Отпилили донышко, а потом припаяли назад, – авторитетно заявил Фил.

Решил развлечься за наш счет, я-то заметила, как он подал Михе знак молчать!

– Не вижу следов пайки, – возразила пани Мария.

– Давайте лучше попробуем, – предложила я.

Очень опрометчиво поступила. Как я могла забыть, что бывшую свекровь развозит с одной рюмки! Нет, не в том смысле, что она отключается личиком в салате. Нет, пани Мария начинала веселить окружающих. И делала это зажигательно, с песнями и плясками.

Никогда не забуду, как на свадьбе она, приняв на грудь, исполняла частушки, самой скромной из которых была примерно такая:

Нет ни стонов, нет ни криков,

Нулевой энтузиазм.

Как же плохо ты, Мартина,

Имитируешь оргазм!

– Мамуля, нет! – вскинулся Миха, явно помнящий о мамулиной слабости лучше меня.

Но Фил, ничего не подозревая, уже откупорил бутыль и налил всем по чуть-чуть, а пани Мария успела пригубить до сыночкиного вопля.

– Михасичек, ты такой заботливый, – с улыбкой от уха до уха ответила она. – Вы знаете, дружочки, хороша вильямовка. Так в груди прямо все зашевелилось, – приложив руку к обширному декольте, бывшая свекровь открыла рот и без перехода запела.

– В изумрудном платье шла русалка к морю…

– О нет, – простонал Миха.

Я покаянно опустила голову. Черт меня дернул, не иначе! Песня про русалку была у пани Марии любимой, ее героиня, бедняжка, бредя по терниям, теряла то одну деталь туалета, то другую, в итоге к морю подходила уже без платья, а там ее, естественно, поджидали красавцы-молодцы, удалые удальцы, ну и… дальше понятно, да?

Хорошо, что пела бывшая свекровь исключительно на польском, так что внимание привлекла, но только голосом. И очень удачно, что нам принесли заказанные салаты и булочки, что на время заткнуло пани Марии рот.

– Мартина, зачем? – убивался Михась. – Этим ведь не закончится…

– Может, нам уйти, пан Михал? – осторожно спросила Джина.

– Поздно, – ответила я. – Придется досмотреть концерт по заявкам до конца.

– Мадам Мария хорошо поет, – один Фил излучал позитив. – Давайте закажем караоке, я знаю, тут есть!

Караоке? Пани Мария не признавала караоке, хоть тут повезло.

– Знаешь что, – Миха разозлился всерьез, – ты заварила эту кашу, ты и придумывай, как увести отсюда мамулю, пока она не набила морды швабам и не выпила на брудершафт с местными.

– С теми ребятами? Красавчики, – пани Мария услышала слова сына. – Пойду познакомлюсь.

– Пани Мария, – я лихорадочно соображала, что сказать. – Пани Мария, а вы уже рассказывали Джине, как работали проводницей в вагоне второго класса поезда Познань – Верхние Торжички?

– Не Верхние Торжички, а Нижние Торокуши, – поправила меня бывшая свекровь. – Ох, Джиночка, там прошла вся моя жизнь…

– Простите, мадам, что такое «проводницей»? – уточнил Фил.

– Стюардессой, – автоматически ответила я.

– Стюардессой? Стюардессой?! – возмутилась пани Мария. – Да как ты можешь сравнивать этих летающих шлюх с…

– Мамуля, лучше спой нам, – перебил ее Миха.

Сегодня не мой день. Ошибка за ошибкой…

Пани Мария приосанилась и начала:

– Говорят, что я богачка

На Бельсоле моя дачка,

А у меня в Швейцварльдском банке

Только бимбера полбанки!

*Прим. автора: бимбер – польский самогон слабой очистки.