Глава 8

(несколько месяцев назад)

– Эт чё за уебан рядом тёрся?

Моргаю.

Андрей нависает надо мной, давя телом, словно бульдозер. В любимых глазах образуются искры. Он дышит тяжело, рвано, поверхностно.

Теряюсь.

Спиной чувствую рисунок кирпича, но хочу вжаться ещё сильнее. Слиться с ней и спрятаться окончательно.

Просто тихо… я буду тихо и всё закончится быстрее. У моего парня разгон от холодного к горячему за секунду может быть, так что это скоро пройдёт.

Мы только что за руки держались и весело болтали, а как завернули за угол, его как подменили…

– Стас Егоров. Мы в параллели учились в школе, – и зачем-то добавляю, – он у Анны Павловны в классе был, – сглатываю, видя, как неестественно медленно расширяются зрачки напротив. – а я нет…

У Андрея дергается кадык, глаза леденеют до арктических значений, а ладонь которой он упирается в стену над моей головой – сжимается в кулак. Каждая его эмоция проходит через моё тело пронизывая словно острейшие ножи.

Андрей прищуривается, цепко держит взглядом. Не касается меня, но ощущение такое, будто бы сжал до хруста.

– Какого хуя он рядом трётся? Ёбанный одноклассничек-пидарасничек.

– Мы просто шли вместе, нам по пути было…

Быстро шепчу, озираясь по сторонам и с ужасом понимаю, что на нас все смотрят. Это мой двор… меня тут все знают.

– Чё, бля?

Голос Андрея звучит настолько громко, что даже полуглухая тётя Маша поворачивается в нашу сторону

Слова в лицо летят, да так резко, что глушат. Мне хочется самой заорать, чтобы не привлекал внимание, чтобы перестал выкручивать! Я тоже психую, тоже на взводе, а он из-за ничего взъелся!!! Но… всего секунду бунтую. Бунтую ровно до того момента, пока мы снова не встречаемся взглядами. Глотаю возмущение, не позволяю ему вырваться.

– Я тебя там, блять, жду. А ты с этим уёбком весело болтаешь? Никуда не спешишь, всё по кайфу у тебя. Молодец. Красотка!

Губу прикусываю. В груди вспыхивает паник.

Снова озираюсь… и вижу, как бабушки у подъезда переглядываются и шептаться начинают.

О, боже мой…

Я просто хочу это закончить. Просто замять и всё. Быстрее!

– Да нам просто по пути было, Андрюш. Я что с ним дошла, что без него, всё одинаково по времени.

Волосы ерошит. Психует. Не слышит совершенно.

– Может он тебя ещё и трахать будет? Какая разница с ним или без него?! Тебе, я смотрю, совсем по хую.

Слёзы наворачиваются от обиды за то, что так предположил и из-за дикого стыда. Я не знаю, что сказать, меня выкручивает. Пальцы заламываю. На нас люди оборачивается. Так дико стыдно… Ревность Андрея, порой границ не знает… Глазами кричу: «Ну, не надо, пожалуйста, зачем \ у всех на виду?! Успокойся. Про меня же потом говорить будут… Мама узнает – в обморок упадёт. Ты же знаешь какая она у меня… Господи, успокойся, умоляю.»

Набираю в грудь побольше воздуха и вслух тихо шепчу:

– Не кричи, пожалуйста. При чём тут это? Он меня не касался даже, мы школу вспоминали и делились кто, куда поступил. Всё.

Андрей всплёскивает руками перед моим лицом.

– Заебись! Теперь ещё и это! Может тебе ЭТО уже на хер не нужно? Может я зря тут как дебил пасусь? Может стоит просто отпустить тебя?!

– Нет! Нет! – Кидаюсь к нему, руками обнимаю, в грудь утыкаюсь.

Не хотела доводить и всё равно довела…

– Я только тебя люблю. – быстро-быстро шепчу, чувствуя щекой шероховатость ветровки. – Мне никто другой не нужен. Глупости не говори…

Промедление длится несколько секунд и это очень сильно режет, потому что я его обнимаю, он меня – нет. Сердце из груди готово выпрыгнуть, как ему страшно. Замираю. Жду.

Ну, давай же, давай… обними и всё… просто обними.

Когда Андрей наконец-то скупо обнимает, я всё ещё чувствую от него волны ярости. Держусь за белый флаг до последнего, я верю в эту белую тряпицу больше, чем в себя.

– Точно любишь?

Поднимаю глаза и киваю. Он улыбается, чмокает в губы, обнимает двумя руками, волосы ерошит, приглаживает, снова ерошит.

Вот и всё. Теперь точно всё. Андрей очень быстро успокаивается, главное подобрать нужные слова. «Люблю» – всегда безотказно работает. В таких ситуациях всегда.

***

(настоящее время)

Размыкаю веки на доли секунды и не справляясь с ярким светом из окна – смыкаю обратно. Мой мобильный разрывается трелью. Ужасающе пищащей трелью… ненавижу этот писк! Ходила с беззвучным и нормально было, чего вдруг полезла менять?

Шарю рукой по простыням, в тщетной попытке найти сошедший с ума мобильный.

– Горите вы все… блин…

С тихим стоном утыкаюсь носом в подушку. Я планирую спать, всё остальное – когда-то… часа через три или лучше – четыре… А потом, совершенно неожиданным образом, понимаю, что затылка касается теплое дыхание и горячая ладонь на животе приходит в движение: медленно ползёт вверх к груди аккуратно сжимая…

Мамочки… я не дома!

В ту же секунду, перед глазами мелькают яркие вспышки воспоминаний. А я, к глубочайшему сожалению, помню всё, в мельчайших подробностях.

Моё легкомысленное: «Захочешь ещё» он воспринял как личное оскорбление и смог ещё два раза. После последнего – отрубилась. Улыбалась как дура, на него сверху залезла и уснула, как только глаза сомкнула.

Бли-и-ин!!!

Можно мне совсем глаза не открывать? Ну, пожалуйста…

Стыд так сильно придавливает, что дышать становится нечем. Чужой дом, чужая постель, чужой запах, чужой мужчина. Последнее поднимает столпы дыма. Что же я наделала… зачем?! ЗАЧЕМ?! Пьяная идиотка, решила, что хочет поддаться безрассудству.

Стыд жгучей волной прокатывается по всему нутру. Пальцы белеют, насколько сильно я сжимаю край простыни на груди в попытке подтянуть её выше.

Чувствую, как Игнат прижимается всем телом, и он тоже голый. Чё-ё-рт!

Мне, вчера, с ним – очень хорошо было … так же хорошо, как сейчас плохо. Телом всего его ощущаю. Мы как идеальные пазлы состыковались… слишком идеально, чтобы игнорировать.

Пальцы скользят по животу вниз-вверх. Медленно. Дразняще. Немного щекотно, совсем не неприятно. Мне приятно… господи, мне очень и очень приятно. Он неторопливо ласкает. Двигается вверх, потом плавно вниз. Это не пошло, это на грани.

– Уже в пятый раз… – хрипло выдыхает в волосы.

Крепко зажмуриваюсь. Мужчина за моей спиной полностью проснулся и целует короткими поцелуями от плеча к шее. Привстаёт на локоть для удобства и снова целует. У меня внутри шторм. Самый настоящий девятый вал!

Тело сковывает льдом. Вчера душу выворачивала, кончала от его пальцев, целовала сама, касалась, кайф самый настоящий ловила, а сегодня сквозь землю мечтаю провалиться.

Это была не я… Хорошая девочка Рита, которой мама всё время говорила, что женщина должна себя уважать и не прыгать из постели в постель – так поступить не могла. Просто не могла. Я не шлюха, чтобы вот так… не шлюха. Боже мой…

От бессилия хочется разрыдаться. Закрыть руками лицо и рыдать. Так низко пасть… На самое дно!

Игнат переворачивает на спину, сверху нависает, в глазах смешинки, на губах лёгкая улыбка. Разглядывает меня, по лицу кружит и я на него смотрю. Утром принц не изменился: такой же мужественный, чужой и сексуальный. Улыбаюсь вопреки внутреннему состоянию, потому то знаю: рыдать сейчас это ещё более дурной поступок. Доигрываю роль до конца.

Я выйду из этой квартиры и всё забуду. А пока…

– Привет.

Игнат прокатывает взглядом по губам, склоняется ниже и хрипло выдыхает:

– Привет.

Я знаю, что он хочет. Не дура – понимаю. И не хочу. Желание, которое ещё вчера размазало маслом перед ним, улетучилось с рассветом. Такая реальность.

Красивый мужик: разлёт плеч, руки сильные, пальцы нежные, глаза, обещающие один сплошной соблазн… Я знаю – может. Вчера, пьяные, такое творили под конец, что я и рассказать никому не осмелюсь. Никогда.

Всё идеально, кроме моего нахождения здесь.

Останавливаю, когда начинает придавливать сверху. Аккуратно упираюсь ладонями в предплечья, чувствуя тёплую кожу и перекатывающиеся мышцы… и боже, я не знаю, как всё ещё не потеряла голову…

– Надо в душ.

– К чёрту душ.

Присасывается к шее, широкими ладонями проводит по бёдрам, сжимает через простыни… Господи, простыни единственная преграда между нами…

Мокрые поцелуи на коже, его выдох в шею, мои мурашки… Господи, дай сил…

От него желание разносится раскатами и меня захлёстывает.

Нет-нет… не надо.

Отталкиваю легонько, он не противится на руках поднимается, чтобы в глаза посмотреть. Так смотрит… просто мёд на языке растекается. Многообещающе с предвкушением. Ещё бы, в моё бедро упирается вовсе не в палку… эта палка вчера работала бесперебойно, чтобы я ему не сказала в процессе, а я к стыду… говорила. Там колом стоит, убить таким можно.