Йерве из Асседо

Когда мы читаем на обложке "Йерве" характеристику "подростковый роман", мы рискуем ассоциативно сместиться не туда. Эта книга - не young adult. Она очень просторная, многогранная, необычная и, на мой взгляд, будет интересна разным возрастам, начиная лет с 14-15 и далее без ограничений.

Мне очень сильно повезло, что, до того как я эту книгу прочла, мне её никто не проспойлерил. И сейчас мне очень хочется поступить с вами также - написать рецензию, которая не раскроет ту линию сюжета, которая неочевидна с самого начала, но оказалась мне всего дороже. И именно поэтому ещё читать "Йерве" было настолько интересно, а дочитав захотелось сразу вернуться к некоторым сценам, вспоминая, как всё начиналось - но уже зная, чем продолжится и закончится.

Эта история вся про переход. Про переход, и про проводников, которые нас сопровождают в наших переходах.

Живущая с семьёй в Одессе Зоя Прокофьева по прозвищу Комильфо, достигла переходного возраста, когда распался Союз. И для страны, и для Зои наступило переходное время. Тогда же Комильфо узнала о своих еврейских корнях и о том что она ровно наполовину еврейка. Это было неожиданно - у Зои всегда была одна семья, а оказалось - их две, две родовые истории, две исторические родины.
Зоя импульсивно принимает решение уехать в Израиль по программе "Наале", и это запускает в ее - и не только в ее - жизни длинную цепочку событий.

И читатель переезжает вместе с Зоей в Деревню Сионистских Пионеров и начинает там обживаться.
Сама автор много лет проработала психологом в похожей программе, поэтому она очень хорошо, изнутри, знает о чём пишет. Держа в руках книгу мы буквально попадаем в этот закрытый мир подростков и их наставников и учителей.

Очень интересно наблюдать за тем, как Комильфо учится быть в отношениях с собой и с другими людьми. Как замкнутому подростку, живущему книгами и собственными текстами, подростку с богатым воображением, сильными эмоциями и недоверием миру сложно справиться с собой, сложно понять других людей, сложно построить отношения с людьми - но она идёт во всё это, спотыкаясь, путаясь, ошибаясь и потихоньку чему-то участь.
Мы знакомимся так же с другими учениками программы, а ещё с преподавательским составом, и он, на мой взгляд, здесь состоит из чудесных людей. Да, они не идеальны, психологи, учителя, наставники, они сами не всегда сдержаны и собраны, у них не всегда получается стать выше собственных травм, но в итоге они все тут "достаточно хорошие взрослые" - достаточно для того, чтобы стать надёжным фундаментом для группы подростков, оторвавшихся от привычной жизни и строящих новую. И вот об этих взаимосвязях между коллегами и между  наставниками и учениками, о том, как мы все нужны друг другу и как мы все иногда оказываемся спасением друг для друга - об этом роман тоже.

А ещё у этого произведения, на мой взгляд, очень хорошая и очень эмоциональная концовка. Давно меня так не раскачивало на эмоциональных качелях, как  на последних 70 страницах "Йерве". И хороший, сильный финал книги - отдельный плюс для меня!

В повествование вплетается рыцарский роман, который пишет Зоя, он здесь тоже важен. Собственно, в самом начале он был основой книги, а у произведения Вики Ройтман было более тысячи страниц, но издатели настояли на том, чтобы большую часть рыцарского романа из книги убрать. Чему я (в отличии от автора), если честно, рада - но это моё субъективное виденье. Все, кто полюбит историю дюка и Фрида, смогут, как я понимаю, прочесть ее в сети - в конце есть указание, что целиком этот роман в романе выложен на Литресе. Я, правда, эту информацию не проверяла.

Когда я нахожу книгу, которая до глубины души потрясает меня, я наивно удивляюсь - почему об этой истории не говорят и не пишут везде и всюду?! И, надо заметить, в любимцах у меня часто оказываются отнюдь не распиаренные книги.
Я буду очень рада, если после моей рецензии, вы прочтёте "Йерве из Асседо". И нет, я не могу знать, понравится ли она вам. Но я буду осторожно надеяться, что вы не пожалеете и влюбитесь в книгу так же, как влюбилась я.

Я открою карты (я это делаю время от времени): "пять" в моем исполнении на Лайвлиб всегда означает, что текст так или иначе задел мою личную историю. Просто хорошо написанным книгам с отличным сюжетом я редко ставлю больше 4,5. Пять означает, что я и текст — встретились.

Читать эту книгу мне было невыразимо больно по личным причинам (я сейчас пишу и думаю: не случится ли технического сбоя, из-за которого моя рецензия не будет опубликована? Так уже бывало два раза, когда я писала чересчур откровенно о том, что меня зацепило).

Во-первых, Одесса. В книге столько Одессы, которую я (мы) потеряли, причем, автор рефлексирует о потере в момент распада СССР (и после), но пишет это сейчас, в 2023 году, когда можно оглянуться назад и увидеть поступенчатые обретения и потери за минувшие тридцать лет. Я не одесситка, хотя мое детство отчасти проходило неподалеку, но мне никто не может помешать присваивать себе боль, любовь и потери — хотя бы потому, что это мои боль, любовь и потери. Читая описания отношений героини с Одессой, я временами откладывала книгу, потому что не могла дышать. Такое со мной бывает очень редко.

Пятнадцатилетняя Зоя Прокофьева узнает о своих еврейских корнях, а поскольку чувствует себя в Одессе чужой и не уверена в своем будущем, использует возможность выбраться из страны — уезжает в Иерусалим по образовательной программе "НОА".

Я, признаться, сначала немного расстроилась — боялась, что Одессы в книге будет мало, и Зоя будет взрослеть в отрыве от родного города, а автор целиком сместит фокус внимания на Израиль. Нет, этого не случилось. В книге не просто много Одессы, книга настолько дышит Одессой, и автор, как и Зоя, возвращается и возвращается к ней, чтобы снова и снова ее покидать. Но это всего лишь малая часть смыслов, потому как ...

... потому как Иерусалим для меня тоже очень много значит. Так много, что я запечатала его внутри себя в далеком прошлом и почти не думала о нем все эти годы. По иронии судьбы я была там именно в начале девяностых — нет, не как репатриант, а как турист (гордое слово "турист" для девятилетней девочки, да?), но я до сих пор считаю ту поездку одной из самых значимых в жизни. Можно сказать, что я запретила себе думать и чувствовать Израиль (именно так, в родительном падеже: думать и чувствовать Израиль), потому что эмоции были и остаются слишком масштабными. По мере чтения книги во мне происходила как бы распаковка: одна за другой открывались дверцы, выдвигались ящички, проступали, как очертания при проявке фотографий, воспоминания. Я читала эту книгу медленно, потому что я не хотела, чтобы она заканчивалась.

Отвлекусь от личного и скажу объективное: книга написана волшебным языком. Она кажется обманчиво простой, даже примитивной вначале, но потом она увлекает — по спирали — и каждый виток приоткрывает то-то новое, факты, которые были не очевидны вначале, или просто раскрывает глубину персонажей. Читателю то смешно, то страшно, то горько, то обидно, то щекотно от хохота, то вдруг — так больно! Вы давно были пятнадцатилетним подростком? А подростком, оторванным от родителей, от родной земли, от родной культуры и отчасти от родного языка? Я прожила с Зоей-Комильфо целую жизнь, и я могу вам сказать, я крайне редко хохочу над книгой в голос, не стесняясь окружения. Тут — хохотала.

И плакала.

Это роман взросления, в котором есть все необходимые атрибуты, это это больше, чем просто книга, потому что она дышит — запахами моря и пустыни, жареных бараньих ребер, бугенвиллей и миндаля. Это путешествие — во времени и в пространстве. С этой книгой можно побывать в Одессе и в Иерусалиме, слетать туда, обратно и еще раз туда (снова и снова выбирая, какой именно город станет "туда", а какой — "обратно"), можно держать в руках свое-Зоино сердце и чувствовать себя самой счастливой на свете, чтобы в следующий момент выронить его и смотреть, как оно разбивается вдребезги.

Мне хочется закольцевать эту книгу, перечитать ее снова. И снова. И снова. Чтобы возвращаться к невинности и к детству, чтобы плыть на кораблике к Ланжерону, чтобы бродить по улицам, которые еще не успели сменить имена (и сменить снова), чтобы снова и снова прикасаться к Одессе, которую я/мы потеряли (в моем случае — еще и к той, которой у меня никогда не было). Мне хочется смотреть с горы, как солнце освещает золотой купол, вдыхать раскаленный воздух. Хочется не бояться. Хочется, чтобы никто не умирал. Чтобы никто не покидал родных. Хочется, чтобы не было пуль и взрывов.

Так многого хочется, когда читаешь эту книгу. Думаю, она делает живое в душе каждого из нас еще более живым. Я не представляю, как она откликнется тем, кто не был в Одессе или не знает о ней, как она откликнется тем, кому не близка еврейская история, но ведь рецензию пишу я, и я могу писать только о себе, верно? И теперь я попробую нажать кнопку "отправить".

А вот, наполовину, не соглашусь я с Диной Ильиничной. Тема взросления - да, но Любви нет, вернее есть, но не та. Немного такая замануха, как мне кажется. Но книга отличная. И хотя я колебалась между 4+ и 5, под конец меня так проняло, что в оценке уже не сомневалась.

Длинный, большой, объёмный роман. И здесь речь не только и не столько о страницах (704 стр. или 25+ часов), а о качестве.

Пятнадцатилетняя Зоя, с лёгкой подачи брата, "назло" уезжает в Израиль по программе НОА

– Ноар Осе Алия, – сказала Магги на тарабарщине, но я уже знала, что такое алия – слово из “Тысячи и одной ночи”. – Молодежь делает алию, – расшифровала Магги, – то есть репатриацию… то есть молодежь едет на родину отцов… то есть праотцев.
– Да, – сказала я, – я всегда мечтала посетить родину моих праотцев. Запишите меня на “НОУ”.

И вот об адаптации этой девочки и других подростков и пойдёт речь в книге.

“Адаптация” была термином, к которому все взрослые в Деревне испытывали чувства даже более нежные, чем к слову “савланут”, что означало “терпение”, и “леат-леат”, что означало “потихоньку”, и использовали его при каждом удобном случае, несмотря на то, что оно звучало так мерзко, будто кто-то водил ногтем по наждачной бумаге. В уродстве с “адаптацией” могла потягаться только “абсорбция”.
Оба этих слова превращали нас из людей в химические элементы.

А ещё об Израиле, об израильском менталитете, о потерях и приобретениях. Очень честно, очень правдиво, очень по-настоящему.

Отличный язык, живые герои.

Прекрасный роман, очень понравился.