4. Таракан и Кº.

– И что Вам угодно заказать, достопочтимые сеньоры? – наконец-то, с грехом пополам выдавил из себя официант и поправил свою съехавшую набок бабочку. Гигант, склонившись над парнем, зашептал ему что-то на ухо и тот, утвердительно кивнув, стремглав помчался на кухню.

Не прошло и пяти минут, как наш столик был полностью заставлен разнообразными блюдами как из мясных, так и из морепродуктов. Все эти яства были приготовлены для американских туристов, но их вежливо попросили ещё немножечко подождать. Впрочем, всё это изобилие изысканной пищи полностью предназначалось изголодавшемуся Роме Вариводе. За пол часа до нашей встречи с Кузеном мы со Степаном основательно подкрепились в небольшом китайском ресторанчике, который поразил нас своей изумительной кухней и довольно-таки умеренными ценами. Поэтому, учитывая сегодняшнюю жару, мы обошлись лишь прохладительными напитками – мой друг наслаждался холодненькой минералкой, а я попивал мой любимый «спрайт», закусывая его … Мне совестно признаться, но зная мой извращенческий вкус, Степан попросил приготовить для меня две порции шоколадного мороженного с дроблёными грецкими и лесными орехами, и заправленного карамельным соусом и малиновым сиропом. Может это и покажется Вам вычурным излишеством, но что ни говори, а у каждого человека есть свой бзик не только в голове, но и в желудке. Гриша же вообще отказался от всякой еды, видно убоявшись, что его заставят разделить расходы на совместный безалкогольный банкет. Он мужественно лакал свой сорокаградусный «Абсолют», который к этому времени уже нагрелся до сорока градусов по Цельсию.

– Мы с Ромой договорились здесь встретился ещё позавчера, так как оплачивать разговоры по мобильнику ему теперь уже нечем, – весьма своеобразно объяснил увалень отказ от совместной трапезы. – А в этом шкуродёрском заведении с клиентов сдирают сумасшедшие, баснословные деньги. Поэтому я заранее пообедал в одном приличном местечке, где цены не настолько астрономические и кусачие.

– Да я вижу, что у вас с Кузеном не только раздельное питие, но и раздельное питание, – не удержался я от подковырки. – А тебе не кажется, Гриша, что у тебя паталогически изуродованное представление о настоящей дружбе и товариществе?

– Ну знаешь, Василий, в народе ведь не зря говориться, что дружба дружбой, а денежки врозь! – сфокусировал на мне свои ледяные лазеры прожжённый циник. Его грубая кожа на глазах посерела, покрылась морщинами-трещинами, – и он снова превратился в окаменелого монстра. – Я тоже из-за Кузеновых проделок попал в крайне незавидное финансовое положение и теперь, в первую очередь, должен думать, как из него выпутаться! Рома по своей хронической дурости и невезучести вляпался в неблаговидную историю, а пострадали поголовно все рабочие нашей строительной фирмы. А между прочим, 99% из них – наши бывшие соотечественники: украинцы, русские, белорусы и молдаване.

Я уже по самое горло был сыт беспринципным философом и собрался было от всего сердца послать его в резиденцию чертовой бабушки. Но внезапно я почувствовал лёгкое прикосновение к моей ноге и, подняв глаза, прочёл по губам Степана беззвучную фразу: «Это мы всегда успеем». С трудом сдержав мой яростный, гневный порыв, я обернулся к Кузену, уплетающему за обе щеки шурашку.

(Для несведущего читателя примечу, что churrasco – это традиционное португальское мясное блюдо)

– А поведай-ка нам, Рома, в какую такую ужасающую переделку ты умудрился впутался, что остался без денег, работы, пристанища …

– … и без каких-либо официальных документов? – уточнил мой вопрос серый ракушняковый идол.

– Что бы вы ясно уразумели, к какому мерзостному таракану я попал в услужение, то мне придётся начать мою повесть издалека, – не прекращая задорно чавкать, прохрюкал Кузен. – Мой патрон, Жайме Барата был пра-пра-пра-пра-правнуком того самого Нету, который вместе со своим дедом основал торговую фирму «Barata e Neto». А если перевести по-нашенски, то эта спекулятивная и перекупочная фактория именовалась «Таракан и Внук». Предки Жайме баснословно разбогатели на поставках в столицу сельскохозяйственной продукции и патрон утверждает, что они даже были официальными поставщиками продуктов на королевскую кух … кух … кух … кхе … кхе … кху … кху!

Глаза Ромы выпучились, налились слезами, – и он зашёлся неудержимым чахоточным кашлем, от которого, как мне показалось, сейчас оборвутся его лёгкие. Сидящие за соседними столиками посетители в ужасе соскочили со стульев и отпрянули подальше от эпицентра душераздирающего буханья. Однако, когда кожа на лице Кузена начала лиловеть, и он стал хвататься руками за горло, и до меня, наконец-то, дошло, что оголодавший бедолага поперхнулся не на шутку.

– Да что вы своими неуместными расспросами не даете человеку спокойно поесть, – укоризненно пожурил нас великан и наотмашь стукнул своего двоюродного братца по содрогающейся от кашля спине. Рома противно квакнул и что-то мощно изрыгнул из своих внутренностей. Вылетевший из его рта кусочек мяса перелетел через стол и плюхнулся прямо в стакан Гриши Дановича.

С невозмутимым спокойствием «Каменный гость» неспешно потянулся за салфеткой и вытер с лица капли водки, которые выплеснулись из стакана. Затем с бесстрастием робота он окунул указательный и средний палец в стакан, выловил комочек не дожёванного мяса и аккуратно положил его на краюшке Роминой тарелки. Потом с хладнокровием индейского вождя «отрешённый дервиш» маленькими глоточками допил теперь уже далеко не абсолютно чистый «Абсолют».

– Я не советовал бы Вам, милейший, брезговать закуской, милостиво предложенной Вам моим отзывчивым кузеном, – довольно сдержанно высказал свои рекомендации Степан, поглядывая на не дожёванный Ромой огрызок. – Потягивая при таком зное почти что горячую водку, Вы рискуете подхватить тепловой удар с последующим продолжительным помутнением разума.

– Вы, милостивый сударь, определённо недооцениваете моих дарований, стоящих за пределами человеческих возможностей, – перешёл и Гриша на старосветскую манеру собеседования. – Ведь я не только искатель и дервиш, но и опытнейший сталкер, повидавший много чего на своём веку. Мне приходилось бывать в таких экстремальных местах, где и пятьдесят градусов в тени считается вполне приемлемой и даже комфортной температурой! Тем не менее я с Вами согласен, что во избежание несчастного случая не стоит отвлекать моего коллегу расспросами во время обедней трапезы. Впрочем, хотя я и работаю в «Barata e Neto» только с декабря, но, благодаря Кузену, знаю всю подноготную и этой фирмы, и её жуликоватого патрона. Так что пока Рома подкрепляется, я в полной мере и в мельчайших подробностях смогу удовлетворить Ваше законное любопытство.

Белобрысый гигант вопросительно покосился на меня, и я снисходительным жестом выразил моё премилостивейшее согласие. Степан с ухмылкой повернулся к истукану, сбежавшему с остова Пасхи, и благосклонным кивком предложил ему продолжить прерванный Кузеном рассказ.

Данович достал из кармана портсигар, извлёк из него весьма подозрительную сигарету и прикурил её от старинной золочёной зажигалки ручной работы. Затем, глубоко затянувшись, он обдал нас волной сладковато терпкого дыма, по запаху напоминающий тлеющие на углях сорняки.

– За пять лет моего пребывания в Португалии, мне пришлось поработать у девяти разных патронов, – попыхивая пьянящим дымком, завёл свою скрипучую шарманку рассказчик. – Все они были сволочи, все они обманывали и обсчитывали нашего брата гастарбайтера. Но такую гниду как Жайме Таракан, мне встречать ещё ни разу не доводилось. Впрочем, до меня доходили слухи, из непроверенных источников, что в Португалии есть и честные работодатели, которые платят иммигрантам с Востока так же, как и своим рабочим. Поэтому, в надежде найти такого порядочного патрона, я ни на одной работе больше полугода не задерживаюсь.

– Как мне видится, сударь, Вы хотели сказать, что ни на одной работе Вас более шести месяцев не задерживали, – по-джентльменски поправил я сказателя.

– И так, продолжим наш экскурс в историю тараканьего рода, – не обратил внимания на мою колкость Данович. – Надеюсь, Вы в курсе, что Barata по-португальски означает Таракан. На гребне своего коммерческого успеха семейство Барата построило на левом берегу Тежу, в районе нынешнего муниципалитета Баррейру, целый квартал добротных жилых и подсобны строений. В центре комплекса зданий, фасадом на широкую улицу, возвели роскошный трёхэтажный родовой дом коммерсантов. Справа и слева от него соорудили два просторных доходных дома, благоустроенные квартиры которых сдавались состоятельным горожанам. На цокольном этаже одного из домов находилась большая и шумная таверна, которая со временем преобразилась в кафе-ресторан для знатных персон. По соседству с харчевней находился популярный продуктовый магазин, где всегда можно было купить изысканные деликатесы, яства и напитки. На нижнем этаже второго дома размещалось несколько торговых лавок, которые в 20-м веке превратились в одёжный, обувной и хозяйственный магазины. На одной из боковых улиц квартала построили ещё один доходный дом, а на второй – гостиницу для приезжавших со всего мира коммерсантов. В глубине же квартала, ближе к реке, отгрохали громадные продовольственные склады и огромные винохранилища, где десятилетиями выдерживали знаменитый сету́бальский мускатель. Там же, поблизости, разместили обширные конюшни, которые уже в наше время переоборудовали в гаражи. Всё это принадлежало главному наследнику рода Барата и давало ему несметный доход.

Но с каждым поколением приемники древнего Таракана всё меньше уделяли внимания бизнесу, и всё больше погрязали в роскоши, пьянстве и разврате. В Лиссабоне и Алентежу даже ходила поговорка: «Потомки Таракана Старшего разорились потому, что самолично выпили весь хранящийся в их погребах мускатель и обогатили всех проституток Пиренейского полуострова». Так что молодому Жайме Барата в наследство достался квартал обветшавших построек, большинство из которых, как говориться в народе, едва-едва дышали на ладан. Жайме пришлось в пятнадцать лет бросить школу и идти работать каменщиком на стройку. Но после того как Португалию приняли в НАТО и ЕС, в стране начался настоящий строительный бум. В преддверии Всемирной выставки ЭКСПО 98 и Чемпионата Европы по футболу 2004 года катастрофически не хватало строителей. Предпринимательская жилка предков ещё не угасла в груди Жайме, и он с товарищами организовал строительную фирму «Барата и Кº». Они подрядились на строительство комфортабельных коттеджей для богатых пенсионеров, которые желали жить в тихом спальном районе, но и не очень далеко от столицы. Прибыль превысила даже самые дерзкие ожидания молодых строителей.

Но вскоре Жайме начал постепенно перетягивать одеяло на себя, и его возмущённые товарищи стали разбегаться как потревоженные тараканы от дезинсектора. Кто открывал свой бизнес, а кто уезжал в страны Северной Европы, где заработки строителей были на целый порядок выше. Тогда Жайме переименовал фирму по древнему названию и начал набирать в неё гастарбайтеров с Востока, которые хлынули с просторов бывшего Советского Союза. Иммигранты быстро овладевали строительными профессиями и дела фирмы заметно пошли в гору. Но глава фирмы всё реже появлялся на стройках, переложив свои обязанности на Феликса Карапету, который не очень-то и разбирался в строительстве. У Жайме начались неприятные проблемы с клиентами, так как коттеджи не успевали сдавать в срок, а количество заказов непрестанно увеличивалось.