После публикации основного комплекса документов Бисмарка в начале 30-х гг. XX в.^[61] внимание немецких историков сосредоточилось на изучении его политики в решении германского вопроса. Утверждение нового государственного строя в Германии в это время оказало влияние на развитие немецкой исторической науки и историографии о Бисмарке в частности. Формировались новые тенденции и направления исследований. Доктрина «Drang nach Osten» дала импульс активному изучению культурно-исторических особенностей жизненного пространства Германии и повышению интереса к истории областей данного «пространства». В это время в Германии появился повышенный научный интерес к России. История российско-германских отношений в различные периоды привлекала многих исследователей. Так, российская политика Бисмарка стала основной темой диссертаций В. Эбеля и Г. Хайнце, изданных во второй половине 30-х гг. XX в.

На фоне исследований немецкими историками внутриполитических проблем Северогерманского Союза обращение Эбеля в работе «Бисмарк и Россия от Пражского мира до начала войны 1870 г.»^[62] к российскому направлению внешней политики немецкого канцлера во второй половине 60-х гг. XIX в. явилось определенным новаторством. Анализируя недавно опубликованные материалы и некоторые архивные документы, Эбель сосредоточился на международной и политической стороне рассматриваемой им темы. В силу того, что в центре исследования находилась личность Бисмарка, автор не ставил перед собой задачу изучить процесс формирования российской внешней политики, поэтому она предстает в его работе статично, как уже сложившаяся и сформированная.

В 1939 г. была опубликована диссертация Г. Хайнце «Бисмарк и Россия до основания империи»^[63], посвященная отношению Бисмарка к России в период накануне объединения Германии. Историк использовал некоторые архивные материалы, опубликованные к тому времени официальные документы Бисмарка, однако исследовал их лишь выборочно. Политика Бисмарка в отношении России была изучена на общем фоне решения германской проблемы. В своей работе автор пришел к выводу о зависимости дружественных отношений между Россией и Пруссией от решения двух основных задач: объединение Германии для Пруссии и отмена ограничительных статей Парижского мирного договора 1856 г. для России. Лишь взаимовыгодное разрешение этих проблем, по его мнению, обеспечивало сравнительно прочные связи двух государств. Исследователь обратил внимание на роль польского вопроса в укреплении отношений между Россией и Пруссией, указав, что занятая Бисмарком в 1863 г. позиция в этом вопросе помогла ему завоевать доверие российского императора и обеспечила помощь Пруссии со стороны России в германском вопросе. Хайнце обошел стороной вопрос об опасности эскалации конфликта в Польше для Пруссии, доказывая, что лишь Россия должна была относиться к этим событиям со всей серьезностью. Возможно, в силу этого Хайнце часто объяснял действия российского императора на международной сцене страхом перед революцией, что особенно проявляется при исследовании им польских событий 1863 г. Хайнце считал, что Бисмарк постоянно спекулировал революционной опасностью всякий раз, когда хотел добиться от российского императора выгодного для Пруссии шага. По прочтении работы возникает впечатление пассивности, беспомощности и безынициативности Александра II и Горчакова в проведении внешней политики государства, навязывания воли Бисмарка России, что представляется весьма спорным и требует дополнительного исследования.

Диссертации этих немецких историков являются важным шагом для немецкой историографии в изучении русской политики Бисмарка, ведь после них не было ни одной специальной работы, посвященной его отношению к Российской империи в период до 1871 гг. Обращает внимание использование авторами архивных документов и опубликованных источников по изучаемым ими темам. Вместе с тем, в этих исследованиях российско-прусские дипломатические переговоры представлены довольно схематично, а многие германские архивные материалы остались неизученными. Кроме того, историкам не были доступны российские материалы, хранившиеся тогда в СССР. Значительное количество опубликованных документов, содержащих эту ценную информацию, не было исследовано. Кроме того, после 1930-х гг. в ряде германских изданий были опубликованы новые источники, исследование которых наряду с ранее опубликованными, но неизученными материалами дает возможность корректировать или пересмотреть ряд положений Эбеля и Хайнце.

Отдельные сюжеты из истории российско-германских отношений рассматривались германскими историками в работах, вышедших во время Второй Мировой войны. В биографическом исследовании «Бисмарк»^[64] Э. Эйк негативно отзывался о российской внешней политике середины XIX в., приходил к выводу, что «для подавляющего большинства людей Крымская война являлась борьбой Европы за свою свободу против превосходства царского владычества, которое ей угрожало»^[65]. На эту работу определенное влияние оказала диссертация Хайнце, однако выводы Эйка были более резкими. Это особенно заметно в его оценке политики российского самодержца. Автор считал, что Александр II, будучи безынициативным и слабым представителем государства в международных отношениях, отстранился от руководства внешней политикой России и передал его А. М. Горчакову. Э. Эйк доказывал, что формирование международного курса Петербурга шло под определенным влиянием позиции Бисмарка и политических спекуляций в восточном вопросе. Вероятно, такие выводы были обусловлены стремлением подчеркнуть исключительную роль Бисмарка в объединении Германии и умалить роль России в этом процессе.

Это положение поддержал в работе «Бисмарк. Человек и государственный деятель» А. О. Мейер^[66], с преувеличением писавший о политических способностях Бисмарка, объясняя его российскую политику гениальным прозрением, отсутствующим у других государственных деятелей Пруссии.

Вследствие сложившейся после 1945 г. в Германии исторической ситуации: поражение во Второй мировой войне, тяжелый период послевоенного восстановления и, главное, разделение Германии, – перед историками встала задача проанализировать причины трагедии, которую пережило государство. Для понимания истории Германии в XX в. ученые повторно, как это было уже после Первой мировой войны, обращались к исследованиям истоков немецкой государственности и периода образования Германской империи. Личность Бисмарка становилась одной из ключевых для немецкой послевоенной исторической науки, и изучение его деятельности продолжилось по пути исследования внутриполитических аспектов объединения германских государств, что было особенно актуально на фоне новой политической раздробленности Германии^[67].

В ставших хрестоматийными для немецкой историографии фундаментальных работах Л. Галла^[68] и О. Пфланце^[69] основное внимание было также уделено анализу внутренней политики Бисмарка накануне и в период объединения Германии. Международные отношения выступили фоном для описания процесса складывания Германской империи, вследствие чего составить картину восприятия Бисмарком России и российского направления его внешней политики, к сожалению, не представляется возможным.

Исследование международного курса Бисмарка было проведено известным специалистом по истории международных отношений А. Хилльгрубером в работе «Внешняя политика Бисмарка»^[70]. Предметом основного исследования автора стало время объединения Германии и последовавший после него период. Изучение дипломатического периода жизни Бисмарка, продлившегося до 1862 г., Хилльгрубер провел в рамках анализа австро-прусского противостояния, несколько отходя от общего международного аспекта. Представления Бисмарка о России в это время остаются без внимания автора, что сказывается и на выводах историка: например, упоминание «крепкого моста по направлению к России», который Бисмарк выстроил в 1863 г. дается автором монографии неожиданно. В отрыве от изучения петербургской миссии такой шаг Бисмарка кажется его спонтанным, ничем не подкрепленным решением. Также незначительное внимание автор уделяет изучению роли России в процессе объединения Германии 60-х гг. XIX в.

Знаковым событием для немецкой историографии 1980-х гг. явилась фундаментальная научная деятельность немецкой группы «Вупперталер Проект». Она была создана весной 1982 г. под руководством ректора Бергского университета профессора доктора наук Р. Грюнтера и министра-президента федеральной земли Северный Рейн-Вестфалия Й. Рау. Научная работа была проведена под руководством Л. Копелева. Целью специалистов, входивших в группу «Вупперталер Проект», было изучение восприятия немцами России в историческом промежутке, начиная с IX в. и заканчивая 1924 г., на основе сопоставительного анализа большого ряда исторических источников: от фактов к общей картине изучаемого. Учитывая процессы изменений, происходящих с народами на разных этапах их развития, историки четко придерживались принципа историзма, вписывая исследование во временной контекст. Научные статьи были объединены в пяти томах. Причем в трех из них рассматривался период 1800–1924 гг.

В рамках работы этой исследовательской группы вышла в свет статья У. Лисцковскго «От династических мостов до оборонительных плотин против русской опасности»^[71], в которой рассматривался период конца 50-х – середины 60-х гг. XIX в. Центральное место его статьи заняла петербургская миссия Бисмарка. Основываясь на фрагментах личной переписки Бисмарка, Лисцковский обратил внимание на повседневную жизнь прусского посланника в Петербурге, его дипломатическую работу. Как и Нольде, он рассмотрел связи Бисмарка в кругу прибалтийских немцев, однако оставил неизученными его отношения с Александром II и Горчаковым. Исследователь не ставил перед собой задачу проанализировать интересную информацию, содержащуюся в донесениях Бисмарка о польском вопросе. Винить автора в этом, безусловно, нельзя, поскольку его внимание сосредоточилось на восприятии Бисмарком жизни российской столицы, истории повседневности, что соответствовало социально-психологическому направлению исследований «Вупперталер Проекта».

В современной немецкой историографии основной вклад в изучение политической деятельности Железного канцлера, работу по сбору и публикации архивных материалов вносит научный фонд имени Бисмарка во Фридрихсруэ. Из вышедших монографий сотрудников этого фонда можно выделить монографию К. Каниса^[72], а также статью К. Хильдебранда^[73]. В этих работах рассматриваются российско-германские отношения после образования Германской империи и до 1890 г.

И хотя германские историки продолжают исследование политики Железного канцлера^[74], в настоящее время интерес специалистов концентрируется на разнообразных темах, благодаря которым изучение личности Бисмарка, его мировоззрения и деятельности становится многогранным. Выходят в свет работы, посвященные личной жизни Бисмарка^[75], его повседневной работе и увлечениям^[76], родословной^[77], отношению к нему в обществе^[78], сохранению образа Железного канцлера в культуре и исторической памяти^[79]. Нередки работы, стиль которых довольно трудно определить. Среди таких исследований можно выделить монографию И. Виллмса «Бисмарк. Демон немцев. Примечания к легенде»^[80]. Хотя в этом исследовании и отсутствует научный аппарат, назвать его публицистическим тоже нельзя. При перечислении факторов объединения Германии Виллмс забывает или специально опускает роль международной ситуации, изображая процесс объединения Германии с точки зрения внутриполитических преобразований в Пруссии и взаимоотношений германских государств. Работа ярко отражает одну из существующих в современной историографии тенденций: проведение анализа источниковой базы не на должном уровне, очевидное стремление к «новой трактовке», «пересмотру» устоявшихся положений. Однако без тщательного исследования опубликованных материалов и архивных документов существует опасность прийти к ошибочным выводам. Одним из таких можно считать высказывание Виллмса о значении германского вопроса для Бисмарка: «Фактически, немецкое единство никогда его не интересовало. Для Бисмарка Германия имела значение элемента силового расчета»^[81].

К сожалению, в германских исторических исследованиях, посвященных политической деятельности Бисмарка, не сложилась традиция специального изучения российского направления внешней политики Железного канцлера накануне и в годы объединения Германии. Предложенные в работах Эбеля и Хайнце перспективы развития этого исследовательского направления, оказались фактически невостребованными. После этих диссертаций в немецкой историографии больше не было серьезных работ, в которых специально поднималась тема отношения Бисмарка к России в период образования Германской империи, хотя исследование бисмарковской политики по отношению к России уже после 1871 г.^[82] продолжалось. Особенностью немецкой историографии стал повышенный интерес к внутригерманскому спору между Австрией и Пруссией за превосходство в Германском союзе, внутриполитическим механизмам объединения Германии, отношениям Пруссии с Англией и Францией. Российское направление рассматривалось как один из второстепенных аспектов международной политики Бисмарка, не обладавших серьезным значением для Берлина. Таким образом, в германской историографии, как и в отечественной исторической науке, до сих пор отсутствует специальное исследование российского направления внешней политики Бисмарка в продолжительный период 1851–1871 гг., накануне и в годы объединения Германии.