Дальше, не дожидаясь, пока парень рухнет, сраженный, на землю, бездушный убийца острием клинка поводил туда-сюда, словно таким образом имитируя половое сношение, после чего извлек опасный предмет наружу и полоснул им по горлу стоявшей рядом Кристины; от неожиданности она даже не успела понять, что же с ней такое случилось. И в этом случае жестокий «душегубитель» не сильно разнообразил свои движения, а резал шею, пока острие не уперлось в более плотную ткань позвоночника. Из поврежденных сонных артерий фонтаном хлынула ало-бурая кровь, заливая и пострадавшую, и стоявших вокруг молодых людей, опешивших и не смевших двинуться с места, да и самого маньяка-убийцу, воскрешенного этой ночью из мертвых… Девушка захрипела, пытаясь что-то сказать, но единственное, что смогла, так это выдавить из себя булькающие, нечленораздельные звуки. Пораженный в область печени, Виктор к этому времени уже осел на холодную землю, но – что удивительно! – он еще продолжал оставаться живым и схватился руками за поврежденное место, инстинктивно пытаясь остановить вытекающую наружу животворящую влагу.

На них советский Джек-потрошитель не зацикливался особо вниманием, а поразил ножом в заднюю часть бедра застывшего в ступоре Константина. Тот пронзительно заорал, как бы дав остальным «команду» для бегства. Это были Арсений и Ксюша, остававшиеся пока еще способными хоть к какому-то активному действию – они стремглав устремились в разные стороны. Парень бежал, как и полагается, к выходу, позволяющему покинуть это жуткое место, девушка же, в силу неразвитости мыслительной деятельности, сломя голову неслась в самую глубину этого крайне мрачного старинного кладбища. Ростовское чудовище, произнеся фразу: «Нечего на меня смотреть!» – кончиком лезвия выковырял пораженному в ногу Косте глаза и в следующий миг помчался за юношей. Нагнал преследователь свою очередную жертву, когда молодой человек уже садился в машину, на которой сюда и прибыла вся эта нерадивая группа, сама же себя и приговорившая к неестественной и мучительной смерти. Если бы его всегда такие самоуверенные руки в этот миг не дрожали от страха и если бы он вовремя сумел вставить ключ в замок зажигания, то молодой человек, конечно же, смог бы уехать; но судьба распорядилась в этот раз по-другому… как только он загнал предмет, способный его спасти, в уготованную ему ячейку, дверь машины надсадно скрипя распахнулась, а мощные руки воскрешенного им из мертвых чудовища извлекли нерадивого любителя мистических шуток наружу.

В далеком бесславном прошлом, разумеется, этот мужчина уступил бы в физической силе выбранному им спарринг-партнеру; но сейчас, снабженный еще и потусторонней, явно нечеловеческой, энергетикой, он легко завалил неразумного бедолагу на землю и, удерживая его рукою за горло, ножом принялся вырезать его некогда наглые зенки, не забывая притом приговаривать: «А ну-ка не сметь на меня смотреть, подлый «ублюдок»!» Затем он не менее сорока раз вонзил ему клинок в тело, не забывая совершать возвратно-поступательные движения, не «выходя» из ран какое-то время, как и при своей жизни подобным образом компенсируя приобретенную в половом плане неполноценность – и, как это не покажется странным, именно от этих действий он получил сексуальное наслаждение и через какое-то время разрешился эякуляцией. Далее, отрезав у бездумного юноши, уже к этому моменту, конечно же, умершего, его детородный орган, губитель оставил его в качестве ужасающего трофея, а затем устремился за девушкой, сбежавшей в самую глубину ночного погоста, кроме обыкновенного страха ставшего еще кошмарным.

Ее он настиг в кромешной тьме, полностью потерявшуюся в ориентации и трясущуюся от сковавшего прекрасное тело ужаса. Борьбы и в этом случае никакой не случилось, так как Ксюша уже была доведена до отрешенного состояния и в полной мере готова была принять свою кровавую участь. Единственное, на что она смогла отважиться, так это на одну предсмертную просьбу, произнесенную трясущимся от страха миленькими губами:

– Пожалуйста, не надо, только не убивайте… я готова на любые Ваши фантазии, и сделаю все, что только не пожелаете…

Но! Мощнейший удар клинком в лицо, он лишил красотку всяких надежд на спасение и вызвал жуткую, нестерпимую боль, от которой та разразилась пронзительным, а в чем-то и просто ужасающим воплем. В дальнейшем, не сильно изобилуя в своих кровавых фантазиях, жестокий маньяк-убийца лишил Ксюшу зрения, из глазниц напился свежей де́вичьей крови, изрезал ножом все ее красивое тело, как бы имитируя половое сношение, после чего откусил соски, затем губы, в недавнем прошлом прекрасные и ни с чем не сравнимые, потом все это сожрал прямо тут же, возле уже бездыханного тела.

Однако и это был еще не самый конец его нечеловеческим зверствам: воскрешенный советский Джек-потрошитель отправился к двум обездвиженным им недавно жертвам, имея полное намерение довершить незаконченное убийство. Раненный в ногу и лишенный зрения, Константин, в отличии от уже умиравшего Виктора, привлек к себе внимание потустороннего изверга более пристально; парень в это мгновение ползал возле разверзнутого пути в загробное царство и, водя перед собою руками, изливался жалобным стоном:

– Спасите – ради всего святого! – хоть кто-нибудь помогите.

Сатана – и такое прозвище закрепилось за этим убийцей – молча приблизился к обреченной на тяжкие муки жертве и вонзил ему лезвие в тело, выбирая места специально так, чтобы не было задето жизненно важных органов. Далее, методично и целенаправленно совершая свои до ужаса жуткие, а где-то просто омерзительные воздействия, маньяк каждый раз погружал острие в туловище, затем водил им и взад и вперед, пока отверстие не становилось не в меру расширенным и внутри уже больше не ощущалось сопротивления костных и мышечных тканей; в последующем все повторялось снова и снова – душегубец поступал так до тех самых пор, пока жертва полностью не ослабла и не погрузилась в предсмертное состояние бесчувственной отрешенности. Дальше последовало отделение мужских гениталий, но на этот раз изверг-мучитель не стал оставлять их трофеем, а воткнул к тому моменту уже умершему Виктору в рот, не позабыв – очевидно, для верности? – медленными движениями отпилить его голову.

Вместе с тем была еще одна потенциальная жертва, до сих пор остававшаяся не умерщвленной и, как известно, потерявшая от испуга сознание, причем в самом начале этого кровавого буйства; она так и лежала возле жуткой могилы, разверзнувшейся не без помощи ее полоумных и крайне беспечных приятелей, залитая кровью своих товарищей и не подавая признаков жизни. Между тем обмануть потустороннее существо было не так уж и просто; наверное, по этой причине изувер, не по своей воле воскресший из мертвых, поводил ноздрями по воздуху и, уловив какое-то только одному ему ведомое движение мелких частичек, приблизился к бесчувственно лежавшему бесподобному телу. Остановившись возле наполненного жизнью, но вместе с тем предававшегося грезам создания, маньяк-убийца в молчании замер, словно находясь в нерешительности, что же ему в такой ситуации следует делать.

В этот момент земли коснулись первые блики наступающего рассвета, возвещающие о том, что время, предназначенное для мертвых, подходит к своему окончанию, вольно или невольно заставляя всех попавших наружу загробных «посланцев» терять свою потустороннюю силу и превращаться в людей обычных, ничем от других не отличных. Не миновала подобная участь и этого воскресшего душегубца: он вдруг сделался простым обывателем и поплелся прочь от этого ужасного места, прекрасно понимая, что данная ему на ночь темная сила иссякла, а значит, он пока больше не в состоянии ни тиранить, ни убивать, ни насиловать.

Выжившая блондинка очнулась едва лишь первый луч солнца опустился на грешную землю и, узрев, какой смогла избежать ужаснейшей мясорубки, чуть снова не лишилась сознания; Даше было совсем невдомек, что она потому и осталась жива, что «бешенный зверь» получал удовольствие именно от того, что упивался созерцанием страданий и страха жертв, непременно бывших в сознании, а безвольно лежащее туловище оказалось ему просто неинтересно и не вызывало манящих к себе сексуальных влечений.

Сам же безжалостный изверг, известный как советский Джек-потрошитель, с этого дня был обречен каждую ночь превращаться в ужасного монстра и ходить по земле в поисках бедолаг, безнадежно увлекаемых судьбой к жестоким страданиям. Но главное, что ему оставалось – это обязательно найти одну белокурую девушку, выжившую при его воскрешении и избежавшую беспощадного умерщвления; как и всех остальных, ее нужно было предать самым каким ни на есть нечеловеческим мукам.