Отзывы на книги автора «Василий Жуковский»

Повесть "Марьина роща" входит в мою книжку "Русская историческая повесть. Том 1" (1988), но, вообще, из исторического там одна строчка: кое-какой герой убил "на соборище народном одного из знаменитейших посадников новогородских": "Марьиной роще" в сборнике предшествуют карамзинские "Наталья, боярская дочь" и "Марфа-посадница, или Покорение Новагорода", они обе куда историчнее, особенно "Марфа".

Так что "Марьина роща" — просто сентиментализм. И влияние Карамзина, конечно, есть; главным образом влияние "Бедной Лизы". Самое заметное это то что "Лиза" тоже начинается с подробных описаний природы с чёткой географической привязанностью; и как Карамзин эстетизирует в своей повести Симонов монастырь, так Жуковский предлагает свой вариант происхождения названия "Марьина роща" (историчности, правда, никакой нет).

Главный герой в повести — певец Услад; Жуковский даёт его таланту замечательное описание, с очень конкретным, и оттого замечательным, образом в конце:

Природа наградила его прекрасною душою, прекрасным лицом и дарованием слагать прекрасные песни. Часто, простертый на берегу светлой Москвы и смотря на ее серебряные волны, провожал он вечернюю зарю звонким своим рожком. Приятные звуки раздавались но берегам и повторяемы были отголосками сенистой рощи. Молодые сельские девушки любили слушать Услада, когда он простыми стихами прославлял весну, спокойствие земледельческих хижин, свободу поднебесных ласточек, нежность дубравных горлиц или изображал приятность маткиной-душки, которой запах сравнивал он с милою душою чадолюбивой матери.

(такое изображение певца, пожалуй, довольно характерно для начала 19-го века — повесть написана в 1808-м — и, пожалуй, восходит такой тип певца во многом к Карамзину, например в его стихотворении "Поэзия":

Природу возлюбив, Природу рассмотрев
И вникнув в круг времен, в тончайшие их тени,
Нам Томсон возгласил Природы красоту,
Приятности времен. Натуры сын любезный,
О Томсон! ввек тебя я буду прославлять!
Ты выучил меня Природой наслаждаться
И в мрачности лесов хвалить творца ее!

Даже странно, что Карамзин, похоже, никак не отразил певцов/поэтов в своей прозе: разве что я что-то не знаю)

Услад всеми любим, но особенно — девушкой Марией; герои счастливы вместе: но вот Усладу нужно временно уехать, и кое-что пойдёт не по плану.

Я уже отметил выше один хороший образ: их в повести много, и Жуковский старается делать их запоминающимися и красивыми; Карамзин в этом деле попроще. Вот ещё в "Марьиной роще":

Ах! с той минуты я перестал владеть своею душою; с той минуты единственное мое счастие быть с тобою или о тебе думать. Тобою прекрасный божий мир сделался для меня еще прекраснее. Во всем, что радует мою душу, нахожу я твой милый образ. Твой голос усладительнее для меня воркования иволги, когда внимаю ему при блеске заходящего солнца; походка твоя легче игривого весеннего ветерка, когда он пролетает над поверхностию спокойной Москвы-реки или колышет нежную травку. Чувствуя в роще запах ночной красавицы, я думаю: он так же приятен, как сладостное дыхание моей Марии. Светит ли полная луна сквозь частую рощу, я погружаюсь в задумчивость: мне кажется, что в светлом ее мерцании летает надо мною твой образ, что я окружен твоим невидимым присутствием.

(ср. с письмом Платонова к Марии Кашинцевой, тогда ещё не-жене: "Я теперь не могу равнодушно смотреть, как стоит дерево, как идет дождь. Через вас я люблю всё больше и больше мир, звезды приводят меня в трепет". Но Платонову в образности, конечно, проиграет и Карамзин, и Жуковский: всё-таки сто лет прошло не зря)

И таких "положи меня как печать на сердце твоё" в повести довольно много.

Я упомянул о влиянии Карамзина в конкретизации места действия (а в "Бедной Лизе" это ведь было именно что новаторством), но можно заметить влияние и в мелочах. Так, отрывок из Жуковского:

Ах! кто бы это подумал, добрая Мария? Но для чего же обвинять ее доброе сердце? Оно никогда не изменяло Усладу. Ты обманывалась, Мария, когда уверяла себя, что более не любишь своего друга. Скоро исчезнет твое ослепление; скоро опять воскреснет в душе твоей прежнее чувство любви, к которому ты привыкла, которым была так счастлива... что будешь тогда, невинная, обманутая, несчастная Мария?

Напоминает карамзинское:

Ах, Лиза, Лиза! Где ангел-хранитель твой? Где — твоя невинность?

И его же:

Безрассудный молодой человек! Знаешь ли ты свое сердце? Всегда ли можешь отвечать за свои движения? Всегда ли рассудок есть царь чувств твоих?

("Бедная Лиза" написана в 1792-м, а "Марьина роща" в 1808-м: между этими повестями ещё приличное количество разных сентиментальных повестей; как-то долго тогдашним читателям и писателям надоедали такие приёмы)

Карамзин с помощью тире передаёт эмоции и движение:

Она бросилась в его объятия — и в сей час надлежало погибнуть непорочности! — Эраст чувствовал необыкновенное волнение в крови своей — никогда Лиза не казалась ему столь прелестною — никогда ласки ее не трогали его так сильно — никогда ее поцелуи не были столь пламенны — она ничего не знала, ничего не подозревала, ничего побоялась — мрак вечера питал желания — ни одной звездочки не сияло на небе — никакой луч не мог осветить заблуждения. — Эраст чувствует в себе трепет — Лиза также, не зная отчего — не зная, что с нею делается...

И Жуковский с помощью пунктуации усиляет передаваемые эмоции, вот здесь многоточия:

Вдруг послышался ему близкий шорох... кто-то бежал... сухие листья хрустели под ногами... шорох приблизился... Услад прячется в кусты... видит женщину... луна осветила ее лицо... Певец узнает добродушную Ольгу, любимую подругу Марии... бросается к ней навстречу... Ольга закричала, закрыла обеими руками лицо...

А вот тоже тире:

Мы стояли тогда на самом том месте, где волны образуют мелкий залив; разливаясь по светлым камешкам, с тихим плесканием — одна волна прикатилась почти к самым ногам Марии — рассыпалась — что-то оставила на песке — я наклоняюсь — вижу пучок увядших ландышей, перевязанных волосами, — подымаю его, показываю Марии

В этих примерах, кстати, идёт ещё и переключение на настоящее время (но во втором это менее необычно, там прямая речь): по-моему, вышло здорово.

В целом, Жуковский по языку заходит дальше Карамзина: хотя у него, конечно, меньше новаторства. Но есть и к чему придраться; некоторые моменты довольно многословны, особенно когда герой слушает чужой пересказ прошедших события.

У Жуковского помимо этой повести художественной прозы мало: ещё только сказка "Три пояса", неоконченная повесть "Вадим Новгородский", и небольшие "Три сестры. Видение Минваны" и "Печальное происшествие, случившееся в начале 1809-го года" — остальное переводы.

(а в этой повести есть ещё и призрак)

Аудиокнига

Как в сказках водится, жил в некотором царстве
Давным-давно какой-то царь Демьян.
И володел он яблоней, на коей златые яблоки росли,
И вел им строгий он учет. Но вот однажды,
Не досчитался яблок он, и огорчился так,
Что вызвал сыновей своих троих пред ясны очи. И молвил им:
«Родные сыновья, узнал я вдруг, что некая скотина,
Ворует яблоки у нас, и потому казне урон наносит несказанный,
И посему берите ноги в руки, и чешите,
А дозор ночной, и бдите недреманно,
Чтоб вора предоставить мне скорей. И сыновья
Отравились на службу в очередности, сначала первый,
Затем второй, но не поймали ни шиша, поскольку сон
Могучий их сморил, да так, что оба дрыхли до обеда кряду.
Лишь третий сын Иван наказ царя исполнил в точности, и вот
Увидел вора он, и то была Жар-птица, но к сожаленью
Не смог ее поймать он, увернулась зараза та, оставив лишь Ивану
Часть своего роскошно-хвостового оперенья.
Перо увидев, царь Демьян пришел в сильнейшее водушевленье.
Да так, что молвил, дети, кто из вас мне эту птичку принесет, тому
Отдам полцарства и затем вторую половину, как сам преставлюсь,
Потому садитесь на коней и дуйте вы на поиски,
И чтоб домой не смели без пернатой возвращаться.

На этом переключаюсь на обычный режим)) Потому что, если продолжу так шпарить, отзыв не меньше самой сказки получится)) К ритму стихов Жуковского привыкнуть не так-то просто, но я уже на его "Ундине" навострилась. А если уж привык, то все становится легко и просто

Поскольку, когда настроишься писать таким штилём
То сможешь от рассвета до забора чесать как миленький,
И все слова ложиться будут словно кирпичи, одно к другому,
Et cetera… И сказка будет литься, и быль, и анекдот. И даже
Таблица умноженья… Но есть и тут подвох, и состоит он в том,
Что не всегда остановится сможешь ты, когда захочешь,
И говорить, и думать будешь ты отныне
Подобно скальду или менестрелю.

А сама по себе сказка понравилась. И не только, как сказка, но отчасти и как анекдот. Потому что автор в ней такой ливень из золотых гульденов герою устроил, что превратился наш Иван в самого настоящего МС)) Так что, пока слушала, порядком повеселилась))
Первая половина сказки не отличается от обычной русской народной. Царь отправил сыновей караулить яблоки, потом за Жар-птицей, Иван встретил Волка, и, наверное, даже не сразу понял, как крупно ему повезло! За встречу с таким-то волшебным помощником и табун коней не жалко было бы. Еще когда обычную сказку читала, все думала, накой Волку с Иваном возиться, но сейчас поняла - от скуки! Наверное до Ивана не находилось идиотов в лесной чаще конем жертвовать, так же, как и все остальные дорожки выбирать. Головой жертвовать тоже не мило, и насчет женитьбы призадумаешься, что еще за невесты в чащобе водятся, может и тут Волк! В Елену то он запросто перекинулся))
Вот умные братья Ивана и поступили соответственно, пошли не влево, вправо или вперед, а назад повернули, и спокойненько на опушке дожидались младшенького, который вел себя не как Царевич, а как Дурак, и если бы не Волк, то квест-поход его успехом вообще бы не увенчался.

Но после того, как первая часть сказки закончилась, нас поджидал сюрприз, автор то оказывается только разогнался, и остановиться уже не мог)) Продолжение последовало!) И тут Ивану так везло, что только и остается сказать: "Шоб я так жил!"
Когда Волк Ивана оживил, оказалось, что и с подлыми братьями разбираться уже без надобности, так как Кощей все сделал за героя, и умыкнул и птицу, и девицу, и коня. Чтобы повод был за ним отправится. Волк и тут помог, дал четкие указания, как достать Богатырского коня! И после этого, можно сказать, Ивану и напрягаться не пришлось. У Яги попарился, откормился и отоспался, к синю-морю прогулялся, и к Кощею собрался. А по пути обобрал глупых и доверчивых леших, которые не могли поделить на двоих три чудо-вещи: шапку-невидимку, скатерть-самобранку и драчун-дубинку. И эти то гаджеты все сделали за него. А у Кощея Иван опять же по совету Волка еще и гусли-самогуды прихватил. И все это добро и дома служило Ивану верой и правдой. Дубинка вместо войска и полиции порядок охраняла, скатерть весь народ от пуза кормила, гусли обеспечивали культурный досуг.
И самый мудрый поступок Ивана за всю сказку был в том, что он на свадьбе уговорил Волка у них остаться, и жить вместе. Так что не такой уж и дурак был будущий Иван-царь)) А Волк не просто согласился, а еще и детей Ивана и Елены учил, так что царство осталось в надежных руках))

Озвучка в принципе понравилась. Но! Исполнитель читал эту сказку как обычную прозу, хотя порой и сбивался на сказительский ритм. Даже удивительно, как у него получилось. Я, к примеру, как обычно читать пробовала, но не смогла. Переписал что ли сначала как обычный текст? Книгу читал Перт Каледин.

И картинка. Попалась, когда для отзыва дочери подходящую искала. Ну как тут удержаться!))

Аудиокнига

Давненько хотела почитать/послушать эту балладу, но все никак.
А тут дочь ее проходила по литературе, мы вместе и послушали. Чудесно!
И именно своим психологическим моментом, точно подмеченным автором.
Девушка ждала своего возлюбленного, мечтала о свадьбе и скорой семейной жизни, изрядно волновалась, и с помощью мистической атмосферы крещенского вечера пришла в такую экзальтацию, иными словами, так себя накрутила, что ее волнение и переживания вылились в кошмарный сон, прекрасно рассказанный автором.
Концовка безусловно порадовала.

Озвучка очень приятная. Книгу читал Александр Теренков.

Временами на меня накатывает любопытство, хочется раздвинуть всяких Пушкиных, Толстых и прочих «наше всё», як высокую траву, и посмотреть, что же там прячется за ними? Кого обделили славой и вниманием сборщики школьной программы? А прячется там такая вот милая вещица, образец русской готики, которая тоже как жанр скрылась за маленькими человечками и большой проблематикой, обозначена позорным клеймом развлекательной литературы и оттеснена на задворки читательской памяти.

Очень даже зря, на мой взгляд.

Небольшой рассказ о праздничной Москве, куда уже тогда понаехали всякие провинциалы и топчутся на балах, о фанатичном поклоннике оперной певицы и о концерте, на который слетаются мертвецы, не уступает классикам жанра. А кое в чём даже превосходит, особенно, да простят меня боги, наше всё – Загоскин пишет куда живее Пушкина.

Всего несколько фраз, несколько деталей, неправильный говор рассказчика – и вот уже вырисовывается атмосферная дореволюционная Москва, которая сейчас сильно изменилась, однако в чём-то осталась такой же. В противовес отстранённому, парящему в невесомости и условном небытие сюжету попытки нашего всего в готический жанр – «Пиковой даме», с коей «Концерт бесов» некогда издавался в одном сборнике.

Хоть современники-писатели иронизировали над Загоскиным, а школьная программа посчитала его слишком развлекательным, меня он заинтересовал, и в неопределённом будущем я обязательно прочитаю у него ещё что-нибудь.

А ведь хорошая сказка!!!

Читала сегодня ее вслух пятиклассникам - с огромным удовольствием! С чувством, с толком, с расстановкой))) - практически по ролям.
Передала "эстафетную палочку" мальчику - он продолжил так же выразительно, буквально инсценируя на ходу.
Подумала - а ведь текст и правда написан так, что НЕвыразительно не прочитаешь.

Рогдай, воитель смелый,
Мечом раздвинувший пределы
Богатых киевских полей
А. С. Пушкин. Руслан и Людмила

Не беда, что самолётик маленький,
Что боится тучи грозовой,
В этой жизни есть простое правило —
Лучше маленький, но свой!
В.Курас.

Один из немногих образцов отечественной "довальтерскоттовской" исторической прозы, которая и представлена-то была кроме Жуковского Карамзиным и Нарежным.
После "Вадима Новгородского" эта вещь уже гораздо более читаема, хотя вообще удивительно, что мастер поэм и баллад, вернулся к прозе, да ещё в историческом жанре.
Автор попробовал на основе былинного эпоса (но не в его стиле) изобразить легендарные времена московских земель до основания Москвы, когда на восточно-славянских землях было два центра притяжения: Великий Новгород и Киев. На месте Кремля, "великолепных чертогов древних русских царей", возвышался терем могучего Рогдая, витязя, который видимо получил эти земли "служа могущественною мышцею великому Новугороду".
Сюжет развивается на фоне живописных картин окрестностей Москва-реки, которые автор твердо привязывает к месту действия, и таким образом включает в историческое пространство начальных времён Киевской Руси. Основной конфликт повести заключается в выборе главной героини, между певцом Усладом, и дружинником Рогдаем, который обещает её озолотить и представить ко двору великого князя Владимира Киевского. Выбор актуален по сей день, между голодранцем в романтическом шалаше или жестокосердым "сильным мира", но в золоте и жемчугах. И как всегда он каждого свой в зависимости от личных приоритетов.
Через год после публикации повести богатырь Рогдай продолжил свои типично богатырские похождения у Пушкина и стал конкурентом Руслана за руку Людмилы, в одноименной поэме.

Продолжаю пересматривать список литературы для пятиклассников (надо бы уже специальный тег завести, а вот и заведу). Генератор срача вокруг авторского права — сказка Василия Жуковского "Спящая царевна", которую варьировали и братья Гримм, и Шарль Перро, и многие другие сказочники (например, я точно встречала такой же сюжет где-то в британских сказках). Так что Жуковский не будь растяпой взял да и построил свою спящую красавицу с блэкджеком, Матвеем и раками. Точнее, раком-предсказателем, осьминог Пауль обзавидовался бы.

Само собой, Жуковский ориентировался на "мягкие" варианты сказок, без любовниц, без поедания детей, без изнасилования спящей девы (первоначальная сказочка — та ещё штучка, Сорокин доволен). Мне больше интересно другое: сказка вышла полностью стихотворной, очень компактной и гладкой. Рифмовка немудрёная, но при этом ритм нигде не прерывается, искусственно втиснутых рифм и оборотов нет, так что всё буквально журчит и течёт, хотя всем известно, что чем проще строфа, тем легче накосячить с пошлыми рифмочками. У Жуковского нет и доли нарочитости или подогнанности, при этом всё очень красочно и коротко. Я даже удивилась, когда узнала, что есть "краткое содержание" сказки для ленивых. Оно, кстати, длиннее самой сказки.

Один из редких примеров произведения, полностью адекватно подходящего к школьной программе в нужный год. Это уже не просто сказочка с какой-нибудь волшебной лягухой (утритесь раком, братья Гримм!), а настоящее произведение стихотворного искусства. При этом минимум усложнённой лексики, непривычных оборотов и прочего тяжеловесного слога, которым пичкают бедных пятиклассников. Дать на сравнение Жуковского, Перро и братьев Гримм — всем счастье и удовольствие, потому что почти все шкеты обожают играть в "найди различия" и "кто круче".

Конечно же, обратившись к теме Рождества и Святок в литературе,не могу обойти вниманием лучшую романтическую балладу В.А.Жуковского. Стихи  произведения мне знакомы и дороги с детства.
Баллада богата символикой русского фольклора. И принадлежит сразу двум культурам. От русской здесь тема крещенского гадания,а от немецкой, жених, восставший из гроба. Поэт работал над переводом баллады  Годфрида "Леонора",и сделал адаптацию,
более близкую к русской культуре.

Героиня печальная и охваченная беспокойством девушка Светлана.Она встревожена  судьбой своего жениха,который уже целый год находится вдалеке.Он воюет. В  крещенский вечер подружки девушки традиционно собираются погадать на суженого. И Светлана желая узнать будущее, принимает участие в древнем обряде. И перед ней,в зеркале( во сне?), показывается страшная картина.В церкви стоит гроб с возлюбленным.А когда наступило утро,
Светлана пробуждается от ужасного сна, она испугана. В ее душе  поселилось смятение от зловещего видения,предзнаменующего беду. Но,к счастью ,это был всего лишь дурной сон. И жених, вскоре возвращается с войны.
Любящая девушка и её сердечный друг преодолели тяжелое испытание — разлуку, и их связь стала только крепче. Теперь впереди их ждет свадьба и долгое совместное счастье.
Героиня у Жуковского глубоко религиозна и не смотря на то,что она обращается к гаданию, Светлана не снимает с себя креста. А сердце девушки наполнено искренней верой. И  сила ее веры победила зло.

Жуковский посвятил балладу «Светлана» своей племяннице и крестнице А.А. Протасовой, это был его свадебный подарок.

Со слов Белинского: "Это было время, когда "Людмила" Жуковского доставляла какое-то сладостно-страшное удовольствие, и чем больше ужасала, тем с большею страстью читали ее..."
А еще ходили слухи, что Жуковский писал балладу по ночам, чтобы проникнуться атмосферой, и передать ее читателю. (Тут хочется слегка хмыкнуть: "Господа, да ваши литературные забавы по наведению страха на читателя, может и хороши были в начале века девятнадцатого, но суровом в двадцать первом напугают только школьника младших классов и то слегка")
Тем не менее, особенно, если учесть, что "Людмила" считается первой русской балладой, то могу себе представить как много трепетных благородных женских сердец и благородных мужских, закаленных боями и суровой правдой жизни были тронуты скорбью героини, потерявшей любимого. Людмиле жизнь не мила, когда любимого нет в живых, она скорбит и обвиняет Творца в немилосердии. Что, разумеется приводит к предсказуемому результату - "за что боролись, но то и напоролись"

Смертных ропот безрассуден;
Царь всевышний правосуден;
Твой услышал стон Творец;
Час твой бил, настал конец.

Людмила получает желаемое, соединятся в Вечности со своим возлюбленным:

Кончен путь: ко мне, Людмила;
Нам постель — темна могила;
Завес — саван гробовой;
Сладко спать в земле сырой

Печальная история с печальным концом, что еще нужно для "счастья" русской барышне, что бы поддерживать в тонусе вечный русский сплин?:) Да еще мастерски написано, сразу чувствуется - поэт знает не по наслышке, что значит безнадежно тосковать по любимому человеку. А еще и на русском языке, когда уже появились первые всходы русского самоосознания...

Эх, печально, что современный читатель воспринимает русскую поэзию прошлых веков как нечто само собою разумеющееся, особенно то, что мы знаем из школьного курса. Не понимая, порой, какое богатство нам досталось в наследство, какой набор драгоценностей достался нам на любой вкус и под любой наряд. "Хочу — халву ем, хочу — пряники" Хочу- Пушкина читаю, хочу - Бродского:) А вот барышне начала века девятнадцатого особенно выбирать не приходилось, читалось лишь то, что папеньки, да мужья разрешат прочесть в выписанных ими журналах. Подозреваю, что это было нечто французско-немецкое-готически-романтическое. И тут Жуковский, в образе романтического рыцаря, размахивающего стягом с вышитым на нем девизом "А мы и сами с усами". Пусть с переводом немецкой баллады, от которой осталась только тонкая сюжетная нить, но на нее уже нанизаны жемчуга русского романтизма. Яркая романтичная история, разумеется поучительная, воздушная, по сравнению с тяжеловесными одами, но с русским характером и душевностью.

Весьма и весьма жутковатая баллада. От неё веет каким-то безысходным страхом. Но, не смотря на все те ужасы, я как загипнотизированная перечитывала и перечитывала балладу, не понимая, что же меня к ней так притягивает. И уже читая пятый, а может быть шестой раз, я вдруг подумала, что Жуковский шаг за шагом, нагнетая атмосферу, описывает те чувства женщин, которые потеряли любимого человека, будь-то муж или сын, на полях сражения: тот путь от неприятия ситуации до смирения, который всем нам когда-то суждено проходить. Не каждой женщине это под силу и Людмила с этим грузом не справилась. А кто сказал, что жених погиб? В балладе об этом нет ни строчки. Сказано, что он только не вернулся. Может быть «С чужеземною красою, Знать в далёкой стороне Изменил, неверный, мне; Иль безвременно могила Светлый взор твой угасила». Две крайности, а может быть и третий вариант – плен или в госпитале лежит раненый. Ведь сколько женщин спасли жизни своим мужчинам благодаря святой вере, когда казалось бы и веры уже нет! Людмила же, нетерпеливая и беспокойная, не слушает ничьих речей, ропщет на Бога, отвергает судьбу, призывая смерть, и судьба её настигает. Ведь мысли, особенно плохие, имеют свойство материализовываться. И Жуковский нас об этом предупреждает:

«Смертных ропот безрассуден;
Царь всевышний правосуден;
Твой услышал стон творец;
Час твой бил, настал конец»