Обезжиренная Адя

Адя заглянула на кухню и отшатнулась. Там скалило зубы неизвестное лохматое существо. Зубы у существа были такие громадные, что, кажется, сейчас схватит за горло и перекусит. Увидев Адю, чупакабра жалобно завыла. Адя присмотрелась и прыснула от смеха. На столе сидела Жалиса. Одной лапой она держала большую кастрюлю, другой – мухобойку и била мухобойкой по кастрюле, словно колотушкой по барабану. При этом кошка отчаянно мотала мордой, на которой был надет гранёный стакан с бабушкиной вставной челюстью внутри. Стакан плотно сжимал Жалисину морду, поэтому и песни у неё выходили в жутко сжатом виде. – Да это кошка наша, – успокоила медиков Адя и бросилась снимать с Жалисы гранёную посуду. – Ты зачем стакан на голову надела? – спросила она. – Жужульянка! Жужульянка! – провыла в ответ Жалиса. – Ага, – принюхалась Адя, – валерьянки напилась.

– У нас, – наконец, кивнула она. – Только бабушку вчера убило. – А нам всё равно, – заявил второй халат. – У нас круглосуточное дежурство. – Зато бабушке не всё равно! – возмутилась Адя. – Живая она! Халаты в нерешительности переглянулись. – А чего же ваша бабушка лежит, как помершая? – спросил первый на всякий случай. – Устала! Перенервничала! Валерьянки напилась! Спит! Стресс у неё! Тут из кухни донеслось странное пение, сопровождаемое громким щёлканьем кастаньет. – Жил-жыл у жужужки жеренький жужлик! Жеренький жужлик! – завыл чей-то очень знакомый голос. Сбился и начал совершенно на другой мотив: – Жижу у жужуси джу ужастых жуся! И опять сбился и завыл новую песню: – Жили-жум! Жили-жум! Жужужелся жужкин жум… – Что это? – удивилась Адя. – И вы ещё спрашиваете? – укоризненно посмотрели санитары. – Да у вас на кухне чупакабра[10] сидит, челюстями клацает. Адя заглянула на кухню и отшатнулась. Там скалило зубы неизвестное лохматое существо. Зубы у существа были такие громадные, что, кажется, сейчас схватит за горло и перекусит. Увидев Адю, чупакабра жалобно завыла. Адя присмотрелась и прыснула от смеха.

И помощники повлекли Адю в обратный путь. Адя хотела махнуть на прощание рукой. Оглянулась и окаменела – тётка держала в руках громадную сверкающую острейшей сталью косу. – Бабушка моя бедненькая! – завыла от ужасной догадки Адя. – Так это же никакая не тётенька, это же настоящая Смерть с косой! Но тут луна нырнула в свой тайный небесный карман, и всё повалилось в чёрную бездну. Девочка в ужасе дёрнулась и проснулась.