Сонет 62

 
Владеет всей моей душой и зреньем
Самовлюблённость, ею поглощён,
Я от греха не вижу исцеленья,
Так глубоко он в сердце помещён.
Мне кажется – ни у кого на свете,
Нет формы благородней, чем моя.
И сам свою лелея добродетель,
Достоинство себе назначу я.
Но только лик мой зеркало покажет,
Таким как есть без лести, наяву —
Услугу тем мне грешному окажет,
Я себялюбье лживым назову!
   Рисуя век мой красотой твоей,
   Хвалы свои я шлю лишь только ей.
 

Сонет 63

 
От времени того, когда мой милый,
Таким же станешь, как и я теперь;
Когда часы твои отнимут силы,
А кровь, отравит груз лихих потерь;
Когда покроют линии чело,
И утро юности придёт к закату;
Когда красы и блеска твоего,
Не сможешь ожидать уже возврата —
Построю я стихами укрепленье,
Чтоб старость не сгубила образ твой,
Потомки чтобы чтили в поколеньях,
Твоею восхищаясь красотой.
   В чернильных чёрных строках будешь ты,
   Служить примером вечной красоты.
 

Сонет 64

 
Когда я зрю, как прошлое величье
Нещадно рушит Времени рука.
Как башни низвергать ему привычно,
Как патиной съедают медь века;
Как океан голодный наступает
Иль твердью суши высушен до дна,
Как изобилье, крахом процветает,
Хоть в крахе есть его потом вина;
Когда так очевидны перемены,
Что высшее в ничто стремится вновь,
То мне вдруг станет ясно – несомненно,
Что Время заберёт мою любовь!
   Подобна смерти эта мысль и плачу,
   О том, что я имею, но утрачу.
 

Сонет 65

 
Раз бронзу, камень, землю даже море,
Всё поглощает бренности оброк,
Возможно ль прелести с той силой в споре,
Свой сохранить, столь трепетный, цветок?
И как медовому дыханью лета
Себя в осаде тлена сохранять,
Когда воротам тем, что в сталь одеты,
И скалам невозможно устоять?
О, мысль пугающая: «Боже, где же,
От Времени укрыться красоте?
Кто может пособить моей надежде,
Сберечь былое призрачной мечте?».
   Никто конечно, разве только чудо —
   Моя любовь в чернилах вечной будет.
 

Сонет 66

 
Зову я смерть, лишь в ней покой найду,
Устав глядеть, как растлевает роскошь,
Как честным не хватает на еду,
Как нагло обращают веру в пошлость.
Как воздаются почести зазря,
Как девственность пленяется развратом,
Как ложь возносят, правду не щадя,
Как сила опасением распята.
Как глупость поучает мастерство,
Как догмой обесчещены таланты,
Как признано нелепым естество,
Как пленено хорошее отвратным.
   Зову я смерть ведь жизни смысл иссяк,
   Но бросить друга не могу никак.
 

Сонет 67

 
Зачем живёт в то время он когда,
Краса его отбелит что порочно?
Чтоб грех имел преимущество тогда,
И общество ему составил прочно.
Зачем же мёртвой краске подражать
Естественному цвету нежной кожи,
Зачем должна убогость добывать,
Обманом красоту, что нет дороже?
Зачем живёт сейчас, когда природа,
Нищает кровью без его красы,
Творенья чьи никчемней год от года,
И коль не он – то нет у ней казны?
   Хранит она его чтоб показать,
   Чем раньше доводилось обладать.
 

Сонет 68

 
Его лицо – как слепок прошлых дней,
Когда краса жила и умирала.
Цветы лишь нынче, памятью о ней!
Она теперь подложной, лживой стала.
Когда никто не смел остричь почивших,
И золотые пряди отобрать,
Чтоб на главе другой, волос отживших,
Их золото фальшиво заменять.
Благословенное былое время,
Без украшенья истинно живёт,
В его чертах, где летнего цветенья,
И прелести никто не украдёт.
   Как прежней красоты своей венец,
   Он дан Природой, ложной – в образец.
 

Сонет 69

 
Та часть тебя, что миру очевидна,
Владеет всем о чём мечтает взор.
Все пленены тобой и всем завидно,
Враги и те, шлют лестный приговор.
Твой образ той хвалою возвеличен,
Но те же, кто хвалил не зря ничуть,
В других словах тебя хулят обычно,
Когда хотят поглубже заглянуть.
И глядя в глубь души соизмеряют,
Догадками дела твои стократ,
И домыслами злыми добавляют,
Зловонье гнили в дивный аромат.
   К чему твой вид – не запах твой совсем?
   Причина в том, что ты доступен всем.
 

Сонет 70

 
В людских упрёках нет твоей вины,
Злословие – друг истины коварный.
Оно как гниль для прелестей весны,
Как сизый ворон в небе лучезарном.
И не печалься, клевета людей,
Для красоты, что и для правды ересь.
Как в розе червь, что обитает в ней.
А ты – всего земного ярче, прелесть!
И миновав засаду юных дней,
Толь избежав, толь одолев наветы,
Ты зависть справоцировал людей,
И даже, их умножил рвенье в этом.
   Когда б не все поклёпы наконец,
   То стал бы ты кумиром всех сердец!
 

Сонет 71

 
Ты дольше не оплакивай меня,
Чем ко́локола слышать будешь звуки,
Что мир оповестят, его кляня:
Ушёл поэт, терпеть не в силах муки!
Хотел бы я забытым быть тобою
И в мыслях сокровенных не витать,
И трепетной моей к тебе строкою
Печальных дум в душе не возбуждать.
Но если кинешь взгляд на друга строки,
Когда, возможно, мой истлеет прах —
Не пророни по мне ни вздох глубокий,
Ни имя не звучит пусть на устах
   Того, печаль о ком, о мой кумир,
   Лишь осмеёт жестокий подлый мир.
 

Сонет 72

 
Чтоб не было нужды поведать всем,
Что за достоинства мои тебя прельщали,
Когда умру – забудь меня совсем,
Не объясняй причин твоей печали.
Как только если благостную ложь,
Чтоб наделить меня счастливой долей,
Усопшему мне, не изобретёшь,
Чем правда сообщила б доброй волей.
Чтоб подлинное чувство оттого
Не заслужило от толпы укора,
Где тело – имя друга своего
Похорони, чтоб избежать позора.
   Ведь стыдно мне за рифму, что ничтожна,
   А ты стыдись любви, что невозможна.
 

Сонет 73

 
Я для тебя такое время года,
Когда деревья голые стоят,
Когда ко сну готовится природа,
И птичьи трели больше не звучат.
Во мне ты видишь день, что угасает
На западе, за солнцем ярким вслед.
А ночь его свеченье поглощает,
Как поглоти́т и смерть от жизни свет.
Ты зришь во мне сияние лучины,
Что догорает в юности золе,
Как те же, что давали жизнь причины,
Возьмут её на собственном одре.
   Всё понимая, любишь ты сильней,
   Хоть близок эпилог моих уж дней.
 

Сонет 74

 
Но, не горюй когда арест жестокий,
Возьмёт меня отсюда на покой.
Ведь сохранят мне жизнь вот эти строки,
Что будут жить всегда одним тобой.
И прочитав моё стихотворенье,
Ты будешь видеть снова часть меня,
Что полностью твоя. Земле – гниенье,
Тебе же – дух, творивший для тебя!
Ты ничего не потеряешь вовсе —
Червей добычу, тело что сгниёт,
Столь низменное, чтобы помнить после.
Его косою Время приберёт.
   Но весь мой скарб, наследие моё,
   Останется с тобой, оно твоё.