Когда небо около одиннадцати вечера сменило оранжево-розовато-сиреневый плащ на синевато-фиолетовый с серой подбивкой, в деревню приехали уставшие Димка и Олег. Мы прогуливали в очередной раз собак, и Маргоша, увидев знакомую машину, закричала:

– Ну, наконец-то! И наши пожаловали!

Олег выглядел грустным и каким-то постаревшим. Лицо его, еще недавно круглое и румяное, сильно осунулось, но он, как всегда, хорохорился, и пытался казаться веселым. Правда, отвечал Соловьев на наши вопросы невпопад, да и шутки его были какими-то неестественными, вымученными. Скорее всего, он, как и я, все время пытался разрешить загадку сегодняшних взрывов.

Димка почем зря ругал искусственно создаваемые «пробки» и «слаломистов»-автомобилистов. В общем, мужчины были, что называется, не в духе.

Но уже через каких-то десять минут их лица стали приобретать нормальный оттенок – свежий воздух и пасторальная тишина «Коршунова» немного успокоили их нервы, а предложенный им ужин и вовсе настроил их на благодушие.

Несмотря на поздний час, без Олега и Димки мы ужинать не садились. Поэтому, разумеется, составили им компанию. Мужчины, конечно же, выпили. Папа после второй рюмочки включил «политическую волну». Но, хотя мужчины, казалось, с интересом внимали ему, вряд ли кто сейчас его слышал. Каждый думал о своем. Наконец, после третьего тоста – как всегда «за женщин, за любовь», Димка посмотрел на Олега и сказал:

– Да, ладно тебе, Батон, эк ты загрузился. Первый раз что ли убили кого-то? Чего ты в самом деле? Давай-ка, вот, выпей и расслабься. – И Димка пододвинул к Олегу бутылку.

Папа поднял брови вверх:

– Кого убили? Что случилось, Дима? А мы сегодня как раз радио не слушали, – разочарованно добавил он, – девочки приехали и отвлекли нас.

– Да парочку депутатов взорвали, – мрачно пошутил Олег. – Нам теперь расследовать придется под «высоким присмотром». А следов никаких. И версий пока что маловато. Поэтому и нервничаю.

Димка в двух словах объяснил встревоженному тестю ситуацию. Маргоша деловито вставила пару фраз, чем окончательно разнервировала папу. Наступив ей под столом на ногу, я бодрым голосом предложила:

– Может, костерок разведем? Что-то давно мы не сидели у костра. Огонь и вода, говорят, успокаивают нервы.

Все радостно согласились и прошествовали в дальний конец участка, где Димка, разжег «некондиционные» дрова, которые мой папа всегда складывал у мангала.

Сухой хворост вспыхнул сразу. В сгущавшихся сумерках освещенная костром небольшая полянка показалась мне сказочным, забытым всеми островком. Подбросив в костер несколько еловых веток, случайно оказавшихся рядом после последней рубки дров, я восхищенно смотрела, как сонмы разноцветных красновато-желтоватых искорок вздымаются к небу. И постепенно утреннее происшествие стало казаться каким-то нереальным, далеким.

Мужчины между тем уже в полнейшей темноте принесли к костру стол и стулья. А мы, сопровождаемые мамой с фонариком, доставили закуску. Собаки участвовать в «продолжении банкета» отказались и остались дома.

– Режим есть режим, – сказал довольный отец. – У меня собаки свое место знают.

Маргоша еще раз посмотрела на Батона и сказала:

– Олег, расскажи уж нам все, излей душу. Может, и тебе тогда легче станет. А может, и мы чем-нибудь поможем.

– Ладно, – согласился Батон, поднимая рюмку, – э-эх, давайте, за успех нашего безнадежного предприятия! Немного погодя он закурил и начал рассказывать. Мы, уютно устроившись возле костра, слушали его.

– В общем так, – начал Олег, – объявили «план перехват». Только куда там… Ушел гад… Мотоцикл его, конечно, нашли. Тихо и мирно припаркованным у домов на соседней улице. Опросили бабулек, сидевших на лавочках во дворе. И все они в один голос, перебивая друг друга, говорили так:

– Приехал мужчина, весь в черном. Высокий, стройный. Косая сажень в плечах. Одним словом, богатырь. Зашел в подъезд, но так из него и не вышел. Лица его никто не видел, потому что он был в шлеме.

Подцепив на вилку кусочек ветчины, Батон продолжил:

– Потом мы опросили жильцов квартир. Ни в одну из квартир никто не заходил. Поднялись тогда на чердак, поскольку дверь туда оказалась открыта. Сразу стало понятно, что террорист скрылся именно этим путем. Дом там многоподъездный…

Ну, вот в принципе и все. Пожар на шоссе потушили, залили пеной. Да, я же самое главное не сказал, – оживился вдруг Соловьев. – Эксперты сказали, что «сработал» профи. Я о таком и не слышал. Чтобы на полном ходу прикрепить к бензобаку «Си-4»…

– «Си-4»? – переспросила Маргоша, жуя бутерброд с колбасой. – А что это за штуковина такая?

– Это пластиковая взрывчатка, – ответил Олег. – Да еще и с дистанционным управлением! Но самое интересное то, что взрывы и той и другой машины были направленными. Направление взрывной волны у «Мерседеса» ушло внутрь, так что заднее сиденье разнесло в клочья. А там как раз сидели два депутата. Между прочим, два друга с давних пор. И знаете, как-то все странно. Охрана совершенно не пострадала. В основном небольшие царапины и легкие ожоги. Такое впечатление, что хотели убить именно этих двоих.

– Конечно, хотели их убить. Чего же тут странного, – произнес папа воинствующим голосом, услышав ненавистное слово «депутаты».

– А в «Джипе», в котором ехала охрана, взрыв был направлен на то, чтобы машина просто перевернулась. Хлопушка какая-то.

И Батон, глядя на красно-оранжевые угли догоравшего костра, которые иногда отливали синими язычками пламени, расстроено добавил:

– Дело у нас отобрали. Заниматься этим будет генеральная прокуратура. А нас «определили» быть на подхвате. Обидно. Ян, что посоветуешь?

– Да что я могу посоветовать? Отдыхай, пока ясности нет, расслабляйся.

Маргоша, сыто позевывая, выразила надежду, что все закончится хорошо. Видно, ей опять захотелось отрешиться ото всех насущных проблем и поспать на свежем воздухе, несмотря на отчаянные атаки комаров.

Димка провозгласил тост:

– «За счастливое избавление от проблем»!

Олег выпил, грустно улыбнулся и сказал:

– Проблемы еще будут. Уж поверьте. А пока в этот тихий и прохладный вечер давайте отдыхать.

Мы с наслаждением стали втягивать в себя полной грудью свежий, слегка влажный ночной воздух и смотреть на звезды, которые, словно блестки на темно-синем покрывале восточной красавицы, уже рассыпались по всему небесному шатру.

Словно завороженные, вытянув шеи и, задрав головы, мы смотрели в бездонное звездное небо. Говорить больше никому не хотелось. Тишина вокруг стояла звенящая. Только изредка где-то в поле старательно выводил свои хриплые трели козодой…

Костер уже почти потух. И из низины, с речки на нас стал наползать густой туман. Димка подбросил еще пару полешек, и огонь, взбодрившись, съел первый натиск тумана, и вокруг нас образовалась кристально чистая полукруглая пещера из ночного воздуха. Окруженные со всех сторон упрямо наступающим туманом, мы сидели, словно индейцы около своего вигвама. Родители давно ушли спать, только мы вчетвером все смотрели на догорающие головешки и думали каждый о своем.

Глава 4. Неожиданная клиентка

Выходные на природе пролетели очень быстро и незаметно. Наступил хмурый понедельник. Еще со школьных лет никак не могу привыкнуть к тому, что понедельник приходит почти сразу же вслед за пятницей, а ночью с воскресенья на понедельник уснуть удается лишь к утру.

Вскочив, как ошпаренные, в половине шестого, по будильнику, когда только-только начинало рассветать, мы попили кофе, сложили вещи в машины, попрощались с родителями и покатили на двух машинах «паровозиком» в Москву.

Разумеется, подъехав к Баковке, мы простояли около получаса на светофоре, искусственно источавшем красный свет – гаишники ждали, когда «слуги народа» махнут кофейку и пронесутся из окрестностей подмосковного поселка «Жаворонки» в Москву на службу Отечеству.

Утренняя Москва встретила нас, как всегда – духотой, смогом и запахом начинавшего плавиться от жары асфальта. Несмотря на ранний час, в Москве дышать уже было нечем. По дорогам, правда, ездили оранжевые «поливальные» машины, но они только лишь разгоняли пыль по сторонам…

Спустя каких-то полчаса, наши «жабры», глотнув несколько галлонов углекислоты и сероводорода, постепенно адаптировались, оставив воспоминания о свежем деревенском воздухе в виде красных пятен на наших щеках и тупой боли в затылке. Чуть позднее мы, что называется, «раздышались» немного и, открыв окна, даже ухитрились наслаждаться «свежим» утренним московским воздухом. Основная жара настанет еще не скоро, – думалось мне, – ближе к полудню.

Отстояв положенное количество минут в различных «пробках», высадив у ближайшего метро мрачного Батона, мы, уставшие, с багровыми злыми лицами наконец-то приехали домой, выгрузили вещи, привели себя в порядок и начали собираться на работу.

– Если бы не моя проклятая обязательность, от которой страдаю не только я, но и все, окружающие меня люди, мы бы сидели сейчас на даче, наслаждались свежим воздухом и пением птиц, и ни о чем не думали, – мрачно констатировала я, снова садясь в машину.

Маргоша ничего не ответила и, скептически поджав губы, уселась рядом.

Жара наступала с каждым часом все сильнее на город. На небе не было ни облачка, поэтому солнце нещадно палило, нагревая при этом поверхности автомобилей до такой степени, что можно было обжечь руку, дотронувшись до них.

– Ну, вот спрашивается, – «генерила» Маргоша, вылезая из машины, когда я притормозила у нашей детективной конторы «Два попугая», – зачем, собственно приехали? И что здесь делать? Все равно звонков нет и не будет – все потенциальные клиенты либо на море, либо на дачах. Только мы, словно ненормальные, примчались из такого прекрасного места и будем теперь сидеть весь день, как две вороны на ветке…

– Как два попугая, – поправила я ее, улыбаясь, – и не на ветке, а в офисе.

– Хорошо, что еще кондиционер есть, – не унималась Марго. – Нет, все-таки надо было на даче оставаться. Там и воздух чище и не такая жарища.

***

После нашего последнего посещения дачи прошло уже две недели. Мы исправно мотались в «офис» каждый божий день и изнывали от жары. Звонков не было. Идея создания детективного бюро начинала казаться мне абсурдной.

Стоя у открытого окна, в которое не проникало ни одно дуновение ветерка, я думала о том, как быстро летит время! Кажется, что еще буквально вчера мы, сидя вокруг уютного костерка на даче, обсуждали с Олегом Соловьевым и Димкой нападение на депутатские машины и страшные взрывы. А с того страшного дня уже ведь прошло целых четырнадцать дней! Соловьев не звонил ни разу, не заходил в гости, поэтому мы ничего не знали о том, сумела ли прокуратура найти лихого мотоциклиста, устроившего взрывы на правительственной трассе.

– А звонков, как не было, так и нет, – ворчливо крякнула с диванчика Маргоша, которая, пользуясь рекламной паузой, на минуту-другую отвлеклась от очередного «мыльного» бреда нашего современного «новорусского» кинематографа, чтобы достать из холодильника мороженое.

– Включи-ка лучше НТВ-шников, – посоветовала ей я, – в час дня должны быть новости.

Тяжело вздохнув, Маргоша щелкнула пультом и переключила программу. В 13.00 началась новостная передача «Сегодня». Краткое освещение событий неожиданно «дало» нам еще один взрыв. Очередной жертвой стал банкир, которого подорвали в его собственной машине. Маргоша, услышав, что «взрыв был направленным, и охрана не пострадала», необычайно оживилась:

– Слышишь, Ян? – опять такой же взрыв. Тот же почерк, что и на Минке!

Я кивнула головой и стала внимательно вслушиваться в то, что говорил диктор. Речь шла о том, что снова очевидцы видели какого-то черного мотоциклиста. Только теперь взрыв был прямо около дома банкира. План «Перехват» ничего не дал.

– Да, – сказала я, – Батон оказался необычайно прозорлив, – все еще только начинается.

… Прошло еще три жарких и душных дня, которые мы провели у телевизоров, в надежде узнать какие-либо подробности о взрыве банкира. Но журналисты жевали обычную жвачку: ругали власть, охали, ахали и переливали из пустого в порожнее первоначальные скупые сведения о «черном мотоциклисте», ухитрившись подмешать в «главную интригу» даже политическую предвыборную борьбу.

Отпустив несколько колкостей в адрес телевизионщиков и папарацци после выпуска вечерних новостей, мы начали собираться домой. Неожиданно в нашем беспросветном детективном туннеле замигал слабенький лучик надежды. Не успели мы выйти из офиса, как услышали телефонный звонок.

Маргоша крикнула:

– Не бери трубку. Наверное, ошиблись номером. Поехали уже домой. Ужасно есть хочется. Если кому-то действительно что-то от нас надо, перезвонят завтра.

Но я не послушалась и, вернувшись в комнату, схватила трубку.

– Добрый день. Это агентство «Два попугая»? – услышала я взволнованный женский голос.

– Да, – сказала я, – а в чем дело?

В трубке раздалось всхлипывание:

– Можно я подъеду к вам сейчас? Мне очень нужно.

– Сейчас? – переспросила я, – а не поздновато ли? Мы уже закрываемся, может быть, лучше завтра подъедете? Как говорится, «на свежую голову» и поговорим?

Но дрожащий голосок привел такие весомые аргументы, что отказаться у меня не хватило мужества:

– Я заплачу, сколько скажете, только разрешите подъехать к вам прямо сейчас. О вас очень хорошо отзывалась моя знакомая, которой вы в свое время помогли. Мне действительно очень нужно вас повидать.

– Ну, хорошо, – сказала я снисходительно, – пишите адрес.

– Я знаю, – ответил голосок из трубки и снова шмыгнул носом.

– Хорошо, приезжайте, мы подождем вас, – я положила телефонную трубку и задумчиво поглядела на Маргошу, которая необычайно оживилась и, казалось, даже забыла о еде:

– Батюшки, неужели клиент?! – обрадовано спросила она у меня, – и, увидев выражение моего лица, вновь вспылила, – или опять работать бесплатно будем? Только за еду?!

– Не знаю, – ответила я равнодушно, – женщина сказала, что хорошо заплатит, но кто знает, что в ее понимании «хорошо».

– А кто она такая? – стала допытываться Марго.

– Пока не знаю. Какая-то нервная особа, у которой случилось нечто такое, что не терпит разбирательств до завтра. Кстати, нас ей порекомендовала какая-то наша бывшая клиентка.

– Надеюсь, что не глухая бабушка с болонкой? – ужаснулась Маргоша, – потому что если у этой мадам пропал волнистый попугайчик, то я не согласна всю ночь рыскать по Москве в поисках пернатого!

– Давай не будем делать преждевременных выводов, – приструнила я подругу, – дождемся клиентки и тогда все сразу и узнаем.

Чтобы скоротать время, я сварила кофе, достала из холодильника новую пачку с пирожными и позвонила домой, чтобы предупредить Димку о том, что у нас новая клиентка и мы задерживаемся.

– Понятно, – откликнулся супруг, – значит, у меня на ужин опять пельмени…

– Но это же наша работа, милый, – попыталась я подражать героям криминальных фильмов, – потерпи немного, может, разбогатеем когда-нибудь, вот тогда и будем питаться в ресторанах или заведем личного повара.

– Когда это случится, милая, – передразнил меня Димка, – в чем я, правда, сильно сомневаюсь, то рестораны уже будут мне, увы, противопоказаны: мне уже будет полезен один кефир, клистир и сортир! – После чего он мрачно пожелал нам удачи и отсоединился.

Где-то примерно через полчаса во двор въехала, шурша шинами, большая темная иномарка. Маргоша, выглядывая из-за занавески, доложила, что это, скорее всего, прибыла наша клиентка. Вскоре послышался характерный писк автосигнализации. И минуты через две в дверь офиса позвонили.

– Входите! – в один голос крикнули мы.

В комнату осторожно вошла смуглая молодая женщина. На вид ей можно было дать лет тридцать, хотя, приглядевшись внимательнее, я заметила на ее искусственно застывшем лице следы стараний косметологов. Скорее всего, дамочка давно разменяла четвертый десяток, просто отлично следит за собой, – решила я.

Посетительницу особенно молодила стрижка под «каре». Из-под длинноватой каштановой челки выглядывали озорные, умело подкрашенные, карие глаза. Лицо радовало отсутствием макияжа (или умелым наложением оного). В ушах шатенки покачивались необычные довольно длинные золотые сережки-«висюльки» с розовым речным жемчугом. Одета посетительница была в светло-серый льняной брючный костюм. А на ногах были удобные кремовые мокасины.

Войдя, женщина стала растерянно переводить взгляд с меня на Маргошу, очевидно, не решаясь, к кому обратиться первой.

Я решила ей помочь и выступила вперед.

– Это вы нам звонили? – участливо спросила я, увидев, что незнакомка вынула из сумочки белоснежный платочек и стала судорожно промокать им под неярко накрашенными глазами.

– Да, я… я вам звонила. Мне дала ваш телефон Алла Т., которой вы так помогли год назад, – начала вновь всхлипывать женщина.

– Понятно, – сказала я, начиная понимать, что перед нами по меньшей мере жена крупного бизнесмена, раз среди ее подруг числится Алка Т., моя знакомая из Чехии*.

– Понимаете, – вдруг неожиданно всхлипнула женщина, – Витя, Витю… он… его… .я не знаю, что делать, – и она, опустившись в кресло, судорожно зарыдала.

– Голубушка, – я подошла к ней и положила руку ей на плечо, – только давайте сразу договоримся, если вы хотите, чтобы мы вам помогли, то сию же минуту возьмите себя в руки и прекратите плакать. Лучше давайте рассказывайте все по порядку. Хотите кофе? – я решила отвлечь ее от грустных мыслей.

– Спасибо, – сказала она, нервно поправляя челку, – мне воды, если можно.

Маргоша налила в стакан воды, заботливо бросила туда кубики льда из холодильника и предложила накапать туда еще и валерианки:

______

*См. детектив «Умереть дважды».

– Спасибо, не надо, – ответила женщина, – я уже почти пришла в себя.

Отпив несколько глотков воды, она действительно немного успокоилась. И мы наконец-то познакомились. Она сказала, что ее зовут Света Баринова. Мы назвали себя.

Марго предложила: