Я оглядела комнату. Она довольно большая, метров восемнадцать, наверное. У стены двуспальная кровать, с двух сторон тумбочки. Над кроватью мудрёные светильники. Напротив, кровати, на стене – телевизор плазма. Под ним туалетный столик с зеркалом. В углу комнаты диван с креслом и шкаф-купе. Я присела на двуспальную кровать, которая оказалась мягкой и одновременно упругой. Для убедительности я даже немного попрыгала на ней.

– Герман Валерьевич, – я огляделась вокруг, – а нельзя ли нам как-то разгородить это помещение?

– Например, как? – усмехнулся Герман. – Построить Китайскую стену?

– Почему Китайскую стену? – обиделась я. – Существуют специальные интерьерные ширмы-перегородки, – я быстро набрала информацию в Яндексе. – Вот смотрите, можно заказать в OZONе или Wildberriesе.

– Ты предлагаешь мне сейчас заниматься этой хернёй? – хмыкнул он. – Это вместо того, чтобы заниматься расследованием, я буду шариться по OZONу, искать тебе шторку-ширму? Зашибись!

– А вы предлагаете мне раздеваться под вашим неусыпным взором и днём, и ночью? Зашибись! – смело отбила я его удар. – Вас на эротику потянуло? – вырвалось у меня. А вот это говорить ему явно не стоило.

Герман внимательно оглядел меня с ног до головы и хмыкнул.

– Да нет здесь никакой эротики. Так, недоросший «детский сад», – он ещё раз взглянул на меня и куда-то вышел. Может, обиделся? Может, не нужно было так с ним разговаривать, всё-таки он мой начальник? Вернулся он довольно быстро, и о боже, притащил эту самую резную, деревянную ширму.

– Где вы её достали? Вы действительно волшебник? – я даже покраснела от удовольствия.

– Ага, бываю на досуге, в свободное от расследования время подрабатываю Дедом Морозом, – хмыкнул Герман, – если что, обращайся. Оказывается, у Натальи в спальне была вот эта шторка. Правда она очень удивилась, что нам понадобилась шторка-перегородка. Она уверена, что мы спим вместе, – невозмутимо проговорил он.

– Мы с вами, что? – поперхнулась я от возмущения. Лицо мгновенно вспыхнуло. Мне казалось я сейчас сгорю от стыда.

– Ну, все начальники спят со своими секретаршами, – пожал плечами Герман, как будто объяснял урок нерадивому ученику. – Чему ты удивляешься, или ты не знала? И правда, «детский сад»!

– А-а-а, понятно! Именно поэтому ваша секретарша Катя так срочно ушла в декрет? – язвительно заметила я.

– Не угадала, – широко улыбнулся Герман, – вот это как раз не про меня. Я не путаю работу и секс. И Катин декрет – это дело рук её мужа, если точнее, не совсем рук, конечно.

При этой реплике у меня снова краска бросилась в лицо, и захотелось вообще провалиться сквозь землю. Вот что он себе позволяет? Или нужно просто не обращать внимание на его подколки. Или это не подколки, а подкаты? И как мне с ним сосуществовать вместе на одной территории днём и ночью? Хорошо, что я хотя бы придумала шторку-перегородку. Будет хоть какое-то личное пространство.

– Ладно, Маруська, – миролюбиво проговорил Герман, – давай раскладывать вещи и пойдём знакомиться с домом и с его обитателями, – он раскрыл шкаф-купе. – Мои полки – слева, твои – справа. И прекрати трястись в конце концов, я не собираюсь к тебе приставать. Больно надо! Я не трогаю малолеток.

Я аж рот раскрыла. Как это он считывает мои мысли и эмоции?

– А что, так видно? – невольно вырвалось у меня.

– Видно, – усмехнулся Герман, – у тебя же всё на лице написано. – Я, конечно, понимаю, что тебе нафиг не зашло спать в одной комнате с чужим мужиком. Но можешь мне поверить, я тоже не особо счастлив твоему присутствию в своей спальне, поэтому предлагаю абстрагироваться от разности полов. Ты в школе в походы ходила?

Я отрицательно мотнула головой.

– А при чём здесь походы? – поинтересовалась я, уже немного успокоившись.

– А при том, – Герман вытащил вещи из сумки и стал аккуратно раскладывать их на полке в шкафу. – В походах, в палатках спят все вместе, и мальчики, и девочки. Не в том смысле, в котором ты сейчас подумала, – усмехнулся Герман, перехватив мой испуганный взгляд, – просто спят, в одежде, в спальнике. И никому не приходят в голову левые мысли, которые ты сейчас гоняешь в своей прекрасной голове, – он повернулся ко мне. – Твоя очередь, – кивнул он в сторону шкафа, – заполняй полки.

Я тоже выложила вещи на полку, а платья развесила в шкафу на плечики. Ну что ж, придётся мне приспосабливаться к соседству с этим опасным мужчиной. А что он опасный, я ни минуты не сомневаюсь. Только от одного его взгляда меня трясёт. Что же будет, если он меня обнимет или поцелует? А, впрочем, почему он меня должен обнимать или целовать? Кто я ему? Вчерашняя студентка, малолетка. Да он меня по-другому и не рассматривает. Поэтому, прочь все глупые мысли, между нами могут быть только деловые отношения – начальник и подчинённая.

– Я вас поняла, шеф, – я закрыла шкаф и повернулась к Герману. – Есть, абстрагироваться от полов! Какие будут дальнейшие указания?

Герман недобро взглянул на меня.

– А ты, оказывается, язвочка, Маруська. Ты вообще нормально разговаривать умеешь? Всё-таки нам придется много времени проводить вместе, и это отличается от рабочих отношений. Предлагаю перевести рабочие отношения в дружеский формат. Кстати, разрешаю тебе называть меня – Герман и на «ты».

– Вы предлагаете мне дружить с вами? – совсем растерялась я.

– Почему, нет? – пожал плечами Герман. – Сейчас мы не на работе, не начальник и подчинённая, а равноправные партнёры по раследованию. Не хочешь дружеские отношения, предлагаю партнёрские. Окей? – он протянул свою крепкую руку.

Я подала свою руку, и она потонула в его большой ладони. Герман не отпускает мою руку, почему-то поглаживая большим пальцем запястье и запуская предательских мурашек по моему телу. Я осторожно вытаскиваю ладонь из стального захвата. Меня немного потряхивает.

– Ну, вот, – усмехнулся Герман, отпуская мою руку, – консенсус кажется достигнут. Надеюсь, теперь ты не будешь шугаться меня. Осмотр дома я предлагаю начать с библиотеки, она наверняка здесь есть, и той гостиной, в которой умерла хозяйка этого дома. Но сначала всё-таки с гостиной.

Мы довольно быстро нашли гостиную, она располагалась на первом этаже, слева от холла, через который мы заходили в дом. Гостиная была огромная, выполненная в викторианском стиле, с зелёными стенами, украшенными картинами в золочёных рамах. Огромное, на всю стену окно, с поднимающимися створками и тяжелыми бархатными, зелёными шторами, белый мраморный камин, над ним большое старинное зеркало. На камине стоит канделябр со свечами. Такое чувство, что ты попал в английский дворец восемнадцатого века. Герман подошёл к окну и поднял стекло.

– Окна открываются изнутри, – задумчиво проговорил он. – Когда нашли тело, окна были закрыты. Тело находилось на ковре у камина, предположительно женщина удалилась об угол камина, когда падала, так написано в экспертизе. У тебя какой рост? – Герман оценивающе оглядел меня, – примерно, метр шестьдесят шесть. У неё был такой же. Иди сюда.

Я подошла ближе. Мне очень интересно, что будет дальше?

– Следственный эксперимент? я с любопытством посмотрела на Германа.

– Ну, какой эксперимент через полгода. Так, мысли вслух и предположения, – Герман полез в телефон. – Смотри, это фотография потерпевшей.

– Откуда она у тебя? – я рассматриваю на фотографии женщину, которая лежала на спине с открытыми глазами, с безвольно откинутой правой рукой. У неё тёмные волосы, а на виске застыла кровь. Неприятное зрелище.

– Ты забываешь, где я работал, – хмыкнул Герман, – удалось заглянуть в дело. Впрочем, как такового дела и не было, но вот фотографии Янины остались. Её кстати, звали Янина Владленовна.

Герман неожиданно опрокинул меня, и я чуть не впечаталась плечом в камин. Но я не ударилась, вернее он ослабил удар, вовремя удержав меня в руках. Я хотела завизжать, но не успела.

– Тихо, Маруська, – строго предупредил Герман, – не срывай мне эксперимент.

Он продолжает удерживать меня в руках, крепко прижимая к груди. Это тоже его эксперимент? И у меня сердце уже забилось, как у пойманной птицы. Мне кажется, что Герман слышит, как оно барабанит по рёбрам.

– И долго будет длиться эксперимент? – пропищала я, чувствуя, как внутри живота оживает стайка бабочек, и меня начинает потряхивать.

Герман разжал объятья и отпустил меня на волю.

– Все ясно, – усмехнулся он.

– Что вам ясно? – тут же спросила я, постепенно приходя в себя. Может быть он понял, как действует на меня?

– А ясно то, что погибшая Янина, имея такой же рост, как у тебя, не могла сама удариться об угол камина. Это невозможно, учитывая, где она лежала. А лежала она вот здесь, – Герман кивнул головой на ковер. Если бы она потеряла сознание от повышенного давления, например, как указанно в экспертизе и упала, то максимум ударилась бы плечом, как ты сейчас.

– Но почему этого никто не заметил? – удивилась я. – Ведь здесь была следственная группа, специалисты. Они не могли этого не заметить?

– Наверное потому, что Янина якобы была дома одна. В этот день она отпустила прислугу на выходные. Двери и окна были закрыты изнутри, – пожал плечами Герман. – Вот и появилась версия – несчастный случай. Но это не так, её ударили в висок, – он перевёл взгляд на канделябр, – чем-то подобным, может быть даже этим подсвечником.

– Это канделябр, – поправила его я, – подсвечник – это подставка для одной свечи, а канделябр – подставки для свечей с несколькими ответвлениями или рожками. Они рассчитаны на несколько свечей – от двух до семи.

Герман насмешливо посмотрел на меня.

– Да какая разница, как назвать эту рогатую декоративную штуковину, если она вполне могла быть орудием убийства. Очень удобно. Берёшь в руку, размахиваешься и попадаешь прямо в точку. А потом стираешь отпечатки и оставляешь там, где она стояла. Ищут, ищут орудие убийство, оно прямо под носом, и никто не догадается, что его не унёс убийца.

– Но как мог проникнуть убийца в дом, а потом куда он мог скрыться, если двери и окна закрыты изнутри? Не мог же он провалиться под землю? – недоумённо спрашиваю я.

– А вот это нам придётся выяснить, может быть и мог, – многозначительно проговорил Герман.

– Её нашла прислуга, когда вернулась? – предположила я.

– Нет, – мотнул головой Герман. – Соседка пришла к ней в гости, в окнах горел свет. Сначала она стучала, никакого ответа, потом начала волноваться и вызвала слесаря, благо он живет через дом. Они вскрыли замок и выяснили, что хозяйка мертва.