Глава 3.

Герман

Полгода назад? Не, ну это же просто звездец какой-то! А я подписал уже с Натальей договор. Я конечно понимал, что убийство, как утверждает Наталья, совершилось не вчера, и что расследование уже идёт полным ходом. Но я даже и предположить не мог, что прошло полгода, и что это якобы вовсе и не убийство, а заведомо несчастный случай, и уголовное дело даже не открывалось от слова «совсем», органы охраны правопорядка ограничились доследственной проверкой. О как! Я пробил информацию по своим каналам, читал экспертизу. Итак, женщина умерла в результате черепно-мозговой травмы при падении. И всё! Хотя, конечно, всё равно маловато будет. Обычно в таких случаях в экспертизе указывается больше информации. Видно следаки особо не заморачивались, боялись глубже копнуть, иначе пришлось бы открывать дело. И тогда возможен висяк. Мне это очень хорошо известно, не раз проходил всё, пока работал опером. А вот завещание, оказывается, есть. Конечно же, мы с Маруськой проверили его по реестру наследственных дел. Но мало того, вчера нотариус сам позвонил Наталье и сообщил, что через неделю должно состояться оглашение завещания у неё в доме. Это желание покойной. Нотариус также поставил в известность Наталью, что она в завещании не единственная наследница, чем ввёл её в полнейший ступор. И вот сегодня мы с Маруськой едем в Смоленскую область, в дом Натальи, в качестве гостей. По легенде я, якобы, её адвокат, сын любимой подруги её тёти, а Маруська – моя девушка. Маловата она, конечно, для моей девушки, да ладно. Впрочем, я не против. Правда Маруська на первых порах заартачилась. Не захотела называться моей девушкой! Но я ей очень доходчиво объяснил, что это нужно для дела. А мне не терпится послушать завещание и узнать, кто же ещё попал с список счастливых наследников антиквариата? Может быть это как-то поможет пролить свет на предполагаемое убийство? Да и убийство ли это, вообще? Наталья говорит, что после того, как перебралась жить в тёткин дом, слышит по ночам шаги и шорохи. Мистика или разыгравшееся женское воображение? В мистику я не верю, больное воображение? Возможно. А может быть розыгрыш? Но кому это нужно, может будущим наследникам?

Я подъехал к дому Маруськи и вышел из машины. Вчера мы договаривались встретиться у её дома в полвосьмого утра. Я опоздал на десять минут, пробки, а девчонка даже ещё не спустилась. Не люблю опозданий. Я выбил из пачки сигарету, облокотился о капот машины и закурил. Интересно, и долго ещё её ждать? Дверь подъезда распахнулась и из подъезда вылетела Маша. Именно вылетела, а не вышла. Небось неслась по лестнице, как угорелая. Я неторопливо выпустил сизый дым вверх, внимательно рассматривая её с ног до головы. Она была в обтягивающих джинсах, свободной белоснежной футболке, которая не скрывала стройной фигуры, а наоборот подчёркивала её, разрумянившаяся и совершенно ненакрашенная, видать не успела. В этой одежде и без макияжа она была такая домашняя, уютная и невероятно симпатичная. Сигарета тлела в моей руке, а я как дурак стоял и пялился на девчонку.

– Здрасьте! – прохрипела Маша, немного запыхавшись. – Извините, опоздала на десять минут, больше это не повторится.

– Проспала? – усмехнулся я. – На счёт не повторится, не зарекайся, а то обязательно припомню в следующий раз. Садись в машину.

Я закинул её дорожную сумку в багажник, открыл пассажирскую дверцу и помог Маше взобраться в мою высокую машину. Хотя она бы легко справилась и сама, девчонка спортивная. Но мне захотелось коснуться её руки и почувствовать её реакцию на меня. Мне показалось или действительно её рука дрогнула? С чего бы это? Я вырулил из двора, забил в навигатор адрес посёлка Натальи и влился в поток машин. Пять минут мы ехали молча.

– Герман Валерьевич, – подала голос Маша, – а нам долго ехать?

– Не знаю, – честно ответил я, – посмотрим, какие будут пробки. Ехать примерно триста километров от Москвы в сторону Смоленска, наверное, часов шесть, а может больше.

Я бросил на девчонку взгляд, она хмурилась и покусывала губы. Если проспала, то точно не позавтракала и не выпила кофе. Я забил в навигатор ближайший Макдональдс. Недалеко. Можно будет заехать. Подъезжаю к окошку МакАвто, заказываю два кофе и два двойных чизбургера, затем проезжаю дальше к следующему окну, где выдают заказ.

– Держи, Маруська, – я сгружаю ей на колени пакет и протягиваю два кофе. – Мой тоже подержи. Сейчас отъеду в сторону, припаркуемся, и позавтракаешь.

Она растерянно хлопает ресницами.

– Спасибо. А откуда вы знаете, что меня дома Марусей зовут?

Я удивлённо приподнял бровь.

– Серьёзно! А я и не знаю, – я уже смеюсь. Но это же надо! Оказывается, я попал в точку. – Действительно так зовут?

– Ага, – она доверчиво улыбается. – Меня так стал звать дед, когда я была ещё маленькая, ну а потом и мама.

– Ты, наверное, в детстве была шкодная, – я окинул взглядом задорные ямочки, – вот дед так и окрестил тебя. Впрочем, не думаю, что ты сильно изменилась, в смысле шкодности.

Я остановил машину.

– Ешь, это тебе. Надеюсь, ты не на диете. Я выпью только кофе, и поедем.

Маша заглядывает в пакет.

– Вау! Двойной чизбургер, да ещё два. Вы сегодня работаете волшебником, Герман Валерьевич?

– Должен же кто-нибудь заботиться о тебе, раз ты сама не в состоянии, – усмехнулся я и сделал большой глоток кофе.

– На самом деле обо мне заботится мама, просто она сейчас в отпуске, в Египте, – с набитым ртом выдаёт всю информацию Маша.

Я удивлённо вскидываю бровь. Значит, в Египте? Насколько я помню, Серега Невзоров сейчас как раз отправился в отпуск, в Египет. Неужели с дочкой Деда? Он обмолвился, что едет в отпуск с новой пассией, которую зовут Вика. Кстати, Серёга с дочкой Деда, по-моему, не был знаком, по крайней мере, тогда, много лет назад, точно. Он пришёл к нам почти перед выходом Деда на пенсию.

– Напомни мне, Маруська, как зовут твою маму?

– Виктория Владиславовна, – она удивлённо смотрит на меня. – А вы и маму мою знаете?

– Когда-то давно нас знакомил Владислав Константинович. Я тогда ещё был совсем зелёный пацан, только окончил университет, а у твоей мамы уже была ты. Она была красотка, но романа у нас с ней никогда не было, если ты об этом, так, пересекались несколько раз, – перехватываю её подозрительный взгляд.

– Значит, я попала к вам на работу по блату? – разочарованно протянула Маша. – А я думала, что работодателя впечатлил мой красный диплом.

– Совпадения отменяются? – усмехаюсь я.

– Слишком много совпадений! – фыркает Маруська. – Сначала мне отказывают в уголовном розыске, а я хотела работать там, где работал дед. У меня туда, между прочим, направление было. Хотя, меня сначала взяли, а потом почему-то отказали. Мама находит мне по интернету вакансию в адвокатской конторе, а вот теперь оказывается вы тоже работали с дедом и знаете мою маму, – она испытывающе, смотрит на меня.

– Ну, во-первых, Москва – «город маленький», особенно в определённой сфере, – усмехаюсь я. – А во-вторых, «знаю твою маму» – это очень громко сказано. Я думаю, она и не вспомнит меня, если встретит. Так что считай твоё трудоустройство ко мне всё-таки совпадением или счастливым случаем, – предлагаю я.

– Счастливым случаем для кого? – напряжённо спрашивает Маша.

– Для меня, конечно, Маруська, – подмигиваю я ей. – Я просто счастлив, что у меня работает такая красотка! Ты невообразимо украсила мою приёмную.

– Издеваетесь? – обижается Маша. – Считаете меня просто мебелью для интерьера, ни на что неспособную? А я вам докажу, что это не так! Вот увидите, я найду убийцу, – она сердито стрельнула в меня глазами, – вместе с вами, конечно, – добавила уже тише. –Знаете, какая я везучая! Считайте, что вам действительно повезло.

– Договорились, везучая ты наша, – миролюбиво усмехаюсь я. – Поэтому давай сейчас выкладывай, какие мысли тебя посетили, в смысле по предстоящему расследованию. Ведь посетили же? Небось вчера полночи копала в интернете инфу.

Маша закусила губу, покосилась на меня и неожиданно выдала:

– Я действительно вчера немного покопалась на исторических сайтах и знаете, что я выяснила? Фамилия Глинских – старинная княжеская фамилия.

– Да, ты что!? – притворно изумился я, вскидывая бровь. – Кто бы мог подумать!

– Ну, то что мать Ивана Грозного была Елена Глинская, вы конечно знаете, – проигнорировала мою реплику Маша. – Название рода ведет свое начало с XV века и происходит от города Глинск. Первый Глинский – князь Борис, в каком-то там «махровом» году присягал на верность польскому королю. Но часть историков полагает, что истоки рода идут от некого Мамая – знаменитого противника Дмитрия Донского, потомки которого бежали в литовские и украинские земли. Согласно родовой легенде князей Глинских, основателем рода был Мансур, якобы сын Мамая, из рода Кият. Потом этот Мансур погиб в сражении с Тимуром, и после этих событий Алекса – сын Мансура, окончательно переходит на службу к литовскому князю. Крестившись в Киеве, он принимает имя Александр и получает во владение юго-западные земли. Как раз одним из последних и являлся город Глинск, от которого и пошла фамилия властительных князей. Так что, род Глинских имеет очень глубокие корни. А бабушка нашей Натальи как раз и была Глинская. Вот! – Машка победоносно взглянула на меня.

– И?! – хмыкнул я. – Ты не спала полночи, чтобы составить генеалогическое древо семьи Глинских, начиная с махрового Мамая?

– Я подумала, а вдруг сокровища Чингисхана каким-то образом попали к Мамаю и Мансуру, а от них к Глинским? – у Маши от азарта загорелись глаза. – Вы же помните, что сокровища Чингисхана так и не нашли? А Мансур был его прямой потомок, так по крайней мере пишут в интернете.

– Маруська, ну вот, что ты несёшь? – возмутился я. – Какой ещё на хрен Чингисхан! Какой Мамай, Мансур! Опустись уже на землю, девочка! Убили бабу, у которой дом забит антиквариатом. Сейчас из-за полупустого кошелька могут убить, если нарику на дозу не хватает. Да потом, нужно ещё доказать, что это было убийство. Может, это вообще был несчастный случай, а ты уже целую теорию выстроила. Чингисхан, блин! – хмыкнул я. – Вот приедем, познакомимся с ещё предполагаемыми наследниками, может и мотив нарисуется.

Маша надулась, отвернулась к окошку и закрыла глаза. Может и правда уснула, а может притворилась, но до конца поездки голоса больше не подавала. Мы доехали до места намного быстрее, чем я предполагал. Может, действительно, Маруська везучая, мой талисман в этом расследовании? Я забил в навигатор адрес дома Натальи и через пять минут уже стоял перед высокими кованными воротами.

– Подъём, Маруська, – громко известил я, – просыпайся, приехали.

Маша распахнула глаза и посмотрела в окно.

– Ого! – присвистнула она. – Ни фига себе ворота, как в крепости!

– Угу, и эту крепость нам с тобой нужно взять, – я посигналил, и ворота открылись.

Наталья встречала нас у дома. Я загнал машину во двор и обратил внимание на два других, припаркованных рядом, автомобиля.

– Гости? – я кивнул в сторону Крузака и Бэхи.

Наталья сделала страшные глаза, взяла меня за локоть и тихо проговорила:

– Не поверите, это тоже будущие наследники. По крайней мере, они есть в завещании.

– И кто они? – немедленно вставила свои «пять копеек» Маруська.

– Некий Николай Глинский, якобы родственник бабушки, – нахмурилась Наталья, – я ещё толком не поняла кто он, и какая-то Татьяна Шиманская. Они тоже вписаны в завещание, мне позвонил тётин адвокат и просветил, что они приедут, и их нужно поселить в доме. Они почему-то должны прожить здесь неделю до оглашения завещания, – Наталья закатила глаза, – якобы это было пожелание тёти. Бред какой-то! И конечно же племянник мужа тёти – Яншин Артур, как же без него-то! – фыркнула Наталья. – Вспомнил всё-таки о покойном дядюшке, когда завещание замерцало на горизонте. Фамилия мужа тёти была Яншин, она же была на девичьей фамилии, поэтому у нас с ней одинаковая фамилия. Ведь папа был её старший брат. Скульский – это фамилия нашего деда. Я тоже при замужестве не захотела менять фамилию.

– Итак, ещё три претендента на наследство, – задумчиво проговорил я. – «Интересно девки пляшут»! Я бы сказал, весело, и чем дальше, тем веселее. Ну что ж, идемте знакомиться с гостями. Для всех – я ваш адвокат, впрочем, что не так уж и далеко от истины. А Маруська – моя девушка.

Наталья насмешливо смерила Маруську взглядом с ног до головы, но промолчала.