Глава 2. Герман

Не люблю брать сотрудников на работу по блату. Наверное, потому что всегда всего добился сам. Но несколько дней назад мне позвонил из уголовного розыска мой приятель и попросил взять к себе на работу молодую девчонку, родственницу Серова – Деда, так мы звали подполковника и начальника нашего убойного отдела – Владислава Константиновича. Серов был стоящий мужик. Именно он сделал меня тем, кем я стал. Нет, не успешным адвокатом, конечно, а настоящим мужчиной. Почему я ушёл из уголовного розыска? Потому, что в один момент понял, что больше не потерплю, чтобы меня нагибали. Это уже было после ухода Деда на пенсию. Пока он был рядом, он как мог прикрывал меня. А как ушёл, и покатилось! Не тот у меня характер, чтобы терпеть несправедливость и давление. Вот и ушёл, когда понял, что или уйду сам, или убью продажных сук и меня посадят. И я ушёл на вольные хлеба, сначала занимался частным сыском, потом переквалифицировался в адвоката. Говорят, что успешного, по крайней мере, я давно не помню, чтобы проигрывал дело. Но беру я не все дела, а только те, которые считаю нужным. Вот такой я странный адвокат. Постепенно моя фирма стала процветать, от клиентов отбоя не было. Так вот, когда позвонил Серега Невзоров насчёт родственницы Деда, я сначала отказал, а потом заинтересовался, а какая она – эта родственница? Я помню, что у Деда была дочь, зятя, кажется, не было. Дочка была та ещё красотка, правда старше меня лет на семь или немного больше. Я видел её несколько раз. Даже однажды хотел пригласить на свидание, но вовремя одумался. Серьёзных отношений я заводить тогда не собирался, тем более она была старше, а использовать дочку Деда для снятия напряжения, это уже перебор! И вот сейчас на моём горизонте может нарисоваться ещё одна Дедовская родственница, только в более свежем варианте, ведь девчонка только окончила университет. Как раз моя незаменимая помощница Катя уходит в декрет, искать замену долго не хотелось, и я согласился. Я ещё в лифте понял, кто эта пигалица, которая елозила пачкой бумаги по моей брендовой рубашке, видел её на фотографии в отделе кадров. Правда в жизни девчонка оказалась гораздо лучше, чем на фотографии. Хотя лучше – это не то слово. Девчонка была очень симпатичная, блондинка с белоснежной кожей и шоколадными миндалевидными глазами, удивительный контраст! Кроме того, у неё правильные черты лица, аккуратный носик и задорные ямочки на щеках. А ещё она очень мило краснеет, когда смущается или сердится. Интересно, а когда занимается сексом она тоже краснеет? Когда-то моя мама говорила, что все молодые женщины, красивы. Я с ней не согласился тогда и не согласен сейчас. Не все! Есть такие страхолюдины, «мама дорогая»! Но эта девчонка была хороша, очень хороша! И не будь она так молода, и не внучка Серова, как оказалось, можно было бы за ней приударить. Хотя, если ей двадцать один, а мне тридцать четыре, разница в возрасте совсем не смертельная. Не двадцать же лет! А потом, в конце концов, я же не сразу потащу её в постель. Чёрт! Что за бредовые мысли лезут мне в голову? Вообще-то я взял её помощницей, а не любовницей. А девчонка кажется строптивая. Вон как бровки свои нахмурила, когда я ей про программу сказал. Ничего, пусть привыкает. Она, кажется, неглупая, это видно по глазам. Говорят, что глаза – зеркало души, а моё мнение – это зеркало ума, как сейчас принято выражаться – айкью – показатель интеллекта человека. Так вот, у Маши с этим всё в порядке, в глазах не пустота и не глупость, граничащая с идиотизмом, а острый ум. Впрочем, чему удивляться, это же внучка Деда!

– Герман Валерьевич, – раздался звонкий голос Маши по устройству громкой связи директор-секретарь, – к вам посетитель – Скульская Наталья Юрьевна.

– Зови, – я приосанился и даже пригладил волосы рукой. Скульская – моя постоянная клиентка. Когда-то я помог ей в бракоразводном процессе. Мудак-муженёк намеревался пустить её по миру, что на мой взгляд, являлось абсолютной подлостью, учитывая, что первоначальный капитал он получил от родителей Натальи. Потом я помог вытащить её балбеса-сына из передряги. Несколько раз ко мне обращались по её протекции. Но последний год от неё не было ни слуху, ни духу. И вот сейчас она нарисовалась на пороге моего кабинета. Всегда прекрасно выглядевшая и дорого одетая, сегодня она не была похожа сама на себя. Чёрный строгий плащ ещё больше подчеркивал бледность её лица, на котором не было ни грамма косметики. Это же надо, даже помадой не воспользовалась!

Я поднялся из-за стола навстречу Наталье, отодвинул стул, предлагая ей присесть, а сам устроился в кресле, напротив.

– Добрый день, Наталья Юрьевна! У вас что-то случилось, – я не спрашивал, а констатировал факт.

Она кивнула и горько всхлипнула.

– Убили мою тётку, – Наталья глубоко вздохнула, пытаясь прийти в себя, – то есть я думаю, что её убили. Хотя ваши бывшие коллеги считают это несчастным случаем.

Я встал, налил в стакан минеральной воды и протянул ей.

– Выпейте и успокойтесь.

Она послушно кивнула и сделала маленький глоток.

– А теперь расскажите подробно, как погибла ваша тётя, как её зовут, чем она занималась, чем была знаменита, и вообще, что вы хотите выяснить? И чего вы сейчас боитесь? Ведь боитесь же? – я внимательно рассматривал её красивое лицо. Она напугана, и вовсе не смертью тётушки, а чем-то другим.

Наталья вскинула на меня испуганные глаза, кажется она взяла себя в руки.

– Моя тётя – Скульская Янина Владленовна, – Наталья на мгновение запнулась, – она младшая сестра моего отца, ей было всего семьдесят лет. Она упала в гостиной, ударилась головой о камин и умерла. По крайней мере, так мне сообщили ваши доблестные органы. Но почему она упала? Она ничем не болела, у неё никогда не кружилась голова, давление было, как у космонавта.

– Что-то пропало из дома вашей тёти? Ценности у неё были? – обычный стандартный вопрос. Я ведь не собираюсь заниматься расследованием, давно оставил это дело. Зачем мне это? Я успешный адвокат. Кажется, я сам себя уговариваю, но азарт сыщика уже хищно поднял голову. Ведь я довольно долго занимался сыском, да и по крови – я всё-таки сыскарь, как меня в шутку называл Дед, Шерлок Холмс.

Наталья пожала плечами.

– Так сразу и не скажешь, что пропало. У тёти не дом, а музей. Её муж был антиквар, отец его тоже был известный антиквар. Кстати он когда-то жил в Смоленске, недалеко от посёлка, где последние годы жила тётя со своим мужем. Конечно в доме много ценных вещей. Но то что на виду, то есть то, что я помню, всё на месте. Мебель в викторианском стиле, стулья, диван, кабинет, книжный шкаф из красного дерева в стиле ампир, 19 век, картины, да много чего ещё. Всего не упомнишь.

– А кто наследники? – вырвалось у меня.

– Я думаю, что я, – покраснела Наталья и испуганно подняла на меня глаза, – получается у меня был мотив, кажется так говорят в вашей полиции. У тёти не было детей, а меня она любила, как дочь.

– А у её мужа? – прищурился я. – У него же были родственники?

– Да, – согласилась Наталья, – у него был племянник, но они не ладили. И завещание после смерти мужа тёти было оформлено на неё. На его похороны из его родственников никто не пришёл. Впрочем, наверное, и некому было. Брат его умер намного раньше, а племянник, как я уже сказала, не общался со своим дядей много лет.

Я сложил руки на груди.

– И что же вы хотите от меня, уважаемая Наталья Юрьевна? – глупый вопрос. Я уже всё давно понял. Она хочет, чтобы я нашёл убийцу. И самое паршивое, что азарт сыщика уже разгорелся. Обычно я беру только запутанные дела. Впрочем, последний раз это было три года назад. Конечно, можно плюнуть на её просьбу и отказать. Но это дело почему-то заинтересовало меня, хотя я ещё ничего для себя не решил.

Наталья умоляюще сложила ладошки вместе.

– Герман, я хочу, чтобы вы занялись расследованием и нашли убийцу моей тёти, – Наталья достала из сумки телефон, что-то там написала и повернула ко мне. – Этого достаточно?

Я вскинул брови. Сумма была более, чем внушительная. Деньги мне сейчас совсем не помешают. Я задумался, деньги – это хорошо, но дело даже не в деньгах. Я действительно почувствовал азарт охотника. Давно я не чувствовал драйв от предвкушения интересного дела, запутанного, опасного, связанного с убийством.

– Допустим, я соглашусь, – я проникновенно посмотрел на Скульскую, – только допустим, но вы ведь понимаете, что дать гарантии о благополучном исходе дела, я не могу, и тогда, – я сделал паузу, – вы зря потратите деньги. Но и бесплатно я работать не буду. Вам решать, Наталья Юрьевна.

– Я вам верю, Герман, – Наталья выдержала мой взгляд, – знаю, что вы сделаете всё от вас зависящее. И даже если убийца не будет найден, меня не будет мучить совесть. Я сделала всё, что смогла.

– Хорошо, – я встал и подошёл к столу. – Сейчас моя помощница составит договор. Вы внесёте предоплату, половину от всей суммы. Если дело не выгорит, я не возьму оставшуюся часть. Маша, – позвал я по громкой связи, – зайдите ко мне.

Через минуту в кабинет заглянула моя новая помощница – «внучка», как уже окрестил её я.

– Маша, на рабочем столе вашего компьютера есть папка «Договора». Это образец заполнения договора. Составьте его, – я черкнул на листке сумму и ФИО клиентки.

Маша кивнула и ушла, плотно закрыв за собой дверь.

– Ну а теперь рассказывайте мне всё, что касается семьи вашей тёти, начиная с её родителей, то есть, ваших бабушки и дедушки, – обратился я к Наталье. – И ещё, мне нужно, чтобы моя помощница присутствовала во время нашего разговора. Она будет мне помогать в расследовании. Надеюсь, вы не возражаете? – я озвучил эту мысль, которая сейчас неожиданно пришла мне в голову. Мне действительно понадобится помощник, так почему бы не взять помощницей девчонку, так сказать, совместить приятное с полезным. Я уверен, что девчонка сообразительная, кроме того, меня к ней почему-то неудержимо тянет, на каком-то химическом уровне. У неё запах охрененный, такой тонкий, свежий, с нотками цитруса. Так и хочется зарыться в её светло-русые волосы и дышать её ароматом. И даже не останавливает её возраст и то, что она внучка Деда. Вот хочу её! Будем вместе заниматься расследованием, и надеюсь это нас сблизит. Эти мысли мгновенно пронеслись у меня в голове, пока Наталья послушно кивала, выражая полное согласие.

– Маша, – снова громко позвал я по устройству связи директор-секретарь, – зайдите ко мне.

Через минуту в кабинет влетела перепуганная девчонка.

– Герман Валериевич, я ещё не успела составить договор, но если вы подождёте пять минут…

– Сядь! – жёстко приказал я, незаметно переходя на «ты». – И внимательно слушай. Мне понадобится твоя помощь, поэтому ты должна быть в курсе дела. Мы с тобой будем заниматься расследованием убийства тёти Натальи Юрьевны.

Девчонка присела на диван, хлопнула длинными ресницами и опустила глаза, но я успел поймать в этих шоколадных глазах искры азарта и удовольствие, которое она пыталась скрыть. О, девуля, да ты довольна! Оказывается, мы с тобой «одной крови»!

– Начинайте, Наталья Юрьевна, расскажите всё, что знаете, – дал я отмашку.

Наталья приложила руку к горлу и ослабила шейный платок, как будто он её душил и начала свой рассказ.

– Фамилия моей бабушки по отцу была Глинская, София Никифоровна. Она была, как бы сейчас сказали, из бывших, то есть из дворянского рода. А дед наоборот был из рабочих и крестьян. Когда грянула революция, бабушке было шестнадцать лет. Родители её умерли от тифа, по крайней мере, так говорила бабушка. Но я почему-то думаю, что они погибли в водовороте революции от рук разгневанного пролетариата. Ведь отец бабушки был полковник царской армии, правда в отставке. Когда-то давно, я ещё была совсем маленькая, по телевизору шёл фильм «Анна на шее», и бабушка шутя обмолвилась, что у её отца тоже была «Анна на шее». А когда я спросила её, что она имела в виду, бабушка сказала, что «Анна на шее» – это императорский орден Святой Анны, введённый указом Павла I для отличия духовных лиц, военных, придворных чинов и иностранцев. А потом гордо добавила, что этой наградой были удостоены и Александр Суворов, и Михаил Кутузов. Так что отец моей бабушки был совсем не так прост, если получил этот орден, и я уверенна, что он не умер от тифа, его наверняка расстреляли большевики.

– А куда делся этот орден? – с любопытством спросила Маша.

– Не знаю, – равнодушно пожала плечами Наталья. – Столько лет прошло, революция, войны. Кстати, у бабушки было золотое кольцо – такая крупная печатка. Когда-то она рассказала мне, что её отец заказал ей и её брату два одинаковых кольца из ушка и колечка под ленту ордена «Анна на шее» – на счастье. Он хотел, чтобы частичка его ордена осталась у его детей на всю жизнь.

– И где теперь это кольцо? – подал я голос.

– Наверное, перед смертью она всё-таки отдала его тёте, – предположила Наталья, хотя я не помню его у Янины, даже не знаю, как оно выглядит.

– А может орден украли, и поэтому убили вашу тётю? – неожиданно выдала Маша версию, и у неё загорелись азартом глаза.

– Не думаю, – хмыкнул я. – Ну сколько он может сейчас стоить на чёрном рынке, тысяч сто, вряд ли больше, причём не долларами, а рублями. Это не те деньги, из-за которых убивают, Маш.

– Никто из нашей семьи, ни отец, ни тётя, ни я никогда не видели этого ордена, – отозвалась Наталья. – Кроме того, то, что осталось в доме тёти, стоит сто таких орденов.

– Почему сто тысяч? – Маша уже открыла ссылки в Википедии и просматривала их. – Там между прочим, бриллианты. А брат вашей бабушки, что стало с ним? – неожиданно задала вопрос Маша.

Наталья замолчала, как будто Маша нажала на кнопку «выключить» и растерянно посмотрела на меня.

Ну что за непоседливая девчонка! Терпение, явно, не её конёк.

– Маруська! Цыц! – вырвалось у меня. – Не сбивай Наталью Юрьевну с мысли, – сам не знаю почему я назвал Машу Марусей. Но сейчас я вдруг понял, как здорово ей подходит это имя, не Маша, а именно Маруська – вот такая дерзкая и шебутная девчонка! Теперь я буду её так и называть! – Продолжайте, Наталья Юрьевна.

Маруська недовольно зыркнула на меня и притихла, обиделась.

– Да особенно и рассказывать про бабушку больше нечего, – пожала плечами Наталья. – Обычная жизнь, как у всех в то время. После смерти родителей, бабушка устроилась работать в школу машинисткой, потом окончила пединститут и всю жизнь проработала в школе. А дедушка был сотрудник КГБ, раньше это конечно называлось по-другому. Всё! У них было двое детей – мой отец и тётя. В двадцать лет тётя вышла замуж за известного антиквара – Яншина. Вместе они прожили, душа в душу до его смерти. А вот про брата бабушки, – Наталья бросила взгляд в сторону Маруськи, – я вообще никогда ничего не слышала. Он, наверное, погиб в революцию, как и его родители. По крайней мере, бабушка никогда больше о нём не упоминала.

– Итак, в двадцать лет ваша тётя вышла замуж, – подвёл я итог, – а до этого у тёти разве не было романов? – вырвалось у меня. – Кстати, она была интересная женщина?

Наталья загадочно улыбнулась.

– Я приглашаю вас, Герман, вместе с вашей помощницей пожить в доме у тёти, чтобы разобраться во всём, вы сможете посмотреть семейные фотографии и оценить, как мужчина, внешность моей тёти. Она была не просто интересная женщина, она была красавицей, что неудивительно, ведь она была похожа на свою мать, – Наталья вздохнула. – В этом доме много фотографий и бабушки и тёти. Я совсем недавно перебралась в тётин дом. И вот тогда мне действительно стало страшно, – голос Натальи дрогнул. – По ночам я слышу чьи-то тихие шаги, знаете, такие шаркающие, как будто старческие. Хотя точно знаю, что в доме я одна, помощница спит в доме для прислуги. А я перестала спать ночами, – она вздохнула. – И да, вы правы, Герман, я боюсь! Мне кажется, даже не знаю, почему, но я уверена, что следующая на очереди – я.

Я потёр рукой бровь.

– Очень интересно! А у вашей тёти было завещание? Имея в собственности антикварное имущество, дом и семьдесят лет за плечами, она не могла не оставить завещание.

– Но тётя не собиралась умирать! – Наталья даже возмутилась. – Нет! Она не писала завещание. Я это точно знаю.

– Это очень легко проверить, – невозмутимо парировал я. – Есть реестр наследственных дел. Узнать о том, существует ли завещание, можно у любого нотариуса на территории Российской Федерации. При удостоверении документа, информация об этом вносится в электронную базу Единой информационной системы нотариата. По заявлению потенциального наследника нотариус проведет поиск. Кстати, поиск наследственного дела проводится по точному совпадению фамилии, имени и отчеству, поэтому найти информацию совсем несложно. И если такой факт зафиксирован, заявителю будет выдана справка о том, в какой нотариальной конторе хранится завещание. А дальше – дело техники, через шесть месяцев завещание будет оглашено. Так что, до оглашения завещания времени у нас предостаточно. Ведь ваша тётя умерла недавно, не так ли?

Лицо Натальи покрылась красными пятнами, кусая губы, она подняла на меня испуганный взгляд.

– Как раз полгода назад.