Глава 2. Юля.

Правда это или нет, но факт остается фактом: все учебные заведения в любой реальности, в любом мире, в любом городе строятся вокруг студенческих столовых. Где еще броуновское движение из адептов упорядочивается ради мясных деликатесов? К тому же именно в этом помещении юные умы постигали первые житейские мудрости: ловко влезать без очереди, посылать и выталкивать тех, кто влез без очереди, умело пользоваться вилкой, даже если пища – суп.

В Мороке все было устроено похоже, если не обращать внимания, что еду накладывали прирученные зомби. Гуляя взглядом по линии раздачи, я выбирала исключительно те блюда, что поднимали в крови сахар, соответственно, и мое настроение.

– Маверик! – воскликнула какая-то девица с длинными, светло-русыми косичками. – Поступила, проклятая дрянь?

– Палмер, противная ты лицемерка, – заверещала моя соседка.

Внешне обе девушки были схожи. Одинаковый разрез глаз, одинаковая линия бровей, обе имели пухлые губы. Но Тамила была жгучей брюнеткой с серыми глазами, а некая Палмер бледным альбиносом.

– Ее зовут Мадина Палмер, – пояснила Тамила. – Помнишь, я упоминала, что у меня есть родственница, которую я не выношу?

Получается, та самая, которую она пыталась «заказать» у Бугимена? Если весь сыр-бор из-за нее, то я не против.

Судя по форме в лиловую полоску, девушка училась на факультете соблазнителей. Она направилась к нам и закружилась вокруг Тамилы, едва не опрокинула ее поднос.

– Я ведь предупреждала, чтобы ты выбирала другое место, – зашипела Мадина. – Не хочу, чтобы ты меня позорила.

– Тебя забыла спросить. Между прочим, опасайся. Я поступила на ядоварение, а не на какой-то бесполезный факультет.

– У тебя ни одно зелье не выходит.

– А у тебя только и выходит юбку задирать, – закончила Тамила.

– Ах ты…

Я хотела сделать шаг в сторону, чтобы не мешать девчонкам в их разборках, но подорвавшаяся Мадина взмахнула руками. Мой поднос взлетел, и все, что я так старательно собирала, включая напитки, свалилось на нее.

Начинаю думать, что мое проклятие состоит не в имени, а в идиотских и неловких ситуациях.

На блондинку было жалко смотреть, красный сок растекся по ее волосам, окрашивая пряди в цвет оттенков на форме, на ушах живописно висела лапша, а на груди расположились печеньки.

В воздухе стало тихо. Доносившиеся звуки, привычный гам, разговоры стихли. Сотни глаз воззрились на нашу троицу. Мне и обливаться ничем не надо было, мое лицо тоже заливалось краской. Но это  смущение.

– Тварина! Ты что наделала? – набросилась на меня соперница Тамилы. – Кто это? Что за дура?

– Подружка моя, – радостно улыбнулась соседка. – Б… Б… Бездна, Юлия, – она повернулась ко мне, – можно тебя по-другому называть? Так до утра можно заикаться.

– Болванка, бактерия, бичиха, – сразу подключилась выдумывать мне прозвища Палмер.

Если она полагала, что я буду молча сносить оскорбления, то не на ту напала. Я не овечка, молчать не буду. Подхватив упавший поднос, я пригрозила настучать той по затылку, а сверху еще чем-нибудь облить для сочетания и вкусового эффекта.

Рядом прошагали преподаватели. Я замерла, испугавшись, что нас могут наказать, но ни ректор, ни деканы, ни другие никак не отреагировали.

– Вам конец, – отозвалась Мадина, проведя ладонью по горлу. – Я этого так не оставлю.

– А что сделаешь? Зацелуешь? – помахала ей вслед брюнетка. – Фу, ненавижу слюни.

Но когда ее оппонентка убежала, она сурово поведала, какая настоящая опасность нам грозит.

– Вообще, это отвратительно, – при этом вещала она очень веселым тоном. – Мадина на третьем курсе и глава группировки Чародеек. Туда уже не вступить, а они хоть и не способны на какие-то боевые действия, но подгадить могут. Подговорят кого-то из своих парней.

– Стой, ты о чем? – не доходило до меня. – Какие группировки?

– Бездна, ты реально из какой дыры-то приехала? Совсем ничего про Морок не слышала?

– Очень мало, – пожала я плечами. – У меня и проклятие не то чтобы очень мешает в жизни.

– Ладно, не дрейфь, – похлопала она меня по плечу. – Ты хоть не размазня. С этих пор обзавелась таким количеством врагов и недоброжелателей, что сразу вижу – ты хороший человек.

Спорное утверждение, но нет желания возмущаться.

– В Мороке стайные законы, – продолжила менторским тоном пояснять адептка Маверик. – Сбиваются в кучу и кошмарят тех, кто ни в какую банду не вписался.

– А профессора? – подалась я вперед.  – Они не пресекают?

– Что они должны пресекать? Защищать не будут. Ты не в сказке. Правила и обучение суровые, слабаков не держат. Нам с нежитью бороться.

Я начинала осознавать, какую натуральную свинью подложил мне Мерлин и король, чтобы оба провалились. Про банды ни одним словом не обмолвились, потому что я наверняка бы отказалась. И кого из нас надо называть на букву Б?

– Какие стаи, Тамила? Давай больше фактов, – попросила я, наклоняясь вперед.

– Хм, ну, про Чародеек я тебе сказала. Там Мадина, они соблазнительницы, – постучала она пальцем по губам. – Есть еще Башмаки, это отбитые боевики. Там кто-то Аарон заведует. Налетчики – вампиры. Они куда опаснее предыдущих, все менталисты. И берут к себе исключительно своих. Волки, соответственно, – она кивнула на компанию массивных ребят, которые в данный момент издевались над уже хорошо знакомым мне Эндрю.

Издевались, шпыняли и громко хохотали, а парень стойко терпел, молчал, и, вероятно, мечтал попасть в их ряды.

– Его никогда не возьмут, – прочитала Тамила мои мысли. – Он вроде обращаться не может из-за своего проклятия. Никаких перспектив. Вылетит в первый же год.

– Еще кто-нибудь есть? – я озиралась по сторонам.

Теперь движение не выглядело броуновским. Наоборот, я яснее видела ужасающую картину с внутренними преступлениями и попустительством от старшего персонала.

Первокурсники, кто пока выбирал, к кому примкнуть, и мы в их числе, сгруппировались за двумя столами. Были и те, кто сразу начал заискивать перед более взрослыми адептами. Кого-то уже выбрали на роль изгоев.

– Да, Демоны, – моя новоявленная подружка внезапно изменила тон. – Хуже всех. И они вроде главных. Там Эш Ходжес, он некромант, сидит прямо за нами. Да стой, – истерично зашептала, – подожди, я скажу, когда повернуться.

А у меня сердце из груди выпрыгивало. Я не тупая, несложно догадаться, что Эш, это производная от Эшвард. И вроде как он учится в Мороке инкогнито, поэтому фамилии не совпадают.

Получив разрешение, я оглянулась. И парень, сидевший за небольшим столиком в одиночестве, словно почувствовал, уставился прямо на меня.

Описание Тамилы подействовало, я поспешила отвернуться, лишь бы этот Эшвард ничего не заподозрил. По нелепой причине словила ощущение, что не вызываю у парня восторга.

– Как он тебе? – поиграла бровью подружка.

Я заключила, что сносно. В нем узнавали черты Кэмпбелла, и всего рода Вильямсов. Те же пухлые губы, аристократичная бледность, хорошая фигура, темный цвет волос. Серьга в ухе добавляла наследнику короля хулиганистого шарма, но вот выражение на лице…

Надменное, холодное, леденящее. Он похлеще Бугимена будет.

Королю требовался шпион, потому что трон он занял не очень законно. Старший брат почил, средний тоже, и у власти оказался младший. Если изучать вопросы правопреемственности, то у среднего брата был сын, этот самый Эш, на кого я украдкой пялюсь. Но он проклят, и его сослали в Морок. Ранее Его Величество не парился, но чем ближе Эш к выпуску, тем больше нервничает правитель. Ведь ходят слухи, что паренек собрал возле себя кучу сторонников из проклятых.

Их сослали, но менее опасными от этого они не становились. Какая недальновидная политика для монарха. Ему бы историю наших миров поучить. У нас вот мальчишек обязательно казнили, но это не значит, что я поддерживаю суровые методы. Я просто сама хочу выжить и вернуться. Надо следить за Эшем? Придется.

– Симпатичный, – пожала плечами я, осознавая, что мое молчание затянулось.

– Симпатичный, и все? – разочарованно произнесла девушка. – Да он для меня бог. Ты как знаешь, а я буду стараться попасть в коалицию к нему. Еще попробуюсь к Башмакам, но Аарон Харт меня чуточку пугает.

– Это кто? – спросила угрюмо.

– Повернись влево. Он тоже классный образчик мужской красоты.

Послушно развернувшись в указанную сторону, обнаружила светловолосого парня со шрамом на щеке. Тот тоже на меня посмотрел. Надо мной стрелка, что ли, с указателем?

Но красоту признала. Честно, никого страшненького или неказистого в академии-то и не было, если не брать в расчет призраков, монстров и преподавателей. Последних, верю, до их ужасной внешности могли довести студенты. То ли магия благотворно действует, то ли это во всем мире – все красавчики.

– А какие у них проклятия, ты знаешь? – опять затеребила Тамилу. – Какое у Эша?

Король обмолвился, что у парня непростые отношения с зомби. Но с некоторых пор слово короля воспринималось как ругательное выражение. Он не соврал, но сильно недоговорил. Обещал, что в академии мне понравится, что я буду в восторге. Пока меня лишь мурашки пробирают, хотя не могу не признать, что в Мороке есть свое очарование.

– У Харта? – сдвинула брови моя соседка. – Понятия не имею. Все удивляются, отчего он здесь учится. Один из лучших по всем показателям. Красивый, сильный, смелый, здоровый, – продолжала она влюбленным тоном.

Русый красавчик интересовал меня меньше, чем угрюмый отшельник.

– А у Эша?

– Тут все сложно и… – она пожала плечами, – сама понимаешь, одни слухи. Большая часть адептов предпочитает не раскрывать свои слабые места.

– Но ты что-то слышала?

– Ага, – она радостно закивала. – И это капец, как романтично. Во-первых, и это общеизвестно, он может потерять контроль над собой, повелевая умертвиями. Некромант все-таки. Они выполняют все его приказы, но он иногда не владеет силами. Тьма поглощает, если он гневается. В общем, тогда всем придется убегать.

– А в чем романтика? – не понимала ее воодушевления.

Он опасен. Очень. Таких переселять надо подальше от нормальных людей. Впрочем, Эша-то переселили… к ненормальным. Ко мне.

– Так это не проклятие, дурочка ты Б… Да блин, я буду звать тебя… – она меня оглядела, – Белочка. А что, это мило. – Я ей позволила называть меня как угодно, чтобы Маверик не прыгала с одной темы на другую. – Это издержки его могущества. Не знаю, кто его предки, но не удивлюсь, если он королевских кровей. Эш очень сильный. – Добавила она с явным уважением. – А проклятие в том, что он якобы способен обращаться в дракона, но не может, пока не найдет истинную любовь.

Истинную любовь? Дракон?

Нет, Абердин меня поражал своими мифологическими особенностями, но дракон и истинная любовь…

Да я в плохом романе.

Сначала я сдерживала губы, потом из меня вылез маленький смешок, а после я заржала, будто лошадь на ярмарке, которой яблоко не дают.

– Белка, ты меня позоришь, – остановила мой смех Тамила. – Даже Эш на нас смотрит.

Я опять оглянулась, но отчего-то парня боятся перестала. Любовь, видимо, и чудовищам не чужда. Она все скрашивает.

К парню подошел кто-то из адептов, прошептал на ухо, и юноша до побелевших костяшек пальцев сжал свою вилку. При этом, взгляда от меня он не отводил.

Это я его выбесила? Что-то про меня донесли? Никак не могла отделаться от мысли, что нашептывали про мою персону. Страх не вернулся, но разумная осторожность осталась при мне.

– Давай вернемся в комнату, – нервно заторопила я. – Мне здесь что-то не нравится.

– Это инстинкт самосохранения, – объяснила адептка Маверик. – Всем в Мороке не нравится. Через пару недель привыкнешь.

Но она поддержала и потянулась к выходу.

Увы, мы недооценили скорость распространения новостей по академии. Я полагала, что девиз всех студентов, это «не делай сегодня того, что можно сделать завтра», но подруга Тамилы – Мадина, считала иначе.

Едва мы переступили за порог столовой, как нас принялись толкать студентки-старшекурсницы. А за их спинами скрестили на груди руки парни-оборотни.

– Это Чародейки, Белка, – предупредила меня Маверик. – Осторожней. Они привели за собой дружков.

Вперед выступила какая-то новая незнакомка со светлыми, русыми волосами.

– Это ты обрушила поднос на Мадину? – обратилась она ко мне высокомерным тоном.

– Я…

– Отвали от нее, Эльза, – закрыла меня Тамила. – У тебя претензии, предъявляй их мне. Белка ни при чем.

– Белка? Может ей хвост накрутить? – засмеялась эта некая Эльза, а парни грубо заржали.

Я скисла. Мы в колледже ругались прикольнее. Где экспрессия, где витиеватые выражения? Я и сама этой Эльзе хвост могу накрутить, даром она волосы завязала, что ли? И почему все во мне видят скромную, робкую малышку? Никогда не отличалась примерным поведением.

– А Мадина за себя ответить не в состоянии? – вскинула я голову. – Надо дружков позвать? Вы бы тогда обсудите между собой, с чего это она у вас предводитель. Трусливее девчонки я не видела.

Кажется, до Эльзы дошло, что я только что произнесла. Она нахмурилась. А говорят блондинки тупые. Не все, конечно, я не в счет, порчу статистику.

– Слышь, ты на кого взбрыкнула? Да тебя Мадина одной левой размотает?

– И где она? – оглянулась я. – Нету? Кому меня разматывать?

– Ты дождешься…

Этот фарс начинал надоедать. Чародейки толпились, но драку не начинали. А их парни обладали последними зачатками разума и рыцарскими замашками из разряда «что бабы сами между собой порешают», они для устрашения.

– Что здесь происходит? – неожиданно в коридоре появился парень, которого Тамила назвала Аараном Хартом и главой Башмаков.

Только его тут и не хватало. Нет, мое проклятие определенно не в имени. Либо на мне какая-то печать, наложенная демоном высоко порядка, всем сообщающая, что ко во всем виновата я. Либо я реально безрукая, безногая, глупая выскочка. Не исключаем никогда.

Я насупилась, а по залу понеслись шепотки.

– Аарон Харт вышел.

– Сейчас он ей покажет.

– Сейчас он этой выскочке-то рот прикроет.

Но парень поступил иначе. Сделал шаг, встав между мной и Эльзой.

– Эльза, вали. И передай Мадине, что если она собиралась разобраться, пусть делает это своими руками.

Удивлению адептки не было предела. У нее аж в глазах заискрилось, словно по ней током ударили.

– Аарон, ты на чьей стороне? Ты в курсе, что эта, эта Б… Белка всего один день, а уже опозорила Мадину.

Он натужно улыбнулся.

– Я и свидетелем был. И с некоторых пор склонен предполагать, что эта… – оглянулся он на меня, – Белка действительно размотает Мадину.

Все ахнули, не поверив в слова парня. Старшекурсник поддержал новичка, куда катится мир. Попрали законы святой дедовщины. У одного адепта Харта никаких признаков духовного распада.

– Я могу ответить за себя и сама, – взбесилась я новому участнику перепалки.

Но зря только тренировала голосовые связки. Моя фраза потонула в гуле ребят, кто покидал столовую после ужина.

Они выходили, замечали нас, окружали по свободным местам, пока в коридоре стало яблоку негде упасть, и пялились. Естественно, у нас аншлаг, ведь качественный, талантливый, межфакультетский мордобой не каждый день увидишь.

– Я хотел помочь, – прошептал угрюмо парень. – А ты все испортила.

– Не впервой, – уныло подтвердила я, все равно не понимая, отчего этот Харт такой добренький.

Чего-то я приветливых студентов, распахивающих свои объятия для новичков, не встречаю. Явно же юноша свои цели преследует. Какие?

– Ты зараза, Б… Б… Белка, – вдруг выпалила Эльза. – Специально толпу собирала? Тебе дура-Тамила про меня проговорилась?

– Сама дура, – оскорбилась Тамила. – Ребята, – обратилась она к толпе, – похлопаем. Нас ждет великолепное выступление.

– Я тебе это припомню, Маверик, – засипела студентка факультета соблазнителей и набрала в легкие побольше воздуха.