Озираясь по сторонам, я тоже задумалась, а где другие студенты. Внезапно в двух метрах от нас с неба свалилось нечто.

Взвизгнув, мы бросились смотреть, что за тяжелый груз упал из здания. На мгновение показалось, что это рыжеволосый парень. Упал мешком в клумбу и лежит, раскинув ладони. Уговаривала себя, что это обман зрения, что я сама себя накручиваю, но чем ближе подходила, тем больше удостоверялась в том, что местных адептов вполне реально могли выкинуть из окна.

С точки зрения оказания первой помощи – надо было спешить. Поэтому мы просто стояли и смотрели.

Не успела я опуститься, проверить, жив ли несчастливчик, как за нашими спинами пронеслось.

– Сара, забери тебя пустота. Сколько можно?

Обернувшись, я встретилась взглядом с пожилым мужчиной в полосатом, красно-черном, драном свитере, в шляпе и в перчатке с когтями.

Ощутила, как горлу подкатывает ком, и образуется тошнота. В памяти всплыли все бессонные ночи, когда я маленькой девочкой тайком посмотрела ужастик. Клянусь, я несколько дней не спала, всюду мерещились глаза, страшная морда, блеск стали…

Он же… ну, нет… Как расподписать контракт? Я не буду учиться у монстра.

– Здравствуйте, профессор Крюджерс, – вежливо поздоровалась моя новая знакомая.

Вот девушка никаких трудностей не испытывала, определенно была знакома с персонажем из ужасов.

– А, приехала, Тамила. Я рад, – кивнул он и снова воззрился наверх.

– Что? – из окна высунулась леди с высокой прической, в черном платье с оборками, вышедшим из моды, и затрясла высушенным букетом. – Отвали Фредвурт. Он цел? Цел. И вообще, упал в заросли плюща.

– Ядовитого, – развел руками этот страшный преподаватель из моих детских ночных кошмаров.

Валявшийся парень попытался подняться.

– Сразу предупреждаю, мое проклятие – аллергия на яд.

– Это не проклятие, Эндрю, – отозвался Фредвурт Крюджерс скучающим тоном. – Проклятием будет, когда леди Винчестер обнаружит, что ты все кусты ее надломил. Ты лежи, лежи. Я на тебе уже крест поставил, остальными займусь.

И тут его взгляд упал на меня.

Я осознала, что означает выражение «вся жизнь перед глазами пробежала». Слишком плотоядно посмотрел, подбородок еще перчаткой почесал.

– А тебя я в Мороке не припомню, ты кто?

– Б…Б…, – да, полученное проклятие меня тоже преследовало, – Бездна, – выругалась , перенимая словечки из нового мира, – Юлия. Меня зовут Юлия Веймарс, у меня есть документы и все такое.

Документы он в руки не взял, невежливо отказался, брезгливо фыркая на бумажки.

– Тогда что встали, чешите к ректору. Прием почти закончился.

И я обрадовалась возможности свалить. Тамила тоже ускорила шаг, мило помахав ладошкой валявшемуся на земле парню.

Едва мы отошли на расстояние, где я могла быть уверена, что мужчина в полосатом свитере нас не услышит, бросилась расспрашивать новую знакомую.

– Это кто? Преподаватель? А он нормальный? У него нет желания пробраться в наш сон, вызвать кошмар и заняться убийством студентов?

– Профессор Крюджерс? – уточнила она и добавила мне новых страданий и поводов для размышлений. – Окончательно отбитый маг. Ведет некромантию и снови́дение. Ходят слухи, что запугал насмерть двоечников, но суд ничего не доказал. А что? Ты его в первый раз увидела? Ты в какой глуши жила, Б…б… А-а-а, – она запнулась и протянула, – я начинаю понимать твое проклятие.

В общем, информация мне мало чего принесла, а о месте своего взросления я предпочла умолчать.

Внутреннее убранство Морока, мало чем отличалось от наружных стен. Никто не озаботился покраской древней каменной кладки. По коридорам гулял завывающий ветер… или призраки, я не разобралась. Там леденящие душу звуки, смешанные с криками, позвякиванием цепей, клекотом хищных птиц и воем волков.

Окна были заляпаны чем-то смутно напоминающим кровь, свечи на люстрах горели через одну и застыли в самых причудливых формах.

Благо искать кабинет приемной комиссии долго не пришлось, на нее отчетливо указывали страшные, вывешенные таблички в форме надгробий.

Видимо, мы заставили себя долго ждать, потому что приемная комиссия скучала. Во главе сидел, я надеюсь, ректор. В нем я признала оборотня. Объемная, растрепанная шевелюра, выдающаяся челюсть, дикий взгляд, южный, горный акцент. Когда мы вошли, он явно к нам принюхивался.

По правую руку от него сидела женщина в лихо закрученном тюрбане. И я смело буду утверждать, что головной убор шевелился и шипел.

По левую расположился, кажется, вампир. Завернулся в черный плащ с алой подкладкой и жмурился от тусклых лучей солнца, пробивавшихся через окно. Подставлял запястье, и оно начинало тлеть, потом убирал.

Ну, да, встречать новых студентов – такая скука, то ли пальцы поджигать.

Я не психовала по единственной причине, по той же, по которой не истерила в первый раз, при знакомстве с Мерлином. Тот научил меня заклинанию «спокойствия». Замедлились реакции, и мозг туманно обрабатывал образы. Не используй его канцлер тогда, я бы сбежала. Да и чувствую, что мои ноги напряглись, готовятся к побегу.

– О, свежая кровь, – потер руки один из членов комиссии. Красивый, блондин с алыми глазами. Его-то я и окрестила вампиром.

– Здравствуйте, – поклонилась Тамила, а я последовала ее примеру.

Дверь за нами захлопнулась с диким скрежетом. Оглянувшись, обнаружила позади пожилую даму, что выглядывала из окна.

– Что-то вы поздно, девушки, – обратился оборотень. – Мы уже собирались закрывать прием.

– Верно, – скривилась женщина. – Приличные первокурсники прибывают ровно в полночь.

– Ну-ну, Медея, – погладил ее по руке глава Морока. – леди Маверик ехала издалека, а леди Веймарс, – он остановился, изучил меня, и только потом продолжил, – по программе обмена. Она не местная.

– Что же ты не сказала? – шепнула Тамила, изумленно воззрившись.

Пожала плечами. К слову не пришлось. Я сочла не болтать с кем попало о своей легенде, не заводить много ненужных знакомств. Врать я умею, но как легко попасться, когда ты по жизни балаболка.

– Так, ладно, времени у нас действительно маловато, – торопливо заговорил ректор. – Меня зовут Бертран Вулф, и я глава Морока. Вы, конечно, обо мне наслышаны. Это, – ткнул в женщину. – Медея Горгон. Это, – ткнул во второго, – Раду Валахийский. А позади вас наш завхоз, наша добрая хозяйка, наша опора – Леди Сара Винчестер. Она поможет вам с заселением.

Вновь обернувшись, мы посмотрели на леди Винчестер. Прогремела молния, освятив ее лик. Природа словно подсказывала: тикайте, девочки.

Но кто мы такие, чтобы прислушиваться к природе?

– Медея, вытаскивай артефакт, будем определять их таланты. – Вулфа ничего не смущало.

Первой проверяли Тамилу. Сам алгоритм был простейшим, нет здесь экзаменов, письменных работ. Все решала магия и… наличие проклятия.

Дотронувшись до расписной шкатулки, девушка застыла. А артефакт принялся изворачиваться в разные стороны, пока не засветился ярким, ядовитым светом.

– О, Моргана Салем обрадуется. А то набор в ядоварители в этом году скудный. – Произнес господин Вулф.

– Может набор в зельеварители? – прошептала я, мысленно ругаясь на Мерлина. Что-то про факультеты он не сильно распространялся.

– Какие зельеварители? – не учла я звериного, охотничьего слуха Бертрана. – Медея, Раду, вы что сидите? У нас новый факультет?

– Нет, успокойтесь, господин ректор. Девочка напутала.

Так я же ничего не напутала. Тамила с ходу сообщила, что все ее зелья плохо выходят. Хотя… Если рассматривать под другим углом… Получается, что у нее получаются сплошные яды.

Сама Тамила нисколько не расстроилась, удовлетворенно хмыкнула, отошла в сторону и дала проход мне.

А я вот побаивалась. Вдруг у меня нет талантов? И вдруг эта шкатулка из еще одного фильма ужасов покажет, что я в качестве шпиона?

Мозг напрочь отказался работать. Чего я, собственно, боюсь? Будем невероятным везением, если меня выгонят.

Коснувшись холодного предмета, ощутила неприятное покалывание на коже. По мне моментально пробежало полчище мурашек, а к горлу подкатила уже знакомая тошнота.

Я ждала и ждала, когда артефакт укажет, чем меня наделили здешние боги. Мерлин заверял, что раз простейшие заклинания получаются, есть проклятие – то и собственный дар я имею.

Складывалось впечатление, что поиск личного волшебства длится бесконечно. Даже преподаватели склонились над столом, желая рассмотреть, какой свет польется из шкатулки.

Артефакт неожиданно остановился, хлопнул громко крышкой, переложился несколько раз и завертелся как волчок, устраивая светодискотеку.

Зеленый, белый, желтый, красный, синий, фиолетовый и, наконец, черный.

– А вы умеете удивлять, леди Веймарс, – объявил ректор. – На каждый факультет подходите.

– Ага, – кашлянул хрипло господин Раду, – или никуда.

– Бросьте, у леди Веймарс открывается шикарный выбор. Так, куда вы хотите, наша дорогая первокурсница? – то ли гавкнул, то ли рявкнул Вулф.

Черт, накаркала.

– Идите на мой, – очень криво, очень больно, очень пугающе улыбнулась Медея Горгон. – Я веду нежетиведение. Обучитесь сражаться или, наоборот, дружить и выхаживать монстров.

Вау, а я-то полагала, что она что-то по искусству ведет. Идеальные данные для занятий скульптурой. Ей и стараться не надо.

– Или на мой, – просипел Раду Валахийский. – Дипломатия, связи с общественностью, менталистика, – облизнул он губы.

Подозреваю, что ученица, человеческая, требовалась не для высоких показателей, а для… Не хочу заканчивать. Он громче всех кричал, когда мы переступили порог, он про свежую кровь сказал.

– Или ко мне, – скромно добавил ректор. – На боевой.

От количества факультетов глаза разбегались. Получалось, что как в известной песне, все дороги мне открыты.

В Мороке было семь отделений, и каждое отделение имело свой цвет.

Черный цвет – боевой, где под руководством господина Вулфа будущие адепты обучались борьбе с любыми врагами. Люди, нелюди, просто нежить – выпускникам все равно. Учитывая специфику учебного заведения, факультет обучал идеальных наемных убийц.

Красный цвет – факультет нежитеведения, главой которого была Медея Горгон. Адепты становились своеобразными борцами со всяческими вредителями. Летучие мыши, расплодившиеся по территории – это комары, но в дом, в деревню, в город заползали твари и похлеще.

Как пояснял мне Мерлин:

– Чем тебе наша страна не нравится? Подумаешь, почти всегда сумерки. В темноте нет ничего страшного. Страшно то, что прячется в темноте… Монстры, психи, упыри, клоуны, ведьмы, ползучие гады… ползучие клоуны – эти хуже всех… ползучие клоуны! В ливневках живут.

Голубой цвет. Факультет дипломатии и международных отношений. Его возглавлял Раду Валахийский, настоящий вампир и брат графа Цепеша. Дипломатии учили, конечно, но основной посыл заключался в том, чтобы будущий выпускник мог подчинить своей воле остальных.

Взглянув на длинноволосого, красноглазого блондина, я как-то сразу приняла решение избегать его лекций.

Еще был факультет ядоварения,зеленый цвет, с деканом Морганой Салем. Некромантии, упокоения, экзорцизма, где заведовал знакомый, но не менее жуткий Фредвурт Крюджерс. Он еще вел и сновидение ко всему прочему. Их цветом был желтый.

Фиолетовый цвет предназначался демонам и суккубам, будущим соблазнителям.

А белый…

Будь моя воля, я бы предпочла факультет домашнего хозяйства и артефакторики. Он безопасный, что ли. И записи на него практически нет.

Но у меня был договор и задание, ради которого с собственными желаниями следовало поступиться.

– Я хочу на некромантию, – пролепетала я.

Совсем туда не хотела. От перспективы встретиться с ожившими трупами меня бросало в дрожь, от вызывания духов подташнивало, но там учился тот самый Эшвард, с кем требовалось сблизиться.

Ректор и преподаватели переглянулись. Их порядком удивил мой выбор. Даже Тамила ахнула.

– Боги, девочка, зачем? – фыркнул Раду Валахийский. – Ты на себя посмотри.

– Действительно, Б…Б… Да бездна тебя побери, зачем идти туда, где учатся одни парни? – возмутился оборотень.

Информация не обрадовала, но я продолжала упираться.

– Хочу туда, вы сами сказали, что я вольна выбирать.

– Эх, такой кадр пропадает, – мотал головой Бертран. – Проклятие простенькое, жизни почти не мешает… И в некромантию.

– Оставьте ее, – неожиданно за меня заступилась женщина с шипящей чалмой. Я моментально прониклась к ней симпатией, но ненадолго. – Может, она ищет будущего супруга. Почитайте ее дело. Родители погибли, чудом поступила… Не будь у нее этого проклятия, вполне станется, что другие академии ей и неподвластны. Уровень магии нам неизвестен. Как сказал Раду, – Медея наклонилась к кровопийце, – можно одинаково блистать на всех факультетах, а может, она попросту не подходит ни на один.

Какая леди Горгон обидчивая и злопамятная. Можно подумать, что нежитеведение лучше. Бегать по лесам и полям с огромным рюкзаком с артефактами и оружием то еще удовольствие.

Впрочем, все с ней согласились, подтвердив мое зачисление на страшный факультет.

– Вас проводит леди Сара, – поспешил попрощаться с нами Бертран Вулф. – Коллеги, поздравляю, набор закончен. Надо это отпраздновать.

Местный завхоз повела нас в соседний корпус, чтобы показать общежитие. Всю дорогу молчала, почесывая крючковатый нос. Заодно подобрала и валяющегося на траве парня, которого не так давно самолично вытолкнула из окна.

– За испорченные шторы, адепт Ллойд, – ругалась она на него, – в выходные будешь пропалывать мой живой шиповник.

– Леди Винчестер, он же кусается, – поморщился паренек.

– Думать надо прежде, чем красть из преподавательской связующий артефакт. Еще и занавески мне ободрал, мерзавец.

Естественно, и мне, и Тамиле стыло безумно любопытно, а на кой ему понадобилось идти на преступление в Мороке. Сам юноша тоже был первокурсником, очень дружелюбным, местами наивным, но в целом, приятным собеседником. Как он сюда попал? За что?

Пока мы шагали за мрачной Винчестер, или как ее окрестили адепты, за Мрачной Ви, и об этом тоже поведал Эндрю, он объяснил свой идиотский поступок.

– Да я здесь с утра тусуюсь. Старшекурсники носы задирают, а у других прием. Зато у заброшенного колодца познакомился с мокрой длинноволосой девочкой в белом. Классная. Обещала позвонить. А куда позвонить? Артефакта связи у меня нет, вот я и поперся в преподавательскую.

Я нервно засмеялась, Тамила поежилась.

– Знаешь, ты лучше избегай ее звонков, – дала она непрошеный совет.

– Почему?

– Тебе проклятия мало? – за Тамилу ответила наш завхоз. – Это призрак. Она не сообщила, что свидание только через семь дней? Так-то выживешь, и не таких выхаживали, но калечит она знатно.

– Ну, да, что-то такое говорила, – произнес он обескуражено. – И как сам не догадался?

Мы приблизились к женскому корпусу, куда селили всех девчонок. И я пришла к выводу, что все общежития мира будут иметь схожую картинку. Стены домов не помнят милых фраз, нашёптанных за века влюблёнными, но зато бережно хранят ругательства, начертанные отвергнутыми поклонниками.

– Мда, – заключила я, – а в какую комнату нас поселят?

– Ко мне? – нахально предложил побитый студентик, выпячивая грудь.

Леди Винчестер громко шмыгнула носом.

– Вали к себе, Эндрю,  и не высовывайся, пока не наваляла, а то не только обращаться перестанешь, еще и потеряешь остатки своей шерсти.

Ого, а наш знакомый-то оборотень. Что там было про превращения?

Спросить рыжеволосого адепта не представилось возможным, потому что престарелая женщина вытащила из-за пазухи огромное железное кольцо, с которого свешивалось невероятное количество связок с ключами и милый, розовый брелок с котиком. От удивления я проморгалась.

– Не отставайте, – рявкнула Мрачная Ви, – мне еще ворота Морока закрыть надо.

Провожая нас по коридорам и этажам, завхоз не переставала бубнить себе под нос.

– Правильно Медея сказала, что припозднились-то так. Никаких манер, никакой выправки. Посылают абы кого на обучение, на некромантию и боевой берут. Эй, девки, – обратилась к нам, резко остановившись у одной из дверей. – Вы последние. Комната, что вам досталась, она… Она… – Леди Винчестер недоговорила. Махнула ладонью, пропустила вперед, вручив Тамиле два ключа, и моментально смылась.

Реально испарилась в воздухе. Пропала. Исчезла. Вызвала во мне новый приступ предынфарктного состояния.

Учитывая недосказанность, мы с опаской переступили порог. Впрочем, на первый взгляд спальня, рассчитанная на двоих, была обычной спальней, если такое словосочетание, вообще уместно, в очень страшной академии.

Жуткие красные обои, в углах виднелась паутина, из окна открывался шикарный вид на широкий лес с кривыми, изгибающимися деревьями. Над лесом проплывали и сталкивались тучи, сверкали молнии. Две кровати, две тумбочки, два стола, еще были столы, явно предназначенные для учебы, два кресла с алой обивкой. Почти славненько. Жаль, что с уличной стороны стекло облепили летучие мыши и алчно пялились на нас. По-моему, кто-то из них облизал поверхность.

Обустраиваясь, обнаружив, что наш багаж услужливо притащили, я рывком открыла дверь внутри самой комнаты. Полагала, что там гардеробная или кладовка.

Открыла и во все горло завизжала…

Захлопнула створку обратно и подперла для сохранности креслом.

– Б… Б… Бездна тебя побери, – испугалась Тамила, – на тебе лица нет. Что ты там увидела?

– Он… Оно… Они… – тыкала пальцем в гардеробную.

– Да чего? – девушка обошла меня и отодвинула мебель.

Сама проникла внутрь, осмотрелась, и в отличие от меня, никакой панике не подверглась. Зато я услышала шепелявый, шелестящий голос.

– Зачем так врываться? Можно же постучать. И своей припадочной скажи, что вопить некрасиво. Подумаешь, увидела меня раздетым. Между прочим, я тоже тут живу. Привыкайте.

Привыкнуть? К нему? Это невозможно. Я никогда не видела подобное существо. Высокое, серое, с выпирающими ребрами. У него не было носа, а желтые глаза и длинные белоснежные зубы выделялись на землистом оттенке кожи. Длинные пальцы на руках и ногах. Брр…