Глава 2

У журналистки сжалось сердце, когда она увидела в коридоре очертания лежащего человека и редкие засохшие капли крови на полу. Отчаянные мысли теснили друг друга и мешали сосредоточиться. Сколько Лене было лет? Тридцать два или тридцать три? А две дочери, одной из которых нет даже двух лет, теперь останутся сиротами? В их первую встречу портниха рассказывала, что её муж умер. Юля всхлипнула.

– Только влажность не разводи, – Вениамин подтолкнул её в сторону спальни и негромко крикнул кому-то, – накапайте валерьянки, тут журналистка слабонервная пришла!

Симонова встала в дверях комнаты и замерла. На кровати лежала портниха, а медсестра ей делала укол в вену.

– Лена? – растерянно проговорила клиентка.

– Ой, Юленька, – по щекам женщины мгновенно потекли слезы.

– А мне сказали, – она обернулась и посмотрела с вызовом на Колесникова, – что убили хозяйку квартиры.

– Да, – застонав, ответила Макеева, – маму мою, – она закрыла лицо свободной рукой и зарыдала.

– Успокойся, успокойся, – пробормотала Юля не зная, что можно еще сказать в подобной ситуации.

Медсестра вытащила иглу из вены пациентки и кивнула гостье:

– Может, вам тоже сделать успокоительное?

– Нет, спасибо! У меня все нормально, – сдержанно произнесла она и спросила у портнихи, – а где дочки?

– Соседка забрала.

– Юль, – позвал её тихо подполковник и махнул рукой, – пойдем на кухню, надо поговорить.

Когда журналистка села на табуретку, Вениамин спросил:

– Давно с ней общаешься?

– Дней десять назад заказала у неё брючный костюм, – без лишних подробностей ответила она.

– А мать её знала?

– Нет, – Юля достала из сумочки носовой платок и аккуратно протерла нижние веки, – расскажи, что здесь произошло?

– Елена Аркадьевна Макеева в семь тридцать утра пошла отводить младшую дочь в детский сад. Вернулась домой около девяти и обнаружила в коридоре труп своей матери.

– А старшая дочь? – вспомнив белокурую Таню, спросила журналистка.

– Она была в школе.

– Соседей уже опросили?

– О, – усмехнулся Колесников, – вижу адский огонь в глазах. Чувствую, в тебе опять проснулся сыщик.

– Вень, – Юля с укором посмотрела на офицера уголовного розыска, – у меня своей работы на телеке хватает. И вообще, я считаю, что в любом деле важен профессионализм.

– Так-так. Свежо придание, да верится с трудом, – процитировал Грибоедова подполковник.

– Ну и не верь, – обидчиво произнесла собеседница.

– Юлька, это ты из-за Андрея решила больше не заниматься расследованиями, да? – он испытывающее посмотрел на Симонову.

– Причем здесь твой Осипов? – Юля поднялась с табуретки и медленно двинулась на выход.

– Не обижайся, друг, – улыбнулся Вениамин, – мы по-прежнему все рады тебя видеть!

– Кто это «мы»?

– Мама, Дашка, дочки и все ребята в нашем отделе, – он сказал это совершенно серьезно, без доли иронии.

– Спасибо, Веня! – от этих слов журналистке стало приятно. Она повернулась и поцеловала мужчину в щеку.

– Если вдруг что узнаешь по этому делу, – подполковник подмигнул, – заходи поделиться!

– Обещаю!

Когда Юля вышла из подъезда, там уже собрались любопытные. Немолодые женщины шушукались между собой.

– Говорят, Антонину убили, – с тяжелым вздохом проговорила полная женщина лет шестидесяти.

– Неужели? – худосочная старушка от неожиданного известия прикрыла рот ладошкой, – нашу Тоньку? За что?

– А я знаю? – подбоченилась первая. – Ко мне милиционеры приходили, искали свидетелей.

– Вот беда-то, – пожилая соседка в платочке покачала головой, – жалко её. Хорошая баба была.

– А вы знали убитую? – спросила журналистка у собеседниц, которые разом повернулись к ней.

– Что же не знать? Живем тут с шестьдесят пятого года в одном подъезде! – уверенно ответила полная дама.

– Я даже помню, как Антонину «выкупали», – скромно произнесла соседка, поправляя платок.

– Как это: «выкупали»? – удивилась Юля.

– Ну, как женихи невест выкупают? – усмехнулась «худосочная». – Традиция такая на свадьбах!

– Значит, и Лену с детства знаете?

– Конечно, с самого рождения, – уверила журналистку бойкая соседка.

– И её тоже выкупали?

– Нет, – махнула рукой та, которая была в платочке, – не до выкупа было! Хорошо, что женился!

Юля хотела еще разузнать, но пожилые соседки отвернулись от нее и замолчали, словно эта тема была неинтересна.

Всю дорогу Симонова мысленно размышляла над словами старушки. Почему же «не выкупали»?

Подходя к телестудии, Юля вспомнила, что не забрала у портнихи свой костюм. Было как-то неловко тревожить женщину и спрашивать про заказ в такой печальной ситуации. Журналистка решила, что обновку она наденет на следующий эфир, а вот навестить портниху надо завтра. Может быть, Лене понадобится её помощь?

В курилке, как всегда, толпился народ. Димка Матвиевский как-то хитро посмотрел на неё, но, кроме приветствия, ничего не сказал. Охранник Толик весело подмигнул:

– Добрый день, Юлёк! Отлично выглядишь!

Она ответила на комплемент и про себя подумала, что сотрудники сегодня радостнее обычного. С чего бы это?

На рабочем столе одиноко стоял её бокал с остатками кофе. Она точно знала, что вчера, уходя со студии, его тщательно помыла. Журналистка брезгливо поморщилась, потому что не любила грязную посуду. Она подозрительным взглядом обвела редакторскую. Спортивный корреспондент Света Тимофеева что-то довольно быстро писала, не поднимая головы, Маринка сосредоточенно разговаривала по мобильному телефону, Настя Прокопенко и Наталья Лосова были на выезде, а Чаплыгина беззаботно пила чай с печеньями, склонившись над журналом. «Как обычно, решает кроссворды», – догадалась Юля. Проанализировав действия сотрудников и призвав мысленно весь свой опыт в расследованиях, сыщица сделала вывод, что коллеги тут ни при чем. Того, кто безответственно использовал её посуду в личных целях и не соизволил потом помыть, скорее всего, надо искать среди операторов или режиссеров. Симонова с некоторым отвращением взяла двумя пальцами бокал и отправилась в туалет. Но не успела она сделать и пяти шагов по коридору, как её кто-то схватил сзади за плечи и грозно прошептал прямо в ухо:

– Жизнь или кошелек?

Оцепенение от неожиданности длилось не более секунды, после чего журналистка с усмешкой ответила не оборачиваясь:

– Дурак ты, Николаев!

– А как ты догадалась, что это я? – Виктор развернул любимую и бережно прижал к себе.

Юля, уткнувшись носом в рубашку мужчины, почувствовала, как учащенно бьется его сердце.

– Во-первых, ты не меняешь туалетную воду уже несколько лет, – иронично ответила она и подняла голову.

– А во-вторых?

– А во-вторых, я поймала хитрые взгляды твоих дружков. Запретил им говорить, что явился на студию?

– Было такое, – улыбнулся он и с нежностью провел ладонью по ее волосам, – я безумно соскучился.

– Я – тоже.

Николаев прикоснулся губами к ее лицу и стал порывисто целовать, будто боясь, что кто-нибудь его остановит.

– Давай сбежим домой? – еле слышно проговорил он, не выпуская женщину из крепких объятий.

– Я сегодня на эфире, – вздохнула Юля.

– Что же будем делать?

– Для начала давай попьем кофе! – она кивнула на свой бокал. – Только я сейчас его помою. Представляешь, кто-то из него, – она не закончила фразу, потому что догадалась, кто этот «кто-то».

Журналистка снисходительно усмехнулась и пристально посмотрела на Виктора. Но долго сердиться на любимого она не могла. В его болотно-карих глазах играли задорные огоньки, крылья носа трепетно раздувались, а мягкая полуулыбка могла покорить и обезоружить кого угодно. Её – точно. Юля обожала, когда он улыбался и так на неё смотрел. В такой момент она могла простить ему всё, что угодно. Даже свой немытый бокал. Однако их мимолетный романтический настрой мужчина прервал сам.

– Вот я понимаю, у тебя талант сыщика! Как быстро, а главное, верно, ты раскрыла преступление! – стал балагурить он. – Виновного нашла, даже не снимая отпечатков!

– Иди, мой дорогой, и уничтожь свои отпечатки, – она засмеялась и протянула ему грязную посудину.

До эфира оставалось еще два часа, и Юля могла себе позволить не спеша, попить кофе с любимым мужчиной и обсудить последние новости. Сюрприз с новым костюмом не получился, поэтому она без утайки рассказала про убийство матери портнихи.

– Правильно тебе сказал Колесников, что у тебя чуйка на мокруху, – вздохнул Виктор, – надеюсь, ты не будешь бегать по городу и искать убийцу?

– Не буду, – уверенно ответила молодая женщина.

Однако вечером, когда они после ужина уселись на диван смотреть телевизор, позвонила бывшая одноклассница Ольга Шарова и нарушила семейную идиллию.

– Знаешь, что у Лены убили мать? – без предисловий спросила она.

– Знаю.

– Откуда?

– Я пришла забрать свой заказ, а там, – Юля вспомнила визит к портнихе, – уже оперативники.

– Бедная женщина, – вздохнула Оля.

– Да, – согласилась подруга, – мне тоже очень жалко Лену. Осталась совсем одна с двумя детьми.

– Я не про Лену, а про её мать. Антонина Васильевна неделю назад приходила ко мне консультироваться по поводу дарственной. Такая была жизнерадостная. Просто не верится, что её больше нет.

Юля даже не удивилась, что её школьная подруга-нотариус вечно в курсе всех событий, происходящих в городе.

– Она приходила к тебе в контору?

– Да.

– А дарственную на кого собралась оформить?

– На кого? – переспросила по привычке Шарова. – На свою единственную дочь! На кого же ещё?

– А я и не знала, что Лена с дочками живет в квартире матери, – вздохнула журналистка, вспомнив, как испугалась, когда Колесников сообщил ей, что убили хозяйку квартиры.

– Они раньше жили в «однушке», но когда Елена забеременела вторым ребенком, Антонина Васильевна поменялась с ними жилплощадью. Примерно за полгода до того, как её Вовку посадили.

– Какого Вовку? – удивилась Юля.

– Мужа, а ты что, не знала?

– Лена сказала, что её муж умер, – недоуменно ответила собеседница.

– Вот оно что, – усмехнулась Шарова и после недолгой паузы добавила, – её можно понять. По-видимому, ей не очень хотелось распространяться о том, что отец ее девочек находится в местах не столь отдаленных.

– Значит, она меня обманула?

– Ну и что такого? – спокойно проговорила Ольга. – Ты на Ленку не обижайся! Мужик он был неплохой и попал на зону по глупости. А раньше она его хвалила. Говорила, что её Володя работящий и заботливый.

– А за что его посадили?

– Ой, Симонова, какая ты любопытная! – бывшая одноклассница усмехнулась. – Он сбил мужика на машине.

– Насмерть?

– К сожалению.

– А давно это было?

– Это было, – Ольга замолчала, а Юля перевела взгляд на Виктора, который сделал тише звук у телевизора и с интересом наблюдал на любимой женщиной. Тем временем, собеседница продолжила:

– Два года назад! В сентябре две тысячи второго, – уточнила она.

– Даже месяц помнишь?

– Видишь ли, Ленка несколько лет жила на одной площадке с моими родителями. Я помню, что они шутили, когда узнали, что она родила свою Анечку в день рожденья моего отца – девятнадцатого октября. А Володя попал в аварию ровно за месяц до этого события.

– Так-так, – пробормотала журналистка и попрощалась с подругой детства.

Отключив телефон, она озадаченно посмотрела в окно.

– Что означает это «так-так»? – улыбнулся Виктор и провел ладонью по обнаженному плечу Юли.

– Просто задумалась.

– Это не просто, – усмехнулся он.

– Ой, пожалуйста, без намеков! – женщина обиженно надула губы. – Мне захотелось проанализировать ситуацию. Вот и всё!

– Давай сделаем это вместе!

– Правда? – Юля повернулась к Виктору и прищурила глаза, пытаясь распознать, шутит он или говорит серьезно.