Цитаты из книги «12 лет рабства. Реальная история предательства, похищения и силы духа»

Жестоко обманывается тот, кто льстит себя мыслью, что невежественный и униженный раб не имеет представления о величине несправедливости, творящейся по отношению к нему. Заблуждаются те, кто воображает, будто он поднимается с колен с окровавленной и истерзанной спиной с чувством покорности и прощения.

Тем не менее общественное устройство, которое мирится с такой несправедливостью и жестокостью, какие видел я, – это безнравственное и варварское установление. Люди могут писать романы, изображающие жизнь раба такой, какая она есть (или каковой не является); могут со всей серьезностью рассуждать о блаженстве невежества; могут, сидя в мягких креслах, распространяться об удовольствиях рабской жизни… Но пусть они выйдут вместе с рабом в поле, поспят вместе с ним в убогой хижине, пусть питаются вместе с ним объедками; испытают, как его бьют кнутом, как на него охотятся, как его пинают, – и эти философы вернутся оттуда с иной историей на устах. Пусть люди постигнут душу бедного раба – узнают его тайные мысли, мысли, которые он не осмеливается поизносить вслух в присутствии белого человека. Пусть они усядутся с ним в тихие часы ночи, побеседуют с ним со всей доверительностью о «жизни, свободе и стремлении к счастью». И люди обнаружат, что девяносто девять из каждой сотни невольников достаточно умны, чтобы понимать свое положение и лелеять в груди любовь к свободе так же страстно, как и всякий человек.

Существование рабства в его самой жестокой форме, похоже, способствует огрублению тонких человечных струн их натуры.

Любил, как мог – насколько люди низкие способны;

Пэтси была необычайным созданием. И если бы не рабство, которое погрузило ее ум в полную и вечную тьму, Пэтси смогла бы быть вождем хоть бы даже и десяти тысяч своих соплеменников.

Абрам был весьма сведущ в той философии, какую преподают в рабской хижине.

Я благодарю Бога, который с тех пор не только позволил мне спастись из узилища рабства, но был так милостив, что мне не довелось при этом омочить свои руки в крови Его созданий…

Днем раб боится, что его поймают на отставании; по вечерам он в страхе подходит к амбару со своей груженной хлопком корзиной; ложась спать, он опасается проспать с утра. Такова истинная, правдивая, непреувеличенная картина повседневной жизни раба в сезон сбора хлопка на берегах Байю-Бёф.

Право, трудно было решить, кого мне стоило больше бояться – собак, аллигаторов или людей.

Ни один человек, обладающий полной жизненной силой, не может невозмутимо бездействовать в присутствии «царя ужасов»[43]. Жизнь дорога каждому живому существу; даже червяк, ползущий по земле, станет за нее сражаться.