Сделав быстрый макияж и собрав сумку, я выпиваю кружку минералки и оставляю записку Эми, что ушла на работу – да, мы могли бы общаться эсэмэсками в социальных сетях, но почему-то привычней именно записками, словно это доказывает то, что я начеркала содержимое своим кривым почерком на бумаге, а не кто-то другой. Это, наверное, странно, но плевать. Как будто кому-то есть до этого дела.

Я выхожу на улицу и ловлю тот ранний утренний запах, который будоражит своей невинностью. Словно не деревья и распускающиеся цветы делают первый вдох утром, а именно я – вдыхаю самый чистый и божественный воздух. Уже семь, поэтому лучи солнца пробиваются сквозь почти голые деревья. Оно словно раскрывает рот от удивления, когда лучи падают на мою бледную кожу – они не верят тому, что девушка, всегда выходящая с хмурым лицом из дома и идущая стремительной походкой куда-то вглубь улицы, чтобы поймать такси, теперь раскатисто прогуливается вдоль своего дома с умиротворенной улыбкой на лице. Кажется, это совсем не я заправляю золотистый локон за ухо и поправляю серьги на ушах. Интересно, Алекс бы удивился, увидев меня такой?

Прогуливаясь вдоль сонной аллеи, захожу в кофейню за углом. Я была здесь недели три назад – слишком давно для меня. А я так люблю расслабиться за столиком у панорамного окна, выглядывая там еще не до конца проснувшихся людей – бегущих, тяжело дышащих или прогуливающихся со своей любимой собакой, которая возбужденно машет хвостом, когда ее взгляд снова падает на хозяина. Люблю просто сидеть в своих мыслях, чувствуя горячий кофе или какао на языке, а в ушах стоит еле ощутимый звон колокольчиков над дверью и гул кофемашины – ни людей, ни их детей, ни даже официантов. Словно я одна сижу в своем куполе.

Недолго размышляя, я заказываю классический Американо и на десерт шоколадный брауни. Так банально, но так замечательно…

Пока жду свой заказ, наблюдаю, что творится за окном. Всего лишь немного за семь часов утра, а Сиэтл уже проснулся, сонно ковыляя по солнечным улицам. Хотя этот город спит редко. Либо же я просто слишком люблю сон. Оглядываюсь на голубое небо – такое бескрайнее и большое, словно прямо сейчас упадет на землю, оставив сгустки белых пушистых облаков.

Но все такое разное. Как и люди. У всех свои дела, свои проблемы и радости. Наверняка кто-то спешит на работу, а кто-то разговаривает с любимым человеком, дорожа этим драгоценным временем, которого не так много. А может, кто-то, как и я, просто сидит, размышляя о мире. Кажется, это самое умиротворяющее занятие – и только я знаю, как устроен мир, ведь это мой мир. И наверное, я утону в нем – влюбленно и беспробудно.

Мои мысли прерывает официант, который приносит заказ. Я киваю и благодарю его, одержимо вдохнув запах Американо. Вот ради этого я живу!

Делаю первый глоток, одновременно положив кусок брауни в рот – и почти закрываю глаза от наслаждения.

Еще минуту я аккуратно пью кофе и вкушаю шоколадный десерт, смотря в окно, словно в телевизор, как вдруг напротив меня кто-то садится.

Кофе застревает в глотке, отчего я начинаю кашлять, впитывая стремительный взгляд зеленых глаз.

Алекс сидит как ни в чем не бывало и смотрит на меня, даже немного ухмыляясь, словно его забавляет тот факт, что я чуть не умерла от самого любимого в жизни. И что он, черт возьми, здесь делает?

– Что, черт тебя подери, ты тут забыл? – возмущенно спрашиваю я, контролируя тон. Главное не кричать, иначе сойду за сумасшедшую.

Алекс пожимает плечами, словно самому себе, и смотрит на мою кружку:

– Американо? Похоже, ты сегодня в хорошем настроении.

– Да, до того, как напротив сел мужчина, утверждающий, что он какой-то там хранитель, – едко замечаю я.

Алекса словно совсем не задевают мои слова, он лишь согласно кивает.

– Прости, долг зовет. Честно, я бы сам пришел чуть позже – чтобы ты смогла оклематься после вчерашнего.

Какой заботливый, с сарказмом думаю я. Пока не знаю, как к нему относиться – не решила: все-таки верю ему или нет. Доверие он внушает, вот только я привыкла думать сама – и взвешивать решение так долго, словно я чертовы Весы. Так что пока решаю надеть маску неприятной особы, которая ненавидит весь мир. Хотя, кажется, Алекса не обмануть…

Внимательно посмотрев в земные глаза мужчины, замечаю, что они почти черные – наконец-то хотя бы сейчас зрачки расширены. Это создает ощущение, что тело живое – а не мой плод воображения.

– Что значит «долг зовет»? Не говори, что работаешь официантом, – смеюсь я, но тут же замолкаю, когда Алекс смиряет меня затыкающим взглядом.

– Ладно, раскрытие тайны продолжается… Вижу, ты постоянно смотришь мне в глаза. Красивые, так ведь? – Он хочет, чтобы я ему сделала комплимент? Но Алекс не дожидается моего согласия и продолжает: – Не зря говорят, что глаза – зеркало души. Это чистая правда. Например, у хранителей исключительно всегда глаза зеленые. И только они могут что-то сказать о нас – о любви, страхе, возбуждении… – В один миг будто в его глазах расцветает бархатистый цветок посреди ослепительно зеленого луга. – А еще в каждой жизни твои глаза одного цвета. С каждой реинкарнацией меняется все – волосы, раса, губы, тело, но глаза всегда одинаковые. Твои голубые – всегда. Даже у Рози, которая, кстати, была альбиносом, имела такие же голубые глаза. Это цвет твоей души. Цвет глаз твоей души, – заключает тот.

Я думаю. Допустим.

– А что за Рози? – спрашиваю я. – Какая-то моя реинкарнация?

Я настолько вникаюсь в его рассказ, что уже безоговорочно верю Алексу, даже не замечая этого. Замечаю лишь сверкающие зеленые глаза среди белого как снег полотна.

– Да. Юбилейная – сотая. Помню эту веселую малышку Рози. – Алекс переводит взгляд вниз и мечтательно улыбается, словно эти воспоминания очень дороги ему. – Как-то раз я даже играл с ней, но, естественно, она об этом никогда не помнила.

– И как она… Или же я… Как Рози умерла? – почему-то именно этот вопрос комом застревает у меня в горле.

– Ее убила родная мать. Девочка-альбинос… В те времена, да еще и в Салеме – это был скандал. Ее мать не выдержала напора и просто утопила в реке. Всем сказала, что девочка убежала сама. Это было ужасно. Но таков был твой опыт – твоя судьба… Сколько бы ни старался, но я не имел права ее спасти. – Алекс хмурит брови, словно от резкой боли. Кажется, ему и вправду была дорога эта Рози. Или была дорога я?..

– И к чему ты это говоришь? – спрашиваю я, привыкнув к присутствию зеленоглазого брюнета и сделав глоток уже немного остывшего Американо.

– К тому, что ты наверняка заметила мои расширенные зрачки, правда? – Я молчу, попивая кофе. – Так вот, спешу тебя напугать. Зрачки расширяются у хранителя, когда душе, которая под его защитой, угрожает опасность. – Алекс многозначительно кивает.

Внутри все сжимается, словно прямо сейчас сюда упадет метеорит, который сотрет меня и других людей с лица земли – все мечты, боль, чувства и даже самые глупые идеи в голове, которые, как правило, быстро пропадают.

– И что это значит? – с дрожью в голосе спрашиваю я, осматривая кафе, словно выискивая атомную бомбу.

Алекс облизывает губы и улыбается, словно только мне страшно.

– Сзади тебя сидит серийный убийца. Не оборачивайся, – резко и монотонно говорит Алекс. – На его счету уже три девушки, одну из которых еще даже не нашли… Он убивает красивых и молодых. А ты, как на зло, подходишь. Так что это опасно, – завершает тот свою речь, многозначительно кивнув на кружку, дрожащую от моих рук. – Вкусный?

Я медленно киваю, пытаясь проглотить образовавшийся внутри ком. Кажется, сердце сейчас упадет в пятки, пока я всматриваюсь в широкие зрачки Алекса, окруженные зелеными лестными границами. Я цепляюсь взглядом за них как за спасательный круг, словно так мне станет легче.

– Такое случается часто. Можешь не бояться.

– Что ты сделаешь, если со мной что-то случится? Как будешь защищать? – таким же дрожащим голосом спрашиваю я.

Он переводит взгляд в окно, словно предается воспоминаниям. Наверное, у него их достаточно, раз он помнит каждое мое перерождение. Даже не верится…

– Тебе еще не время умирать, поэтому – буду защищать тебя всеми силами как человек, – как-то по-человечески и «по-простому» пожимает плечами Алекс, словно это единственный выбор. – У меня нет суперсилы или же способности останавливать время… Но у меня есть чувство долга и понимание, что ты нуждаешься в защите хранителя. – Что-то подсказывает мне, что этот мужчина не так прост. Возможно, в его шкафу намного больше скелетов, чем можно себе представить?

Я верю ему. Или хочу верить?.. По крайней мере эти зеленые глаза успокаивают меня, и я чувствую с ними связь – будто они более ценные, чем мне казалось.

– А если не сможешь? Бывает всякое!

– Смогу, Венера. Всегда мог, – ухмыляется тот, и все остальные пререкания мигом пропадают, как свежая выпечка с утра на прилавке.

В один момент мужчина в черной шапке «преступника» выходит из кафе. Я будто чувствую, что это тот самый – ощущаю за ним шлейф насильника и убийцы, в носу остается неприятный запах, который я перебиваю остатком Американо.

Зрачки Алекса тут же сужаются, а на лице появляется удовлетворенная улыбка.

– Ну, я свое дело сделал, – говорит тот и только собирается уходить, как я кладу свою руку на его.

Ледяную ладонь. Словно глыба льда тает мод моей рукой.

– Подожди, – говорю я.

Не могу его отпустить. Мои вопросы требуют ответов. К тому же сейчас голова более ясная, чем вчера.

Тот улыбается так загадочно, словно знал, что ему не придется уходить из кафе в неизвестном направлении.

– Я не нашла в интернете ни единой хотя бы легенды о тебе. Ничего, – досадно вздыхаю я. – Расскажи ты. Расскажи все. Потому что сейчас я тебе верю.

Над Алексом словно парит облако света, ведь он так светится, будто солнце. Его улыбка такая искренняя, словно это человек. Но он, мать твою, совсем не человек! Тот снимает легкое пальто, будто груз мешает ему говорить, и облокачивается о спинку стула, всматриваясь в мое лицо, словно ища изъяны в нем.

– Эх, Венера, Венера, не думал я, что спустя несколько лет с того момента, когда тебе еле хватало денег на еду, буду сидеть здесь с тобой и рассказывать о том, кто я и почему я. – Алекс легко смеется. – Хорошо, я отвечу на каждый твой вопрос. Но знай, что на некоторые ответов я и сам не знаю. Ну, до твоей смены еще час, поэтому у нас есть время – и Глория тебя не убьет. – Конечно, он знает, во сколько открывается бутик, думаю я. – Так что давай начнем… Ну что ж, чтобы знать продолжение, нужно заглянуть в самое начало… – начинает он, а я слегка наклоняю голову, внимательно слушая этого знакомого незнакомца.