– Это не то, что ты подумал, – нелепо пробормотала я, понимая, он прав, и поза, в которой застал меня с Войром до отвращения некрасивая. – У меня была пара… Я искала растения, а тут он…

– А-а-а, и лапая тебя, он помогал найти растения? – проскрежетал зубами упырь. Выглядел жутко… с этими длинными клыками, залитыми кровью глазами. Монстр…

Я сглотнула пересохшим горлом:

– Нет. Провоцировал меня, как и тебя сейчас. Он же… провокатор, Грознич, – пыталась достучаться до разума своего парня. – И делает всё нарочно, насмехаясь, издеваясь… Если не обращать внимания на такой метод общения, он заткнется… Это неизбежно, потому что насмешки и издёвки в пустоту не принесут ему желаемого эффекта. А ему нужны зрители, но зрители без интереса убивают желание строить из себя… – махнула неопределённо рукой, – шута.

За спиной недовольно рыкнул Войр, но я не унималась, стараясь свести на нет конфликт между парнями. И плевать, если при этом Кром разозлится или обидится на меня. Даже буду не против, если станет обходить стороной:

– Он просто не знает, как привлечь внимание вот и… вылез из одежды! – выплюнула с деланным сарказмом.

– Мне показалось, ты была не против, – словно нарочно подливал масла в огонь Шепс. Но его понять можно, он оскорблён… и жаждет моих более уничижающих соперника оправданий. – А теперь будь послушной девочкой, ступай в академию, мы с Войром поговорим без тебя! – Велел командным тоном.

Дураку было понятно, он собирался затеять разборки с оборотнем.

А я дико этого не желала. От слова «совсем». И боялась. За Грознича… и себя… Не хотелось вступать в спор с Шепсом на глазах зарвавшегося Крома, но выбора не было, поэтому вцепилась в руку своего парня:

– НЕТ! Без тебя не пойду! И не правда! – возразила я. – Я была против, и даже очень! И просила меня больше не смущать…

ОН ДОЛЖЕН ПОВЕРИТЬ!!!

Грознич несколько секунд злобно сопел, пугая своей нечеловеческой гримасой, но потом, не знаю, что прочитал на моём испуганно-решительном лице, но сдался:

– Я доложу о твоей выходке ректору! – процедил злобно Шепс, метнув взгляд мимо меня – на Крома. – Ты – грёбаный извращенец… Маньяк! И должен отвечать за свои дикие выходки. Я, вообще, удивляюсь, почему девчонки не подают на тебя жалоб за неподобающий вид.

– Как вариант, – ровно отозвался Войр, – им нравится мой «неподобающий» вид, – пренебрежительно фыркнул, и тотчас добавил: – Но ты… можешь попробовать написать докладную. Вот только… Я на своей территории, и не собираюсь прятаться за кустами или искать шмотки, чтобы не ранить твои нежные чувства своим природным обликом. Завидуешь? Завидуй молча, а для меня нагота – нормальна! Мне нечего скрывать! – Развёл руками Кром, а мои зачесались огреть его чем-нибудь тяжёлым, до такой степени его наглая улыбка и самоуверенность раздражали.

– Хватит, – взмолилась, обращаясь ко всем и никому конкретно. Я устала от нелепых и весьма затянувшихся разборок. Преисполненная гордости крутанулась к Крому, но деланно удерживая взгляд на его лице. – Зачем ты это делаешь?

– Я-то тут причём? – хмыкнул Кром. – Я на работе. Это вы забрели ко мне и мешаете. Он, вообще, угрожает, – кивнул на Шепса. – Лучше бы себя контролировал… Клыки, кровь из глаз… – Войр нарочито брезгливо покривился. – Прежде чем тыкать в других, глянул бы на себя… – покачал головой.

– Боже! – закатила глаза я. – Хватит уже меряться… своими достоинствами! – чуть не поперхнулась негодованием. – Ты – провокатор! – обвинила Войра. – А ты… – недовольно бросила Грозничу, – как закомплексованный мальчишка ведёшься на его манипуляции! Прекратите уже! Мы же… команда! Должны помогать друг другу, а не ненавидеть! – опять повернулась к Войру. – Ты обещал помочь раскрыть мою силу. Я согласилась. На этом ВСЁ! – выделила значимо. – Хочешь помогать? Никаких… эксгибиционических замашек! Общение со мной только в одежде!

– Почему ты хватаешься за возможность принять его помощь, и отвергаешь меня? Разве я не могу?.. – вклинился между нами Грознич.

– Ты же видел… его энергетика мне ближе, чем твоя. Как бы я не хотела избегать его общества, но именно с ним… моя сила просыпается… – было мерзко в этом признаваться… Шепсу, Войру, и уж тем более, самой себе, но природу не обмануть. И пока я не овладела своей силой в совершенстве, пока не нашла истинного источника, мне придётся цепляться за любую помощь… и даже тех, кого бы желала избегать!

– А теперь прошу, – смягчила тон, умоляя Грознича взглядом, – проводи меня до академии.

– А как же пара? – прищурился Шепс.

– Боюсь, из-за этой болтовни/возни я опоздала на сдачу сегодняшнего зачёта по зелью… – пробормотала не без сожаления. – Растения так и не нашла! А идти с пустыми руками – бессмысленно! Потом что-нибудь придумаю…

Я видела на некрасивом лице упыря внутреннюю борьбу, но он всё-таки услышал мою просьбу.

– Разговор не окончен! – швырнул Крому напоследок Грознич.

– Я к твоим услугам в любой момент! – спокойно парировал оборотень.

Я было отвернулась, чтобы наконец-таки покинуть поляну и отдышаться после разборок, как в спину прилетело:

– И, да, Лиса! Раз уж моя энергетика тебе ближе, завтра тебя жду… на этом же месте! Не опаздывай!

– Вот уж нет! – вновь ощерился Шепс. – Вне стен академии, закрытой зоны практика запрещена! – напомнил, скрежетнув зубами, но я его дёрнула за руку:

– Грознич, мне здесь свободней. Я чувствую себя полноценной, в отличие от голых каменных стен, которые на меня давят! – и посмотрела на него, умоляя не упираться.

– Хорошо, – сдался Шепс, – но только в моём присутствии! – Схватил меня за руку и потащил прочь.

Я не оборачивалась, но затылком чувствовала расстрельный взгляд Крома.

Глава 13

Елисия

– Какого черта ты здесь делала? – отчитывал меня Шепс, шагая к величественному зданию академии. За руку держал крепко, будто страшился, что я вырвусь и сбегу. – Встречи с ним искала? – выплюнул обвинение.

– Нет, – возмутилась наглому наговору. – Я же говорила: нам дали задание! Я искала растения. Сначала наткнулась на дикарку, потом… появился он…

– Чутьё! Он тебя словно на расстоянии чует, и это странно… – задумчиво добавил Грознич.

– Вот и не обвиняй меня! – нашлась я. – Я не виновата… Так получилось… – сбивчиво оправдывалась.

– Тогда запомни раз и навсегда, тебе лучше на его территории одной не появляется! И к нему одной не приближаться!

– Знаю, – виновато кивнула, еле поспевая за быстрым шагом Грознича.

– Теперь я буду с тобой всё время.

– Это… неудобно и неправильно…

– Зато и мне, и тебе будет спокойней! – отрезал Шепс.

Я не удержалась:

– И ночевать тоже будешь у меня?

Шепс не сбился с шага, даже не покосился:

– Если ты этого хочешь, – размазал ответ.

– Я раньше не замечала, что у тебя такое… специфическое чувство юмора, – хмыкнула я, опасливо косясь на сосредоточенно шагающего Грознича.

– А я не шучу…

– Я так и поняла, – пробурчала под нос. – Кстати, я тебе рассказала, что дядя… – и затянула разговор на стороннюю тему.

Пока шли до академии, болтала о чём угодно, лишь бы мысли Грознича не сводились ко мне с Кромом в контексте «они вместе». Я немного передала нашего разговора с дядей, но без углублений и чистосердечных признаний. Так, чтобы не казалось, будто я что-то скрывала.

Шепс отзывался сухо, но по делу.

И я порадовалась, что у нас с родственником налаживались отношения. А уже остановившись у двери в мою комнату, робко уточнила:

– Зайдёшь? Я сделала небольшую перестановку… И, своего рода, ремонт, – помялась в сомнениях.

– Разве это разрешено? – хмуро поинтересовался Грознич.

– Мистер Шайх разрешил. Не глобально, без энтузиазма… и перепланировок. Просто немного украсила комнату, чтобы она казалась жилой.

Несмотря на угрозу Шепса «меня не отпускать ни на шаг», даже не надеялась на положительный ответ. Но упырь удивил:

– Конечно, – кивнул скупо.

Я немного растерялась, но собравшись с мыслями, толкнула дверь и широким жестом пригласила Грознича войти.

– А почему меня не попросила? – принял приглашение Шепс и ступил вглубь. – Я бы помог.

– Да я и сама справилась, – несмело вошла следом, клацнула по включателю, позволяя люстре осветить помещение. – Ничего сложного не было. А я с пользой убивала своё время, и теперь здесь вот так, – в центре комнаты крутанулась, как бы предлагая оценить свою переделку. – Мне кажется, мои рисунки вместо обоев – неплохая идея. Они немного оживляют унылую комнату и придают уюта.

– Да, словно в выставочный зал попадаешь, – явно не особо впечатлившись, отозвался Шепс. – Галерея…

– Пусть так, главное, что не серая и безликая. А то жила здесь, точно в тюремной камере, – призналась с грустью.

– Странное решение, – по-прежнему не выражал никаких светлых эмоций Шепс. – Лучше бы мистер Шайх позволил тебе вернуться в свою старую комнату.

– Боюсь, я физически к этому ещё не готова.

– Продолжаешь ночью гулять? – метнул на меня острый взгляд Шепс.

Нехотя кивнула:

– Не хотелось бы снести здание, а потом оправдываться, мол, нечаянно, – пожала плечами я. – По ночам я себя особенно не контролирую. Хотя, рисование – самое безобидное из моих дарований, но случается и такое… – с ещё большим сомнением содрала с ближайшей стены несколько белых, нетронутых листов, оголяя повреждённые ни то ударами, ни то взрывами камни стены. – Даже не представляю чем и как это делаю, – скептически цокнула я. – Но в своё оправдание скажу, последний раз новые повреждения замечала больше недели назад… После того как стала практиковаться с вами, мне спокойней. И сплю крепче…

– Но рисовать ведь продолжаешь? И почему ты мне никогда не рассказывала об этом…

– Ты же знал, видел раньше…

– Но ты никогда не говорила, когда это началось…

– Но я не знаю… – на последнем слове умолкла, будто сама себе боялась признаться в этом. – Мне кажется, я всегда была… чокнутой. Пусть не настолько явственно, как ты или кто-то из двуликих, но всегда, когда закрывала глаза, моё воображение играло со мной злую шутку. Фантазии или сны… не знаю, что из этого вернее, но, однозначно, именно они делали меня ненормальной. И чем старше становилась, тем чаще воображение путало сознание. Картины становились всё сложнее и красивей, мазки уверенней, цвета точнее. Мои работы… другая жизнь… мистическая и опасная, где другие существа, где битва добра и зла. – я махнула на стену, увешанную моими лучшими работами. – Видимо, у нас это семейное… быть чокнутыми! И, наверное, поэтому друзей особо не нажила. Мы с мамой очень часто переезжали. Не было ни одного города, где бы мы задержались, более чем на год… Она твердила: «Нельзя задерживаться на одном месте!». Словно за нами гнались… Будто нас преследовали.