Отзывы на книги автора «Сергей Носов»

Вообще это рецензия на сборник Носова «Страница №6», в который входят два романа: «Член общества, или Голодное время» и «Грачи улетели», но, во-первых, у сборника этого на редкость идиотская обложка, которая, тем не менее, даже отражает одно из основных событий «Грачей», зато его можно легко приобрести за сто рублей и насладиться обоими романами подряд. А во-вторых, у отдельного (пока единственного) издания «Грачи улетели» оформление обложки близко к гениальному, так что пусть она здесь помаячит рядом. Я попытаюсь вроде как дать отзывы на всё прочитанное у Носова в совокупности, но, как всегда, сделаю это слегка сумбурно и сбивчиво, что вовсе не означает, что я что-то недопонял или недооценил, а, наоборот, отразит всю многогранность и многослойность прозы Носова, как одного из самых ярких носителей той новой петербургской ментальности, которую можно даже назвать «лимбусовским поколением» - той когортой русскоязычных писателей, издаваемых «Лимбус Пресс» с начала 2000-х, что очень органично существуют и читаются почему-то именно в Петербурге (не, ну не Фигля-Мигля же в самом деле называть носителем новой ментальности и голосом поколения, не смешите).

Не так давно в рецензии на Лапицкого я слегка саркастически распинался о полке под названием «Книги петербургских писателей» в Доме книги, но вот, кажется, наконец понял и осознал, что есть они – такие вот сугубо петербургские писатели. И Сергей Носов пока что – главный из них. К пониманию феномена Носова, а в особенности – чисто литературной прелести романа «Грачи улетели» лучше идти долго, с препятствиями. Так лучше будет ощущаться само величие «Грачей». Начните с его премиальной книги «Фигурные скобки» - она странная, будто какая-то неясная слегка недописанная пародия то ли на Стругацких, то ли на что ещё, неважно. Потом – сборник рассказов «Полтора кролика» - это уже яснее, ибо ничего нет лучше в русской литературе, нежели крепко сбитый рассказ, потому что романы пишет каждый третий, а вот написать действительно дельный рассказ – особое умение, которым Носов владеет – да прочитайте хотя бы завершающий сборник короткий рассказец «Хозяева сада». Именно в «Хозяевах сада», к примеру, несколькими штрихами формируется то особое отношение Носова к Петербургу, которое меня так и прельщает, о нём чуть позже.

После рассказов можно перейти уже к «Члену общества» - роману чуть менее странному, чем «Фигурные скобки», но всё-таки с определённой диковатой долей, особенно вдаряющей, как Носов любит, ближе к финалу. Здесь мы уже можем виртуально шляться с главным героем по СПб, толкать его локтём, показывая на любимые магазины, запрыгивать в троллейбусы, а потом БАЦ – помните, как в начале соловьёвской «АССЫ» чередовались сцены чтения Натаном Эйдельманом своей «Грани веков» с остальным видеорядом. Вот и здесь присутствует нечто похожее - одновременно и органично, и намеренно чужеродно встроенное в сюжет. Я при этом неизменно вспоминаю правдивую историю о том, как я застрял, едучи в троллейбусе от Витебского вокзала, в пробке в районе Техноложки, с собой был нечитаный «Белый отель» Томаса, и вот я в этой летней предвечерней безнадёжной пробке прочитал первые ошеломляющие главы романа. Вот оно, это чёртово впечатление: Носов – это как «Белый отель», прочитанный во время стояния в пробке на Загородном! Также «Член общества» поведает нам о выгоде покупки перегоревших лампочек и о том, что если прочитать тридцатитомное собрание сочинений Достоевского за три дня и три ночи, то рано или поздно, почти наверняка, почувствуешь легкое недомогание. И вот только теперь, после ретроспективы начала 90-х, этого «голодного времени», мы во всеоружии подходим к чёрному монолиту романа «Грачи улетели».

Главная прелесть письма Носова – то, что он не преклоняется перед Петербургом, не признаётся ему в любви у каждой урны, не превозносит какие-то досужие мистические или духовные, чёрт-те что поди разбери, качества города. Любить и выказывать восхищение всегда просто. Анализировать функции пространства-времени несоизмеримо труднее. Он относится к городу на равных, созерцательно, при этом зная досконально его историю и топографию. И среди главных мест действия у него - не набившие оскомину проспекты, площади, набережные и парки, а совершенно отдалённые, иногда даже конкретно необжитые пространства, в которые, однако, может нечаянно соскользнуть любой приезжий в любой момент времени, а сами жители города могут десятилетиями не знать и не замечать их – какой-нибудь Молвинский сад или парк Авиаторов – знаете, где они? вот, то-то же – или Громовское старообрядческое кладбище, или Родниковое озеро на проспекте Тореза. Герои Носова постоянно провалены в этот нарратив вроде бы находящихся рядом, но неизменно недоступных мест, и эти места своими изолирующими свойствами сами диктуют роману сюжет. В «Грачи улетели» предпринята попытка сначала показать такую ситуацию в Петербурге, потом – за границей (это вообще один из самых холодящих, истинно гоголевских эпизодов в новой русской литературе, не пожалеете), а самый страшный эпизод так вообще сокрыт от глаз читателя, ибо происходит в месте, насильно изолировавшемся даже от самого автора, как Чёрный Вигвам. Параллельно Носов походя читает нам лекцию о современном художественном акционизме и смысле «Чёрного квадрата» Малевича, который страшным образом аукается нам в финале.

У Носова есть свой особенный, теперь уже (после трёх романов и сборника) почти родной и узнаваемый стиль: слегка оторванный от реальности, витающий где-то у края глаза. Не магреализм, нет, скорее перманентно чем-то тревожащий читателя (некоей нарочитой несоразмерностью событий, внезапными всплесками языковых игрищ, выглядящих, словно шальной элемент декора, но неспособных поколебать монолит текста, будто отлитый в строках архитектурный Северный модерн) и тревожащийся сам по себе. Некий другой, вовсе не мистический, реализм, но почти готический, странный, почти как незабвенный Рид Грачёв – один из первых истинно петербургских писателей такого рода, когда его герой «… всю дорогу от Измайловского проспекта до Мойки ощущает он смутное беспокойство: ему кажется, что сбилась портянка в правом сапоге, сбилась и давит на пальцы. Он останавливается, шевелит ногой в сапоге. Нет, всё в порядке, и идёт дальше, домой…»

Главные герои «Грачей» отправляют письма «в прошлое» по несуществующим адресам и в несуществующие организации с заказом всяких вещиц или с отзывами на старые книги. Письма эти, по идее обязанные вернуться отправителю в отсутствии адресата, пропадают бесследно, не возвращаются, значит, как непритворно ужасаются герои, куда-то да уходят. В каждой своей художественной акции они видят прежде всего моральный аспект - как говорит германская художница, «ты хочешь делать акцент на моральный аспект?<...> Это очень русский концепт, твой проект - самобытный проект». Любая художественная акция не может носить признаков абсурдизма, потому что у любой акции есть цель - это акция-испытание, что для автора/художника, что для читателя/зрителя, и любой исход этой акции будет освящён смыслом. Сергей Носов чередует несколько пластов таких смыслов, сначала объясняя нам, глупым, смыслы реально существующих объектов: «Чёрного квадрата», старого кладбища с озером, города Санкт-Петербурга, затем приплетая смыслы своих героев, их поступков и идей, и, наконец, завершая всё третьими смыслами - своих произведений.

Стереотип, но стереотип вполне справедливый. Русская литература испокон веков – надрыв, мрак и уныние, разыскивать в которых крупицы счастья нужно с лупой, и полученный перечень выйдет довольно скудный. «Редакция Елены Шубиной» затеяла славное дело – собрать под одной обложкой «счастливые» поэзию и прозу и тем самым разбить убеждения и читателей, и писателей, и просто сочувствующих, уверенных в том, что в русской литературе счастья нет. Получилось ли? А вот знаете, спорный вопрос.

Счастье у всех получилось очень разное, но с тем, что все оно русское – не поспоришь. Мрак и уныние никуда не делись, просто к ним пришпилили не-всегда-хэппи-и-не-всегда-энды. Мало солнечного света и свежего ветра, звонкого смеха, песен, распирающих грудь (такое оно, видимо, мое представление о счастье), много проблем и тоски, а суть счастья часто сводится к обыденным вещам или психологическим проблескам. Оно и правильно, и такое счастье бывает. Но, глядя на него, как-то не тянет говорить «Счастье-то какое!» Найти силы жить дальше после депрессии и попытки суицида? Осознать, что жизнь не закончена, а только начинается? Понять, что счастья нет и не будет, и успокоиться душой? Решить, что оно зависит от тебя, и найти тепло ты можешь и в родной берлоге, среди людей, которых знаешь уже давно, было бы правильное восприятие? Это скорее «счастье, что все обошлось». Мрачноватое какое-то счастье. Тускловатое. Счастье типа «норм счастье», а не «СЧАСТЬЕ!» (а так хотелось именно такого!).

В сборник вошли стихи и рассказы известных русских авторов – Наринэ Абгарян, Дмитрия Быкова, Яны Вагнер, Евгения Водолазкина, Александра Гениса, Марины Степановой и других, а также то, что названо лучшей прозой выпускников Школы литературного мастерства.

Лично мне больше всего понравились рассказы Анны Матвеевой «Ида и вуэльта» и «Кредит» Ярославы Пулинович. Стихи не пошли, но тут, полагаю, на любителя. Что касается прозы – хоть и часто мрачноватая, она все же хорошая, крепкая.

Рассекающим в поисках счастья, мрачным и унылым, обросшим бытовыми проблемами рекомендуется. Кто знает, может, именно эти страницы помогут вам понять, что и вы-то на самом деле счастливы.

Сказать о том, что памятники живут своей жизнью мало. Но мне кажется, что это так. Вот и автор этой книги рассказывает о малоизвестных памятниках или спрятанных от всеобщего обозрения и доказывает, что это действительно так.

Книга написана легким и интересным языком. А уж сведений, цифр и мифов за глаза. Среди «героев» книги и мясокомбинатовский Киров (Совершенно необычная надпись: «УСПЕХИ, ДЕЙСТВИТЕЛЬНО, У НАС ГРОМАДНЫ. ЧОРТ ЕГО ЗНАЕТ.ЕСЛИ ПО ЧЕЛОВЕ ЧЕСКИ СКАЗАТЬ, ТАК ХОЧЕТСЯ — ЖИТЬ И ЖИТЬ…») и бронзовые Быки Демут-Малиновского с неожиданной историей, и павловские собаки, и Чкалов на трубе. Их много. И о каждом Носов пишет, как о живых, с юмором и большим экскурсом в историю создания. Ведь некоторым из них пришлось побывать в изгнании (забвении или спрятанными), некоторым стать мифом с момента установления (этого требовала идеология) и т.д.

Книга небольшая, но внимания требует. Параллельно смотрела в Интернете сведения об авторах, хотя Носов и приводит какие-то интересные сведения о каждом. Рекомендую

Современная литература. ))

Сюжет: действие происходит в наше время (ну, на момент написания - то есть, где-то в начале 2000-х) в Петербурге. В центре повествования трое приятелей. Когда-то в юности - в позднесоветские времена - они совершили акт общественного хулиганства (выражаясь казенным языком), точнее говоря - в пьяном виде мочились в Неву с моста, за что были задержаны милицией и подвергнуты административному наказанию. С тех пор судьбы их сложились по-разному: один стал прямо таки директором школы и добропорядочным членом общества, другой - дауншифтером, то есть, официально работая сторожем, в остальное время предавался любимым занятиям... Третий вообще стал неформальным артистом и художником, то есть, видной фигурой современного искусства, во всяком случае, в собственных глазах. И в основе его художественной карьеры как раз было положено то давнее происшествие на мосту, которое он преобразовал в художественную акцию...

Ранее я с интересом прочитала у автора книжку "Фигурные скобки"... )) Так что, увидев эту в библиотеке, тоже заинтересовалась. Она совсем небольшая... но читала я ее долго и с недоумением. )) В общем, не поручусь, что я правильно уловила мысль автора... а также, что я вообще что-то уловила... )) Настолько все здесь дикое и странное. Какая-то фантасмагория... )) Однако, сам текст интересный... и какой-то затягивающий в себя, я не знаю... ))

Главный эффект наступает в финале, который так поражает, что прямо хочется вернуться к началу и перечитать еще раз - с целью взглянуть на происходящее с точки зрения такого финала, а также попробовать что ли поискать намеки и предпосылки... Но я не стала этого делать, невзирая на компактность книжки, ограничилась просто слегка обдумыванием... ретроспективным... )) И, в общем, мне это не особо помогло, поскольку по-любому как-то выводится два варианта финала (ну, у меня), и я абсолютно не знаю, какой из них имеет в виду автор.

Ну, а так здесь по-любому очень интересные рассуждения об искусстве - так называемом современном... Начиная со знаменитого черного квадрата Малевича. Действительно, очень занимательно и поучительно было это почитать - мне, потому что современное искусство (так называемое) мною активно не понимается и порядком бесит. ))

«Борис Петрович прошлое любил больше, чем настоящее; настоящее он вообще не любил. Прошлое лучше настоящего хотя бы тем, что его всегда больше; в нем всегда больше, чем в настоящем, всего; в настоящем всегда всего не хватает. Из прошлого можно выуживать интересное, а на неинтересное не обращать внимания».
***
«Он умел ничему улыбаться. Но чему-либо удивляться навык терял».
***
«Ревновать у нее и мысли не было, никогда не ревновала, но опасалась влияний».
***
«Борис Петрович дешевых понтов терпеть не мог. Он сказал:
- Нельзя дважды подняться на одну гору.
- Нельзя дважды повторить одну остроту, - мгновенно ответил Тепин. – Поднимись на другую».
***
«Думал Борис Петрович о собственной жизни. Много ли было в ней артистического, художественного? А вдруг он взаправду художником был? Был да забыл. Или не понял. Иногда он себе позволяет художества, объяснить которые сам не может. Тут бы для интерпретации арт-критика, да половчее».
***
«Дура, дура, мы ж на краю!»… или было «В раю»? «На краю» он сказал или «В раю»? Край или рай?.. Но тогда почему ощущение ада?»
***
«Борис Петрович чувствует над собой небо. Он глядит на небо. Здесь такое бывает небо, словно здесь не бывает ничего, кроме неба. Бывает так, что, бывает, дух захватывает, как бывает. Челюсти сводит, сердце взметается ввысь. А иной раз хочется встать на четвереньки и завыть волком».
***
«Повеселев, он осведомляется, можно ли быть актуальным художником и не быть идиотом? «Мне жаль вас, если вы не идиот. Значит, вы неактуальный художник». Вот чего не хватает здесь. Здорового идиотизма».
***
«По большому счету, художнику вообще не дано знать, что он творит. Акту творения сопутствует расширение смысла».
***
«Дело ли это творца и художника объяснять толпе (да хотя бы и себе самому), что ты творец и художник? Демиургова ли это забота?»
***
«- Я объясню, почему вы не должны бояться. А все потому же. Где эта бездна? Ощущение бездны утрачено. Хочется заглянуть – а где она? Вам только кажется, что вы смотрите в бездну. Чтобы распознать бездну, надо ощутить прежде всего твердь, землю под ногами. А землю под ногами никто из вас не ощущает. И это хорошо. Целее будете. Не надо вам бездны».
***
«Когда учились в институте, никому и в голову не приходило, что Телегин – «не русский», был он «русский», как и все, что, скорее, по сути, означало вообще отсутствие определенной национальности, чем соответствие какой бы то ни было».
***
«- Это область ее интереса. Моя жизнь. Она считает, что я свою жизнь творю как произведение искусства. Как художник.
- Х***во ты свою жизнь творишь, Тёп.
- Может быть. Зато как художник».
***
«Дядя Тёпа предложил на выбор – купить «Горбачева» с минимальной закуской или пива с сосисками. Как ни странно, выбрали пиво с сосисками. За столики сели на берегу водоема, хотя было прохладно. Водоем был типа водохранилища. Любовались природой и немецким порядком. Поражались психологии большевиков, точно так вот сидевших и смотревших на это на все и мечтавших о мировой революции».
***
«Смеркалось, как только и может смеркаться, постепенно и вкрадчиво – смерк да смерк. Все зависит от того, как часто обращать внимание».
***
«Снег под ногами скрипел все громче и громче, и каждый слышал свое. Дядя Тёпа – авангардную музыку, но совсем атональную, даже, пожалуй, с мелодией; единолично присвоив себе авторство всего произведения, он, шагая, ощущал себя композитором, а кроме того – дирижером. Щукину слышалось что-то вроде дискуссии: щукинский скрип раздраженно отвечал на скрип чибиревский, скрип Дяди Тёпы бойко спорил с обоими. Чибиреву представлялось гигантское существо, железными челюстями перемалывающее полтонны хрустящего картофеля (не так давно подобный продукт стали называть в России чипсами)».

Какая восхитительно безумная книжка. )) Люблю такие. Под настроение. ))) Может, магический реализм, может даже - фантасмагория. ))

Сюжет: математик Капитонов получает вызов на конференцию то ли магов, то ли иллюзионистов-фокусников. Потому что Капитонов сам может выполнять один фокус - угадывать загаданное число. Но только двухзначное. Капитонов отправляется на конференцию, почему бы нет. Она проходит в Петербурге, он там когда-то жил... А сейчас у него сложности с дочерью-студенткой. В общем, Капитонов в расстроенных чувствах едет в Питер и - как сказано автором - пытается убедить себя, что все вокруг абсолютно нормально. Хотя, может, это и не так. В Питере Капитонова немедленно разыскивает жена бывшего коллеги и приятеля, Мухина. Мухин некоторое время назад как бы покончил с собой. То есть, такова официальная версия. Но от жены Мухина Капитонов узнает, что со смертью Мухина были связаны некоторые странные обстоятельства и происшествия. Но самое главное - Мухин незадолго до смерти стал вести дневник. Этот дневник жена Мухина сохранила в тайне от всех, но Капитонову предлагает почитать. Чтобы он высказал свое мнение. Капитонов берется читать дневник покойного Мухина, из которого узнает, что тот незадолго до смерти осознал себя совсем не Мухиным, а кем-то, кто замещает настоящего Мухина, а настоящий Мухин куда-то делся... И этот замещающий Мухина неизвестный не понимает, что происходит, но чувствует, что он должен играть роль Мухина, и чтобы никто ничего не заподозрил, потому что за всем внимательно следят некие сущности... Но он нашел способ от них прятаться - просто надо все заключать в фигурные скобки, за эти фигурные скобки сущности не могут проникнуть... Между тем, на конференции магов и иллюзионистов тоже все происходит довольно странно. Там выбирают разные комиссии, правления и прочее. Кипят интриги. Противоборствуют две стороны, или две разные школы, два разных подхода... к магии? Оказывается, Капитонова специально вызвали представители одной из сторон, чтобы он усилил их позицию. Хотя Капитонов абсолютно не понимает, что происходит. Его явно используют в темную. В разгар событий один из главных организаторов конференции и фактически предводитель одной из сторон внезапно умирает при таинственных обстоятельствах. К несчастью, при этом непосредственно присутствует и участвует Капитонов, что вызывает просто взрыв эмоций на конференции... и т.д.

Я это потому так подробно излагаю, что по сути - это книжка-загадка. )) Здесь происходят разные события (безумные! )) ), персонажи что-то совершают, разговаривают между собой... Но как это все друг с другом связано, что и как друг на друга влияет, что вообще происходит - это читатель должен сам догадываться, как уж у него получится. )) Выстраивать свою собственную картинку. Лично я даже не берусь предполагать - для меня все так и осталось странным и загадочным. )) Просто прикольная картинка, к которой можно приглядываться и обнаруживать там и тут какие-нибудь интересные детальки.

Вот, например, эта ситуация с фокусом Капитонова, по угадыванию чисел. Метод один и тот же - Капитонов предлагает собеседнику загадать число, потом прибавить к нему какое-то число, потом отнять. После чего называет загаданное число - всегда точно. Ну, я, конечно, сразу проверила... )) Есть же такие математические фокусы. Но выяснилось, что дело не в математике, в смысле, если загадать число и прибавлять-убавлять, как командует Капитонов, то ничего не выходит. )) То есть, соображаю я, это автор так дает понять, что Капитонов просто каким-то образом чувствует числа... Видимо, он чувствует производимые собеседником математические операции, когда предлагает прибавить и вычесть, и по этим движениям угадывает число.

Но тогда интересно получается с трагическим случаем с Водоемовым - тот самый организатор, который наедине с Капитоновым загадал число и умер. Водоемов загадал число 99. Капитонова это вообще потрясло. Но ведь число 99 - самое последнее в ряду? Может, если с этим последним числом производить "прибавления", то сумма выходит за ряд, и это становится опасно для загадывающего? А может, это все связано с возрастом? Брат Водоемова потом говорит, что тот якобы получил предсказание, что умрет в 99 лет. Хотя ему во время смерти было 58, но загадал-то он 99... И тут же вмешивается еще один из магов-иллюзионистов, некто Пожиратель Времени, и сообщает, что оставшееся время - это он съел! Автор напустил туману... )) Но тогда можно дальше делать предположения - что, если Капитонов на самом деле отгадывает не числа, а возраст? какие-то сроки, важные для каждого загадывающего? В этом случае становится понятно ограничение - только двухзначные числа. Ну, у нас еще до трехзначного числа возраста мало кто доживает... ))

И, к слову сказать, тут же был еще один загадывающий! Новый муж жены покойного Мухина. Он так мельком появился, поприсутствовал, а дальше будто его и не было вовсе... Он загадал 10. Капитонова это тоже очень удивило - никто не загадывает 10. Но 10 - это же первое число из ряда? А Водоемов загадал последнее... Связано ли это как-то друг с другом? И вообще, странный этот новый муж. Может, с ним что-то не так? Может, это видимость? ))

Еще из интересных моментов - весь текст строго расписан по часам и минутам, и даже автор может прервать фразу на середине, если как бы настают новые часы-минуты. Оригинально. )) К финалу смысл этого проясняется - то есть, мне так показалось. Читатель же всю книжку прочитал при строгом и конкретном хронометраже, непрерывность действия и все такое. А тут в финале Капитонов отправляется в аэропорт, и там встречает бывших попутчиков, с которыми приехал в Питер. И ему сообщают, что прошло больше недели, хотя по часам Капитонова (и читателя!) все было строго по часам-минутам - и не больше двух-трех дней! ))

А вот еще интересно - когда в финале, общаясь с женой Мухина, Капитонов узнает, что якобы и Мухин, и Водоемов оказались живы и где-то в Монголии. Жена Мухина его благодарит. Кстати, там еще участвовал Некромант в этой конференции, он как бы оживляет покойников! )) И Некромант плотно поучаствовал в этих делах и с тетрадью покойного Мухина, и с таинственной смертью Водоемова... А Монголия - там конференция проходила в помещении, где параллельно была устроена фотовыставка монгольских фоток. Некромант их разглядывал. Ну и что - запулил оживленных Мухина и Водоемова в Монголию? )) То есть, я что хочу сказать - мне вдруг подумалось, а жена Мухина рада и благодарит за воскрешение какого Мухина? )) Того, который первый, исчезнувший, или который второй, заместивший? )) И если уж на то пошло, в том же ряду - может, Водоемов тоже в какой-то момент осознал себя замещающим настоящего Водоемова? И тогда что произошло с этими замещающими - Мухина и Водоемова? Они действительно сами покончили с собой, или их ликвидировали эти непонятные сущности? А Некромант их воскресил? или кого он воскресил? )) Вот какое безумие здесь происходит.

Мне еще на этом фоне подумалось - ну раз тут все так подозрительно - а что, если и с дочерью Капитонова что-то не так? Он всю книгу твердит, что поссорился с дочерью, все время ждет от нее звонков или известий, но все только молчание. А в финале ему вдруг приходят от нее сообщения. После всех этих диких событий. Что, если Капитонов каким-то образом на все это повлиял, с фигурными скобками, и с магами с конференции, с Некромантом и Пожирателем Времени... а тут еще был Архитектор Событий - с ним все не очень ясно, но титул говорит сам за себя. Что, если дочь Капитонова тоже была мертва? А он ее каким-то таким странным способом вытащил обратно - заключил в фигурные скобки? Там говорится, что он "закрыл дочь в квартире на ключ снаружи двери". Тоже ведь типа фигурные скобки... И там еще что-то говорилось, в начале, о "приглашении в прошлое" - по поводу этой конференции...

Короче, чувствую, что тут можно долго вертеть и придумывать. )))

Не могу не упомянуть - безотносительно к общему смыслу, то есть, лично я не придумала ,как это связано, но просто мне этот дикий сюр понравился - картинка: один из магов-иллюзионистов на конференции ворует капустные котлетки, чтобы кормить ими кошек. )) Это так безумно, что шедеврально... ))) А потом эти сворованные котлетки оказались в чемоданчике Капитонова, у них были одинаковые чемоданчики, выдавали всем участникам конференции, они их перепутали... Ах да, к слову сказать, а что это, интересно, такое необычайное было в чемоданчике Некроманта, который по ошибке ухватил маг-иллюзионист, ворующий котлетки - что он отказался об этом говорить и даже не хотел никому отдавать чемоданчик Некроманта, чтобы никто не увидел...

Картинка: перед отъездом Капитонов решает таки проехать на такси по ночному Питеру - ему в начале это уже предлагали, но он сказал, что некогда - и в такси наконец засыпает - а то его мучила бессонница. И таксист везет спящего Капитонова по разным достопримечательностям и самым красивым местам Питера, "на ваш выбор". Дико! Сюрно! )))

Вообще-то, со всеми этими поездками и перемещениями Капитонова мне даже как-то вспомнились Петровы в гриппе (которых я все читаю и все никак не дочитаю). Как-то показалось похоже по атмосфере и ощущениям... Ну а обстоятельства исчезновения Мухина - он тут как бы просто заявил мирозданию, что ему все надоело и пошли вы все, в таком роде - после чего и исчез, а его заменил кто-то еще - мне это опять же напомнило Житинского "Разговоры с милордом", там же ведь ГГ вечером вышел что ли выгулять собаку, тоже так же почувствовал, что ему все надоело и высказал, что пошли вы все - и его дом просто взял и улетел. )) Хотя мне про эту книжку грустно вспоминать, да.

В общем, автор заинтересовал, надо что ли еще что-нибудь поискать-почитать.

Могу ошибаться, но мне думается, что ни в одной стране мира нет такой борьбы с памятниками героям, как это делает у нас в России. Эта борьба напоминает "схватку" с мертвым львом. При жизни человека все его восхваляют, чуть ли не ручку целуют. Но как только лев оказывается мертвым, каждый "моська" может пнуть льва ногой. Он хоть и лев, но он мертвый лев, а значит сдачи не жди.
Вот что говорит автор книги по этому поводу:
"... не имея возможности покарать исторических лиц, некогда покинувших сей мир, люди выносят приговор соответствующим монументам. Репертуар воздействия велик - от оскорбления жестом до полного уничтожения..."
Вопят экраны ТВ о наших европейских "партнерах" удаляющих памятники советским солдатам - освободителям, а о том, что творится под боком не замечают. Или не хотят замечать.
Было все советское, а становится антисоветским.
Было все для товарищей, а стало все для господ.
Ходил я, лет тридцать назад по проспекту Карла Маркса, ныне плетусь по Большому Сампсониевскому.
Знаю, что Маркс написал "Манифест Коммунистической партии", а что ваял Сампсоний - не знаю.
Кто он?
Что он сделал для России?
Все началось в 1991 году, когда толпа мосек скинула на Лубянке памятник "ненавистному" Дзержинскому.
Так теперь и не остановиться проклятым десоветизаторам. Дошли до того, что открыли памятную доску Маннергейму осуществлявшему блокаду Ленинграда с финской стороны. По его вине погибли десятки тысяч людей, а ему в Ленинграде (для меня этот великий город по прежнему называется Ленинградом) ставят памятные доски. Степень цинизма этих людей зашкаливает.
Конечно, давайте все переименуем и уберем Ленина из Мавзолея. И делать ничего не надо. Все проблемы с нищетой и бедностью в нашей стране тут же решаться. Заживем!
Наивные, вас толкают на борьбу с мертвым львом, а бороться то надо с живым!
"Будь ты памятник царю, будь революционеру, твой постамент одинаково может лишиться тебя."
"Произнося слово "увековечить", мы даже не задумываемся, насколько смертны памятники. Как бы ни были они "ориентированы на вечность", средняя продолжительность их жизни соизмерима с человеческой."
Вот и получается, что судьба памятников в России незавидная. То торжественно откроют, а через десять лет тихо спрячут от глаз публики, а то и вовсе сдадут на металлолом.
Озвучу парадоксальную мысль - автор сего труда настоящий архитектор.
На страницах своей книги он создал памятник ... памятникам. Через его незамысловатые философские конструкции в тексте, узнаешь очень много интересных фактов о памятниках. В свою очередь через эти рассказы, в нашей памяти закрепляются люди, запечатленные на постаментах.
Из книги с удивлением узнал о единственном сохранившемся упоминании Сталина на памятнике после перестроечного антисоветского погрома. Это памятник Кирову, открытый в 1938 году на Ленинградском мясокомбинате.

Вот стоит Киров и опирается левой рукой на книгу, на корешке которой написано "Ленин-Сталин."
Большинство памятников описанных Носовым в емких рассказах, находятся на закрытых от публики, охраняемых государством территориях. Например - памятник барону Я.В. Виллие во внутреннем парке Военно-Медицинской академии.
Может поэтому эти памятники еще "живы"?
Эх, автор, не буди лихо.
Ведь схватка с мертвым львом продолжается.

-  Вы серьезно? О Петербурге уже все есть.
-  Да ладно! Моего нет.

Теперь есть, и это хорошо для всех нас. Тех, кто любит читать, кто любит Питер, кто живет в нем, кто бывал или мечтает съездить. Он, правда, отличается от большинства российских городов хотя бы этой всеобщей устремленностью. Я на своем полувековом веку ни разу не встречала того, кто мечтал бы съездить в Тулу, например, хотя там пряники и самовар. Или в Тверь. Да даже в Самару. В Москву - да, все советские люди, я в их числе ощущали категорически императивную необходимость побывать на Красной площади, в мавзолее Ленина и на Казанском вокзале, где фанта из автомата. Но по субъективным ощущениям, чтобы насытиться московскими впечатлениями, хватило первых суток проездом: на площади побывала, Кремль и собор Василия Блаженного увидела, в мавзолей наша группа не попала - там было закрыто на ремонт (демонстрировали друг другу разочарование, но в глубине души были довольны, что не пришлось два часа стоять в очереди) фанты выпила. Все следующие визиты в Москву были сугубо деловыми, с привязкой к конкретным целям, суетой сует.

Не то Питер. Мечтать о встрече начала ещё девчонкой. Когда нас возили с классом в музей Джамбула, его "Ленинградцы, дети мои" было как пароль, соединяющий наши казахские степи с городом на Неве, такое: он далеко, но мы вместе. А приехать получилось уже совсем взрослой, но как планировала эту поездку, сколько радости получила, какие высшие, по оценочной шкале, впечатления. Исходила ногами весь исторический центр, побывала в куче музеев. Просто быть там смотреть, трогать его гранит, мрамор, бронзу, ощущать под ногами камни, дышать его воздухом, уже было счастьем. И точно знаю, не одна я такая, влюбленная. Ну какой ещё город может похвастаться подобным "стремимся в Васюки"?

Возможно поэтому писать о Петербурге должно быть непросто. В самом деле, чего вы нам хотите рассказать, о чем другие до вас не говорили? Поверьте, у него много чего есть, что не только незнакомо большинству из нас, но и в голову бы не пришло поинтересоваться. А Сергей Носов расскажет об этом, да так, что округлилишь глаза в свои неюные уже годы: ух ты, никогда бы не подумала! Вот например, знали вы, что сфинксы на берегу Невы ее ровесники? То есть, как? То есть, самая короткая из знаменитых мировых рек образовалась сбросом воды из Ладожского озера во времена египетских царств и строительства пирамид.

Чудесная книга. Далекий от стандартов взгляд на историю города, которая начинается у Сергея Носова не с момента основания и даже не с предшествующих ему событий, но с немыслимой древности докембрийского периода, против ожиданий, воспринимаясь органично. Общеизвестные исторические факты переплетаются с малоизвестными и вовсе неизвестными, соединяясь в полифонии. От этой книги, правда, ощущение как от музыки: стройно, красиво, духоподъемно, фоном звучит приятно, некоторые мелодии дивно хороши, нигде не фальшивит, нигде не киксует.

Качественная проза, стилистически комфортная, часто забавная. Много о мистических, чисто питерских совпадениях, при том, что книга свободна от разного рода мистики и конспирологии. И совершенная влюбленность автора в предмет изображения, которая не может не передаться читателю. А что может быть прекраснее, чем заразиться любовью, правда?

Тот случай, когда игра приносит в копилку интересную книгу и замечательного автора!

Конечно, у книги очень привлекательное название. Интригующее )) Но все же я не думаю, что купила бы ее, впервые увидев на прилавке книжного. Но едва начав читать по подписке, я поняла, что это издание хочу читать в бумаге и владеть им безраздельно.

Вот казалось бы, что может быть увлекательного в памятниках? Ну стоят на улицах и площадях. Ну пропадают, иногда возвращаются. Однако Сергей Носов смог так описать историю некоторых из них, что захотелось поехать в Питер и посмотреть на них своими глазами. Найти на Вознесенском проспекте дом без номера и рассмотреть мемориальную доску части тела книжного персонажа. Другими глазами взглянуть на Медного всадника. Посетить сад Академии художеств и музей Ахматовой. Со всех сторон рассмотреть памятник Попову на Аптекарском острове и поискать место для недостающего элемента.

Некоторые истории по-настоящему увлекли, например история первого вкладчика, образ которого восстанавливали по единственной крохотной портретной фотографии в энциклопедии - а теперь ему целых два памятника в полный рост.

Или история о девушке, лежащей на рельсах - я вообще о ней не слышала, а ведь история очень любопытная и, что самое интересное, реальная женщина до сих пор живет и здравствует ))

Автор наделил памятники жизнью, памятью, чувствами и описал все это так, что ему веришь. Он описал судьбу этих тяжеловесных созданий настолько легко и увлекательно, что захотелось прочитать другие его книги, чтобы оценить слог других произведений.

Спасибо! Отличная книга!

Носов – ну а что Носов.

Или вот я вспомнила вдруг, что действительно в детстве – ну, в отрочестве, конечно, – ведь нет понятия абстрактной ценности жизни, его просто нет. Ты не знаешь, что жизнь ценна своей данностью — и вопрос о самоубийстве не вызывает какого-то ужаса.

Или вот, к примеру, всё остальное.

Невозможно понять то, что понять невозможно, но у нас всегда есть запасной ключ: всё можно почувствовать. Не знаю, как читают Носова все остальные, потому что забываясь в писке и аплодисментах, никто не желает рассказывать, что он испытал (конечно, сейчас вообще это не желают – но тогда становится бессмысленным и беспощадным всё помешательство – что, собственно, такого в этом вашем Носове?? – спросила бы вот я, если бы сама не мякла, листая шершавые страницы, испещренные тоже шершавым, но покладистым текстом). Я была бы готова даже провести революцию по этому вопросу, если бы не надо было для этого вещать с броневичка и давать свои суждения на растление.

Однако же, что чувствую: самая избитая, но самая честная, мне кажется, история в том, что его проза либо нравится – либо нет. Не потому, что оригинальный сюжет, или тончайшая поэтика, или изумительный язык. А как взбитая пенка капучино, многим нравится – а я терпеть не могу. Или синий цвет, кто-то не любит, а я люблю. И ничего не могу с собой тут поделать, хотя пыталась, тут какая-то биология. Совместимость. Зов предков.

Или – вообще-то – хотелось написать изобличительное письмо обо всей хурме, сияющем Граалем которого стал недавно Сергей Анатольевич, умудрившись, конечно, остаться вполне простым, классным и тёплым (потому что это же Носов, вы его видели? это же мурмурмур и сердечки в глазах! но оставим девочку).

Во-первых, что касается книг. Собираясь в очередной раз озвучить гениальную в банальности новость, что «Фигурные скобки» не хуже и не лучше, например, «Региной», а просто это иная книга, я неожиданно наткнулась на давно уже, наверное, пульсирующую в голове мысль, что это просто каждая книга — просто иная. Боже мой, ведь книги как люди, и только сейчас я начинаю понимать, что это значит: как люди, они абсолютно разные в себе, и монады они со всеми из этого вытекающими коннотациями – но, как люди, они, помимо характера и личных качеств, имеют общие надстройки, типовые элементы, модели поведения. И, если пораскинуть лаптями, всё поддаётся первичной систематизации: такие люди и тексты мне понятны и иногда интересны, такие чужды в корне и параллельны, такие толкают на великие безумства, такие вынимают слишком много души, с такими удобно путешествовать, а с этими нужно встречаться не чаще раза в год. Ну как же это теперь понятно и ясно мне!

И как тогда можно говорить, что одна книга лучше другой? Как их можно пихать в одну когорту и сравнивать – как говорить, что яблоко из всех самое крутое, когда боролись за это звание еще груша, киви, помидор и свёкла. Для каждого, и еще в каждый следующий жизненный момент, для КАЖДОГО вкусно яблоко, или свёкла, а потом лучше грушу, изредка хочется экзотического зеленого зверя, но вообще всю жизнь без перерыва ты ешь помидоры. Или сравните стул и кресло, или джинсы с платьем: удобно в джинсах валяться в кресле, красиво в платье сидеть на стуле, приятно в платье утопать в кресле, модно в джинсах забираться на стул с коленками; а кто-то, да, одна из сотни, наденет скинни, поверх сарафан, и уляжется на пол.

Ну что за дичь – выигрывает в общем жизненном счете статистическое большинство, которое даже не всегда оно, потому что нерепрезентативна выборка. И если не предполагать, что все эти люди глупы и ограничены (а я их люблю и знаю, что это не так), то остается только прозреть, что это спектакль ради спектакля. Пещное действо, совместный груминг оригинального образца; в конце концов, социальная игра, которое имеет мало общего с реальными людьми, как я имею мало общего с девочкой в окошке на почте, или с девочкой в очереди за автографом, или с пьяной девочкой в воскресенье с утра в шаверме «У Джамала» - социальная игра, требующая выполнения хоть какого-то плана, чтобы в следующем квартале тебе дали хоть минимум социальных кредитов, чтобы утолить необходимости и первичные потребности. Это не плохо, но не имеет никакого отношения к настоящему, и хорошо было бы это осознавать.

И тогда это немножко подрывает всю теорию литературной критики в моей голове, потому что я всё-таки, значит, не понимаю, как она работает – то есть понимаю, как должна, но пока не вижу, что работает. Потому что, значит, единственная возможность говорить о книгах и обо всём – это делиться пережитыми чувствами, сомнениями и впечатлениями и мыслями, чтобы (для себя) высказаться и (для читателя) обозначить вероятные позиции. И единственный смысл читать о книгах и обо всём – это находить людей, высказывающих максимально похожие на твои позиции, и держаться их выборки, зная, что можешь им доверять. Но только что-то в этой системе, кажется, недонастроено, и работает она, кажется, только в моей голове.

А Носов – ну а что Носов.

Очень милые рассказы о советском прошлом, написанные по укурке. Сергей Носов оказался прям троллем-троллем. И решил затроллить весь советский период истории. И не только.

Один из самых милых рассказов - про ночевку англичанина на даче у Анны Ахматовой, сопровождающуюся водкой, грибами, угаром от печки и последующим трипом от этого угара. А ну и конечно же куда мы без призрака Анны Андреевны, обсуждающей с главным героем преимущества и недостатки всех его трех герлфрендов.

Первое место с рассказом об Анне Ахматовой по праву делит рассказ про сливочную карамель "Гоголь" под прекрасным названием
Начинается рассказ примерно так:

КАРАМЕЛЬ СЛИВОЧНАЯ «ГОГОЛЬ» 46,8 г.

Штрих-код: 46017567

Производитель: «ARCOR» S.A.I.C.

Адрес: 2434 Arroyito Cordoba Argentina. Дистрибьютор: «Сладкая сказка» Россия, г. Москва.

Интернет-каталог товаров

И состоит из переписки двух личностей, которые постепенно утягивают читателя в свой совершенно сумасшедший мир, в котором доказывают, что эти конфеты созданы намеренно с целью отсылки к поэме Гоголя «Ганс Кюхельгартен».

В общем и целом книжка достаточно бессмысленна и непонятна, писательский стиль хромает, предложения какие-то куцые, но вся она заполненна какими то мелкими кунштюками, прямо бальзам на душу. И от этого приятно читать. Ну вот, еще один милый пример:

Я знал, что что смерть неизбежна, и все равно не предполагал, что все так плохо. Превратиться в конечном итоге в скелет - это ужасно. Я не хотел. Я знал только один способ избежать этой участи - повторить путь Ленина. Надо что-то сделать такое, чтобы человечество признало заслуги твои и подвергло тебя бальзамированию. Лежать, как Ленин, не так страшно. Но разлагаться... Короче, надо Лениным стать. Буквально - как Ленин. Стать Лениным, а не скелетом.

По-моему мило.

К сожалению, третья четверть книги посвящена воспоминаниям автора о своем детстве, школьных годах. Эти воспоминания написаны из рук вон скучно и плохо, да и вообще, они какие-то стандартные. У каждого школьника есть такие. Особое место в этой части уделяется самому первому изданию книги про Винни Пуха и иллюстрациям в ней.

Последняя часть (сторона квадрата) состоит из каких-то отрывочных #типасмешных #нонасамомделенесмешных заметок и смешивает вообще все в голове.

Читайте только две первые части книги. Превратите квадрат в две параллельные линии. Которые, кстати говоря, не пересекаются.