Впервые после начала пути была долгая остановка. Группа абдалов задержалась в крупном каппадокийском селении Гереме. Сюда с южного побережья Турции, из окрестностей Мерсина, иногда приходили группы кочевых юроков, с которыми абдалы поддерживали дружеские отношения, обмениваясь сведениями о купцах, ситуациях на рынках в разных городах, новых законах, которые могли бы коснуться кочевников. Юроки напоминали курдов, такие же пастухи-скотоводы. А вот язык их был почти турецким.

Каппадокийский климат Арсену понравился. Он напоминал лето в Араратской долине. Но вот что действительно поразило Арсена – дома. Вся Каппадокия была изрыта, и то тут, то там в скалах темнели окошки жилищ. Абдалы остановились на ночлег в одном из таких пещерных поселений. Вход в такой дом был сокрыт за разросшимися низенькими яблонями с терпкими сочными плодами. Если не знать, что за зарослями есть проход, то никто никогда бы и не догадался. За входом была небольшая комната, в дальнем углу которой начинался проход на верхние этажи. Карабкаться приходилось и по выдолбленным ступеням, и по деревянным лестницам, и по бревнам с вырубленными на них ступенями. Наверху была комната гораздо большего размера, внешняя стена которой представляла большое окно, ограниченное естественным парапетом. Здесь было свежо, окно легко впускало ветер внутрь, а из прохода вниз еще и тянуло прохладой.

Пищу готовили на улице, на некотором отдалении от жилища, чтобы не задымить комнаты и не закоптить потолок. Старались без лишней нужды туда-сюда не ходить дабы не натаптывать тропинку, сохраняя целостность зарослей. Дети абдалов разбежались по округе и теперь отовсюду со скальных вершин доносились их звонкие перекрикивания, поднимавшие в небо стайки голубей.

На стене одной из пещерных комнат Арсен обнаружил удивительный знак – кто-то на освещаемой солнцем стене тщательно выдолбил изображение креста. Это показалось Арсену странным, ведь вся Турция была магометанской и иной веры тут не было и в помине. Может, кто-то сделал это изображение в насмешку или с издевкой? Ведь говорил тот крестьянин, что не любят в Турции армян, так быть может, не любят здесь и христианскую веру? Но у кого выяснить этот вопрос, Арсен не знал, а задавать его напрямую что абдалам, что юрокам он побоялся – мало ли как они воспримут вопросы про христианскую веру.

В общем, Гереме удивил. И до крайности необычными жилищами, и природой, вот вроде бы такой же, как, например, в Сюнике, но в то же время совершенно иной. И еще этот крест… Надо бы спросить кого, вдруг здесь тоже есть христиане? Но у кого? Да и как вообще узнать про таких людей?

Унывать времени не было. Арсен, набравшись в пути опыта, быстро нашел ему применение. Днем он чистил обувь на главной площади. Вместе с тем он присматривался к людям, пытаясь найти среди своих клиентов единоверцев. Мастерить корзины тут было не из чего, так как ивы из-за сухости в этих краях не росли. Поэтому вечерами Арсен взялся чинить обувь и иногда засиживался до рассвета, стремясь успеть выполнить заказ за ночь.

Гереме находился почти в самом центре Турции, и через этот городишко проходили торговые пути со всех концов страны. Отбоя от клиентов не было, как не было и конкуренции.

Он познакомился с пожилым плотником по имени Умар, который щедро делился хитростями работы с древесиной разных пород. Он показал, как пользоваться разнообразными сверлами и надфилями, шилами и пробойниками, что делало ремонт обуви и быстрее, и легче, и качественнее.

Арсен решил поднять цену за свои услуги и обновил рабочее место. Старый ящик заменил на специальную скамейку-приступочку, для своего сидения заместо пня приспособил низенький табурет. Да и место тоже решил сменить. Если раньше он махал обувной щеткой на площади в пыли среди фыркающих лошадей и вечно спешащих торговцев, то сейчас переместился в узенький переулочек, где не было никакой толпы, зато всегда была тень. Рядом была небольшая чайхана, где сутки напролет сидели седобородые старцы, попивающие чай и изредка курившие кальян.

За такое место пришлось платить. Едва только Арсен впервые появился на городской площади со своим ящиком и щеткой, ему быстро объяснили, что в мире этом ничего бесплатно не бывает, и за возможность заработать нужно платить. Ну а за возможность заработать больше платить полагалось больше. Человеком, говорившем от лица теневого преступного мира, был худой, словно жердь, мужчина неизвестно какого возраста. Страшно сутулый и немного скособоченный. Пальцы его рук были очень длинными и явно никогда не знали никакого физического труда. Зато они постоянно находились в каком-то движении, напоминавшем копошение личинок в навозе. Человека этого звали Рамзан. Поблескивая бритым черепом и сверкая темными глазами из-под рыжих бровей, он обходил рыночную площадь каждый день. Но даже если его не было видно, это не означало, что его вовсе нет. У преступного мира всегда и везде были свои глаза. Не находясь в особом восторге от такого устройства общества, Арсен, тем не менее, быстро смирился с этим, видя, что всех вокруг такое положение вполне устраивает.

И вот, когда Арсен заработал достаточно, он обратился к Рамзану. Тот в свою очередь не выказал ровным счетом никакого удивления, принял деньги и начал пересчитывать.

– Молодец, что решил улучшить свое, кхе-кхе, дело, – пробормотал словно самому себе Рамзан. – На это место новенького посадим.

– Новенького? А он тоже боша? – спросил Арсен.

– Не знаю, кто такие, кхе-кхе, боша, – сказал Рамзан. – Знаю, кхе-кхе, что есть поша. Наверное, это, кхе-кхе, то же самое.

– Может быть! – Арсен обрадовался возможности встретить соплеменников. – А что вы про них знаете?

– Да ничего особенного, – ответил Рамзан. – Бродят по всей Турции, делают корзины и эти, кхе-кхе, сита. А ты что же, поша, что ли?

– Да.

– А чего же за такое дело взялся? – удивился Рамзан. – Тебе бы, кхе-кхе, в путь-дорогу. Не держитесь вы долго на одном-то месте!

– Денег для калыма заработать мне нужно, – понуро ответил Арсен.

– Много? – спросил Рамзан.

– Много.

– Кхе-кхе… Есть одна, скажем так, мысль. Я зайду к тебе сегодня, кхе-кхе, вечером.

Рамзан закончил пересчитывать деньги, кивнул Арсену и пошел восвояси.

«Здесь тоже есть лом!» – радостно думал Арсен. «И я могу с ними встретиться!»

Остаток дня пролетел абсолютно незаметно, мысли о возможности встречи с другими боша и грела, и будоражила его, из-за чего он совершенно забыл про визит Рамзана.

Арсен делил крышу с тем-самым плотником Умаром. Тот жил без жены – она оставалась на летнее время в далекой деревушке присматривать за хозяйством, пока муж отправлялся на заработки. И вместе с Арсеном вздрогнул, когда в хлипкую дверцу еле слышно постучали. За окном уже стояла теплая темнота каппадокийской ночи, скрипели цикады и посвистывали сычики. Отворив дверцу, Арсен ожидал увидеть хотя бы какой-то источник света, но Рамзан в таковом, по-видимому, не нуждался.

– Дело заключается в том, – с порога начал Рамзан, – что ты можешь легко и быстро разбогатеть. Именно так, как ты, кхе-кхе, хочешь, я верно полагаю?

Арсен осторожно кивнул.

– Прекрасно. Тогда слушай. Ты же уже бывал в, кхе-кхе, пещерных жилищах по дороге сюда?

Арсен снова кивнул.

– И ты видел кресты. Это был не вопрос. Но откуда этот Рамзан знает про то, что Арсен видел тогда тот крест? Ведь он никому об этом не говорил!

– Не удивляйся, – сказал Рамзан. – Их невозможно не увидеть. Все очень просто. Все окрестные скалы изрыты такими, кхе-кхе, пещерами. И в некоторых из них сохранились древние христианские церкви. Как ты, кхе-кхе, понимаешь, все жители Каппадокии – мусульмане. Но когда-то давно здесь жили христиане.

Рамзан замолчал, разглядывая Арсена. Того же переполняла радость.

«Здесь жили христиане! Быть может, кто-то еще остался! Я смогу их найти», – думал он.

– О чем ты сейчас думаешь? – спросил Рамзан.

– Я, – запнулся Арсен, – надеюсь найти кого-то из людей христианской веры.

– Не стоит, кхе-кхе, тешить себя напрасными надеждами, – Рамзан покачал головой, – они жили здесь очень давно и сейчас уже никого, кхе-кхе, не осталось. Но ты думаешь не о том.

Рамзан снова замолчал, прислушиваясь ко звукам за стенами. Потом снова заговорил, но уже гораздо более тихим голосом.

– Да, здесь жили христиане. И они строили в скалах, кхе-кхе, свои церкви – в одной из таких ты и увидел высеченное изображение креста.

Арсен кивнул.

– А в некоторых из таких церквей, – продолжал Рамзан, – они спрятали свои сокровища. Поверь, им было что прятать, ведь они, кхе-кхе, торговали со всем светом.

– Прости, Рамзан, – сказал Арсен, – но я пока совершенно не понимаю, при чем тут я.

– Я предлагаю тебе отыскать какие-то из этих сокровищ, – ответил Рамзан.

– Ну… – замялся Арсен. – Как же я их найду? Это надо же знать, где искать, хотя бы примерно. А то так всю жизнь можно потратить на поиски и искать совсем в другом месте!

– Конечно, – согласился Рамзан. – Эти сокровища ищут давно и многие, кхе-кхе, знают, где искать. Хотя бы примерно. Если ты согласен, то завтра я познакомлю тебя с такими людьми.

Сокровища. С одной стороны, это означало богатство и возможность сразу получить необходимые для калыма деньги. А с другой… Ох уж этот Рамзан. Вроде тощий кривой замухрышка с пустыми глазами. Но Арсен уже наслушался рассказов, какая грозная и мерзкая сила стоит за этими тщедушными плечами. Рамзан был так, даже не голосом, а всего лишь устами преступного мира. И мир этот был страшен и неприятен Арсену. Но желание побыстрее покинуть чужбину и вернуться домой оказалось сильнее, и он согласился. Рамзан же ответил, что на следующий день пошлет человека к Арсену.