Глава 4

Луций проснулся, когда Марк довольно бесцеремонно потрепал его по голове.

– До рассвета пара часов. Заступай в караул, красавец.

Не дожидаясь ответа, Марк тут же завалился спать. Наверняка здесь был какой-нибудь подвох. А Луций был даже не против. Он любил вставать рано и не тратить время на сон.

Тем более что спал он плохо. Мешали и холод, и слякоть, и непривычные звуки леса. Сидя у тлеющего костра, Луций натянул влажную одежду. Потом достал гребень и расчесал волосы. Оглянулся, все ли спят. Насмешки над его кудрями уже вошли у легионеров в привычку. А ведь дело вовсе не в том, что Луций заботился о красоте! Он стремился создать символ –такие же светлые кудри были у легендарного магистра Геркулеса, легендарного героя времен Атлантиды, сражавшегося с нагами на землях Индов! А еще – основателя рода Элиев, к которому принадлежал Луций.

Звуков в лесу было много, но ничего подозрительного. Обычный утренний шум птиц и зверей. Луций устроился поудобнее и начал повторять формулы и рекомендации из книг по боевой магической энергии. Несколько раз сделал особо хитрый жест.

Потом обошёл вокруг лагеря, чтобы согреться. За границей охранного заклинания на земле отпечатались большие следы. Какой-то зверь, собака или лиса. Луций пожал плечами. Дядя Квинт, завзятый охотник, может быть и опознал зверя по следам. Пустился бы в рассуждения, как лучше такую добычу загонять, да какому мастеру отправить шкуру на выделку, чтобы повесить трофей над очагом в поместье. Но молодого адепта такая ерунда не интересовала.

Луций вздохнул. На вилле дяди сейчас стряпают завтрак. Снуют служанки, разнося тарелки и украшая дом. Учитель собирает класс для племянников. Пахнет свежим хлебом и фруктами с городского рынка. В животе заурчало. Луций порылся в своём мешке. Там должна была оставаться ещё лепёшка. Как там дядя, интересно?

За полгода службы Луций получил от дяди всего одно письмо. Правда, длинное и стилистически безупречное. Луций почти выучил текст наизусть. Дядя писал, что служба в действующем легионе – это не только отличное начало карьеры талантливого мага, но и достойный способ закалить характер, научиться справляться с трудностями и обрести истинное мужество. Луций откусил часть лепёшки. Мысли у дяди, конечно, правильные, и изложил он их достойно Цицерона. Хоть читай в классе риторики. Но при этом сам дядя Квинт пренебрёг службой как военной, так и гражданской, интересуюсь только управлением своим имуществом, охотой и сбором подати с крестьян. Про сырую одежду, холодные лепёшки и колтуны в волосах дядя знал только из книг.

Свободной рукой Луций раз за разом повторял жест фокусировки. Но без настоящего потока энергии не получалось. Он посмотрел на небо. Почти светло, солнца не видно за низкими серо-рыжими облаками. Прохладно, но ветер тёплый. Скорее всего, уже утро. Значит, можно будить остальных.

Возле костра присел дикарь-проводник. Луций вздрогнул, он не слышал, когда тот подошёл. На бородатом лице сложно было прочесть какие-то эмоции, да и были ли они у варвара? Вук молча протянул к костру руки. На молодого адепта он даже не взглянул. Луций лаконичным движением указал на костёр. Простая формула, и костер разгорелся сильнее. Подёрнутые золой поленья весело затрещали. Варвар отпрянул, словно никогда не видел огня. Посмотрел на Луция, покачал головой, что-то сказал на своём рыкающем и окающем наречье, показывая на пламя, на пальцы. Наверное, как и все местные, боялся римской энергетической магии.

– Жизнь прекрасна, – сказал Луций по-гречески. Затем повторил то же по-коптски.

Варвар отодвинулся от костра, полез в свой мешок. От него сильно пахло псиной. Но не так, как пахли собаки благородных пород у дяди в поместье. Скорее, воняло мокрой шкурой на полу таверны.

Да, в чём-то Валерия права: эти дикари, конечно, никогда не будут полноценными гражданами Римской империи. Может быть, и хорошо, что продвижение границ мы решили остановить в Саксонии, не стали присоединять эти дикие леса. Впрочем, оставим рассуждения о развитии Империи до спокойных времён. Сейчас можно потренироваться.

На краю поляны росло подходящее толстое дерево. Часть веток покрывали зелёные листочки, но ствол от самых корней иссох, закрутился спиралью. Несильное охранное заклинание Валерия за ночь почти выветрилось, так что Луций даже не перешагнул его, а наступил прямо на активирующую нить. Раздался перезвон. Ногу кольнуло, но не более того. Неужели по уставу достаточно такой малой формулы для обеспечения безопасности? А если бы появился медведь, или лось, или кто ещё вводится в этих местах? То, что в реках здесь лучше не купаться, вчера все поняли очень наглядно.

Луций принялся отрабатывать свой коронный выстрел огненной молнией. Без ложной скромности, уже на третьем курсе Академии его хвалили за точный расход энергии и стабильность. Он мог выпустить семь зарядов подряд, все сопоставимого импульса. И это на одном заборе энергии источника! Но вот с точностью попадания, как показал ночной бой, ещё надо было поработать. Выбрав в качестве мишени дупло на дереве, Луций принялся кидать молнии. Всей рукой, только жестом пальца, двумя руками сразу… Огненные стрелы врезались в древесину с лёгким шипением.

За спиной заворочались остальные легионеры. Что-то сказала Валерия. Марк ответил длинной речью со смехом, кажется, опять каламбурил, но Луций их даже не слушал, чтобы не отвлекаться.

Магия давалась легко, но расстояние до источника создавало дополнительные условия задачи. Луций прикрыл глаза, чтобы более точно представить распределение энергии. Вот центральный храм Марса в Риме. От него, как дороги, отходят ведущие линии к региональным источникам в Барселоне, Афинах и дальше. Ему нужен ближайший, в Кёльне. Затем энергия Протекторов распределяется уже просто по воздуху, во все стороны, в том числе и сюда, на северо-восток, почти на тысячу миль. Хвала Марсу, энергии достаточно для любой базовой формулы, но вот со стабильностью, конечно, проблемы.

Несколько молний подряд ударили точно в дупло, и Луций удовлетворённо улыбнулся. Он хорош, а после этой стажировки станет ещё лучше. Вот тогда в Риме восхитятся. Он выпустил ещё несколько стрел, одну под другой, и ещё две внизу, так, чтобы на дереве оказалась выжжена первая буква его имени.

Точность и осознанность. Понимание энергии Протекторов, доступное только самым талантливым и умелым магам. Недолго ему быть в адептах легиона в варварских землях! Скоро, возможно, он будет самым молодым ректором академии, да к тому же ещё с боевым опытом.

Последняя стрела вдруг отлетела гораздо ниже. Вместо того чтобы закончить вензель, Луций снёс всё дерево. Раздался треск и грохот. Молодой адепт растерянно покрутил запястьем. Что произошло?

С треском и хрустом половина дупла провалилась внутрь. От дерева шёл сильный дым. Рядом тут же оказалась Валерия с мечом наготове. Увидела, что врагов нет, и рассерженно посмотрела на Луция. Адепт пожал плечами.

– Иди завтракать, студент, – развернулась на месте Валерия. – А то Марк уже ест твой завтрак.

– Наш адепт уже поел, значит, на остатки еды он не претендует! – буркнул Марк с набитым ртом.

Луций ещё раз осмотрел свою испорченную мишень и вернулся к костру.

Варвар Вук тоже сидел у огня и жевал что-то из своей сумки. Он неодобрительно показал на разодранное дерево, на Луция, и что-то пробормотал. Марк объяснил:

– Говорит, плохо лес обижать.

Луций усмехнулся и сел рядом.

– Мы уже просим у варваров рекомендации по применимости энергии Протекторов?

– Зря ты так, – сказала Валерия. – Местные знают этот лес, а мы не знаем. Для того нам и нужен проводник.

– Это всего лишь деревья! – Луций обвёл поляну широким взмахом руки. – Это, кажется, дуб.

Он ткнул пальцем в дерево, на котором тренировался, и тут же замолчал. Стреляя, он хорошо запомнил расстояние. Теперь ему казалось, что обожжённый дуб стал на несколько шагов ближе, а его ветки развернулись в его сторону. Что за глупости! Луций тряхнул головой и принялся спешно жевать завтрак. Валерия и Марк уже собирали лагерь и готовились идти дальше.

Поход по лесу, пожалуй, был красив. Будь на месте Луция поэт-ритор, он слагал бы хвалы пробуждению листьев, новым ярким краскам весеннего дня и тому чувствую свежей жизни, которое даёт человеку власть над дикой природой. Но Луций скучал. Одинаковые стволы, что справа, что слева. Белые с серыми полосками, серые с белыми листочками. Где-то кусты колючие, где-то разлапистые. Листьев, на самом деле, почти нет. Под ногами сырой грязный снег или мокрая земля. Кроме пения птиц и болтовни Марка, ничего интересного вокруг.

– Что, адепт, устал? – Марк подтолкнул Луция в плечо.

Луций промолчал. Марк принялся рассказывать очередную байку про свои подвиги в Британии.

– Как же так получилось, что на Оловянных островах до сих пор остались варвары? – Луций считал, что очень язвительно срезал хвастуна.

Марк развел руками.

– Видимо, дело в том, что меня оклеветали перед центурионом и сослали в Легион неудачников.

– Прекрати нас так называть! – от возмущения Луций сбился с шага. – Это дурацкое прозвище недостойно римской армии!

Марк рассмеялся.

– На край света, друг мой Луций, отправляют тех, кто непригоден ни к чему другому. Преступников и смутьянов можно отправить туда, где идут бои, в Африку или в Скандинавию. Но тех, кто не способен даже мятеж поднять, шлют сюда, на восток, в дремучие леса Скифии.

В голосе Марка даже мелькнула тень подлинной горечи. Надо было ответить, что Марк говорит про себя, а весь легион вовсе не такой. Легат Генрих Кализец достойный и отважный полководец. То, что Кёльнский легион давно не участвовал в победоносных походах – это вследствие миролюбивой политики Империи, а не беда солдат. Дядя говорил, что в мирное время карьера магистра в легионе более предсказуема.

Но Луций уже понял, что доказывать что-то Марку бесполезно. На одно разумное слово у того всегда найдётся десяток насмешливых и исковерканных.

Всё-таки люди, чувствительные магическим энергиям, более развиты и цивилизованы, чем лишённые таковых сил. Сейчас в Академии такие разговоры не в чести. А раньше неспособность к оперированию энергией Протекторов вообще предлагали считать признаком ущербной натуры. Конечно, Марк тоже человек достойный. Гражданин и заслуженный легионер. Но всё равно, столь примитивное поведение присуще только тем, кто не знаком с высокими науками.

Проводник Вук в своей шкуре и меховых сапогах сам казался варварским лесным зверем. Он шёл вперёд уверенно, хотя часто останавливался. То потрогать ствол закрученного дерева, то посмотреть на небо. Один раз даже опустился на четвереньки и понюхал что-то. Марк, как ни странно, не насмехался над предрассудками дикаря, а смотрел внимательно и кажется даже что-то запоминал.

Луций решил обратиться к Валерии, как к собрату по высокому искусству Протекторов. Он хотел поговорить на свою любимую тему.

– Примитивные народы по всему миру рассказывают сказки о неких силах, живущих в дикой природе. Правда, забавно?

Валерия что-то буркнула в ответ. Луций решил, что это предложение продолжить разговор.

– Предрассудки о духах пустыни можно встретить у египтян, галлы и бритты поклоняются друидам, которые якобы разговаривают с деревьями. У столь любимых Марком кельтов есть целый пантеон сказаний про дивный народ, живущий рядом с людьми, населяющих леса и скалы.

Луций оседлал любимого конька. Он принялся жестикулировать, словно обращаясь к невидимой аудитории. Благосклонно кивал, интонацией отмечал важные места своей речи, делал паузы, чтобы слушатели могли осмыслить его знания.

– Конечно же, здесь можно провести параллели с богатейшим культурным наследием античной Греции. Эллины персонифицировали любое воплощение природы. Разумеется, после прихода Протекторов в наш мир, эти тотемные понятия следует отбросить, как устаревшие. Рациональный римский подход доказывает, что ничего общего с реальностью верования варваров не имеют.

– Тихо!

Валерия резко встала, и Луций уткнулся ей в спину. Проводник Вук и Марк впереди них тоже остановились и принялись тихо пятиться.

Луций огляделся по сторонам. Оказывается, они уже довольно давно шли вдоль пологого широкого оврага. Весенними ручьями в овраг нанесло комья земли, камни и несколько старых деревьев. Тропинка извивалась вдоль кручи. Впереди по склону из-под корней упавшего дерева вылезал большой зверь.

Присмотревшись, Луций понял, что это медведица. Она вылезала из берлоги, отряхивая воду со слипшегося меха. Следом ней показался маленький неуклюжий медвежонок. Медведица фыркнула, повела мордой. Конечно, она уже учуяла людей, но пока не нападала, осторожно водила носом, пригнув широкую голову.

Вук сделал жест, чтобы все шли за ним. Марк кивнул и бесшумно сместился вбок, так, чтобы не показывать зверю спину.

– Что за глупости! – Луций обошёл Валерию и вышел вперёд. – Это всего лишь дикое животное. Может быть, для стрелы или меча её шкура и прочна, но я такую пришибу за один выстрел!

Луций привычно поиграл пальцами, чувствуя, как накопленная энергия стекается и вливается в нужную формулу, складывается в пронзающее копьё. Нужно только прицелиться и дать команду. Только бы не промахнуться, закончить одним ударом. Потом добить медвежонка, так милосерднее. Если всё сделать аккуратно, получится отличное чучело. Медведицу в подарок дяде, медвежонка – его многочисленным племянникам. Самое сложное будет снять шкуру. Луцию доводилось видеть, как это делают егеря на охоте, но сам он рук не пачкал. Впрочем, наверняка и здесь огненная энергия Протектора Марса окажется полезной.

Медленно он вытянул руку, сделал запястьем половину финального жеста. Глупый зверь так и стоял на месте, перебирая лапами. Отличный будет выстрел.

Луций распрямил пальцы. Огненное копьё возникло и уже готово было сорваться вперёд. В этот момент сильный удар сбил юношу с ног. Разряд энергии грохнул по кронам деревьев. Медведица зарычала. Совсем рядом рычал кто-то ещё. Луций упал на спину, а сверху на него навалилась мохнатая и злая туша.