Глава 2

Страх – это великий обманщик, рисующий монстров там, где их нет.

Дом стал напоминать потревоженный пчелиный улей. Люди появлялись в каждой квартире, на лестничных площадках, на ступенях. И никто из них не мог отчетливо вспомнить, как оказался здесь. Некоторые пытались паниковать, другие впадали в ступор, третьи начинали забрасывать вопросами, полагая, что все, кроме них, знают причины происходящего.

Павел поговорил с несколькими людьми, ведущими себя относительно адекватно, и выявил одну закономерность: перед тем как сюда попасть, все они испытали приступ страха. Причины были разными, от реальной угрозы насилия до просмотра фильма ужасов. Оглашать свои выводы он не спешил, Андрей куда-то испарился. Павел закрылся в спальне и лег на кровать, в тишине привести мысли в порядок.

Тишина получилась условной. По потолку постоянно топали обутыми ногами. Через стены доносился истеричный плач, вопли, уговоры, изредка истеричный смех. Происходящее действительно могло показаться социальным экспериментом, если бы не масса невозможных условий. Одно из них – люди здесь оказались со всех просторов необъятной родины. Хотя у Павла не было телефона, и он не мог знать, сколько времени прошло, какое число на дворе, у остальных они имелись. Показания времени соответствовали часовым поясам их владельцев и указывали на то, что промежуток бессознательного состояния длился не более нескольких минут. При всех невероятных способностях устроителей эксперимента таких возможностей они не могли иметь. Порталы мгновенного перемещения все еще являлись предметами далекого будущего.

Гипотеза с посмертным переносом в предбанник рая или ада тоже не казалась вероятной. Вряд ли люди умирали от просмотра фильма ужасов. Скорее всего, страх являлся энергией, использующейся для переноса в это здание. В итоге у Павла появилось самое правдоподобное объяснение происходящему. После удара он тронулся умом и все, что видел, являлось плодом его больного воображения. Поэтому он решил просто лежать и надеяться, что мозги самостоятельно вернутся в исходное состояние.

Павел уснул. Проспал неизвестно сколько, но, проснувшись, понял: мозги на место не встали. Дом продолжал шуметь. Организм немного пришел в себя и подавал признаки голода. Павел решил, что надо подниматься и идти на кухню, пока остальные не подчистили съестные припасы. Народу в его квартире собралось с десяток человек, всех возрастов. Они негромко общались между собой и полностью игнорировали появление Павла.

На кухне сидели двое, парень и заплаканная девушка.

– Привет, – поздоровался Павел и полез в холодильник.

В нем уже ничего не было.

– Ребята все съели, – шмыгая носом, сообщила девушка. – Понять не могу, откуда у них аппетит берется в такой ситуации.

– Стадный инстинкт. Когда один из стада начинает есть, остальным страшно, что им не достанется. Надо запихать в себя, даже если не хочется, – пояснил Павел.

Он закрыл холодильник и вышел из квартиры. Решил прогуляться до самого верхнего этажа, прикинув, что все спускались и самые разграбленные холодильники оказались на первых этажах. Он начал неспешный подъем. Отчасти из-за того, что везде сидели люди. Табачный дым висел коромыслом. Люди спасались за курением от тревожных мыслей. Надо сказать, что массовка подействовала на Павла успокоительно. Пока они были вдвоем с Андреем, чувство унылой тоски и страха было сильнее.

Андрея он встретил на шестом этаже. Он показывал двум парням и одной девушке проблему с открыванием окон.

– Короче, окна не открываются, и открывать не советую. Мы с Пашей там такую ногу видели, мама не горюй. – Он развел руки в стороны. – Пять по столько, и это в щиколотке. Скажи, Паш.

– Да, мы видели огромное существо. Причем, когда я был на пятом этаже, я видел его морду. Она гораздо страшнее лапы, которую видел Андрей.

– Заливаете? – не поверил один из парней.

– Не веришь? – хмыкнул Андрей. – Пошли в квартиру, подведу тебя к окну, и будем ждать.

Павел оставил их и пошел выше. Он был уверен, что в доме девять этажей. Это был советский типовой проект с лестницей, совмещенной с площадками и лифтовой шахтой. После девятого он поднялся еще на три этажа, а дом все не заканчивался. Сил подниматься не осталось. Павел выбрал дверь налево от лифта и вошел в квартиру. Здесь никого не оказалось. Как он и думал, люди спускались, где потусовее и поспокойнее, благодаря массовке.

Закрыл за собой дверь и прошел на кухню, желая поесть в одиночестве. Побоялся, что флюиды его аппетита возбудят остальных, и они явятся, повинуясь стадному инстинкту. В этом холодильнике находилось ровно то же самое, что и в стоявшем на первом этаже. Налицо типовая заготовка от устроителей. Им не хотелось заморачиваться с разнообразием продуктов, чтобы создавать как можно дольше иллюзию дома, жители которого просто ушли, оставив двери открытыми. Значит, они и не собирались этого делать. Еду оставили, чтобы люди просто могли поесть.

Павлу пришла идея, что все вещи в доме не просто так, а с какой-то целью. Он проверил все кухонные ящики. В них лежали только столовые приборы. Прошел в спальню и обнаружил в шкафу мужскую и женскую демисезонную одежду. Он снял с себя зимнюю куртку и примерил легкий непромокаемый плащ. Судя по погоде с той стороны окна, там было влажно. Намокнув, зимняя куртка перестала бы греть и потяжелела, набравшись воды.

В другой части шкафа он нашел два рюкзака с явными гендерными отличиями в оформлении внешнего вида. Выбрал себе мужской и убрал в него плащ, майку, спортивные штаны и необычную обувь, представляющую из себя гибрид резиновых сапог и солдатских ботинок. Она была отделана изнутри мягкой тканью, с крепкой протекторной платформой, но голенища застегивались на молнию. Веса они почти не имели, несмотря на внушительный вид.

Рюкзак с вещами добавил Павлу еще немного уверенности в будущем. Он сделал себе бутерброд, налил молока и присел за стол. Где-то внизу раздался жуткий женский вопль. Он подскочил к окну и увидел толстое тело змеи, ползущей по отвесной стене. Задернул шторы и сел на место. Прием безотказно работал с детства: если накрыться одеялом с головой, то монстр не увидит его и уйдет.

Многие не знали о нем. Вопли множились. Раздался топот по лестнице. Куда направлялась толпа, Павел не понимал. Самое безопасное место из всех известных – это дом. Кажется, он был защищен каким-то образом от попадания монстров внутрь.

– У кого-нибудь есть таблетки от сердца? – раздался громкий голос, разлетевшийся эхом по всем этажам. – Женщине плохо.

Наверное, это была та самая женщина, начавшая кричать первой. Не справилась с нервами. Попадать сюда любому человеку с проблемным здоровьем – не самая лучшая идея. У Павла до сих пор осталось чувство, что мозг функционирует наполовину, если не на четверть. Остальная часть находилась в блокировке, неспособная принять невозможную реальность. А сердце время от времени начинало учащенно биться, отчего возникала неконтролируемая тревожность. Далее это приводило к одышке, чего с Павлом никогда не случалось. У него никогда не было популярных в последнее время у населения панических атак, но он решил, что это могут быть их предвестники.

Еда больше не лезла, а сидеть в одиночестве надоело. Начинало казаться, что в соседних комнатах раздаются подозрительные шорохи, пугающие вздохи и даже шаги. Павел повесил на плечи рюкзак и вышел на лестничную площадку. Девушка со светло-русыми волосами и в зеленом пальто поднималась по лестнице. От нее расходился флер хороших духов.

– Привет, – поздоровалась она нейтрально, почти не удостоив Павла взглядом.

– Привет. Что, тоже еды не досталось? – наивно поинтересовался он.

Вообще, он не хотел этого спрашивать, само вылетело.

– Нет. Избегаю создаваемой дураками суеты, – ответила она высокомерно.

Ей было отчего высокомерничать. Одевалась она стильно, дорого, имела неплохую фигуру, насколько о ней можно было судить под пальто, и симпатичное лицо. Павел безошибочно угадывал бюджеты девушек. Эта была из зажиточной семьи или замужем за богатым мужчиной. Возможно, оба этих обстоятельства у нее имелись одновременно.

Он проводил ее взглядом, так и не придумав повода поговорить. Она ведь тоже сразу поняла его социальный уровень, плюс еще ссадина на лбу, добавляющая минусов в образ. Павел коротко вздохнул и отправился вниз. Надо было установить хоть с кем-нибудь контакт и держаться вместе.

По мере спуска плотность людей увеличивалась. Напуганные чудовищем, они перестали шуметь, разговаривать в полный голос. В полумраке лестничных пролетов висел табачный дым и слышался непрерывный шепот, вызывающий гипнотический эффект надвигающихся неприятностей. Когда Павел спустился до четвертого этажа, в одной из квартир снова раздался крик. Испуганные люди выбежали из дверей на лестничную площадку, наскакивая на тех, кто не успел отойти в сторону.

– Что? Что там такое? – раздались вопросы.

Самые смелые решили разведать причины испуга. Павел тоже пересилил страх и вошел в квартиру. В ней было темно из-за того, что свет в окнах загораживал темный объект, похожий на струящуюся черную ткань. Никто не решился подойти близко, смотрели с безопасного расстояния, стоя у противоположной от окон стены. Павел, как более опытный, знал, что для существ снаружи стены дома неприступны, и потому подошел к окну почти вплотную.

Кровь застучала в висках, наполненная адреналином. Черная ткань уже не казалась тканью, а больше напоминала перепончатую кожу на крыльях летучих мышей, с прожилками кровеносных сосудов. Она задвигалась, огромная когтистая лапа ухватилась за металлический откос, пронзив его насквозь. И вдруг огромная физиономия, специально созданная природой вызывать страх и отвращение, заглянула горящими желтыми глазами в окно.

Всех смельчаков как ветром сдуло. Павел тоже отступил на несколько шагов, но, завороженный пугающим зрелищем, нашел в себе силы для любопытства. Горящие глаза монстра смотрели ему прямо в душу. Он знал свою силу и упивался ею, парализуя волю жертвы. Монстр играл, как хищник, который недавно отобедал, был ленив, но давал понять, что оставляет жертву на следующий прием пищи.

Павел сделал шаг в сторону окна. Он не мог самому себе ответить, чем он был вызван, подавлением воли или же проверкой себя. В любом случае рациональный центр сознания не участвовал в этом процессе. Монстр перехватился, отдалившись мордой от окна. Он как будто удивился поведению жертвы. Парализующее излучение его желтых глаз ослабло. Павел сделал еще один шаг к окну. Монстр со скрежетом вырвал откос и исчез в тумане.

Народ робко заглянул в комнату, думая увидеть ужасную картину смерти после того шума, которое произвело жуткое существо.

– Где он? – спросил парень в зеленой куртке, подвязанной бордовым шарфом.

– Улетел, – ответил Павел глухо.

Пережитые чувства изменили ему голос. Во рту пересохло.

– Обещал вернуться? – пошутила девушка, несмело подходя к окну.

– Без понятия. – Павел отправился на кухню.

Нашел в ней бутылку молока и выпил из горлышка половину. Разогретые любопытством люди вошли следом.

– А что было-то? – поинтересовался парень в зеленой куртке.

– Мы смотрели друг на друга, а потом он улетел. Ему не понравилось, что я приближаюсь. Мне кажется, – добавил Павел, вспомнив, как менялось выражение глаз монстра, – он пытался меня напугать.

– С такой-то рожей можно напугать кого угодно. Жуть. Кому это надо было заморочиться, чтобы вместо окон поставить такие экраны? Вот это шоу, я понимаю, – произнес все тот же парень в куртке. Он помахал руками в разные стороны. – Респект продюсерам. Бабла не пожалели. Кастинг отличный. Готов подписать рекламные контракты по окончании шоу.

– Да никакое это не шоу, – негромко отозвался Павел. – Времени после того, как мы потеряли сознание и появились здесь, прошло слишком мало. Не смогли бы они собрать людей со всей страны. Нет таких технологий.

– Все у них есть, просто власти скрывают, – уверенно заявил парень в куртке. – Людей надо держать в неведении, чтобы они не перевозбудились.

Павел не стал спорить. Выскочка относился к категории активных идиотов, компенсирующих узкий кругозор и критическое мышление уверенной констатацией чужой глупости. Им были неинтересны скучные факты, их наивный ум возбуждался от выдуманных историй, поражающих воображение, и чем невероятнее была история, тем сильнее они верили ей.

– Если это шоу, то где находятся камеры? – поинтересовалась девушка и сразу начала поправлять прическу.

– Камеры – вчерашний день. Они снимают нас сверхчувствительными сенсорами, встроенными прямо в стены, – авторитетно пояснил парень в куртке.

– И в туалете? – смутилась девушка.

– И там тоже. Если ты будешь себя плохо вести и ругаться с продюсерами, они обнародуют твое видео с пикантными моментами. – Парень в куртке безобразно заржал, довольный своей шуткой.

– Придурок. – Девушка выскочила из кухни.

Павлу надоела эта компания. Он покинул квартиру и направился вниз по лестнице. Надеялся найти Андрея, единственного человека, с кем хотел поговорить. Его нигде не было. Видимо, он находился в одной из квартир, а проверять их Павлу было неловко.

– Нет отсюда никакого выхода, – услышал он спустя полчаса сидения на лестнице знакомый голос.

Раздавался он со стороны подвала, из которого и выбрался сам Павел. Андрей шел в компании двух мужчин. На их телефонах были включены фонари.

– О, а вот и Пашка. Это он оттуда появился. Видите, печать на лбу. В темноте приложился.

– Привет, – поздоровался Павел.

– Я подумал, что в подвале может быть выход, – пояснил Андрей. – Но там только стены и ни одной двери.

– Бесполезно это, – отмахнулся Павел. – Ждать надо, когда нам сообщат причины. Ради чего-то это устроили?

– И сколько ждать? – спросил один из спутников Андрея.

– Недолго. Я думаю, в течение суток.

– Откуда такая уверенность?

– Запасы еды на один день, – пояснил Павел.

– А если они хотят, чтобы мы начали голодать, а потом есть друг друга? – резонно поинтересовался спутник Андрея.

– А вы помните, что предшествовало моменту, после которого вы очутились здесь? – задал ему вопрос Павел.

– А к чему ты это спрашиваешь? – не понял мужчина.

– Я заметил, что люди, перед тем как сюда попасть, испытали сильный страх. Я тоже.

– Хм, ну было. И какие выводы ты сделал из этого? – Мужчина не стал настаивать на своей точке зрения.