– Скоро наступят холода, и в этих краях останемся либо мы, либо мародеры. Я желаю, чтобы вы раз и навсегда покончили с этой напастью. Как вы это сделаете, меня не касается. Деревня не выживет до зимы, и это единственное, что я знаю наверняка. А теперь идите!

Выйдя наконец-то на свежий воздух, Руан и Семриаль в сопровождении того же самого мана, уже успевшего нацепить себе на пояс сверкающий клинок, направились к главным вратам, где их поджидал Гаранбар со своим небольшим отрядом.

– Ты ему веришь? – шепнул Руан своей возлюбленной. – Что ему стоит обмануть нас еще раз?! Тем более, что мы его последний шанс. Он хочет искупить вину перед деревней.

– Не могу объяснить тебе, но что-то внутри заставляет меня верить ему. Я видела его безумные глаза, слышала еле заметную дрожь в голосе. Такое не сыграть… Разве можно подделать наши взгляды, наше молчание, что красноречивее тысячи слов, можно ли придумать теплоту твоих рук, твои ласковые слова? Они подобны бурному ручью, не видящему никаких преград, – нимфа застенчиво улыбнулась, спрятав изумрудные очи под покровом золотых ресниц, уподобившихся игривому оттенку ранней осени. Руан, прижав ее к себе, тихо шепнул:

– Я люблю тебя…

Эти фразы нежной мелодией просочились сквозь рыжие локоны, подобно кулисам, затмевающим юное личико нимфы. Им хотелось застыть на целую вечность в приливах нежности. Но внезапно знакомый голос отвлек их. Это был Гаранбар, с нетерпением ожидающий своих подопечных.

– Я надеюсь, вы вернулись попрощаться? – но, пристально взглянув им в глаза, он продолжил – Очевидно, нет!

И друзья принялись рассказывать безвыходную, по их пониманию, ситуацию. Иссечь в одиночку пару сотен мародеров было просто небылицей. К тому же отправлять на честный поединок горстку Кесгорских паладинов, хоть и самых лучших, против полчища головорезов, подразумевало верную гибель. Они впали в глубокое раздумье. Единственный путь в логово убийц простирался вдоль козьей тропы, что вела наверх к горе Оглух. По ночам гора устрашающе сияла, облаченная огнями от жилищ мародеров.

– Нам не победить их мечами! – вдруг вырвалось у одного из воинов.

После сказанной фразы рыцарь, сам того не зная, направил мысли своего командира в правильное русло, и именно тогда Гаранбару пришла в голову хитроумная мысль.

Пока наши герои обсуждают его гениальную идею и взвешивают силы, я вам расскажу, что именно задумал Кесгорский паладин. Отчаянно ломая голову в замкнутом круге, Гаранбар внезапно понял, что не обязательно встречаться с головорезами на поле брани. Его покойный отец, обучавший сына ратному делу, часто твердил одну и ту же фразу: «Главное в бою не то, сколько врагов ты погубил, а то, сколько соратников уберег». Сделав вывод из отцовских слов, он решил пойти на хитрость и отдать головорезам всю провизию, предназначенную для зимовки, предварительно отравив бочки с элем. Далее, по замыслу паладина, он и его воины должны были тайно пробраться в лагерь недругов, укрывшись в многочисленных бочках с провизией, и истребить остатки гнилых душ. Звучит впечатляюще, правда? Гаранбар прекрасно знал: первое, на что обратится ненасытный взор мародеров, это отравленный эль и куски оленины. Однако на глупость головорезов он рассчитывать не мог. Возникла первая проблема: в случае дегустации напитка, яд не должен был выдать себя мгновенно. Те, кто его распробовали, должны были в здравии добраться до лагеря. Как именно тридцать здоровенных воинов в бочках смогут незаметно проскочить мимо взора мародеров, он тоже не знал. Его терзали сомнения, пока в разговор не вмешалась Семриаль.

Стала темнеть. Многочисленные огоньки Оглуха вновь ожили, подобно тлеющим зрачкам демонов, наблюдающих с горы за своими жертвами. Один из манов, наиболее храбрый, отважился отнести мародерам письмо о передаче всей провизии. В целях безопасности лишь немногие были осведомлены о замысле Гаранбара. Жители деревни в недоумении и в полном испуге собирали припасы, рыцари точили мечи; и только в хижине знахаря не спеша варились два котла. Семриаль то и дело гоняла знахаря за снадобьями, что без дела пылились на полках, а Руан с детским любопытством наблюдал за едкой жижей, ежеминутно меняющий свой цвет.

– Не подходи слишком близко! – обратилась к нему Семриаль. – Иногда достаточно и пара.

– Насколько сильным получится зелье? – поинтересовался Руан.

– Достаточно сильным, чтобы свалить с ног этих мерзавцев, – вдруг вмешался знахарь. – Полагаю, хранительница знает свое дело. Еще мухомора?

– Нет! Достаточно!

Через некоторое время зелье было готово, как и провизия, загруженная в повозки с мулами. Тридцать дубовых бочек, специально выделенных для отряда рыцарей, покорно ожидали своих седоков. Гаранбар, нетерпеливо томясь у порога хижины, все еще мутно представлял себе, как именно нимфа задумала укрыть их от вражеских глаз. Однако его изнеможению настал конец, когда наши друзья вышли из лачуги знахаря.

– Всё готово! – гордо сказал Руан, – это вам…

– Нет, нет, нет! – нимфа торопливо отобрала сосуд из его рук.—Ты перепутал.

Руан смущенно передал сосуд своей возлюбленной, небрежно выронив «Ой!».

– Так вот, сосуд с прозрачной жидкостью – это сильнейший яд, не имеющий ни вкуса, ни запаха! – пояснила Семриаль. – Достаточно выпить глоток – и погибель неизбежна. Единственное, что потребуется от вас, это выждать до рассвета. Надеюсь, за это время все успеют попробовать эль.

– А…

– А второй сосуд, – перебила нимфа командира паладинов, не дав ему даже разинуть рот, – с бирюзовой жидкостью, – предназначен вам. Это зелье – хамелеон. Однако, к несчастью, его действие не столь долговечно.

– Сколько именно? – поинтересовался кто-то из рыцарей.

– Всего пару часов. Этого будет вполне достаточно, чтобы незаметно пробраться в логово бандитов. Но, самое главное, точно следовать инструкциям.

– Я слушаю, Семриаль, – вымолвил Гаранбар.

Каково было его удивление, когда нимфа потребовала от рыцарей снять с себя все доспехи и остаться лишь в кожаных туниках.

– Но как мы будем сражаться? – возмутился предводитель паладинов.

– Это зелье не скроет ваши железные щиты и доспехи. Кроме того, речь не шла об открытом бою. После действия яда вам нужно лишь пройтись среди трупов и добить выживших. Разве не так ты изложил свой замысел?

Гаранбар молча кивнул головой, не меняя серьезного выражения лица, сохранившегося с тех самых пор, как он задумал свой план.

– Второе условие – ничего не есть после принятия зелья. Любая пища может ослабить действие микстуры. Советую уже сейчас вдоволь напиться воды и перекусить.

– Мне кажется, есть и третье? – шутливо буркнул Гаранбар.

– Да, есть! Перед принятием эликсира вы должны определиться, во что именно превратитесь. Зелье полностью изменит вашу сущность из плоти и крови в то, что вы будете держать в руках. Советую не пренебрегать корнем сельдерея, петрушки, капустой, а также всем тем, что не привлечет аппетит мародеров.

Не успел было Гаранбар утвердительно кивнуть головой, как из сторожевых башен послышался предупредительный горн.

– Они уже здесь! – с предвкушением проговорил знахарь.

Спустя некоторое время всё было готово: яд неугомонно бурлил в янтарных пузырьках эля, а рыцари, превратившись в нечто странное, удобно разместились в бочках. Скажу вам искренне, то, во что они перевоплотились, было поистине изумительным зрелищем. Единственное, с чем я могу сравнить последствия волшебного зелья, так это образы из полотен моего старого знакомого Джузеппе Арчимбольдо. Медовые, капустные и тыквенные рыцари просто идеально скрылись в днищах старых бочек.

Итак, настало время. Маны неторопливо загнали повозки с мулами прямо к главным вратам деревни, где их уже поджидали полсотни вооруженных до зубов мародеров, хищным взглядом пялящихся на свои жертвы. Лишь высокие частоколы и предвкушение скорой добычи удерживали голодных зверей в узде. Внезапно среди этой животной черни показался некий старик – полурослик, совершенно не вписывающийся в образ головореза. Он с сомнительным выражением лица стал проверять содержимое бочек, открывая их одну за другой. Семриаль и Руан в испуге затаили дыхание, страшась его чуткого взора. Все обошлось, подумали друзья, когда седовласый, одобрительно кивнул головой в сторону мародеров, и скрылся в их непробиваемой толпе. Чета облегченно вздохнула, освободив себя от терзающих волнений. Теперь предстояло ждать, доверившись животным инстинктам головорезов, и надеяться на удачу. Но, как оказалось, это не было концом. По каким-то соображениям старик вновь появился средь могучих рядов. На этот раз в руках он держал небольшой деревянный молот и кружку. Подойдя поближе к бочкам эля, он резким ударом выбил пробку, и золотистый напиток с белоснежной пеной пролился прямо в кружку. Семриаль на этот раз ничуть не обеспокоилась. Ее зелье не имело вкуса и запаха, поэтому вряд ли какой-то дряхлый старик смог бы определить наличие смертоносного яда. Тем более, что яд не обладал мгновенным действием. Сдув пену с кружки, старик долго взирал на янтарную брагу, нюхал ее, болтал под лунным светом. Затем, подняв голову, он плотнее подошел к манам, выискивая кого-то в толпе своими мелкими игривыми зрачками. Старик смотрел на каждого, прищуривая морщинистое лицо, немало повидавшее за свою долгую жизнь. Вдруг их взгляды встретились.

– Ты! Выйди ко мне. – Властным голосом произнес он, указывая в сторону Руана.

Сердце нимфы приостановилось, она из последних сил сжала руку своего возлюбленного, давая понять, что не отпустит его никогда.

– Тише, любовь моя. Всё будет в порядке, – шепнул он Семриаль. – У тебя же есть противоядие?

Она кротко кивнула головой, не имея сил произнести и слово.

– Не бойся. Я знаю, что он задумал. У него ничего не выйдет, – вновь шепнул Руан, успокаивая возлюбленную своей доброй улыбкой. – Отпусти, иначе они заподозрят неладное.

И Семриаль разжала ладонь. Руан, пробираясь сквозь толпу манов, подошел к старику. Тот, не отрывая хищные зрачки от Руана, протянул ему кружку с элем. Руан, выхватив чван, испил его содержимое до последней капли с таким удовольствием, будто сей напиток был последним в его жизни. Положив кружку на бочку, он направился было обратно, как тот же самый голос остановил воина:

– Я тебя еще не отпускал! – грозно закричал старик – Юноша пойдет с нами. Если до прибытия в лагерь он не протянет ноги, то мы его отпустим. Я обещаю, – обратился он к манам.

Руан, Семриаль и все, кто хоть как-то понимал речь этого старика, прекрасно знали, что не стоить верить словам мародеров. Стоя там, лицом к своей единственной, Руан созерцал застывший взгляд и понимал, что видит ее в последний раз. Он глядел на нее, стараясь запомнить Семриаль такой, какая она была сейчас – непорочной, доброй и такой любимой. Изнурительная, тупая боль теснила его душу, сжимая все внутри. Нетерпеливое сердце нимфы готово было вырваться из груди, и с очередным дуновением ветра раствориться в его отравленном теле. Одна лишь мысль о жизни без Руана ввергала ее в ужас. Словно душа возвращалась вспять, словно воздух перестал существовать. «Руан, но почему ты вышел к ним. Ты обещал, что все будет хорошо. Вернись милый, заклинаю тебя, вернись!» —кричала она безмолвно, где-то в дремучих закоулках сознания. Еле заметная дрожь на ее губах уже готовила наговор, дабы спасти своего возлюбленного, как вдруг жилистая рука прикрыла ей рот.

– Не делайте этого, хранительница, – вымолвил знахарь.– Вы подвергаете опасности жизнь тридцати паладинов. Молю вас, хранительница. Гаранбар спасет его. Он все слышит. Молю вас! Вы не потеряете его.

Она не слышала посторонних слов. В ее голове эхом отражалось имя своего ненаглядного. Как же больно было осознавать грядущую потерю. Потерю своей неотъемлемой частицы. Той самой, для поиска которой порой требуются века. Заранее предугадав намерения нимфы, Руан тихо покачал головой, запрещая Семриаль делать что-либо. Почувствовав в воздухе еле уловимый аромат благоухающих локонов своей возлюбленной, пропитанных лепестками полевых цветов, он закрыл глаза и, глубоко вздохнув, повернулся к ней спиной. Обуздав в себе наплыв ярости, она беспомощно взирала, как коренастый силуэт в окружении бывалых убийц покидает ее, исчезая в ночной темени.