Есть книги невероятно своевременные, которые приходят в жизнь в самый нужный момент, вне зависимости от того, когда в действительности они были написаны. "Племя" Себастьяна Юнгера относится как раз к их числу. Я прочитала ее в середине февраля, когда мы все еще и не думали о том, в какой ситуации окажемся. Тем интереснее наблюдать за происходящим вокруг и вспоминать ее именно сейчас.
Юнгер - военный журналист, который пристально изучает адаптацию в современном обществе людей с ПТСР - посттравматическим расстройством. Одна из его черт, помимо физических проявлений и депрессии - это еще и невозможность вернувшихся с войны (переживших травму в принципе) встроиться в нормальную жизнь. Их опыт никак не коррелирует с опытом сообщества, к тому же в современном мире сообщество как таковое становится почти непозволительной роскошью. Так мы постепенно приходим к главной проблеме этого современного мира - разобщенности, которая для нашего вида "человек социальный" подобна медленной психологической смерти. Мы рождены, чтобы общаться, взаимодействовать и помогать друг другу. Без этого, даже будучи окруженными самыми передовыми индустриальными благами, мы чувствуем себя бесполезными и потерянными.
Люди не против бедствий, они против того, чтобы быть ненужными. Современное общество показывает людям, что они не нужны.
Здесь все делают за нас. Специальные службы отвечают за нашу безопасность, заботу, питание, жизнь устроена таким образом, что можно годами не выходить из собственной квартиры и годами не знать тех, кто живет через стену от тебя. Нет никого более одинокого, чем жители "человейников" в мегаполисах, которые, будучи постоянно окружены человеческими единицами, почти все время проводят наедине с собой. Все это вызывает неосознанную неудовлетворенность жизнью, выраженную в депрессиях и растущем количестве самоубийств - проблема, почти незнакомая нищему, но социально более здоровому "третьему миру". Увеличение дистанции между индивидами, ослабление социальных связей - обязательная примета и своего рода цена цивилизации. Юнгер приводит интересный и не слишком известный пример того, как во времена колонизации Северной Америки некоторые из переселенцев предпочитали присоединиться к "враждебным" индейским племенам. Будучи взятыми в плен они постепенно становились частью общины, получали в ней свою роль, начинали выполнять простые и понятные функции, чувствовали себя нужными и совершенно не были готовы, даже оказавшись на свободе, променять это на возможность целовать распятие и мыть руки перед едой.
Тысячи европейцев стали индейцами, но ни один из аборигенов не стал европейцем по своей воле. Что-то в их общественном строе привлекает и намного превосходит то, чем можем похвастаться мы.
Что же еще позволяет нам почувствовать себя частью целого, кроме возможности присоединиться к дикарям? Чрезвычайные ситуации, которые с ног на голову ставят привычную жизнь, разрушая все классические для нынешнего мира способы взаимодействия. Природные катастрофы, войны, а теперь еще и... пандемии. Сейчас та уникальная ситуация, которая позволяет наблюдать этот механизм в действии. Говорят, что во время ЧС каждый опускается до уровня своих способностей и умений. Тут бы еще стоило добавить - "до уровня своих инстинктов и желаний". А на инстинктивном уровне в нас заложено желание помогать (Юнгер детально описывает его происхождение и реализацию у мужчин и женщин).
Катастрофы возвращают более древний, естественный образ жизни, а бедствия создают сообщества пострадавших, а индивидов оценивают по тому, что они хотят делать для группы.
Юнгер приводит множество примеров того, как люди, пережившие вторую мировую, а также иные военные конфликты с высоким риском для жизни, описывают собственные ощущения в этот период. И наряду с тревогой и тяготами, признавая ужас войны и недопустимость ее повторения, они называют еще и такую категорию как "счастье", рассказывая о том, что и как они делали вместе, как проводили редкие минуты досуга в экстремальных условиях. Это "счастье" было связано с возможностью почувствовать свою причастность к группе, группе, в которой у тебя есть свое место и четкая роль. Это счастье понимать, кто ты и знать, что у тебя есть смысл. И с этим же связана некая потерянность, возникающая после того, как все приходит на круги своя. Новый вызов современности по Юнгеру заключается не только в том, чтобы снизить вероятность вооруженных конфликтов и стихийных бедствий, но и в том, чтобы обеспечить нам чувство общности вне экстремальных ситуаций, а в повседневной жизни.
Сейчас, несмотря на то, что вовсе необязательно жаться плечом к плечу в бомбоубежищах, а, напротив, желательно соблюдать социальную дистанцию, потребность в общности никуда не девается. Люди записываются в волонтеры, помогают пожилым, психологи открывают бесплатные горячие линии, проводятся акции и флэшмобы в поддержку друг другу. Помощь другому позволяет унять собственную тревожность, возвращая нам ощущение себя в большом и непонятном мире. Я помогаю тебе, а значит я существую. Разумеется, тут можно сказать, о мошенниках и мародерах, неизбежно появляющихся в подобных ситуациях, но следует признать, что у большинства людей все же срабатывает правильный, верный механизм поведения. Человек человеку не волк, а спасение.