Одинокая луна в Сарасина. Японские лирические дневники

Уж сотни сотен раз рвала я
Ту горькую полынь
По берегам реки,
А все, что в сердце загадала,
Ни на росинку не сбылось!


Эпистолярный жанр – не мой любимый цвет и не мой любимый размер. Но, во-первых, я люблю Азию, во-вторых, люблю красивые названия книг. «Одинокая луна в Сарасина» - ну просто прелесть, а не название! Поэтому, смело взяла на прочтение сборник «дневникового» жанра – никки – под обложкой которого скрывается аж три произведения! Ценность их в том, что они – следствие развитие языка, а если точнее, то слоговой азбуки. Кроме того, за редким исключением, написаны они женщинами (ведь использование азбуки было неприличным для мужчин, хах), а значит поднятые в дневниках темы найдут отклик в сердцах читательниц.

«Сарасина никки» - дневник дочери мелкого чиновника, в который она записывала значимые для нее лично события, начиная с отъезда из провинции в столицу, заканчивая своим вынужденным отшельничеством в старости.

Хозяйка этих записей не выделялась ни красотой, ни хитростью ума, ни историей рода. Ей бы волю, так и вовсе не выходила бы она из своих покоев, зачитываясь романами о блистательном Гэндзи и его возлюбленной деве. О чем же сожалеет она на закате жизни? Кого вспоминает с особой любовью, а кому дарит лишь мимолетное упоминание? Была ли она счастлива? Или жизнь ее лишь горькая трава на берегу море?

«Тоса никки» - тот самый дневник, что написал мужчина от лица женщины. Впрочем, не будь это особым упоминанием, то я бы и не догадалась. В описании путешествия из провинции в столицу, длившееся не одну и не две недели, сопровождаемое печалями и радостью, не выделяется пол автора. Зато, читатель может представить, как медленно протекали события в те давние времена, ведь только сборы и молебны перед отплытием занимали пять дней)

«Кагэро никки» - крохотная история, записанная, возможно, от переизбытка чувств. Неверный муж и его молодая жена. Как же вышло так, что после столь долгих, страстных и поэтичных ухаживаний, их отношения зашли в такой тупик? А может, то лишь наговор прислуги?

И, наверное, самое ценное и привлекательное для меня в этих дневниках – море, просто море стихов. Ей- богу, не утихает подозрение, что японцы раньше разговаривали только стихами. По любому поводу, от похорон, до первой цветущей ветки по весне. Принцип «моно-но аварэ» - «очарование всего сущего» или «печальное очарование вещей» - прелюбопытная идея, которую я лично никак не постигну. Учусь)

«Одинокая луна в Сарасина» переносит нас в Японию тысячелетней давности, делает нас свидетелями чужой внутренней тишины, мягкой, ранимой и бесконечно живой. Каждая страница звучит, как дыхание ветра в бумажных ставнях, как шелест кимоно, как мысль, ускользающая в полусне.

Эти дневники не исповеди и не хроники событий. Это тонкие записи присутствия, где женщина, лишённая возможности открыто говорить в обществе, находит свободу в слове. В этом особая сила японской литературы Хэйан: она превращает тишину в искусство, задержку взгляда в поэзию, одиночество в форму самопознания.

Меня поразила хрупкость и честность этих текстов. Авторы не стремятся произвести впечатление, они просто делятся тем, что нельзя было сказать иначе. Их чувства выражены не громкими словами, а в мельчайших деталях: запах сливы, отражение луны на воде, осенний лист, оставленный на письме. Это и есть язык сердца, который мы, живущие в мире спешки и объяснений, почти забыли понимать.

Ценность таких книг огромна. Они напоминают, что литература может быть пространством для молчания, где не нужно объяснять себя до конца, где достаточно просто быть.

Меня очень радуют новые издания японских авторов, поскольку я очень заинтересована в большем чтении и знакомстве с Японской литературой. Это сборник, состоящий из трёх дневников, один из которых ("Одинокая луна в Сарасина") размером более 150 страниц.

"Одинокая луна в Сарасина"-дневник японской дамы, дочери аристократа и сановника Сугавары-но Такасуэ, в котором уложилось почти сорок лет жизни-привязанности и утраты, замужество и дети, придворная служба и паломничество в отдалённые храмы. Дневник наполнен разговорами людей, передающие свои чувства в стихах, описаниями прекрасных земель Японии и переживаниями главной героини (Кстати, так и называется первая глава "Заплутавшая в сновидениях", в которой нам рассказывают об исследованиях её жизни).

Сказать честно, дневник меня впечатлил, было очень интересно, а так же тепло на душе при прочтении её любви к романам, ведь как же это близко каждому книголюбу.

Остальные два дневника короткие, скорее всего из-за объёма они меня не сильно впечатлили.

Советую всем любителям японской литературы к прочтению!