Цитаты из книги «Облако Пустоты. Жизнеописание и наставления великого чаньского учителя Сюй-юня»

Он дал мне работу и стал учить поискам глубинного смысла гунъаня[10] «Кто тащит за собой этот труп?».

Даже если бы ты жил в пещере и пил воду из ручьев и тебе удалось бы прожить десять тысяч лет, ты всего лишь принадлежал бы к одному из десяти классов риши (бессмертных), перечисленных (в «Пятидесяти ложных состояниях») в «Шурангама сутре», и все еще был бы далек от Дао. Даже если бы тебе удалось продвинуться еще на один шаг, пожиная «первый плод»[9], ты был бы лишь пратьекабуддой. Бодхисаттва же ищет совершенства будды на «верхнем» уровне во имя обращения и освобождения живых существ, находящихся здесь, «внизу». Его путь направлен на самоосвобождение ради освобождения других. Он вырывается за пределы мирского плана бытия, не покидая последнего.

Он сказал: «Ты знаешь, что древние дисциплинировали тело, но знаешь ли ты о том, что они также дисциплинировали сознание?» Затем он добавил: «Судя по твоей теперешней практике, тебя можно сравнить с еретиком, находящимся на абсолютно ложном пути.

Я вспоминал одного древнего мудреца, который говорил, что его нищенская чаша может «заглушить звон тысяч колоколов»

Я считал, что самое большое бедствие для мирского человека – наличие у него тела и рта.

Все новички склонны поддаваться всякого рода отвлекающим мыслям. И ноги у них болят, и как практику проводить они не знают. На самом деле необходимо просто быть твердым в своем решении избежать рождений и смертей, удерживать хуатоу независимо от того, идешь ли, стоишь, сидишь или лежишь.

Вместо того чтобы открыть свою собственную сокровищницу, вы идете в соломенную хижину, чтобы принести ничего не стоящей соломы. Все это из-за отсутствия ясности в одной мысли. Поскольку ваше бешеное сознание не останавливается, вы уподобляетесь человеку, ищущему другую голову, держась за собственную обеими руками. Вы говорите, что испытываете жажду, но ведь вода перед вами. Обладающие высокой добродетелью (обращение к буддийским монахам), зачем вам утруждаться и приходить сюда? Зачем? Но раз уж вам не жалко было потратиться на тростниковые сандалии, то и я не побоюсь открыть свой грязный рот».