Цитаты из книги «Разговоры с друзьями»

Вместо того чтобы думать о великом, я старалась сфокусироваться на незначительном, на самых заурядных вещах, которые приходили в голову

Я слышала, как он тревожно вздохнул. По-моему, он хотел успокоить меня, но я не собиралась идти у него на поводу. Люди всегда ждали, что я выкажу некую слабость и они смогут меня успокоить. Это повышало их чувство собственной значимо

Бобби везде была своей. Хоть она и говорила, что ненавидит богатых, все-таки сама она была из состоятельной семьи, и другие люди с деньгами признавали ее равной. Ее радикальные политические взгляды они принимали за буржуазное самоуничижение — ничего серьезного, и болтали с ней о ресторанах и о том, где остановиться в Риме. Я при этих сценах чувствовала себя лишней, этакой озлобленной невеждой, боялась, что во мне разглядят человека бедного, к тому же коммунистку

я вижу, ты сейчас не настроена общаться, так что я пока не буду тебе писать, ок? увидимся, когда вернусь.

Но я понимала, что вся его вина лишь в том, что он больше не привязан ко мне, на что имел полнейшее право. В остальном он был внимателен и чуток. Временами казалось — это худшее, что со мной случалось в жизни, но одновременно горе было таким легкорастворимым: стоило ему сказать лишь слово, и мне моментально становилось легче, и я была счастлива как идиотка.

Но я не могла ей этого объяснить. И уж точно не могла сказать, что́ меня в нем особенно восхищает — то, что его привлекают заурядные и эмоционально холодные женщины вроде меня

Слушать, как Бобби теоретизирует, было увлекательно. Она чеканила ясные, блестящие фразы, словно отливала в воздухе фигуры из стекла или воды. Она никогда не мямлила и не повторялась. Время от времени она ловила мой взгляд, и я кивала: да, именно так. Эта молчаливая поддержка подзадоривала ее: подпитавшись моим одобрением, Бобби отводила взгляд и продолжала: я вот о чем…

Подходил срок сдачи сразу нескольких эссе, и я составила себе жесткое расписание. По утрам, до открытия библиотеки, сидя в постели, я вносила в рассказ правки, предложенные Льюисом. Я видела, как мой рассказ приобретает форму, разворачивается, вырастает, приобретает цельность. Затем я принимала душ, надевала просторный свитер и весь день занималась в колледже. Часто я обходилась без еды до позднего вечера, дома варила пару пригоршней пасты, съедала ее с оливковым маслом и уксусом и засыпала, порой даже не раздеваясь.

Мы же все здесь друзья. Боюсь, у Ника депрессия.

выставляла свое тело мусором — пустой оберткой, надкушенным и выброшенным фруктом.