Цитаты из книги «Разговоры с друзьями»

Кто вообще женится? — сказала Бобби. Это же против природы. Кто захочет, чтобы их отношения поддерживал государственный аппарат? Не знаю. А что поддерживает наши?Вот именно! О том и речь. Ничего. Я разве говорю, что я твоя девушка? Нет. Назвать себя твоей девушкой значило бы навязать нам заранее определенный культурой сценарий, на который мы не можем повлиять. Понимаешь? Я думала об этом, пока не закончился фильм. А потом сказала: подожди, то есть ты не моя девушка? Она рассмеялась. Ты это серьезно? — сказала она. Нет. Я не твоя девушка.

«Доброта» — просто очередной способ подчинения в конфликте?

Ты недооцениваешь собственную власть и поэтому не винишь себя, когда плохо обращаешься с другими.

Когда Бобби говорила обо мне, я словно впервые видела себя в зеркале. Я стала чаще смотреться в реальные зеркала. Внимательно изучала свое лицо и тело, чего прежде никогда не делала. Задавала Бобби вопросы типа: а ноги у меня длинные? Или коротковаты?

Я боюсь забыть о тебе хоть что-то.

Некоторые вещи нужно прожить — лишь тогда поймешь.

Ну, она не то чтобы моя девушка. Мы спим вместе, но, по-моему, это такой способ нащупать границы истинной дружбы. Сама не понимаю, что между нами. Но работает. Очень по-анархистски, в вашем духе, сказал он. Спасибо, ей польстит.

Может, человечность — неправильный критерий, сказала я. Конечно, все дело во власти, согласилась Бобби. Но сложно разобраться, кто ею обладает, поэтому мы используем «человечность» как эвфемизм. В смысле так принято рассуждать. В конце концов, мы задаемся вопросом типа, кто «человечней», Израиль или Палестина. Ну, ты понимаешь.

Но, подумала я, писательство — это и есть отбор фактов и расстановка акцентов.

Может, он притворяется ведомым — при таком раскладе, что бы ни случилось, к нему никаких претензий.