Цитаты из книг автора «Рёко Секигути»

Запах, безусловно, одно из самых хрупких явлений в мире, всегда будет рядом, своим существованием он подтвердит, что эта женщина — ее прабабушка — жила когда-то на белом свете.

Пожалуй, из всего, что может оставить после себя человек, еда — самая удивительная вещь, потому что живые могут вобрать в себя ее вкус и запах. Физический контакт реален. Правда, мы можем ощутить вкус, лишь съев еду, в то время как запах, который мы вдыхаем, по-прежнему существует. Бесконечно стойкий и крепкий запах.

Если бы человека можно было представить с помощью запаха, каким был бы этот запах? Какой еще запах, кроме запаха ее тела, мог бы рассказать о ней? Запах ее дома? Запах дерева, которое она посадила? Расскажет ли о жизни булочницы аромат хлеба? Не зная, как ответить на все эти вопросы, она попыталась представить себе комнату прабабушки и подышать ею. Прохладная сырость ее деревенского дома. Темнота, по-прежнему царившая в нем. Запах татами, разбросанных камышей. Запах ее одежды, кимоно из хлопка. Ее хрупких рук с тонкими пальцами, приготовивших эти сливы.

Существует ли запах писателя? Пахнет ли от автора словами, которые он только что уложил на бумагу, в минуты отдыха от работы?   А каков запах музыканта?         Есть ли запах у музыки? Каким он может быть?         Чем пахнет звук?

Она улыбнулась, он улыбнулся в ответ. Между ними был лес.

Вещи зачастую переживают нас. Самая обычная деревянная ложка или корзина из ивовых прутьев могут использоваться по назначению на протяжении жизни многих поколений людей.

Вдыхая запах недавних событий, мы ощущаем какие-то его нотки, исчезнувшие с тех пор, и вспоминаем прошедшее. Запахи далекого прошлого, подчас состоящие из совершенно незнакомых элементов, не вызывают у нас ни малейшей ностальгии, поскольку они не связаны для нас с событиями тех времен.

Ей в голову даже пришла мысль о появлении запахов-привидений. Принято считать, что присутствие призраков проявляется в виде шума, который они производят, иногда в виде каких-то теней. Но никто не запрещает полагать, будто они демонстрируют, что они здесь, или дают застать себя врасплох, при помощи запахов. Эта гипотеза, пусть нелепая, казалась ей убедительной — в конце концов, если у явления, не укладывающегося в рамки обычного, будет странное объяснение, то что же в этом удивительного.

Мог возникнуть вопрос, не ревнует ли он, по крайней мере, не чувствует ли себя отверженным из-за этих духов, — ведь она постоянно была окружена «другими сущностями», которые представляют собой запахи. Экстракты, дистилляты, настои были следами или, лучше сказать, душой цветов, фруктов, трав или еще чего-то живого. И даже синтетические ароматы были воплощением воображения, самых безумных, вневременных идей и снов, желания парфюмеров создавать ароматы, которых нет в этом мире. Она была одновременно и живым человеком, и пейзажем, лесом, полным пения птиц и жужжания насекомых. Она, как узоры в калейдоскопе, состояла из массы ярких цветов.

Интересно, что он испытывал, так сказать, читая лишь последние страницы книги? Он никогда об этом не говорил.