Спускаясь по трапу в душный и насыщенный влагой и прелым запахом боиджийский воздух, я сверлил взглядом спину Мекета и гадал, следовало ли мне быть до самого конца с ним откровенным? Может, не стоило скрывать правду о смерти Метары и предостережении шаманки? Или я все-таки правильно сделал, что промолчал?

– Я знаю, о чем ты сейчас думаешь, – внезапно бросил братец, не оборачиваясь и продолжая шагать по выложенной потрескавшимися камнями мостовой. Он двигался к темному узкому проулку, за которым виднелось что-то более-менее похожее на нормальную широкую улицу. По крайней мере, шум повседневной жизни с той стороны давал понять, что этот странный город не совсем еще призрак.

Мне было любопытно взглянуть на местных жителей, но вместо того, чтобы сразу сунуться в проход, я ответил Мекету на его фразу:

– Что-то я сомневаюсь.

– Тебя беспокоит отсутствие плана.

– Меня беспокоит отсутствие беспокойства у тебя. Тебе вообще все равно, как нам добыть этот адский минн? Просто постучим и спросим?

Брат замер и обернулся. Его лицо оставалось невозмутимым, и только в глубине глаз поблескивали искорки раздражения.

– Слушай, Мозголом, напомни, чтобы я позже врезал тому идиоту, который назвал тебя умным. Ты за кого меня принимаешь?

– Честно ответить?

– Прекрати! Мы возвращаемся к тому, с чего начали. Опять.

– Тогда прекращай темнить и выкладывай все как есть. Ты хотел, чтобы я доверял тебе. Но вот доверие – вещь обоюдная. Или ты не в курсе?

Теперь уже в глазах Мекета были непросто искорки. Там затевался целый грозовой фронт. Он недобро сощурился:

– А кто сказал, что я тебе не доверяю?

Я пояснил:

– Ты тащишь меня в место, от которого мурашки по коже, и при этом ничего не хочешь объяснять. Что-то не похоже на доверие.

Он подошел вплотную, схватил меня за плечи и как следует встряхнул.

– Да нечего здесь объяснять! – Понизив голос, Мекет затараторил: – Все просто, до безобразия. Мы заходим в местный паб и там встречаем моего человека. Получаем от него инфу по охране и пропуска. Дальше по обстоятельствам. Все. Никаких глобальных выдумок и прочей шпионской ерунды. И на твои «темные силы» никто не рассчитывает, не думай. Это я тебе пытаюсь вдолбить всю дорогу. Здесь всем насрать на безопасность. Особенно местным.

Я собирался возразить, как поступал всегда, но тут нас прервали. Пара патрульных, затянутых в форму риоммских сил безопасности, выступили из проулка и с подозрением уставились на нас. Оба при этом держали руки на кобурах.

– Эй, что здесь происходит?

Мекет тут же отступил от меня и, нацепив на лицо невинную улыбку, обернулся к безопаснику.

– Ничего криминального, начальник. Просто маленькое недопонимание с младшим братишкой. Уже все в норме.

– Точно? – патрульный перевел цепкий и ничуть не дружелюбный взгляд на меня.

Я поспешил кивнуть.

Безопасников устроил ответ. Развернувшись на каблуках, они ушли.

Мекет проводил их недружелюбным взглядом, но ни слова больше не проронил. Лишь продолжил шагать в сторону главной улицы. Мне ничего не оставалось, кроме как последовать за ним в русло вялотекущей жизни Мероэ.

Несмотря на опасения, столица Боиджии вовсе не была такой уж унылой и тихой, как рисовало буйное воображение. Да, грязи здесь хватало. Зато не было ощущения абсолютной беспросветности и до уровня всеобщего упадка техносфер Кодда Секундус оставалось еще далеко. По улицам гоняли старенькие флаеры и такси-рикши, мимо торговых лавок лениво слонялись пешеходы, а в проулках, подобных тому, из которого мы только что выбрались, тусовались местные бездельники, кусками черствого хлеба прикармливавшие стайки рыжеватых птиц. Шум двигателей и голоса разноликих горожан, вперемешку с отчаянными воплями диких животных, доносящихся из джунглей, задавали городу тон. Но самое удивительное, что, несмотря на все это, Мероэ оставался по-прежнему сказочно красивым и таинственным.

Настолько, что в нем можно было бы и обосноваться…

– Ты уже связался с этим своим приятелем? – спросил я брата, надеясь отогнать странное наваждение.

– Как только вылетели со станции. Он будет ждать в таверне «Тибо». Это недалеко, – бросил через плечо Мекет, стараясь не задеть компанию закутанных в ободранные тряпки курсу, разложивших свои пожитки прямо посреди тротуара.

Отметив отсутствие ядовито-желтого треугольника на их лбах, я с облегчением выдохнул.

До забегаловки и впрямь оказалось рукой подать. Буквально за следующим поворотом, в переулке, согласно наполовину стершейся табличке, именуемом Джиптан, виднелся невзрачный серый вход в нужную нам таверну.

Едва глянув на двери, я сразу же растерял всякое желание заходить.

– Может, я лучше здесь подожду?

Мекет фыркнул и даже не подумал сбавить шагу.

– Чтобы привлечь больше внимания? Нет уж, обойдешься.

– Что-то не внушает мне это место доверия.

– Можно подумать, когда-то было иначе. Ты и «У Мар’хи» не особо жаловал, пока не привык. Так что не куксись и веди себя естественно. Тут в большинстве своем странный народ обитает. Вряд ли мы останемся незамеченными, но лишний повод для провокаций лучше не давать.

– Как скажешь, босс.

Изнутри таверна внушала ровно такое же впечатление, что и снаружи. Ничем не примечательный паб, каких полно в любом уголке Галактики, с деревянной барной стойкой, замызганными столиками, тусклым освещением и пьяным угаром. Народ разношерстный. Его было много (и это несмотря на полдень!). А главное – ни одному из чахнувших над кружкой пойла забулдыг, казалось, нет никакого дела до двух подозрительных типов, внезапно нарисовавшихся на пороге.

– К стойке, – подтолкнул меня в спину Мекет.

На этот раз я не стал пенять ему, что втихаря все спланировал, а теперь сыплет указаниями, и просто двинулся куда сказали, по пути украдкой разглядывая посетителей. Не ради любопытства, а просто чтоб убедиться, что от них действительно не стоит ждать неприятностей. Местные жители вовсе не выглядели невинными агнцами и при желании вполне могли устроить неприятности. Загвоздка состояла лишь в том, что каждый из них казался слишком сосредоточенным на своих личных проблемах и на окружающий мир будто плевать хотел.

Бармену мы не понравились с первого взгляда, и это ясно читалось в том, как топорщились его мшистые бакенбарды.

– Чего надо? – спросил он грудным басом, заиграв желваками.

– Кабинку номер пять, – Мекет бросил на грязную стойку несколько кредиток.

Кредитки тут же исчезли, как по волшебству, а бармен, даже не потрудившись сменить интонацию, указал на одну из неприметных дверок по левую сторону от нас.

Молча кивнув, брат распорядился:

– Ты жди здесь. Я быстро.

Я даже рта раскрыть не успел, чтобы возразить, а он уже скрылся. Хотелось выругаться, но я не знал, как на это отреагирует бармен. Поэтому стиснул зубы и взобрался на ближайший стул. Вспомнилась забегаловка Тола Мар’хи на Семерке, которая сразу же стала такой родной и милой сердцу, и день, когда в ее дверях появилась Диана Винтерс. Вот уж о ком я с тех пор старался не думать, и каждый раз проигрывал это сражение с самим собой. Леди Орра, дочка правителя Тетисс, та, кто пришел к нам за помощью в надежде найти убийцу своей матери и та, кого я предал, когда позволил этому самому убийце уйти прямо у нее из-под носа.

Именно это задушило те ростки симпатии, которые только-только начали зарождаться между нами – моя скрытность и запоздалая честность. Я сознался во всем почти сразу. Как только отчалили от Дей-Прим, выдал услышанное от шаманки и то, почему позволил ей уйти живой. Диана, конечно же, не приняла моих объяснений, а мотивы понять не пожелала. Я и сам их с трудом понимал, если честно. И теперь не мог избавиться от клейма подлейшего из предателей, которым она отметила меня. Даже среди куатов я не встречал столько презрения, сколько увидел в глубине ее удивительных синих глаз. И вряд ли еще хоть когда-нибудь увижу.

Временами я последними словами ругал себя за то, что не смалодушничал и попросту не смолчал, но, понимая, что правда рано или поздно все равно бы всплыла на поверхность, прекращал заниматься самоедством. В конце концов, я сделал то, что сделать был должен: открыл ей правду. Другое дело, что, дав шаманке уйти, я из того, кто взялся за раскрытие преступления, вмиг превратился в пособника убийцы.

Этого мне никто прощать не собирался. А в особенности – сама Диана Винтерс.

Внезапное урчание в желудке заставило отвлечься от тяжелых мыслей и задуматься о более насущных вещах. Спеша покончить с не в меру странным заданием, я совсем забыл, что в последний раз угощал себя безвкусным чаем Д’юмы, и с той поры не проглотил ни крошки.

Приложив ладонь к животу, я недовольно поморщился. Как же все это некстати! Мекет возвращаться не спешил. А глядя на жуткого бармена и на его не менее жуткое заведение, я даже подумать боялся о том, чтобы что-нибудь себе заказать.

Вдруг: БАЦ!

Что-то тяжелое с силой огрело меня по макушке. Да так огрело, что я со всего маха влепился носом в плоскость барной стойки. Сразу сотня сверхновых взорвалась внутри черепа, ослепив сиянием чистейшей ярости. Искры брызнули из глаз, кровь – из разбитого носа. Со всех сторон послышались редкие смешки.

Что, вашу мать, происходит?!

Задыхаясь от гремучего коктейля из боли, растерянности и унижения, я сполз со ставшего неустойчивым стула и, утирая лицо рукавом, резко обернулся. Кровь при этом долбила в ушах гулким бубном. Или то был вой осатаневшей Тени?

Сквозь пелену выступивших слез я видел только размытые рожи гротескных чудовищ. Они смотрели на меня и скалились.

– Пойдем-ка, поболтаем, – сказала одна из рож.

Мощная рука, ухватившись за отворот куртки, потащила меня сквозь вдруг притихшую толпу в сторону выхода. При этом хозяин руки ни слова не проронил о том, куда именно меня поволок. Только хихикал под стать трем своим дружкам, которых я неосознанно успел сосчитать. Никто из завсегдатаев ни жестом, ни словом не помешал этим ублюдкам творить непотребство.

Едва я оказался снаружи, сразу же познакомился лицом с грязным тротуаром полутемного проулка. Прелый, но все-таки немного прохладный воздух помог проветрить мозги, а заодно разглядеть обступивших меня кольцом незнакомцев. Все четверо принадлежали к человеческой расе, но на разумников походили меньше всего. Банда отморозков. Ничего более.

И чего их так ко мне тянет?

Тот, что тащил меня, похоже, вожак, оскалил гнилые зубы. Пахнуло смрадом.

– Привет, залетный. Тебе че, не сказали? Соваться в наш район без разрешения – плохая идея?

Боль из разбитого носа быстро растекалась по всему телу. Ящик превратился в раскаленную топку. Я смотрел на рожу ухмыляющегося урода и еще пытался сдержать волны жара, готовые излиться наружу подобно гамма-радиации.

Но здоровяк расценил мое молчание по-своему:

– Ты чего, красавчик, язык проглотил?

Я шевельнулся. Куртка распахнулась, открыв на обозрение бластер.

Кто-то сказал:

– Эй, Лоскут, у него там пукалка за поясом!

Недолго думая, вожак присел, забрал бластер и спрятал себе за пояс. Я даже сообразить толком не успел, как все вышло.

– Оставлю себе, – подмигнул он. – Ты же не против? Ма-а-аленький такой бонус.

Чувствуя себя жертвой розыгрыша, я отказывался признавать, что все это происходит со мной здесь и сейчас. Бред полнейший! Четверо недоумков врываются в бар, не сказав ни слова, бьют меня и вытаскивают на улицу, чтобы ограбить. Кто в здравом уме поверит, что такое может случиться в реальности? Вот и я решил, будто это просто чья-то очень дурная шутка, хотя внутри все просто клокотало от бешенства.

– У вас тут еще и скидки есть что ли? – спросил я, поднимаясь и зачем-то подыгрывая ублюдкам. Кровь по-прежнему долбилась в уши.

– Ух ты, да он с юморком! – хихикнул третий молодчик. – Ого! Ребят, гляньте на его рожу! Наш малыш разозлился. Ох, щас весело будет!

Как же он был прав!

– Закачаешься, – пообещал я и, прежде чем кто-то из них успел ответить, позволил ящику открыться.

Ублюдков разметало, точно котят. Расшвыряло в разные стороны, будто штормом былинки, и размазало по стенам с тошнотворным хрустом, оставив яркие кровавые разводы на и без того замызганных стенах.

Только главарю повезло – его отбросило дальше в проулок, с силой приложило об пол, но не убило.

Потирая ушибленный затылок, Лоскут выпучил на меня глазищи, в которых плескались изумление и дикий страх. Видно не привык, когда ему сопротивляются. Хотя сдаваться тоже не собирался. И попытался выхватить бластер, – мой же собственный бластер! – но я одним движением руки заставил его опрокинуться навзничь и еще раз приложиться затылком о каменную кладку.

Верзила вскрикнул, и слышать это было приятно. По мостовой поползло большое черно-красное пятно.

Вид крови распалил меня еще больше, но ярость та была холодной, будто космос.

– Неужели больно? – сардонически хмыкнул я и протянул руку. Никогда не репетировал этот трюк, но все вышло само по себе. Бластер, словно живой, скакнул в ладонь через проулок. – Так-то лучше.

– Не… не убивай меня, – захныкал Лоскут. – П-пожалуйста!!!

Жалкое зрелище.

Не обращая внимания на всхлипы, я спрятал оружие туда, где ему было место, и снова уставился на бандита. Выражение моего лица заставило Лоскута захлебнуться воплем ужаса.

– Кто ты? – выкрикнул не Лоскут, а Лоскутик. – Кто ты такой?!

Я решил, что ответ ему не понравится. Да и к чему расстраивать парня, которого от смерти отделяли секунды? Валявшийся неподалеку кусок арматуры будто нарочно лез на глаза.

Я не стал его игнорировать, как и гадать, откуда он там взялся. Вполне возможно, что дружки Лоскута сами притащили, собираясь использовать.

Я притянул прут к себе. Тяжелый и холодный кусок металла лег в ладонь как влитой.

Бандит все стонал, будто нежная девочка. Судя по его взгляду, он чувствовал, что произойдет дальше, но отказывался верить.

– Ты этого не сделаешь! – проблеял Лоскутик.

Я улыбнулся, купаясь в его ужасе, как в лагуне. Тень полностью завладела моим сознанием.

– Нельзя недооценивать жертву, – ответил я, а в следующий миг, будто подброшенный из древней пращи, взмыл в воздух, намереваясь воткнуть заостренный прут в своего обидчика…

До цели я не долетел считанные сантиметры.

На долю секунды застыл в воздухе с занесенной для последнего удара арматурой, а затем был отброшен невидимой, но противоборствующей силой.

Бедолага Лоскутик к этому моменту, наверное, трижды поседел.

Ловко приземлившись на четыре конечности, будто всклокоченный гокки, я принялся озираться в поисках источника аномалии.

И, разумеется, нашел его.

В тени у выхода из проулка стояла высокая худая фигура в плаще и внимательно наблюдала за мной. Нечто хорошо знакомое почудилось мне в этом облике. Особенно когда фигура вышла на свет, и в глаза бросился алый отлив ее просторного одеяния вместе со скрытым под дыхательной маской лицом.

– Здравствуй, Риши, – сказала Тассия Руэ. – Я же говорила, что найду тебя.