Глава 7

Оббегая лужи, спешу на свой автобус.

Сегодня я одна, Лана уехала в управление за канцелярией и заграничными паспортами. И если она их не привезет к обеду, боюсь, недовольные граждане от меня и мокрого места не оставят. И по приезду она сможет обнаружить лишь мой хладный труп.

На остановке уже целая толпа, сейчас меня внесут в автобус, а потом и вынесут, даже если мне не надо. Романтика.

Основная беда общественного транспорта не недофинансирование, не перекос в сторону маршруток или старые скрипучие автобусы. Основная его беда – восприятие. В общественном сознании транспорт до сих пор воспринимается как социальная услуга для бедных. «Не хватило на машину – езди на автобусе», «Посмотрите на меня, какая я успешная, я теперь на автобусе не езжу. Так-то», «Машины мы меняем раз в год, и это я так, просто к слову пришлось. Не хвалюсь ни разу».

И унижать достоинство гражданина может все: условия проезда, ожидания, вид и состояние транспортных средств… этому вообще стоит уделить особое внимание. К большому сожалению, транспорт таков, что ездить на нем можно только от безысходности. Или от фанатизма, как я. Просто люблю, и все.

Вот сегодня, к примеру, пришлось ждать пятнадцать минут, задержался где-то красопет. Это еще хорошо, что я всегда выхожу на тридцать-сорок минут раньше. Предпочитаю всегда иметь время в запасе. У нас прием населения строго по времени.

Мое опоздание равно скандалу и возмущенным крикам, и никак иначе.

Миграционная служба – это вроде бы и отдельная структура от полиции и в то же время тесно связанная с нею. Нам часто приходится контактировать по рабочим вопросам. Особенно мне.

Мое направление – мигранты и все, что с ними связано. Все многочисленные рейды с проверкой иностранных граждан мои. Именно мне приходится иногда сидеть до утра, проверяя всех на наличие легальных документов. Но этим, безусловно, моя работа не ограничивается.

Штат хоть и полный, но рабочих рук всегда не хватает, и помимо своей работы я еще сижу на других направлениях. Например, сейчас после долгого больничного Леся не в состоянии и печатать российские паспорта, и выдавать их. Она физически не может это сделать, печатает она в одном кабинете, а выдают документы в «любимых» окнах.

Я, конечно же, не могу отказать руководству и работать только на своем направлении, ведь и я могу уйти на больничный, и девочки так же возьмут мое направление, пока меня не будет. Мы стараемся поддерживать друг друга как можем. Но это относится только к «молоденькому» коллективу, наша старая гвардия, кому под шестьдесят, всячески отнекивается от других направлений.

Правда, когда Леся ушла на больничный, ее-то и заменяла «старая гвардия». Причем заменила так, что бедная Леся уже неделю сидит в кабинете, подгоняя все по срокам.

– Девочки, доброе утро, – здороваюсь с сотрудниками МФЦ.

Совсем недавно мы переехали в новое здание. И познакомились с прекрасными девчонками. Мы как-то быстро нашли общий язык, часто обедаем вместе. У каждого подразделения свой этаж и свое помещение, оборудованное под кухню для персонала.

– Привет, ты чего сегодня одна? – улыбается главный консультант Антонина.

– Лана в управлении, загранники забирает.

– У меня уже три талона на выдачу взяли, – усмехается Тоня.

– Ну если на выдаче их нет, то придется приходить после обеда, – пожимаю плечами. Над этим я не властна.

– Приходите сегодня к нам на обед. Варе привезли два килограмма красной икры. Она всех угощает. – Ого. Такое точно пропустить нельзя.

– Опять Николя, наш рыбный олигарх? – вздергиваю бровь.

– Да, Варя сказала, что у нее есть новости, – заговорщицки шепчет Тоня. – Мне кажется, Коля сделал ей предложение.

– Здорово. – Я искренне рада за Варюшу. – Мы с Ланкой будем, может, еще и Леську захватим, если удастся оторвать ее от компьютера.

Поднимаюсь на третий этаж. В нашем небольшом кабинете переодеваюсь в рабочий костюм: коричневую юбку-карандаш до колен, бежевую блузку и туфли на высоком каблуке. Поправляю макияж.

– Юля, открой, пожалуйста, – за дверью слышу тихий голос Димы.

– Привет, – улыбаюсь, чувствую неловкость. Со стороны, наверное, я поступила не очень красиво, пообещала ему… а сама уехала с другим мужчиной.

– Привет. Можно? – Пропускаю в кабинет. – Хотел поговорить, не против?

– Нет, не против, – качаю головой. – Проходи. – Именно сейчас его присутствие меня напрягает. Нет того волнения, что я чувствовала в субботний вечер.

– Юль, я по поводу того вечера. Мы планировали провести время вместе, – разводит руками, – но ты уехала. Хотел узнать, все ли нормально, да и что вообще произошло.

Отвожу глаза, присаживаясь за рабочий стол. Что ему ответить, сама не знаю.

Правду точно не стоит. Это слишком личное, а перед Димой расстилаться я точно не намерена. Мы не так близко знакомы, это Сашке я могу выложить все на свете.

– Видишь ли, мы с Мурадом решили дать друг другу еще один шанс, – пожимаю плечами. Сейчас я сама себе поражаюсь, сижу и безбожно вру. Ну и кто я после этого?

– Не знал, что у тебя есть кто-то. – усмехаюсь.

Сама не знаю почему, но рука тут же тянется к подаренному кулону. Мурад обещал дать мне время и обещание держит. Но, думаю, надолго его точно не хватит, этот темпераментный восточный мужчина не из тех, кто отступает.

– У нас все сложно. Я просто не хочу, чтобы мою личную жизнь обсуждали на работе. – Даю Диме прямой намек не болтать на работе и не разносить сплетни. А то не успеешь чихнуть в одном кабинете, в соседнем уже скажут, что Юлька обосралась. И такое было, проходили.

– Да, я понял. Ладно, не буду мешать работе, через пять минут прием населения, – разворачивается и быстро ретируется. Я же вздыхаю с облегчением. Дима точно не тот, кто мне нужен. От слова «совсем», и я рада, что ничего не получилось у нас. Нам еще работать.

Прохожу в нелюбимые мною «окна». Разбираю документы, достаю паспорта на выдачу из сейфа. Готовлюсь.

– Девушка, а можно как-то побыстрее шевелиться? – отвлекает грубый голос. – Я тут уже минут двадцать торчу.

Он бы сюда еще в шесть утра приехал, еще дольше бы торчал.

– Часы приема на стенде справа. Мы работаем с десяти, – спокойно отвечаю недовольному гражданину. Присаживаюсь за свое рабочее место, включаю компьютер.

– Вы же видите, уже народ собрался, специально нам нервы мотаете. Можно взять и начать работать! В чем вообще проблема? – присаживается передо мной с талончиком.

Вот как без грубости ему ответить? Да и что тут можно сказать? Поэтому я использую одну методику, очень действенную. Мне ее девочки из соседнего отдела подсказали. Нужно просто представить, что перед тобой маленький неразумный ребенок. Ему просто нужно помочь, успокоить этого неразумного озлобленного, возможно, даже очень обиженного мальчугана.

– И правда, – деланно оглядываюсь. Стараюсь говорить медленно, спокойно. – Может быть, хотите кофе? Вы сказали, что давно ждете, наверное, и позавтракать не успели. Да и к тому же, как видите, на приеме я одна на три окошка. Ваш номерок А0003. – Он как-то сдувается, я бы даже сказала расслабляется, подозрительно косясь на меня. Думаю, он ожидал чего угодно, но не проявления заботы так точно. Переводит взгляд на номерок. – Вы третий в очереди, – поясняю, – вам придется подождать еще. Давайте я вас кофе угощу?

– Бесплатно?

– Да, видите позади вас автомат? – После кивка достаю из шкафчика карточку на бесплатный кофе. – Вот, возьмите эту карточку, выберите понравившийся напиток и приложите ее. Она разовая, после использования просто утилизируйте. – Мужчина ошарашенно переводит взгляд на мою протянутую руку, Словно не веря, что все это правда, а не плод его воображения.

– Я и не знал, что у вас такой сервис. – Карточку все же забирает. – Спасибо, и извините, что вспылил.

– Извинения приняты, присядьте, пожалуйста, на диванчик, подойдете ко мне, как только на табло высветится ваш номер. – Так-то, сученыш.

Время до обеда пролетает так быстро, что, если бы не приезд Ланы, я бы пропустила все.

– Привет, Юлец-огурец. Как ты? Еще жива? – В прекрасном настроении Ланка заваливается в «окна».

– И тебе салют. Получила паспорта?

– Да, еле дотащила эти коробки. И почему нет прямой доставки сразу по отделам? – негодует подруга. – Я замахалась каждую неделю за ними ездить.

А все дело в том, что сами паспорта не печатают в отделе, наша задача только принять анкету и сфотографировать гражданина, все. Дальше мы отправляем документы, ждем всех проверок и получаем уже готовый документ. Так что даже если мы очень захотим кому-то помочь и выдать паспорт раньше, это сделать невозможно, это от нас никак не зависит. Каждый раз мы пытаемся все это объяснить гражданам, но понять нас им крайне сложно.

Документы мы делаем на рабочем месте, однако везде есть свои порядки и законы, которые мы вынуждены соблюдать, и за любое нарушение можем получить как минимум выговор, как максимум увольнение. Иногда при разговоре с гражданином складывается ощущение, что вы словно из разных времен. Ты говоришь, объясняешь о законах, а тебе в ответ о понятиях лихих девяностых, угрозах и предупреждениях.

– Тогда мне есть чем еще тебя порадовать. – улыбаюсь. – Девочки пригласили нас на обед, Веронике подарили несколько килограммов красной икры. Ну что? Идем на дегустацию?

– Конечно. От таких предложений не отказываются. – радостно хлопает в ладоши. Она тот еще любитель морепродуктов и икры, впрочем, как и я.

Глава 8

Обед проходит шумно, а по-другому и быть не может. Особенно когда в одном помещении собираются пятнадцать голодных леди.

– Варя, давай рассказывай, – просит Настя из собеса. – Замуж позвал? – Мне кажется, этот вопрос можно было и не задавать, одного взгляда на Варю достаточно, чтобы понять, что ответ положительный.

– Да. Мы сегодня поедем заявление подавать, – с горящими, счастливыми глазами сообщает эту радостную новость. Мы улюлюкаем, поздравляем счастливую Варюшу. Они с Колей заслужили свое счастье.

– А ты случайно не в положении? – уточняет самая старшая сотрудница ЖКХА. Варя заливается румянцем.

– А-а-а-а…Варюша, – кричим мы. – Ура-ура-ура, – уже тише. – Поздравляем вас. Уи-и.

– Только тише, девочки, тише. Мы пока не распространяемся, – просит Варюша. Мы все тут же замолкаем. Однако счастливые улыбки с лиц просто так не сотрешь.

– Я тут была на опросе социальном, – переводит разговор Тоня. – И он показал, что я меркантильная сучка. Представляете?

– Да ну, Тоня, ты – и меркантильна? Не смеши, – смеется Окси.

– Ну вот ты бы встречалась с парнем, у которого ничего нет? – спрашивает Тоня у Оксаны.

– В смысле? Совсем ничего? Бомж, что ли? – уточняет Окси. Я давлюсь чаем.

– Нет, не бомж. Но он беден как церковная мышь. Вот стала бы? – не отстает Тоня.

– Если отвечу нет, скажешь, что я меркантильная сука, – усмехается Окси.

– Мне так и сказали, – разводит руками Тоня. – По результатам этого социального опроса выходит, я меркантильная.

– Я тебя умоляю. – отмахивается Окси. – Все люди меркантильны. Все. Нет на планете Земля немеркантильных людей. Нет. Кто-то в большей, кто-то в меньшей степени. Если уж так смотреть.

– Ну почему? Кто-то же любит бескорыстно, – восклицает Света. Оксана ржет на всю столовку.

– Ой ли! Ну давай для начала мы разберем, что значит меркантильный. Это стремление человека извлекать из всех ситуаций личную выгоду, как материальную, так и нематериальную. Другими словами, можно сказать, что меркантильность – это жизнь по расчету, или ради личной выгоды, жизнь, наполненная эгоизмом. Под эти критерии попадают все поголовно, – разводит руками Окси.

– Но по статистике женщины более меркантильны, – вставляет свои три копейки Света.

– Ну да! Конечно, мужчины же совсем бескорыстные и ни капельки не меркантильны. На них только молиться, – фыркает Окси. – Тогда почему они предпочитают красивых, дорого одетых женщин? Которые все такие на маникюре, педикюре. М? Им же нужно всем секси-чику. Почему не берут голожопую бомжиху Зинку, у которой имеется только дырка от бублика? Ее им не хочется трахать. Что-то мимо таких проходят. Им подавай красивую богиню. А вот никто из этих мужиков не подумает, что вот такая Зина из магазина, может быть, человек хороший. Да, бомжиха. Ну и что? Кто без недостатков. А ты приведи ее к себе домой, отмой, приодень. Нет. Им подавай все на блюдечке с голубой каемочкой. А некоторые даже не задумываются, сколько тратится средств на то, чтобы соответствовать всем этим гребаным стандартам, – бьет ладонью по столу. – Я тебе больше скажу, у некоторых индивидуумов имеются целые списки, какая им девочка нужна. А точнее, должна соответствовать всем указанным запросам. Разве это не меркантильность? Нет? – негодует Окси.

– Женщина, которая себя уважает, любит, тратит на себя деньги и старается себе обеспечить более высокий уровень жизни не обязательно меркантильная сука, – решаюсь поддержать.

– Я должна впахивать на своей работе по двенадцать часов, чтобы потом ко мне подошел какой-нибудь Васек в рваных, проперданных трусах, который зарабатывает три копейки два рубля со словами: «Пойдем со мной на свидание, я покажу тебе небо в алмазах», – пародирует мужским голосом. – Да нахрен ты мне всрался. Может быть, Васек, и неплохой мужик, но я не хочу распахивать душу для вот такого вот «красавца». Ну не хочу я вот такой жизни в «шалаше» и имею на это право, – ударяет себя в грудь Оксана.

– То есть мужчинам можно хотеть красивую, ухоженную, вкусно пахнущую женщину, а девушка должна любить то, что есть? Я тоже с этим не согласна, – поддерживает Лана. – Я хочу видеть в мужчине хоть какие-то стремления, амбиции. Не только женщина должна всем и каждому.