Глава 9

Во вторник вечером мы с Ланой уходили с работы не в самом располагающем настроении. Днем нас собрал наш дорогой руководитель и сообщил о приближающейся проверке.

Теперь нужно добить все давние документы в базу, заархивировать. А это работы на месяц вперед, и как все успеть, я ума не приложу. И это при том, что еще нужно вести прием населения. А все потому, что старая гвардия раньше не считала нужным вбивать все документы в базу. Приняли, и ладно.

А мы теперь расхлебывай.

Бедная Леська уже зеленая ходит, ей на работу осталось только раскладушку притащить.

– Лан. Поторопись, наш автобус уже на повороте, – хватаю подругу за куртку, – побежали, мы успеем.

В автобусе народу немного, но на следующей остановке заходят шесть цыганок. И всю оставшуюся дорогу предлагают погадать.

И что самое странное, почему-то именно нам с Ланой. Я уже позже заметила, что они нас взяли в кольцо, просто облепили со всех сторон. На все наши просьбы отвалить по-хорошему отвечали, что мы прокляты и на нас венец безбрачия. Тоже мне удивила, да он на каждой второй, а то и первой. Нашла парня, вот и порча снялась, вышла замуж, вот и нет безбрачия. Легко девчонкам запудрить мозги и запугать. Но мой папа из Липецкой области, а там цыган немерено, я каждое лето проводила в деревне у бабушки с дедушкой. Наши соседи были цыгане, и, конечно же, я ходила к ним в гости.

Постоянно торчала у них. Вся их жизнь была мне интересна, а какие у них истории, песни – заслушаться можно. Еще в подростковом возрасте я романтизировала их кочевую жизнь, традиции. И был там мальчик Баро, старше меня на пару лет. И учил он нас с Викой лазить по соседским огородам воровать овощи и фрукты. После успешных ходок по огородам мы перешли на магазин.

До сих пор помню свою детскую радость от первой украденной шоколадки. Правда по возвращении домой так стыдно стало, что, не сдержавшись, обо всем рассказала бабушке. На мое счастье, она нас с Викой не отлупила, а заставила сходить в магазин, извиниться и заплатить за украденную шоколадку.

После смерти дедушки с бабушкой мы с Викой туда больше не приезжали.

Дом наш там позабыт и позаброшен.

– Юль, мне кажется, у меня телефон скоммуниздили вместе с кошельком. – От воспоминаний меня отвлекает шепот Ланы.

– Уверена? – оглядываю цыганок, но по их кирпичным лицам хрен поймешь.

– Сумка очень легкая стала. – кивает. Я лезу в свой карман за телефоном. Пусто. Меня начинает в буквальном смысле. Делать-то что? Попробуй докажи, что они украли.

– У меня телефона нет, – помертвевшим голосом шепчу.

– Сейчас будет наша остановка. Тащим их на улицу и разбираемся на месте, – шепчет Лана. Киваю.

На нашей остановке суета.

– А ну на выход все, – кричу я цыганкам. Одну из них хватаю за руку и вытаскиваю из автобуса. Лана делает то же самое. Они своих не бросают и вываливаются все.

Начинается ругань, крики и возмущения.

– Телефоны наши вернули и кошелек, – дергаю на себя одну из них. – Живо.

– Нет. Не брали никаких телефонов. Мы честные. Отстань от нас, ненормальная, – кричит самая взрослая, пытаясь выдернуть из моих цепких рук девушку. Но не тут-то было. Меня от нее им так просто не оттащить.

– Отдайте то, что украли, и разойдемся по-хорошему, – просит Лана. Но ответ один и тот же.

– Мы не брали, отпусти ее, дурная. Отпусти, – отвечает ей еще одна, на вид самая тощая и высокая. Пока я отвлеклась на Лану, мне прилетела нехилая пощечина.

Не я все это начала…

Размахиваюсь, бью ее по лицу.

Та с визгом отшатывается, но не теряется и лепит мне еще одну звонкую пощечину. Чувствую, что губа рассечена и на языке привкус крови, в ушах звенит. У этой твари тяжелая рука, однако из моей хватки ей вырваться не удается.

Я словно озверела, кидаюсь на нее, она, отшатываясь, спотыкается и валится на асфальт. Я придавливаю ее своим весом и давай мутузить. Лана тоже сцепилась с одной из гадюк, они падают на тротуар, взметая брызги грязи. Катятся, дубася друг друга куда придется.

– Кто ни будь. Вызовите полицию. Убивают, – кричит одна из них.

На меня в это время наваливается кто-то сверху, пытаясь оттащить, я, можно сказать, собрала все лужи и грязь, пока меня волокли в сторону от моей побитой жертвы. Я переворачиваюсь на живот и хватаюсь за ногу цыганки, с большим трудом валю ее на землю.

Гадюка, сопя и повизгивая, вцепляется мне в волосы и пытается снять их вместе со скальпом. Времени для мыслей нет, рука рефлекторно поднимается и врезается ей в нос. Я вскакиваю на ноги и с размаху бью ее в живот. Хватаю за волосы и со всей силы рву на себя. Она визжит и поскуливает не хуже поросенка.

Наша борьба завершается только благодаря сирене. Кто-то сердобольный все же решил вызвать полицию.

– Всем оставаться на своих местах. Леха, Юра, грузите милых дам. – Поднимаю голову и встречаюсь с хмурым Ильей. При виде меня у него в буквальном смысле приоткрывается рот.

– Юля. Еп твою…Ты какими судьбами? – протягивает мне руку, помогая подняться. Я оглядываю себя. И это треш. С меня в буквальном смысле течет грязь.

– Решили с Ланой разнообразить досуг, – развожу руками.

– Так мы вам помешали? Есть желание добить? – хмыкает.

– Нет, – качаю головой. – Они нас обокрали.

– Давайте в машину, – кивает в сторону патрульной машины. – В отделе будем разбираться.

Ничего не остается, как послушно следовать за Ильей. Блин, ну что за невезение.

Заводили нас в отдел с гудением и скандалом.

Дамы сильно возмущались, а некоторые из цыганок вообще были оскорблены до глубины души. Нас всех разместили на скамеечке возле дежурной части для выяснения личности. Все мы выглядели жутко потрепанными и грязными.

От меня вообще разило какой-то блевотиной. Аж самой противно.

– Я тебе еще раз повторяю, проверь сводки. – Сердце пропускает удар, внутри покалывающее волнение, мой Мурад. – Отправь Юру на адрес, – говорит Илье, поворачивается в нашу сторону и мельком оглядывает.

Взгляд равнодушный, усталый. Но все меняется, когда его глаза встречаются с моими. Я впервые вижу такое явное удивление.

Мурад цепенеет.

– Привет, – пытаюсь улыбнуться. Боже, он в шоке, такой «прекрасной» явно не ожидал меня увидеть. Стыдоба. Ланка тоже решает помахать ему, привлекая внимание. Через долгое мгновение Мурад отмирает и быстрой походкой идет к нам.

– Юля, что с тобой? – севшим голосом спрашивает. – Это кто так…

– Мы с этими «леди» не поделили наши телефоны и кошелек, – взглядом стреляю в притихших цыганок.

– Ясно. Пошли в мой кабинет, – приобнимает меня в защитном жесте. – Я разберусь. – Я кошусь на Лану, без нее никуда. – И Лана тоже, – правильно поняв ход моих мыслей, говорит Мурад.

Глава 10

Он приводит нас в просторный кабинет, здесь два рабочих места и большой кожаный диван.

– Присаживайтесь, – кивает на диван, мы стоим на месте. – Вы чего застыли?

– Мурад, посмотри на нас, – развожу руками. – Мы сейчас все перепачкаем.

– Да пофиг.

– Жалко, – соглашается Лана. Мураду ничего не остается как притащить нам два стула.

– О-о, какие у нас девочки тут, – заходит в кабинет Алексей, кажется, весело осматривая нас.

– Лех, есть кто из девчонок на месте? Нужно дам возле дежурки обыскать, нет двух телефонов и кошелька.

– Кошелек красно-зеленый в желтый горошек, – поддакивает Лана.

– Там Полина должна быть, – почесывает затылок, задумавшись. – Ее позвать?

– Да, пусть она их посмотрит, – кивает. – Чаю хотите? – поворачивается к нам, уточняя.

– Да, если можно, пить очень хочется, – соглашается Лана, облизывая побитые губы.

Мурад кипятит чайник и достает кружки. Я же рассматриваю свои разбитые руки. Ну и денек, конечно. И совсем не так я планировала нашу встречу с Мурадом.

Ну почему у меня все не как у людей.

Через минут пятнадцать в кабинет заходит миловидная девушка, очень молоденькая. Бросает на нас быстрый взгляд, отворачивается. Видимо, ей не очень приятно смотреть на двух потрепанных девиц. Выглядим мы и правда ужасно.

– Мурад, – привлекает его внимание, – вот два телефона и кошелек. Я его проверила, он пустой, только несколько карточек.

– Спасибо, Поль, – кивает ей Мурад, забирая наши вещи.

– Как пустой? Там пятьсот рублей было! – восклицает Лана. – Вот же сучки, стащили, гадины. Мало мы им наподдали.

Полина поворачивается к нам и уже пристальней нас осматривает, с большим интересом.

– Так это вы подрались с ними? – вздергивает красивую бровь.

– Да, – отвечает Ланка, выше задирая подбородок.

– Показали им девчонки, – поддерживает Леша, заходя в кабинет с коробкой конфет. – Угощайтесь.

– Показали, козу в сарафане, ага, – поддерживаю я. Леша смеется, Мурад хмур как туча, что-то пишет, кажется, в протоколе.

– А можно и мне чаю? – спрашивает Поля у Мурада.

– Да, угощайся, – делает широкий жест в сторону своего чайника.

Поля кивает, быстро покидая кабинет. Видимо, за кружкой побежала.

– Мурад, а когда нас отпустят? – осторожно решаю уточнить.

Уж очень хочется домой, помыться.

– Сейчас я оформлю все документы и по домам, – улыбается мне.

– Девочки, угощайтесь. – Полина ставит на стол большую пиццу. Вот это да. – Нас сегодня угостили, штук шесть привезли.

Минут через двадцать нашего приятного нахождения в отделе Мурад все-таки отрывается от документов.

– Леш, отвези, пожалуйста, Лану домой. – Перевожу обеспокоенный взгляд с Ланы на Мурада. А как же я? – Юль, тебя я отвезу сам.

Язык просто зудит от желания отказаться. И настоять, чтобы и меня Леша отвез домой. В то же время есть острое желание побыть с Мурадом наедине, поговорить. Спорить и настаивать на своем совсем не хочется. Наоборот, есть одно желание – довериться этому мужчине.

Примерно через четверть часа мы уже держим путь по ночному городу в дом Мурада. С большим трудом ему удалось уговорить меня сесть в его дорогущий салон.

Я наотрез отказывалась садиться в машину, пришлось Мураду возвращаться в отдел. Он где-то нашел пленку. И только после этого я уселась своей величественной попой на мягкое, подогретое сиденье.

Голова гудит от всех тревожных мыслей. О чем нам говорить? Мысли свернулись в большой клубок, и я пока не знаю, как его распутывать. Как совладать со своими страхами и желаниями? К чему прислушиваться? К голосу разума или сердца?

– Юля, расслабься, – берет мою руку, сжимая. – Никто не заставит брать меня в мужья прямо сейчас. – Закатываю глаза, улыбаясь.

– Смешно тебе? Юморист, – недоверчиво кошусь на него.

– Разве есть причина так грызть себя? – вздергиваю бровь.

– Хочешь сказать, ее нет?

– Я не вижу ни одной, – пожимает плечами. – Мы хотим быть вместе? Хотим. Наши чувства серьезны? Мои так точно да! И намерения по отношению к тебе тоже серьезны.

– Мурад…

– Не доверяешь мне, – тихо и уверенно говорит он. – Не веришь. – Я вжимаю голову в плечи. Он что, мысли мои читает? – Ну ничего. Еще поверишь, я подожду, – уверенно констатирует.

Вдоль позвоночника бежит холодок, решаю прикусить язык.

Ни спорить, ни уж тем более доказывать что-то смысла не имеет. Мой бой будет проигран. Сомнения и неуверенность, безусловно, имелись в моей голове, их невозможно вытравить за столь короткое время. Вообще неуверенность – мое второе имя.

Вечные сомнения: а стоит ли? Получится? А что, если?.. Внутренний голос, нашептывающий, что я не смогу, даже пытаться не стоит. Я столько раз ограничивала себя. Даже не задумывалась, что становлюсь несчастнее. А что, если рискнуть и довериться Мураду?

Пусть даже наши отношения на время, ведь если быть объективной, я очень хочу быть с ним. И есть только один способ проверить, подходим мы друг другу и получится ли что-то у нас: пойти на этот риск.

В голове полная неразбериха, решаю, что обязательно подумаю об этом позже.

– Мне нужно для начала самой разобраться в своих мыслях, – неуверенно шепчу.

– Хорошо. – Он слишком близко наклоняется ко мне, на языке чувствую его дыхание. – Но ты в своих размышлениях, пожалуйста, учитывай и меня. Не думай, что со мной будет просто. – Я поворачиваюсь и встречаюсь с горящим, голодным взглядом. Я на это даже и не надеялась.

Только сейчас замечаю, что мы уже подъехали к дому.

– Идем, – командует.

В этот раз я с большой радостью сама бегу к нему домой. Меня гонит нестерпимое желание снять вонючую, грязную одежду и принять теплый душ.

– Юля, проходи, чего встала на пороге?

– Мурад, ну посмотри, с меня реально стекает грязная вода. У тебя есть таз или ведро? Я тут разденусь.

– Начинается, – закатывает глаза, но молча идет в ванную за тазиком. – Так, стоп, – возмущается. – Ты что, собралась раздеваться на лестничной площадке? Сдурела?

– А где я должна раздеваться? – огрызаюсь. – В твоей кровати?

– Стой. – Я уже сняла куртку и тянусь за свитером. – Не снимай. Подожди. – Опускаю руки по швам, недовольно цокая. Да что не так-то? Дело двух минут, разделась и в квартиру забежала.

Мурад переступает порог с большим полотенцем в руках.

Полностью прикрывает меня.

– Можешь раздеваться.

– Спасибо, что разрешил, – быстро стаскиваю всю одежду и в одном белье прохожу в прихожую.

– Иди в душ, чистое зеленое полотенце я тебе там приготовил, – заходит с тазиком в квартиру.

– Давай мне вещи, я их сразу запущу в стирку, – протягиваю руку.

Мурад же осматривает меня жадным взглядом с ног до головы. Его глаза замирают на моей груди. Я тут же накрываю кулон ладошкой.

Мое.

– Возьми, – отдает таз и стремительно ретируется в комнату.

Запустив стиральную машинку, я с наслаждением забираюсь под горячий душ. Кайф.

Наспех кутаясь в одно полотенце, выхожу из душа. Не успеваю осознать, как влетаю в сильные руки Мурада.

Он что, стоял под дверью?

Мы стоим в прихожей и молча смотрим друг на друга. Нужно ли вообще что-то говорить? Мурад притягивает меня, вжимая в себя. Не протестую, сама льну к нему в жарком поцелует. Он мне так нужен.

Нет больше слов, за нас все говорят прикосновения, поцелуи и тяжелое дыхание. Все тонет в ярких вспышках удовольствия. Мурад приподнимает меня над полом и несет на кровать, накрывая своим телом, бесстыдно покрывая мое тело поцелуями.

Он мучает меня, но пытка до боли сладкая, скручивается невыносимым напряжением в низу живота. Умоляю Мурада сделать что-нибудь. Я уже схожу с ума.

Но в ответ мне только шепчут, что нужно потерпеть. Кажется, что напряжение стало просто невыносимым, возникает ощущение, что еще немного, еще чуть-чуть – и будет хорошо.