– Ты стала третьей в его гареме? Впрочем, ваши отношения с его женой никогда не были здоровыми, так что ты меня не удивила. Только зачем мне эта информация? – мне кажется, мой голос немного дрожит, когда я говорю, но надеюсь, это заметно лишь мне одной. Не хотела бы, чтобы эта женщина знала о том, что я испытываю на самом деле.

– Фабиан больше не женат. И мы просто друзья, – её голос холодный, её слова вколачиваются в меня невыносимой болью, отдающей не только в сердце, но и, кажется, где-то ниже живота. Думаю, там находится моя душа, которая теряла любую связь с телом от этих признаний, которые я совсем не хотела слышать.

Мы молчим несколько секунд, смотря пристально друг на друга. Не знаю, что она хотела услышать, и зачем вообще доносить эту информацию до меня. Мне должно было наплевать на Фабиана Бойла и его женщин. Должно, просто обязано быть всё равно. Эта мысль крутится в голове, пока я смотрю на Ирэн и пытаюсь понять, зачем она здесь и что хочет после сказанных слов. Она никогда не была со мной мила, никогда не желала мне добра и появлялась в моей жизни, лишь чтобы разрушить тщательно собранные осколки, в погоне за своим счастьем рядом с мужчиной, которого любила я. Но это время ушло, я больше не играю в эти игры. Там, за дверью, другой мужчина, и его я люблю. Он сделал меня свободной, раскованной и подарил ощущение безопасности. Мне не нужны проблемы и ужас рядом с Бойлом, я хочу спокойствия рядом с Дэном. Он теперь – моя жизнь.

– Зачем ты это говоришь? Ты вдруг стала доброй? – бросаю вызов ей я, не отпуская взглядом её ледяные глаза, которые пытаются пробиться сквозь мою стену, что я построила, чтобы такие, как она не смогли сделать мне больно так же просто, как это было раньше.

– Не к тебе, оленьи глазки, – на её лице появляется знакомая мне усмешка, и Ирэн за считанные секунды сокращает расстояние между нами. Я чувствую касание холодных наманикюренных пальчиков к своему подбородку так, что по всему телу пробегает дрожь от этого неприятного прикосновения. Вот она настоящая, такой я её запомнила, и именно эту женщину я боюсь, но и восхищаюсь ею.

– Хочу, чтобы ты знала, что это ничего не меняет. Фабиан не для тебя и никогда не будет для тебя. Запомни, оленьи глазки: такой, как он, никогда не будет с тобой. Даже не пытайся вернуться в его жизнь. Иначе твоё бедное сердечко снова будет разбито. А ты этого не переживёшь, малышка, – зло скалится она, а я против своей воли громко сглатываю, показывая свой страх. Хотя я не боюсь на самом деле, скорее её образ вселяет в меня ужас от восхищения. Никогда мне не быть такой же уверенной, как она.

Мне удаётся всё же взять себя в руки и оторваться от её голубых глаз, и вырваться из холодных рук, чтобы снова почувствовать себя живой, а не в царстве снежной королевы.

– Мне не нужен Фабиан, так что оставь себе такой подарок судьбы, – я снова делаю шаг назад, стараясь вырваться из этого ужасного сна. До меня доносится музыка, и откуда-то издалека долетают слова, что я раньше не слышала.

Меня больше не волнуют Ирэн и Бойл, не беспокоит происходящее несколькими минутами раньше. Я прислушиваюсь к словам Дэна, которые слышны в холле. Он далеко, но возвращает меня к себе, в нашу жизнь, и я чувствую любовь к нему ещё ярче в каждом миллиметре своего тела.

– Друзья, – начинает он, когда музыку делают чуть тише, чтобы не мешать его речи, – я был одинок и несчастен. В моей жизни была чёрная полоса. Уверен, вы все чувствовали себя подобным образом. Глубокая депрессия и нежелание подниматься с кровати – вот чем я жил долгие месяцы. Не верится, что подобное было в моей жизни, но я счастлив, что сейчас могу поделиться этим с вами, – я слышу, как разрывается его голос и становится ещё чуть тише, интимнее. Я раньше не слышала, чтобы Дэн произносил что-то подобное на концерте, поэтому делаю несколько шагов к двери, прислушиваясь. Я не хочу входить в зал и портить атмосферу, возможно, я помешаю этому соединению ребят в зале и группы на сцене. Но не могу не пытаться впитать в себя каждое произнесённое им слово.

– Я обратился к специалисту, потому что хотел выбраться из тьмы. Он давал мне советы, помогал справиться с собственными демонами. И когда я уже почти был готов выбраться из мрака, в мою жизнь вошёл свет. Она перевернула всю мою жизнь. Никто не делал ничего подобного для меня раньше. Но просто находясь рядом с ней, я становился лучше и сам не заметил, как влюбился в жизнь.

Я приблизилась к двери вплотную. Моя рука замерла на ручке, не решаясь сделать последнее движение, и снова стать с Дэном единым целым. Сейчас ещё было не время, внутренне я это понимала и только поэтому не делала следующий шаг. Ещё слишком рано.

– Говорю вам это сейчас, чтобы вы верили в свет, верили в счастье и в то, что не надо бояться просить помощи. Самое больше, что мы можем сделать для себя – это решиться. Не бойтесь любить, совершать ошибки, быть преданными и ранимыми. Только испытывая боль, мы получаем опыт, который и помогает понять, что такое настоящее счастье. Моё счастье – она. Для неё – невыносимой, сильной, резкой, открытой и откровенной – я и существую. Я не умею говорить красивых слов. Умею лишь петь. Поэтому эта песня для тебя, мой ангел, Алиса.

А дальше я не слышу ничего, кроме тишины. Наверное, как и у меня, замерло сердце в груди у всех собравшихся в зале, и мы перестали дышать. Он умеет говорить, он делает всё лучше всех. Мне никогда не говорили ничего приятнее. Только сейчас я замечаю, как по щеке скользнула слезинка, оставляя солёный след на моих губах. Начинает играть медленная музыка, и зал, а вместе с тем и моё сердце, начинают заполняться словами.

 
– Ты заставила меня,
заставила меня верить в себя.
Ты сломала меня и собрала заново,
ты заставила меня верить. Пусть пули летят,
а дома рушатся.
Моя жизнь, моя любовь, мой драйв —
всё пришло ко мне от тебя.
 

И я, наконец, резко распахиваю дверь, понимая, что вот этот момент пришёл.

– Слишком сладко, – врезаются в моё сердце острые ножи голоса Фабиана, чтоб его, Бойла.

Он стоит передо мной в дверях зала, позади него танцуют ребята, и Дэн продолжает петь песню, слова которой так тронули меня, но которой я больше не слышу. Я начинаю жить в параллельной реальности без звуков: только обострённые чувства и взгляд чёрных глаз, которые прожигают меня насквозь. И я остро ощущаю, как мне перестаёт хватать воздуха, будто, в самом деле, вокруг пожар и кислорода не осталось, а лишь яд. Именно этим ядом и пропитан весь Бойл, он им живёт и не может представить, что можно как-то иначе. Я вглядываюсь в чёрные океаны его глаз, пытаюсь понять, настолько ли он прогнил, чтобы это было реальностью, действительно ли он сейчас здесь после всего, что было. По-настоящему ли стоит передо мной, когда я ясно дала понять, что поезд этой боли уехал на другую часть земли и остался там, похороненный в сырой земле так, чтобы я не смогла добраться до него.

– Ему бы меньше пафоса в песнях, а то станет новым пророком, – ещё злее продолжает свою речь Фабиан, и выталкивает меня обратно в коридор, наступая вперёд. Позади него хлопает дверь, и я вздрагиваю от резкого звука.

В голове крутится столько слов, даже едких замечаний, и я почти открываю рот, чтобы что-то ответить. Но вместо этого снова закрываю его и не могу произнести ни звука, не то, что связать что-то в слова. В голове пули пролетают, будто в матрице, и я не могу ухватиться ни за одну. Смотрю на Фабиана и пытаюсь понять, что всё это значит. Почему сейчас и зачем всё это. Прошло время, мы слишком разные, и прошлому лучше так и оставаться в прошлом. Наши дороги разошлись и им уже не соединится вместе.

– Поехали, Алиса? – неожиданно ласковый голос касается меня так, что я даже морщусь от воспоминаний этого голоса, такого нежного, который когда-то любил меня и на короткие мгновения делал счастливой. Вот только это было слишком давно, и я почти не помню ощущения счастья рядом с Фабианом. В этом вся проблема: я не могу вспомнить почти ничего хорошего. Лишь вечный надрыв, постоянная драма, от которой я просто устала.

Я делаю несколько шагов назад от Фабиана, боясь быть с ним слишком близко, испугавшись оказаться в зоне его поражения. Моя уверенность рядом с ним слишком непостоянна. А его глаза, как зыбучий песок, так и смотри, убьёт тебя, хотя и казался на первый взгляд таким безобидным.

– Ты ведь шутишь? – наконец я могу подать голос, который кажется каким-то истеричным, с надрывом, возможно, даже с лёгким визгом. Я не понимаю, что чувствую, но это точно не похоже на любовь, что была раньше к этому мужчине.

– Нет, – спокойно отвечает он и делает шаг ко мне, в то время как я снова отступаю от него.

Я смотрю на него и ловлю себя на том, что его образ очень легко любить. Красивый, высокий, с этой безумной отросшей щетиной, ей, наверное, около двух недель. Но я замечаю, что некоторые волоски рыжие, такое случатся, если курить, но раньше Фабиан не был замечен с этой отвратительной привычкой. Но, видимо, он изменился так же, как и я. Его глаза такие же чёрные и безумные, в них легко потеряться навсегда в поисках ответов на мучающие загадки и в попытке раскрыть его тайны. Но я слишком хорошо знаю, что это бесполезно: он никогда не раскроется, и, возможно, причина совсем не во мне, а просто он такой и будет таким всегда. Я наблюдаю за его волосами, снова отросшими и падающими на лицо, как когда-то в далёкие и ушедшие времена наших путешествий и моей влюблённости в идеальный образ, придуманный в голове.

– Поехали домой, мы соскучились по тебе, – снова повторяет он, будто это в порядке вещей, и он говорит это мне каждый день.

– Я никуда с тобой не пойду, говорю ещё раз. Просто оставь меня в покое, – пытаюсь говорить я спокойно, но голос то и дело срывается. Фабиан абсолютно спокоен, несмотря на мои слова, и снова делает пару шагов ко мне, стараясь поглотить собой, но я надеюсь, что во мне достаточно сил, чтобы не поддаваться. Хотя я всё ещё не уверена, что моё предательское сердце может не реагировать на этого мужчину.

Но это лишь доказывает мне, что я действительно любила его. Если это было больно, всепоглощающе и убийственно для меня. Но это были настоящие живые чувства, и я даже благодарна им. Благодаря этой драме, я знаю, чего мне хочется, и какую любовь я жду в своей жизни. Хотя нет, любовь, которая уже есть в ней, которую мне посчастливилось обрести рядом с Дэном.

– Я же хочу позаботиться о тебе, просто поверь мне, – его голос даже кажется усталым от моей непокорности, так что я представляю себя упрямым ребёнком, который просится в игровую комнату, а отец пытается увести домой уговорами, не применяя силу, хотя для него это несвойственно.

– Я тебе не верю и никогда не поверю вновь. Ты только и умеешь, что причинять мне боль. Я больше не куплюсь на это. Уходи и не возвращайся, в моей жизни нет для тебя места. Даже если мы и живём снова в одной стране, это совсем не значит, что мы живём в одном мире. Уходи, Фабиан.

Я так устала. Больше не могу страдать, не хочу больше испытывать боль, которую так стремится причинить мне этот мужчина. Нет, я просто не переживу снова этого. Поэтому так стремлюсь в свою спокойную гавань рядом с Дэном. Он тот, что спасает меня каждый день.

– Фабиан, – меня вырывает от глаз Фабиана голос Ирэн, и я перевожу взгляд на её пальцы, ложащиеся на плечи Бойла и разворачивающие его к ней лицом, и наконец разделяющие наши сцепленные взгляды, – она не пойдёт. Нам лучше уйти.

Я наблюдаю за тем, как Фабиан убирает руку женщины от себя и отстраняется от неё на пару сантиметров, снова переводя взгляд на меня. Я вдруг чувствую в себе голос, вдруг вспоминаю, что я в этих коротких шортах и открытом топе, почти не прикрывающем меня. По сравнению с ними, я слишком раздета, особенно с Фабианом в его чёрных джинсах, белой футболке и кедах, которые мне так нравились раньше в его образе, делающие из него не владельца авиакомпании, а обычного соседского парня, которым я порой хотела, чтобы он был. Но в этом вся проблема. Он не мог поменять меня, а я не могла изменить его. Но нам требовались перемены, и сейчас я рада, что они произошли, когда мы перестали влиять на жизни друг друга. Это лишь доказывает, что мы сделали правильный выбор, отказавшись от чувств, что нас разрушали. Я уверена, что поступила правильно, решив уехать навсегда, и держаться подальше от боли, насколько это возможно.

– Мне нужно, чтобы ты поехала со мной, Алиса. Речь идёт о твоей жизни, я не могу позволить тебе быть одной, – он снова смотрит на меня, говорит так, что я почти верю, что дело в моей безопасности. Хотя не думаю, что для кого-то моя жизнь представляет какую-то ценность. Именно поэтому не могу доверять ему: он умеет манипулировать и давить на больное место, а потом оказывается, что всё было ложью лишь для удовлетворения его эго и ничего больше. Этот мужчина умеет любить только себя и дорожит он только собственной жизнью, ничьей больше.

– Я не одна и не буду. Так что просто уходи, как тебя просит Ирэн, навсегда исчезните из моей жизни. Я смогу позаботиться о себе сама, ты мне точно не нужен, Фабиан.

Его лицо меняется со спокойного и расслабленного, видимо, уверенного, что я сейчас уйду с ним, на то, что я видела чаще всего. Каждый мускул напрягается, и он начинает контролировать собственные эмоции и слова, сейчас он будет играть в игры, прячась от реальности и выстраивая свой собственный мир, где он бог, способный созидать и разрушать, всё зависит от настроения. За секунду он сокращает расстояние между нами, и мне приходится запрокинуть голову, чтобы посмотреть ему в глаза. Я чувствую себя такой маленькой и незначительной сейчас. Снова и снова я возвращаюсь в воспоминания, где я всегда рядом с ним беззащитная и слабая, неуверенная и неуравновешенная в своих эмоциях. Я не думаю рядом с ним, а лишь чувствую, и это очень плохо для меня.

– Только я могу защитить тебя. Только я знаю, как любить тебя. Я единственный, кто знает тебя и любит, чтобы ты не говорила и не вытворяла. Время, расстояние – ничто не значимо, потому что только я один буду ждать тебя. Но не хочу делать этого. Моя малышка, лучше не сопротивляйся, я всё равно верну тебя, чего бы мне это ни стоило.

Я наблюдаю, как он осматривает меня, и чувствую, будто он касается меня пальцами, но на самом деле это лишь его взгляд. Но ощущения такие острые, что я забываю, как дышать. Он видит, как я реагирую на него, и понимает, что его слова возымели на меня действие. Он знает, что говорить и делать, чтобы я действительно подумала о том, чтобы сдаться. Всего мгновение – и вот он берет под руку Ирэн, и они, не оборачиваясь на меня, выходят на неярко освещённую улицу. Я стою и наблюдаю за их тенями, представляя себе дальнейшее развитие этого вечера. В голове то и дело проносятся сказанные им слова, и мне становится страшно. Но вместе с тем слово «люблю» отбивает ритм в моём сердце. Он любит меня. Несмотря на время, он говорит, что любит. Впрочем, это слово никогда для него ничего не значило, и он легко им разбрасывается. Но сейчас я отчего-то верила ему, сама не знаю, почему. Вот только я не люблю его. Надеюсь, что больше не люблю его.