Опустив трубку, я, наконец, слегка приоткрыла глаза, ожидая, что солнце из окон ослепит своей яркостью, но меня окружал лишь полумрак. Сев на кровати, я огляделась и не сразу поняла, где нахожусь. Просторная комнатастудия абсолютно без окон, высокие потолки, темные стены, одну из которых до пола закрывали дорогие черные плотные шторы, а рядом располагалась кухня в серых тонах. Единственным освещением сейчас в этой комнате была подсветка у изголовья кровати.

Я вспомнила, как таинственный парень, приснившийся мне этой ночью в виде падшего ангела с обрубками крыльев, держал меня за плечи, как я видела призрака в окне, и как слабело мое тело, а в итоге упало без чувств. И сейчас я находилась в этом доме. В доме из красного кирпича снаружи и неупокоенными духами внутри.

В комнате царил идеальный порядок. Она вообще не выглядела такой, в которой должны блуждать призраки. Я аккуратно поднялась, по привычке спрятав телефон в задний карман. Голова не кружилась, тепло в груди недавно приобретенное присутствовало, и мне стало спокойней.

Кухня блестела чистотой и новейшей техникой, тарелки были выставлены по размеру. А эти шторы, должно быть, закрывают заколоченные окна, подумала я и слегка отодвинула плотную ткань. За ней оказалась черная забитая стена с непонятным мне символом, нанесенным белым мелом. Отодвинув штору дальше, стало заметно, что от символа расходились прямые линии, которые вели к другим знакам, и над ними были выведены слова «6.Filorgus», «7.Bgronda».

– Бгро-нда, – пыталась я прочитать подчерк.

– Не надо, – раздался голос парня позади, и я подпрыгнула от неожиданности, выпустив из пальцев плотную штору. – Не произноси вслух.

– Ладно, – сразу же согласилась я.

Парень в темно-сером поло с длинными рукавами и черных брюках прошел в комнату с книгой в руках и невозмутимым выражением на лице. Однако это напускное безразличие было лишь первым впечатлением о нем.

– Что это значит? – осторожно спросила я, слегка кивнув на стену.

– Просто список, – кинул он, даже не глядя на меня.

– Похоже на то, как в фильмах социопаты пишут имена своих жертв, – заметила я, но такая шутка внезапно не понравилась даже мне самой.

– Может, и так, – устало откликнулся парень.

Эта отчужденность и холодность вызывали во мне тревогу. Казалось такой отрешенный человек может сделать что угодно и не пожалеть. Возможно, от этого адреналин заставлял меня болтать всякую чепуху:

– Что это за имя такое Бгронда?

– Если не прекратишь это произносить, я напишу рядом имя твое, – его тон был ровный и безэмоциональный.

– Но ты не знаешь, как меня зовут, – вдруг улыбнулась я, вызывающе поджав губы.

Он неспеша отложил книгу на стол и внимательно посмотрел на меня. И сейчас я заметила, что его глаза были не черные, как во сне, а светло голубого цвета, словно само утреннее небо, ясное и безмятежное. Небо спокойное и лишенное всякой радости. Нет, он не причинит мне вреда. Так смотрят люди, поглощенные апатией.

Мне стало неловко под его проницательным серьезным взглядом. Я задумалась, что его имя тоже оставалось для меня тайной, однако я сегодня провела ночь в его кровати. Как же все это было странно, не похоже на меня, словно в ровной линии моей степенной жизни произошел сбой. И как раньше уже не будет.

Юноша лениво спросил:

– Помнишь, что произошло?

– Конечно.

– Как себя сейчас чувствуешь?

– Неплохо. Спасибо, – еще больше смутившись, добавила я.

Он немного помолчал, прежде чем снова начать задавать вопросы:

– И часто ты это видишь?

– Что? – глупо переспросила я.

Речь шла о призраке. Но на утро произошедшее ночью казалось абсолютным абсурдом. Я даже стала сомневаться, а было ли все по-настоящему? Но я находилась в этом странном доме, что доказывало реальность событий.

– Впервые, – призналась я. – Знаешь кто это был? И почему ты не видел его?

Задумчиво проведя пальцами по легкой темной щетине, юноша снова поднял на меня светлый спокойный взгляд. В нем было какое-то давно подавленное отчаяние, присущее людям, пережившим трагедию. В нем была глубоко скрытая личная боль. Но сейчас он смотрел на меня с возникшим неким интересом и вдруг спросил:

– Тебе не страшно?

– А должно быть? Со мной может случиться что-то плохое?

– С тобой ничего не должно случиться, поэтому…

Выжидающе я смотрела снизу вверх ему в глаза, как наивный ребенок. Я смутно начинала осознавать и не понимала, в какой именно момент успела попасть под его необъяснимое влияние, которое стремительно захватывало мою суть. Возможно, с той самой первой секунды, как он оказался рядом, я оказалась заинтересована чем-то невидимым в нем. Что-то до глубны души цепляло. Притягивало и влекло к себе абсолютно, загадочно, вопреки логике и всему на свете. Нечто подчиняло и лишало воли. Почему?

Вот только сейчас, после этого внезапного осознания, я и почувствовала настоящий страх, медленно сковывающий мои мышцы. Спина покрылась мурашками, мне хотелось отойти от парня подальше, не чувствовать его силу, и одновременно хотелось прикоснуться к нему, чтобы испытать эту силу на себе. Он побуждал во мне противоречивые чувства.

Юноша внимательно наблюдал за мной, как и я за ним, словно мы пытались познать друг друга на каком-то тонком уровне. Он был настолько необычным для меня, что я, не сдержавшись, тихо пробормотала, будто самой себе:

– Что в тебе такого?

Он, кротко качнув головой, с сожалением опустил глаза, словно я могла по ним определить ответ.

Внезапно юноша протянул мне свой телефон с открытым фотоснимком, и я взяла его в свои руки, чтобы рассмотреть поближе, почувствовав прияный пряный аромат от парня. На фото была запечатлена компания молодых людей в блестящем авто с открытым верхом: три девушки и два парня, одним из которых, за рулем, был лично хозяин этого дома. Он выглядел там совсем другим. И дело не в его взъерошенных волосах от ветра. В прошлом он казался беззаботным, веселым, в нем ощущалась легкость, игривость, какой-то вызов и задор. Все пятеро друзей светились радостью, смеялись открыто, наслаждаясь жизнью.

– Это он, – указала я пальцем на второго юношу. – Его я видела в окне.

– Понятно, – пробормотал парень и отвернулся, заходив по комнате.

Пока он о чем-то раздумывал, я не отрывала взгляда от снимка, уставившись на миловидную блондинку, обнимающую моего спасителя со спины, скрестив руки на его груди. Такая красивая и яркая. Кажется, полная противоположность мне, без макияжа и растрепанным пучком на голове.

– Так, – вернулся парень ко мне и забрал телефон. – Послушай, – он поднял на меня серьезные глаза цвета ясного неба, – тебе не следует больше приближаться к этому дому.

Столкнувшись с моим искренним открытым взглядом, он сделал паузу.

– Избегай этого места, – нехотя, но строго добавил он, – даже если обстоятельства так сложатся, что ты снова окажешься здесь. Тебе не нужно в эту грязную историю.

– Ладно, – кивнула я, не понимая ровным счетом ничего. – Это твоя девушка?

Кажется, он не ожидал такого вопроса, но так же ровно ответил:

– Ее больше нет. Они все погибли, я один выжил.

По тому, как парень поспешно отвел взгляд, стало понятно, что печальное происшествие оставило в его душе свой след. Меня охватила легкая щемящая тоска. Я совсем не знаю, что ему пришлось еще пережить. От чего взгляд его светлых глаз стал таким мрачным и глубоким?

Мой голос раздался тихо и аккуратно:

– Это произошло недавно?

– Два года назад.

Он бросил на меня осторожный взгляд, словно проверяя, можно ли говорить большее, тот ли я человек, который достоин внимания.

– Знаешь, – продолжил он, – люди все забывают. Проходит ночь, люди просыпаются и уже не помнят, будто ничего и не было. Что бы ни произошло, люди живут спокойно дальше.

– Но не ты?

– Не я. Я помню все. И я совершил слишком много ошибок. Поэтому, хоть ты будь человеком – забудь обо всем, что видела, и живи, как раньше, хорошо?

Спокойные слова внезапно обожгли своей колкостью. Он предлагает мне забыть то, что вызвало во мне небывалые эмоции, затмив собой все остальное? Забыть то, что дало мне почувствовать себя живой?

– У меня не получится, – сорвалось с губ, ведь то тепло, которое я постоянно ощущала после встречи с ним, подсказывало мне об этом.

И я не знала, что с этим делать.

– Получится, – заверил он. – Поверь, так будет лучше. Видение вряд ли будет тебя преследовать. Он может быть там, где есть я.

Спустившись на первый этаж, юноша распахнул передо мной железные двери, словно выпуская на волю в обычный мир. Мир обычный, примитивный, лишенный смысла.

Вдруг я обернулась и спросила:

– Как тебя зовут?

Этот простой вопрос потребовал немного времени, прежде чем парень ответил:

– Клойдзар.

– А меня…

Но тут он меня прервал:

– Не говори.

– …Эбери, – улыбнулась я ему.

Моя улыбка получилась теплой, с некоторым сожалением от того, что нам нужно прощаться, но не лишенная надежды. Юноша украдкой, настороженно смотрел мне вслед. Я еще не знала, увидимся ли мы когда-то, но почему-то была уверена, что он с трудом распрощался со мной. Он тоже чувствовал эту невидимую, пока еще необъяснимую связь, которая образовалась между нами не просто так.