– Скажи ему, что если он меня не пустит, тогда точно беда случится, – раздражённо посоветовала орлица, уже готовясь принять свой птичий облик. Может, сразу пролететь к его дому и залететь в окно, как какой-нибудь почтовый голубь? Э-э, нет, так не пойдёт. Скорпиус вроде тоже был лучником, к тому же его стрелы ядовитые, ещё так попадёт под горячую братскую клешню.

– Он тебя понимает и так, – сказала Сестра Писцес и надрывно усмехнулась, как будто ей что-то в горло попало. – Ты давай тут, не слишком командуй, сынок. Я уж сама разберусь.

Коралл недовольно затарахтел, но пошёл прочь, уводя за собой кодлу своих солдат.

– Люди говорят, что с крогами договориться нельзя, – заметил скат. – Так вот, с кораллами из Байона это невозможно, если ты чужак.

Сестра Гемини просто промолчала, уже изнывая от нескончаемого пути. Ну да, это она ещё верхом по пустыне не путешествовала. Но скоро они уже прошли этот длиннющий остров, и впереди замаячила так называемая резиденция Нереуса – приземистый, ничем не примечательный домик, скрытый от глаз посторонних.

***

Величественный господин в вишнёвом одеянии спать не ложился (вообще никто не видел, чтобы он спал), поэтому он просто сидел за столом и раскачивался на стуле, закинув ногу на ногу в глубокой задумчивости. Может, он всё ещё думал о том нахальном негодяе, который посмел смеяться над ним не один и не два раза. Ну ничего, теперь-то он смотрит бесконечный спектакль с собой в главной роли…

Перед ним стоял Керберос, убрав руки за спину, как заключённый. Но голова его не была опущена, он не был смущён, не был испуган и спокойно смотрел на своего учителя. Даже с поднятым вверх подбородком, как бы демонстрируя полнейший самоконтроль. Или даже показывая свою лёгкую высокомерность.

– Кому ты служить г’аньше? – через некоторое время спросил Инферно. – До Амадея. Я знать, что там был дознаватель, но я не помнить его имя…

– Анархист, – коротко бросил Керберос и взгляд его стал жёстче.

Инферно снова о чём-то задумался, хрустя белыми холодными пальцами.

– Я не слышать о нём. Г’асскажи.

– Да что там рассказывать, – отмахнулся Керберос. – Он работал в Штабе расследований. Занимался бунтами, побегами, ещё чем-то таким. Мерзкий тип. Ему нужен был помощник. Этим помощником оказался я. Вот и всего-то. На одном из заданий я перегнул палку и был сослан…

– Ладно, – резко оборвал его Инферно. – Достаточно. Ты хотеть помощников и я тебе дать их. – Он открыл ящик своего письменного стола и достал оттуда тёмную пузатую бутыль. Поставил на стол. Затем оттуда же достал коричневый конверт, не только запечатанный, но и перетянутый какими-то шнурками.

– Что это? – изумлённо спросил Керберос.

– Твои помощники, – ответил Инферно и принялся объяснять, что открывать это нужно только на улице и на себя не направлять ни в коем случае, и тут же произносить заклинание подчинения.

– У меня есть опыт вызова демонов, – сказал демон.

Инферно рассмеялся и объяснил, что те, кого он хочет дать ему в помощь – настоящая ярость, запечатанная в бутыль и конверт. И если взять их места заточения в руки, то можно почувствовать, как они вибрируют внутри, пытаясь вырваться.

Керберос обещал, что пройдёт всё гладко (не как в том задании, где он подставился сам и подставил Анархиста), что он справится стопроцентно. Хотя ему, конечно же, просто уже хотелось познакомиться с этими ребятами поближе.

– Вот тебе заклинание подчинения, успей пг’очесть до того, как они порвать тебя, – сказал Инферно, протягивая ему пергамент. – Смотг’и, не… – он задумался, вероятно, подыскивая синоним слов «потеряй» или «оброни», но без этой вездесущей «р», которую он так не любил.

– …не лишись? – неожиданно подсказал Керберос.

– Да, будь внимательнее.

***

Птолеме вообще не улыбалось возвращаться обратно в Игнис и она хотела отказаться, но Дэймон намекнул, что это дело – государственной важности. Это даже важнее, чем расследование убийства градоправителя, тут на кону стоит целая государственная безопасность!

– Я не справлюсь, – заканючила прислуга. – Да и тут за ранеными надо присматривать…

– Тут и без тебя справятся, – в очередной раз повторил военачальник. – Все, кому нужна помощь, будут сегодня же переправлены в Столицу, а ты отправишься с Сагиттариусом, ему нужен писарь…

– Да и пусть возьмёт кого-нибудь другого! – она действительно не понимала, почему кентавр хочет взять именно её. Ведь тут же полно более грамотных людей!

– Для него важно, чтобы человек был надёжный, посвящённый, – гнул своё солдат. – Ты там уже была, всё видела, всех знаешь…

– Просто эти кроги, они такие мерзкие! – откровенно высказалась прислуга.

– Не думаю, что они противнее Пироса, – заметил Дэймон. – Я тебе обещаю, что после проведённой вылазки ты получишь хорошее жалование и будешь работать в Столице, может быть, даже в Драконьем Храме! – он резко поймал себя на мысли, что увещевает её так же, как и Сагиттариус вешал лапшу Гансу, но в этот раз солдату очень хотелось, чтоб

его слова действительно излагали правду. Видя, что она задумалась, он резко продолжил:

– У тебя, кажется, мать живёт на ферме по близости? Так вот, будешь рядышком! Заодно и деньгами ей поможешь! Ведь у неё же кроме тебя никого нет!

Через десять минут она согласилась, а через сорок Сагиттариус с грохотом прошёл через портал прямо ко дворцу, везя их с Гансом у себя на спине, окунув их сразу же в жару Игниса. Он прискакал за победой. За победой любой ценой.

Как сказал бы Крамель, он собирался сделать это «ради политической целесообразности».

***

– Где я? – закричала Вирго так испуганно, словно последние два дня её держали в тёмном чулане, а потом вывезли в лес. Она была растеряна и совершенно не понимала, что происходит, бешено вращая глазами.

– Вирго! Посмотри сюда! Посмотри! – кричал Брат Гемини, стараясь перекрыть бешеный рёв заключённых. Он искренне надеялся, что память она потеряла не от удара, потому что одна из попыток была довольно жёсткой, хотя ему всё же удалось её пробудить. Теперь им будет легче думать. Если, разумеется, за это время воительница Вазилиса не тронулась умом.

Никакого оружия на ней не было, конечно. Она была выпачкана в саже или чём-то подобном и совершенно забыла, как сюда попала. Но своего воздушного брата она узнала, хотя особой радости ей это не прибавило. Он чуть не сорвал голос, пока рассказывал, как сюда попал и как её пробудил.

– Я видела ужасные вещи! – кричала Вирго, мотая головой с растрёпанными волосами и тяжело дыша. – Отсюда нам не выбраться будет, помяни моё слово! – Она так неистово стала бить прутья своей клетки, что Брат Гемини ненадолго задумался: а не является ли это всё ещё одной иллюзией? Какая-то она помешанная стала.

– Успокойся, всё нормально! – закричал воитель, прижавшись к решётке. – Я уже пробовал использовать свои силы, попробуй и ты свои!

Вирго успокоилась и стала напряжённо что-то вспоминать. Она, как подобает, припала к полу своей камеры, что-то пошептала, а затем вскочила и с размаху пнула прутья.

– Нет, я не чувствую землю, она не услышит меня, – сказала Вирго дрожащим голосом. – Какие у тебя планы на ближайшую тысячу лет?

– Не знаю, но тут я точно не останусь! – ответил Брат Гемини, немного недоумевая.

– И что ты предлагаешь? – с горечью спросила Вирго. – Как выбираться будем?

– Надо добудиться остальных! – предложил орёл. Наступила тишина в их разговоре, сопровождаемая непрерывным рёвом заключённых, которые обладали хорошими голосовыми связками и ничуть не уставали.

– Я придумала! – крикнула Вирго с какой-то ужасной весёлостью. – У нас есть путь наверх! Только наверх!

– Что? Ты о чём? – испуганно прокричал Брат Гемини, уже немного жалея, что пробудил сестрицу. Или даже сильно жалея. Ведь он наблюдал её шествие с ума.

– Я приведу помощь, доверься мне! – закричала Вирго. – Почти все воины Зодиака здесь, наши государства в опасности! Надо призвать помощь! Как ты думаешь, мы в аду?

– Да, думаю да, – бросил орёл, абсолютно не понимая, что происходит.

– Значит, почти должны быть мертвы. Но мы живы, ибо нас не стали убивать – мы можем вернуться. Ты же понимаешь?

– Что ты задумала?! – закричал Брат Гемини, уже сорвав голос. – Остановись!

– Я приведу помощь, просто помни, что я – воин Зодиака! Меня просто так не посадить в клетку! – она осмотрелась по сторонам, словно что-то ища. Собственно, ничего там не было, поэтому, прежде чем орёл успел ещё что-то сказать, Вирго прыгнула назад, сделала неудачное сальто и упала прямо на голову, свалившись вбок как мешок.

Брат Гемини просто смотрел на это с ужасом, сдавив здоровой рукой простреленную, однако, просыпаться его тело не спешило. Конечно, ведь это было наяву.

***

Сагиттариус оставил Птолему и Ганса пока снаружи, медленно прошествовав во дворец с низко опущенной головой, как будто идя на казнь. Он был мрачнее тучи и отчётливо понимал, что сейчас военный совет крогов будет вдоволь над ним измываться, спрашивая, нет ли у кентавров проблем с восприятием, ведь ему всё подробно объяснили в прошлый раз и тому подобное. Но сейчас у него было козырь, вернее, даже два.

Никто из песчаных наёмников, сейчас дежуривших у дворца, даже и не подумал его остановить – они машинально отшатнулись в стороны, лишь наблюдая, как эта машина для убийств неотвратимо, как морская волна, наступает на королевскую обитель, где сейчас и засели светлые умы местных вояк.

Птолема и Ганс одновременно почувствовали лёгкую неуверенность, снова ловя на себе презренные взгляды обитателей Игниса, чуждых к людям, хотя среди них половина как минимум была тоже люди, но человек человеку – волк, а крог крогу – крог. Вот так вот.

Немедленный военный совет снова сидел за столом в той же комнате, может быть, они оттуда вообще не вылезали. Но их было пятеро – к ним присоединился истеричного вида военачальник без глаза и без одной ноги, которого звали… Как его звали? Сагиттариус не помнил, да это было и не важно, потому что, как только он вошёл туда, его встретило улюлюканье. Правда, лишь от того крога с черепом на голове, остальные же просто вопросительно посмотрели на гостя, а воитель в парандже стал теребить в своём необъятном кулачище металлический дротик.

– Ещё что-то? – неожиданно послышалось от воина в капюшоне.

– Да, у меня есть предложение, – заявил кентавр. – Кто у вас главный?

– У нас нет главных! – резко бросил одноглазый, хватаясь за меч.

– Я тут главный, – продолжил тот, что был в капюшоне. – И дальше что?

– Значит, нам нужно переговорить наедине, – твёрдо произнёс Сагиттариус, не обращая внимания на остальных заёрзавших военачальников.

– Это выгодно мне? – спросил воин, скрестив руки на груди и начав играть огромными бицепсами, покрытыми сетью чёрных вен.

– Да, – ответил Сагиттариус и тоже скрестил руки на груди, которые были ещё больше, чем руки крога. – Так что пусть остальные подождут за дверью.

– Да кого ты слушаешь! – неожиданно крикнул одноглазый, теряя терпение. Если бы он был человеком, все бы заметили, как он раскраснелся. Затем он продолжил говорить на своём наречии, что звучало так, будто его носители были со сломанной челюстью. Викториан бы понял.

– Пусть он говорит на всеобщем языке, если не трус! – проревел Сагиттариус, так топнув копытом, что мраморный пол комнаты чуть не раскололся.

– Жарковато сегодня, он сказал, – медленно проговорил шаман, почёсывая череп. – Но мне не нравится, как ты ведёшь себя… Будь повежливее, ты у нас дома вообще-то.

– Ладно, хватит трепаться! – гортанно заявил военачальник в чёрной парандже, которая скрывала его лицо, лишь оставляя два светящихся глаза. – Мы уже разослали гонцов во все края Игниса, через неделю тут знаешь сколько воинов будет… И мы пойдём. Пойдём прямо через расщелину, через портал… И нас никто не остановит, да же? – он настойчиво посмотрел на крога в капюшоне, искренне развеселённого всей этой ситуацией.

– Выйдите все отсюда, – сказал он, широко улыбаясь, что белизна его широких зубов отсвечивала даже из-под его просторного капюшона, больше похожего на шатёр. – Нам надо поговорить!

Его союзники опешили, а кентавр холодно рассмеялся.

«Вот и попался ты, дурачок», – подумал он.

***

Нереус, наверное, пыхтел круглые сутки. И неудивительно, при его-то неподъёмной массе! Его глубоко посаженные глаза сияли синим пламенем, выказывая абсолютное

недоверие к прибежавшей орлице. Он то и дело оглядывался по сторонам в поисках чего-нибудь съестного, пока Сестра Гемини вела свой сбивчивый рассказ, обрастающий всё новыми и новыми деталями.

Странно, но Скорпиус в этот раз был предельно серьёзен, уперев мускулистые, грубые руки в свой шоколадный торс. Он ничего не говорил, будто поход в логово ведьмы изменил его.

– Ты знаешь, что для меня благосостояние своего народа – это самое важное, что может быть? – внезапно прервал её нудный рассказ морской Король.

«Ага, поэтому ты запретил рыбакам ловить форель», – мимолётно подумала Сестра Гемини и промолчала, посчитав озвученный вопрос риторическим.

– Ну вот, – продолжал Король. – Что я хотел сказать-то?.. А! Ну вот, я, конечно, понимаю, что Гратия может погрузиться в хаос, как и Игнис, и мне очень жаль их страны. А бедного Вазилиса мне так жаль, что ты даже себе представить этого не можешь!

– Могу, Ваше Величество, – возразила аристократка, поправляя на себе провонявшую рыбой мешковину.

– Но ты не выглядишь как воин Зодиака, – повысив голос, сказал Нереус.

Орлица опешила, мимолётно заметив, как напрягся Скорпиус, стоявший позади кресла своего отмороженного правителя.

– Вам что, нужна грамота от Архимакса? – всплеснула руками Сестра Гемини.

– Я слышал, что у вас есть золотые маски, – продолжал бубнить Король. – Покажи мне свою.

Воительница шумно выдохнула, оценивая, насколько же отупел местный правитель. Она увидела, как глаза скорпиона засветились тёмно-зелёным, явно недобрым сиянием.

– У меня её нет, потому что… – начала лепетать аристократка, пытаясь подобрать верные слова.

– Ага, она шпионка! – закричал Нереус, тыча в неё засаленным пальцем. – Хватай её, Скорп!

С оглушительным треском тот тут же прыжком бросился вперёд.

– Стой! – крикнул скат, словно проснувшись от оцепенения. Он рывком заслонил собой лишь пискнувшую от испуга орлицу, в которой от храброй воительницы, раскидывающей вампиров на границе, не осталось и следа. Однако ж, скорпион всё ж замер в напряжении, продемонстрировав идеальный рельефный пресс. Видимо, с питанием у него получше было, чем у Короля.

– Я видела её маску, Ваше Величество, – немного откашлявшись, протарахтела акула. – Не нужно злиться. Она действительно от Архимакса. И я так понимаю…

– Твоего мнения вообще не спрашивали! – заревел Нереус, лупанув своей толстой рукой по подлокотнику кресла. – Они увели у меня Канцера! И где он сейчас? Может быть, он уже убит! А она пришла и снова пытается рассказывать мне про нужды других Королей! То Агазон, то Вазилис! А я здесь при чём? Я здесь никаким боком! Я больше не позволю ни одному воину потеряться на просторах Союза Четырёх! Я вообще скоро собирался их уже отпускать в вольное плавание! Где Канцер? Отвечай, шпионка!

– Я не шпионка! – крикнула Сестра Гемини, но под попросту убийственным взглядом Скорпиуса съёжилась за спиной у ската, оказавшегося таким широким, а раньше она этого даже не замечала.

– Отвечай, где мой сын! – закричал Нереус, но тут же осёкся. – То есть, я хотел сказать, воин! Где мой воин!

– С ним всё в порядке, он сопровождает Фелицию в Столицу, – заверила его Сестра Гемини чуть спокойнее. – Не нервничайте так!

– А почему мне нельзя нервничать? – снова заревел морской правитель. – Ты хочешь сказать, что я слишком жирный и мне опасно нервничать?!

– Нет, я вовсе не это имела в виду, – попыталась оправдаться воительница.

– Да, я жирный! – закричал Нереус, разбрызгивая слюну. – Потому что на мне столько

ответственности, что хрупкие плечи не выдержат! Вот ты бы выдержала на моём месте?

– Я не понимаю, о чём Вы! – дрожащим голосом сказала Сестра Гемини, чувствуя, что вот-вот разрыдается.

– Конечно, ты же всего лишь солдат, – удовлетворительно заметил правитель. – Или солдатка, как тебе больше нравится?

Орлица промолчала, чувствуя, как в глазах набираются слезы, и изображение перед ней плывёт. Теперь Нереус выглядел ещё более жирным. Её брат бы рассмеялся в этом случае, придумав какую-нибудь остроту, но только не она.

– Ладно, – махнул своей потной рукой Нереус. От этого диалога он взмок сильнее, чем Вирго в пустыне. – Пока Канцер не вернётся, ты тоже побудешь у меня!

– Что? – испуганно спросила орлица и отодвинулась назад, к выходу.

Нереус сдвинул густые брови, покряхтел, втянул воздух со свистом и повторил погромче, силясь изо всех сил:

– Пока Канцер не вернётся, ты тоже побудешь здесь! У меня, понимаешь?

– Нет, – ответила воительница воздуха, хотя, конечно, понимала: он берёт её в плен. Вероломно. А Архимакс так ни о чём и не узнает. Если тот демон придёт сюда, он всех их перережет, и никто на помощь не придёт. А ведь говорили ей: будь осмотрительнее, Нереус – псих!

– Скорп, отвези её в Бухту, в застенки, – хрипло проговорил морской правитель и Скорпиус сразу же двинулся вперёд, но на этот раз он двинулся плавно, да и взгляд его смягчился, наверное, он вспомнил, кто им командует.

– Вы не имеете права! – заверещала фальцетом орлица.

– Постой пока, – отчеканил Брат Писцес, обращаясь к скорпиону. Электричество на кончике его хвоста мрачно загудело, как в трансформаторной будке. – Ваше Величество, мы сами напросимся на агрессию Архимакса.

– Пусть он следит лучше за своими птичками! – заорал Нереус и очередным ударом массивной ладошки всё же отломил подлокотник. – Чего она тут вынюхивала?! Я не знаю, но знаю лишь то, что пока вы тут все собрались, вы оставили без охраны границы нашей державы! – Он замолчал, переводя дух. Его жирная грудь, колыхающаяся как желе, судорожно поднималась и опускалась, показывая, что этот истеричный правитель всё ещё дышит, хрипами выпуская воздух.

– Там кораллы, Ваше Величество, там ни одна муха не пролетит! – заверила его акула трескучим тембром. – Вы можете на них положиться полностью!

– Это ты ляжешь на дно океана, если через две минуты эта шпионка не будет в застенках! – снова заорал Нереус и саданул уже другой рукой по целому подлокотнику. Бегающий взгляд его глаз дал понять, что он уже подыскивает что-то ещё, но уже более крепкое, по чему можно долбить рукой, не ломая.

Скат повернулся к Сестре Гемини, его лицо ската не выражало ничего. Или, быть может, что-то выражало, но было незаметно. Зато акула пригорюнилась. Одному Скорпиусу было по клешням на всё происходящее здесь – сейчас он смотрел куда-то поверх их голов, в открытую дверь, где у берега буйно море бушевало.

– Идём, – бросила акула, нежно взяв под руку орлицу. – Не бойся, поговорим на улице!

– Скорпиус! – заорал Нереус, подпрыгнув на своём кресле всей своей необъятной тушей. – Проследи, чтобы она оказалась в застенках!

Скорпион оглянулся, чуть кивнул и снова уставился на пришелицу. Та вышла на улицу, опустив голову, поникнув плечами, а он последовал за ней вместе с четой Писцес.

– Ну и чего ты добилась? – с досадой в голосе сказала акула. – Сразу скажу: мы подчиняемся воле нашего Короля, так что отпустить тебя не сможем, уж прости…

– Мы тебя предупреждали, – начал скат, явно недовольный произошедшим.

– Так, тихо всем! – рявкнул Скорпиус и остановился, прислушиваясь к морю, волны которого скоро могли стать шестиметровыми и смыть всю прибрежную линию. Немного послушав, он очень тихо сказал: – Море говорит: готовьтесь, грядёт что-то страшное.