На палубах становится шумно: пароход приближается к причалу. Лично я очень рад возможности вновь оказаться на суше.

– Думаю, бесполезно спрашивать о том, какое дело погнало Сайруса Хикори во Францию, – с усмешкой говорит Хуанелла.

– Правильно думаешь. А скажи, Хуанелла, где ты собираешься остановиться?

Она выдерживает паузу и беззаботным голоском отвечает:

– Пока не знаю, еще не решила. Сначала осмотрюсь.

– Тогда осматривайся побыстрее. Если вздумаешь сесть на вечерний поезд до Парижа, попадешь туда около полуночи. Не лучшее время, чтобы выбирать отель. Но ты, наверное, и сама это знаешь.

Она кивает:

– Пожалуй, заночую в Гавре, а в Париж поеду завтра.

– О’кей, малышка. Но позволь кое-что напомнить. Ты не имела права ускользать из-под юрисдикции федерального суда.

– Да неужели? А откуда ты знаешь, что у меня нет разрешения?

Вопросик скользкий. Я ведь действительно этого не знаю. Так что предпочитаю промолчать.

– Счастливо, Хуанелла, – говорю ей. – Будь хорошей девочкой и не промочи ножки.

Она улыбается и подтягивает меховой воротник поближе к лицу.

– И тебе счастливо, большой мальчик, – отвечает она. – Когда выберу отель, помещу объявление в «Американском экспрессе». Может, у тебя появится желание как-нибудь заглянуть на коктейльчик.

– Я бы не прочь, – в тон отвечаю я. – А что Ларви на это скажет?

– Ему об этом знать необязательно. Не помню, чтобы он читал все от корки до корки. Так что можешь не беспокоиться. Девушке иногда надо расслабиться.

Мы обмениваемся рукопожатием.

Возвращаюсь туда, где стюард оставил мой багаж.

Скажу откровенно: я очень недоволен внезапным появлением Хуанеллы. Возможно, это и совпадение, однако мне не дает покоя мысль, что Ларви и его очаровательная женушка были замечены в Нью-Йорке в компании с обаятельными, но лихими парнями. А те ребята давно занимаются похищением людей. Сами понимаете, в байку, что она мне рассказала, я не верю ни на грош.

Судно пришвартовалось. Матросы опустили сходни, и пассажиры двинулись на берег. У меня появляется идея. Хватаю один чемодан, нахожу стюарда, даю ему десять долларов и прошу протащить остальной багаж через таможню и доставить к поезду. Затем возвращаюсь в корабельную радиорубку. Ларсена там нет, зато его помощник развалился в кресле и пускает клубы дыма из трубки, пахнущей шотландской пикшей.

– Хочу у вас спросить, – начинаю я. – На пароходе плыла пассажирка по имени Хуанелла Риллуотер. Вы, случайно, не знаете, во время плавания она отправляла радиограммы? Или может, ей присылали?

Парень отвечает, что не знает, а вот Ларсен совсем недавно получал радиограмму, и кажется, там была фамилия Риллуотер. Даю ему двадцать долларов и сообщаю, что горю желанием взглянуть на копию. Парень роется в папке. Копии там нет. Он считает, что Ларсен унес ее с собой. У старшего радиста есть такая привычка. Потом положит в папку. Помощник предлагает дождаться Ларсена, который скоро должен вернуться.

Я киваю и выхожу, поскольку хочется посмотреть, что еще задумала Хуанелла. Спускаюсь на причал. Там не протолкнуться. Верчу головой по сторонам. Миссис Риллуотер и след простыл. Торчу на причале еще несколько минут – вдруг появится. Потом возвращаюсь на борт и иду в радиорубку. Ларсен на месте. Спрашиваю про радиограмму. Он достает из кармана листок и протягивает мне.

Едва взглянув на текст, улыбаюсь до ушей. Прав я был насчет Хуанеллы! Вот что написано в радиограмме:

МИССИС ХУАНЕЛЛЕ РИЛЛУОТЕР БОРТ ПАРОХОДА ФЕЛЬС РОНСТРОМ ТЧК ПОЛНОЧЬ ПАРИЖ ПРИБЫВАЕТ САЙРУС Т. ХИКОРИ ИЗ ТРАНСКОНТИНЕНТАЛЬНОГО АГЕНТСТВА ТЧК ПОЗНАКОМЬТЕСЬ ХИКОРИ МНЕ ЛЮБОПЫТНО ТЧК УДАЧИ ТЧК ВАШ ДРУЖОК ТЧК

Вот те на! Похоже, кто-то увидел радиограмму, которую я послал Джеральдине Перринер, и надоумил Хуанеллу следить за мною. Так я и предполагал, что эта малышка села на шведскую посудину с вполне определенной целью.

Ясно как божий день, что отправитель радиограммы ни ухом ни рылом не знает о нашем с Хуанеллой знакомстве. И о скором появлении Лемми Коушена в Париже он тоже не имеет ни малейшего представления. Меня считают Сайрусом Хикори, частным детективом. А вот Хуанелла, едва столкнувшись со мной на палубе, сразу слиняла. Хорошо, что заметил ее вовремя.

В четверть первого ночи выхожу из отеля и иду в сторону Греческой улицы. Я предложил Джеральдине встретиться в «Зидлер-клубе», потому что там нас точно не узнают. Вторая причина: там же я назначил встречу Родни Уилксу.

Идя, раздумываю о порученном деле и пытаюсь понять, что же такого могло случиться с Бадди и почему эта куколка Джеральдина так себя ведет.

Здесь вынужден кое-что вам пояснить. Бадди Перринер, двадцати одного года от роду, – сын Уиллиса Т. Перринера, «стального короля» из Питтсбурга. Джеральдина Перринер – старшая сестра Бадди, ей двадцать шесть.

Бадди и Джеральдина одинаково сумасбродны и непредсказуемы. Денег у них столько, что за всю жизнь не потратишь. Обоих тянет общаться с сомнительной публикой, которая вечно околачивается вокруг богатеньких отпрысков. Однажды Джеральдина знакомится с русским парнем – графом Сергеем Нароковым. Или Сержем, как он себя именует на французский манер. Сдается мне, никакой он не граф, а просто пускает пыль в глаза. Но Джеральдина влюбляется в него по уши и заявляет папаше, что собирается выйти замуж за Сержа. Старик Перринер взрывается и ставит ультиматум: если она не порвет с этим красавчиком, он не только лишит ее денег, но и запрет в психиатрической лечебнице. Забыл сказать: Серж Нароков гордится своей принадлежностью к казакам. И слово «красавчик» – не преувеличение. Он настолько хорош собою, что даже бреется без зеркала, дабы не засмотреться на собственное отражение.

Бадди Перринер – братец Джеральдины – тоже запал на этого русского хлыща. Считает его настоящим мужчиной и образцом для подражания. Джеральдина сообщает суженому, что, если они поженятся, отец не только не даст за ней приданого, но и вообще лишит наследства. Нарокову на это плевать. По его словам, даже если бы Джеральдина была продавщицей из магазина «Все по 10 центов», он бы и тогда очаровался ею. Он безумно влюблен в Джеральдину и до сих пор не верит, что такое происходит наяву. Тем не менее он все же советует невесте попытаться переубедить отца, а пока, чтобы не злить Перринера-старшего, они решают повременить со свадьбой и ограничиться помолвкой.

Парочка крутит любовь, а тем временем Бадди Перринер исчезает. Поначалу отец не беспокоится: его чаду свойственны такие выверты. Побесится и вернется. Однако на этот раз «стальной король» ошибся. Сын исчез бесследно.

Ситуация и так не из приятных, но герр Гитлер усугубляет ее, жестоко ударив по Польше. Великобритания пытается указать прыткому придурку его место. Услышав об этом, Нароков начинает распевать русские песни, которые звучат так, словно он хлебает теплое масло. Граф заявляет всем и каждому, что Россия вступит в войну вместе с Англией и Францией, а потому его долг – находиться на полях сражения… Я этому парню не верю. Все его «боевые подвиги» ограничиваются перебранкой в Питтсбурге со старухой, которую он вытолкнул из трамвая на конечной остановке.

Джеральдина купилась на его речи. Она считает Сержа героем и все такое. А этот пройдоха, глотнув водки, объявляет о намерении отправиться во Францию и вступить в Иностранный легион. Пока граф в пути, Джо Сталин, всплывший на поверхность, словно гневливый кит, заявляет, что он ни с кем воевать не намерен, а сам тихонечко оттяпывает крупный кусок Польши.

Теперь Джеральдине не до охов-вздохов. Казак ее мечты усвистал во Францию. От Бадди по-прежнему никаких вестей. Старый Уиллис Перринер начинает ходить кругами и обращается в Федеральное бюро расследований с просьбой найти сына. Директор ФБР поручает поиски Родни Уилксу – парню сообразительному и ушлому в подобных делах.

Однако раньше, чем Уилкс успевает что-либо сделать, Джеральдина уплывает в Нью-Йорк, а через неделю шлет папочке из Парижа телеграмму. Так и так, папуля, поехала к своему ненаглядному Сержу, поскольку жить без него не могу.

Вот тут-то у Уилкса и появляется идея. Он уверен, что исчезновение Бадди – не более чем спектакль. Парень рванул в Париж, рассчитывая недурно провести там время. А вскоре и сестрица с женишком появятся. Расчет у всех троих такой: старик Перринер будет настолько взбудоражен затянувшимся исчезновением сына, что ему уже плевать на брак Джеральдины с русским волокитой. Более того, узнав, что Бадди жив и здоров, Перринер-старший согласится хоть черта поцеловать. А потому благословит молодых и отвалит им пару миллионов долларов.

Такие вот дела. Уилкс отправляется в Париж – проверять свою теорию. Но у него не больно-то получается, и вскоре директор поручает задание мне. Словом, я должен сменить Уилкса и взять все в свои руки.

Знаете, я всегда верил, что лучший способ выполнить порученное дело – это играть в открытую. Еще на пароходе я решил поговорить с Джеральдиной напрямую и подтолкнуть ее к раскрытию их замыслов. Вот и посмотрим, верны ли догадки Уилкса.

Но я не собирался отправляться на задание как Лемми Коушен. Нет, джентльмены. Я появлюсь в Париже под именем Сайруса Т. Хикори – частного детектива из Трансконтинентального детективного агентства. Объясню почему.

Если Джеральдина, Серж и Бадди двинули в Париж с целью уломать Перринера-старшего и вырвать у него согласие на женитьбу, они не станут раскрываться перед федералом. Узнав, что делом занялось ФБР, они насторожатся, а может, и струхнут. Не уверен насчет Сержа, а брату и сестре Перринер должно быть известно, что агента ФБР не очень-то поводишь за нос. Но если они поверят, что я всего-навсего частный детектив, нанятый Уиллисом для поисков Бадди, то скорее откроются и попытаются меня подкупить, чтобы держал язык за зубами.

Такие вот дела.