Отзывы на книги автора «Петр Вайль»

Не костыли, но фонарь - вот как я бы для себя охарактеризовала эту книгу.

Честно, что вы вынесли из школьных уроков по литературе? Кого из русских классиков смогли искренне понять и полюбить? Я встречала, конечно, таких изумительных людей, которые в 15 лет прочитали программных Толстого и Достоевского, всё уяснили, радостно написали сочинение и вовсе даже не возненавидели этих титанов от литературы. Но лично моя превалирующая эмоция от школьного изучения - раздражение. Я ничего не понимала и никого (кроме Булгакова) не полюбила и, хотя прочитала практически всё, не запомнила почти ничего. Разумеется, в этом отчасти есть и моя вина, я недостаточно впахивала на ниве освоения литературных залежей, но и с преподавателем мне, пожалуй, не повезло. Добрейшей души женщина, уже сильно в возрасте, она волновалась лишь о том, чтобы мы идеологически правильно написали сочинение, для чего предлагалась жесткая схема. С сочинениями у меня проблем не было, но пятёрка по литературе в результате не стоила ломаного гроша.

После школы лет 10 я декларировала свободу от классиков и меня не волновало, что я сходу не могу вспомнить автора "Обрыва". Однако чем больше я читала относительно серьезных книг, тем острее чувствовала нехватку корней, какого-то базиса, без которого ощущала собственную поверхностность. У меня хватило смелости на Чехова, но на Достоевского рука не поднялась. Да, я собиралась его почитать, но не доставало волшебного пинка.

Вайль и Генис такой пинок мне предоставили: вот, пожалуйста, сказали они, попробуй представить, что наша книга - это твой школьный учебник. Конечно, в моём школьном учебнике не было написано, что стихи Лермонтова - сухи, шаблонны, вымучены. Нет, ну что вы, это было сложно вообразить. В моём учебнике не было написано, что роман Чернышевского "Что делать?" - удивительно плох с литературной точки зрения, зато огромное количество времени мы должны были потратить на разбор унылого, зубодробительно скучного четвертого сна Веры Палны, связанного с социальным устройством будущего. Вы серьёзно, да? Детей в 15 лет редко волнует общественное устройство, зато вот

Третий же сон — явление исключительно интересное и даже загадочное. Он снится Вере Павловне на четвертом году супружеской жизни. Она все еще хранит девственность.<...> И тут — сон, будто списанный из фрейдовского «Толкования сновидений»: отчетливо эротический, хрестоматийный. Чего стоит только голая рука, которая размеренно восемь раз высовывается из-за полога. Чернышевский не трактует сон, но поступает нагляднее и убедительнее — взволнованная Вера Павловна бежит к мужу и впервые отдается ему. <...> Можно было бы сказать о явном влиянии фрейдизма, если б Фрейду в год выхода «Что делать?» не исполнилось семь лет.

Мне кажется, что с таким разбором произведения любой учитель литературы добился бы если не полного понимания от класса, но заметного интереса. А там уж можно и про социальный аспект ввернуть.

После "Уроков изящной словесности" к классикам приступить не так страшно - можно не бояться видеть недостатки в произведениях, но авторы учебника помогут не пропустить несомненные достоинства, которые в 15 лет ещё невозможно почувствовать.

Муахаха! Трепещите, Гончаров с Островским, я иду к вам!
*слышен удаляющийся демонический хохот*

Рецензия написана в рамках игры "Несказанные речи"
Моя замечательная бабушка говаривала: "Знаешь, внучка, такую болесть, "неусядуха"? Вот она у тебя точно есь!". Бабушка даже представить не могла, как она была права, потому что покинула этот мир раньше, чем ее внучка начала носиться по миру, как раненая в одно место рысь, но потенциал старушка разглядеть успела. Болесть эта не лечится, и симптомы ее таковы:
- вы не можете спокойно видеть карту мира без того, чтобы не начать чертить маршруты;
- когда кто-нибудь произносит географическое название, в мозгу сразу разворачивается цепочка: а это где? а сколько туда стоит билет? а что там интересное?
- вид вокзала или аэропорта, по каким бы причинам вы не оказались поблизости, вызывает немедленное и острое желание уехать
- едва спланировав поездку, вы начинаете думать о том, куда поедете после этого
- по ночам вы постоянно опаздываете на самолет или поезд, не успеваете на пересадку или теряете багаж
- наяву вы обожаете все, что связано с путешествиями: запах вокзала и аэропорта, голос диктора, объявляющего по громкоговорящей связи что-то очень невнятное, чай в подстаканниках в поезде и обеды на пластиковых подносиках в самолете, транзитную зону в аэропортах, все, вплоть до обыска металлоискателем и турбулентности
- люди, не стремящиеся путешествовать, вызывают у вас искренне недоумение и кажутся подозрительными.

Рецензия на книгу Вайля "Гений места" посвящается всем, чувствующим в себе симптомы неусядухи. Автор ей тоже страдал и потому создал книгу, в которой рассказывает о посещенных им городах мира. Но ему мало было просто рассказать о городе, он попытался взглянуть на каждый из них глазами двух исторических лиц, имеющих отношение к этому городу. На самом деле, это хитрость, он просто размножает города, из одного делает два и прибавляет к ним еще и свой. Вполне возможно, что все три - это плод его воображения. Честно говоря, по-моему, такое понятие как гений места всегда условно и если сравнить лица этих гениев, как их увидели разные путешественники, то они будут очень непохожи. Не в этом суть, главное - увлеченность. Вайль представляется мне этаким любознательным жизнелюбом, страдающим при этом недержанием речи. Он испытывает потребность говорить обо всем, что видит, развивать какие-то свои собственные ассоциации и культурные параллели. На самом деле, мы видим вайлевский срез мира. Париж, Токио, Флоренция, Нью-Йорк... Все эти города - в некотором роде фантомы, это больше, чем мегаполисы, чем места скопления людей, это культурные пласты, это носители какой-то идеи. И любой человек, пытаясь рассказать о них, накладывает отпечаток своей личности.

Странно, спустя какое-то время после прочтения книги я не помню деталей, не помню о чем конкретно там рассказывается, каких местах, каких памятниках, но у меня осталось ощущение игры и радости, иногда сопровождаемой якобы глубокомысленными рассуждениями из области культуры. Это, однозначно, не путеводитель и не книжка по искусствоведению, это рассказ о своих личных отношениях с городами и о своем восприятии их разных сторон, которые автору показалось интересным ассоциировать каждый раз с какой-то конкретной исторической личностью. Увлекательная книга, приглашающая после ее прочтения приехать и посмотреть на все собственными глазами.

Самое главное в этой книге – не читать её на голодный желудок. От обилия вкусной еды, представленной на страницах ни разу не диетического произведения Петра Вайля и Александра Гениса, могут запросто случиться голодные недомогания разной степени тяжести. Впрочем, они успешно лечатся в этой же книге упомянутыми пельменями, борщом, ухой, рублеными котлетами, шашлыком, заливным языком и прочими кулинарными радостями.

Книга состоит из небольших глав, каждая из которых посвящена продуктам, способам их приготовления и рецептам, в которых они участвуют. Так, читателю будет предложена полезная информация о том, как, к примеру приготовить идеально-прозрачный бульон, какие приправы сочетаются с морепродуктами, а какие подходят исключительно для мясных блюд; чем будут отличаться котлеты, если в фарш добавить жареный лук вместо сырого, и как добиться естественной пышности омлета, не впадая в панику и излишние энергетические затраты.

Живя за границей, руский человек рано или поздно мечтает воссоединиться с ароматным расстегаем, квашеной капустой и забористым квасом. Что вполне следует из названия, в своей книге авторы-эмигранты уделили основное внимание русской кухне, справедливо полагая, что самая крепкая ниточка, связывающая человека с родиной, тянется от желудка (и даже мудрые японцы уверены, что душа человека находится именно в животе). Однако, они не обошли стороной и кухни народов мира. Читатель узнает, почему испанцы справедливо гордятся своей традиционной валенсийской паэльей, грузины – пряным харчо с хмели-сунели, армяне – фаршированными бораками, а французы южного Прованса – рыбным буйабесом с неизменным соусом "руй".

Книга невероятно хороша не только действительно полезными кулинарными находками и доступными простому обывателю рецептами, но и увлекательными экскурсами в историю и сравнениями различных кухонь мира с нашей, русской кухней (зачастую это сравнение определённо в нашу пользу!). К тому же, у двух рижан отличное чувство юмора, которое способствует получению приятных эмоций как от самого процесса готовки, так и от последующего поедания собственных кулинарных творений.

Вот так в один день могут у человека появляться любимые книги. Вот просто "из ниоткуда"(с).
Впрочем, что это я говорю?! Появилась она из игры "Книжный сюрприз", благодаря выбору дорогой Женечки Lettrice , приславшей мне бонусную посылку!!!

Итак, я читала и просто наслаждалась!!! И новым взглядом на известные (давно изученные и изучаемые, но по-прежнему очень любимые) имена и книги! И спорными моментами! И в целом - сознанием того, что авторы этого альтернативного учебника литературы (ведь можно так назвать, правда?!) тоже любят то, о чем пишут. Но любовь их более свободная и не задавленная стереотипами.

Прочитав во вступлении нижеприведенные строки, я сначала заметалась: где? где они подсмотрели мои мысли???

...твердо усвоенное в школе преклонение перед классикой мешает видеть в ней живую словесность. Книги, знакомые с детства, становятся знаками книг, эталонами для других книг. Их достают с полки так же редко, как парижский эталон метра.
Тот, кто решается на такой поступок – перечитать классику без предубеждения – сталкивается не только со старыми авторами, но и с самим собой. Читать главные книги русской литературы – как пересматривать заново свою биографию. Жизненный опыт накапливался попутно с чтением и благодаря ему. Дата, когда впервые был раскрыт Достоевский, не менее важна, чем семейные годовщины.
Мы растем вместе с книгами – они растут в нас. И когда-то настает пора бунта против вложенного еще в детстве отношения к классике.

Ну и дальше понеслось!...
Мне понравились все главы.
С жадностью читала:
- и о метком пародийном изображении Фонвизиным не невежества, как мы привыкли думать, а как раз нелогичности наук и многих знаний, показанном через сцену с Митрофанушкой (помните:"Дверь?.. прилагательна!" - сразу вспоминается книга Чуковского "От 2 до 5", где дети порой более точно глядят в суть предмета);
- и об основоположнике российского диссидентства Радищеве (да, и я всегда говорю, что сила его - не в писательстве!);
- и о создателе не литературного жанра, а этической системы Крылове (и это я вдруг осознала: Почти ровесник Карамзина, он был на 30 лет старше Пушкина и на 45 -- Лермонтова, и пережил их всех.);
- и о "божественном эгоизме" Пушкина;
- и о "добросовестном комментаторе эпохи" Белинском;
- и о "мещанской трагедии" Островского "Гроза" (да, и я всегда чувствовала иррационализм драмы Катерины),
- и о "несвершившемся человеке" - так назвали героев Чехова авторы учебника, а также о героях его пьес, которые "мечутся по сцене в поисках роли" (я всегда примерно об этом говорила при обсуждении чеховских пьес),
- и....

Я в этом отзыве проскочила галопом по Европам, жадно оглядывая всю книгу и желая и то вам показать, и на то намекнуть - чтоб убедить: стОит, стОит читать!!!! И учащимся-студентам, и преподавателям, и всем читателям, для кого имена русской литературы 19 века - не пустой звук...
Вам будет легко, уютно и интересно пробегаться по любимым страницам классики и замечать новые нюансы, порой меняющие ракурс восприятия книги...

Текст книги разбит на 7 частей, к двум последним есть еще приложения. Также присутствуют три врезки по 16 листов с полноцветными иллюстрациями - фотографиями автора, мест в которых он побывал и фотографиями картин/икон/фресок, которых особенно много в третьей врезке. К фотографиям добавлены подписи - цитаты из текста. А вот в общую нумерацию они не включены и в количестве страниц не учтены, так что на самом деле страниц в книге не 400, как указано в выходных данных, а 496.
В первой части в коротких, по 5-10 редко больше страниц, историях автор делится своими впечатлениями о путешествиях по городам и странам. И вместе с ним читатель побывает на пляжах Рио-де-Жанейро на Новый год с авторскими рассуждениями об искусстве раздеваться и на зимнем Венецианском карнавале, где люди умеют одеваться как ни в каком другом месте. После отправится поесть под любование сакурой в Японию и выпить портвейн под звуки фаду в Лиссабон. Полюбуется архитектурой Барселоны, прочитает воспевание кухни Бургундии и Итальянской Ривьеры, с акцентом на великолепие итальянского кофе. Следующая глава проходится по городам, становившемся героями кинокартин, таким как Рига, Нью-Йорк, Париж, Венеция и Москва. А в последней главе первой части описано впечатление автора от Исландии, моей второй страны-мечты, совместно с Японией.
Во второй части, в которой главы и вовсе небольшие - по 2-3 страницы, автор отправляется в Сочи, а затем к озеру Тахо с рассуждением о том, как интересно бывать в курортных местах вне сезона их наибольшей посещаемости.

Человек оживляет и украшает пейзаж, но обилие людей его уничтожает.

Следом описаны Карловы Вары - курортный чешский городок, так любимый русскими, и Болдино, считающееся реальным воплощением сказочного Лукоморья. После пушкинских мест автор отправился в путешествие по шерлокохолмским, затем любоваться новогодними витринами Нью-Йорка и прекрасным Покровом на Нерли 13 века. Посещал раскопки Трои и восстановленный после бомбежки Дрезден, пригород Вены и Севилью. И снова возвращается в Чехию, ведь жил в последнее время в Праге. А затем в Бретонию, с её устричной столицей; в сгоревший дом Джека Лондона. Следом побывал и в доме Троцкого в Мексике, чтобы потом отправиться любоваться красотами Норвегии по пути из Осло в Бреген. И еще много где, но в этой части мне не хватило объема рассказов/эссе, очень уж они краткие, так что зацепиться не за что. Вроде и тот же замечательный язык, и читать интересно, но на следующий день, глядя на содержание я уже не помнила о чем было написано примерно в половине прочитанных историй.
Третья часть как раз состоит из трех более крупных рассказов, из которых больше всего понравился про Армению, особенно про молокан, с которыми автора оказывается связывают родственные узы. А четвертую можно читать только после основательного приема пищи, и то есть опасность изойти на слюну, такие вкусные здесь эссе. При этом повод поговорить о еде автор находит в любой сфере искусства, тут и художник, и музыкант, и писатель, и психолог. Но глава про уху чиста от примесей, здесь речь идёт только о рыбных супах (также упоминается, что изначально этим словом именовали любые похлебки). Еще Вайль описывает картины, на которых есть еда и приводит отрывки о еде из литературных произведений, а также сравнивает рынки разных городов.
В пятой части наконец можно немного выдохнуть, она не о еде, а о том, как по мотивам книги "Гений места" был снят цикл передач про 25 городов мира. В шестой, являющейся частью незаконченной книги автор рассказывает о Итальянских мастерах живописи прошлого, и врезки как раз переполнены картинами/фресками этих мастеров, а также о некоторых святых, часто становившихся героями написанных сюжетов. И в последней части приводятся несколько отрывков из интервью.
Получила от чтения огромное удовольствие, читая не торопясь, обычно по вечерам перед сном. Очень нравится как Вайль рассказывает о разных местах мира и его известных жителях.

Эта замечательная книга позволяет понюхать аромат шестидесятых, попробовать на вкус их богатый культурный букет, ощутить их расплывающееся по телу тепло. Но увидеть или услышать не позволяет. Это не справочник, не энциклопедия и не мемуары. И если вам нужна информативность, подробности быта, анализ и оценка событий, или, упаси боже, "скандалы, интриги, расследования", то книгу эту лучше не открывать.

Это сборник эссе о культурной жизни советского человека из шестидесятых. Но авторы забыли упомянуть, что речь идёт не о любом человеке, а только об интеллигенции. Не думаю, чтобы все двести миллионов рассуждали о полётах на Марс, о кубинской революции или о еврейском вопросе.

Эссе эти очень афористичны. Над каждым предложением хочется подумать. Часто это оказывается безуспешной затеей и остаётся успокаивать себя мыслью, что многое написано "ради красного словца" и не любое предложение несёт в себе реальный смысл. Возможно, что-то рассчитано на ощущения, для чего-то был необходим какой-то отсутствующий сегодня (или только у меня?) культурный код. А может быть это такая публицистическая поэма в прозе?

По вышеуказанной причине эту книгу было невозможно слушать в машине. Любая старушка, расцветшая в описываемую эпоху могла пасть жертвой моего чрезмерного внимания к данному времени и к витиеватому авторскому слогу. От греха подальше я отказался от этой затеи, как и от прослушивания во время любого дела, требующего маломальской концентрации. Эта книга ревностно следила за тем, чтобы уделяемое ей внимание было эксклюзивным.

Эти остроумные эссе немного походят на лекции Быкова. Хотя те гораздо понятнее. Там эпатажная идея, которая разрабатывается и подгоняется под замысел простым и доходчивым языком. Здесь же первична сама подача материала, словесная эквилибристика, филологические завихрения. Логические построения строятся на наших глазах этаж за этажом. Цемент не успевает высохнуть и вся конструкция шатается на ветру. Мне кажется, что сборник и не претендует на объективную аналитику. Это всё лишь интересная точка зрения из которой тщательно убрано всё, что в неё не вписывается. Но всё это чертовски завораживает и хочется слушать дальше.

Когда автору нечего сказать, он иронизирует (с)

Главы не связаны между собой, но читать их всё-таки стоит в хронологическом порядке. Книга определяет шестидесятые от опубликования третьей Программы КПСС (30 июля 61) до подавления пражской весны (21 августа 1968 года). При этом рассказывается о события и процессах, происходивших в более широком временном отрезке - 1956-1970 гг. Вот тематика некоторых глав - строительство коммунизма, космос, Евтушенко как рупор эпохи (я наконец-то понял за что не люблю его), Запад против Востока, отношение к Кубинской революции, соперничество и дружба с Америкой, мода на Хемингуэя, покорение Сибири, отношение к прошедшей войне, диссидентство, физики и лирики, Солженицин, религия и вера, Хрущев и многое другое.

В итоге, я ничего внятного не узнал о жизни в шестидесятых, почувствовать ностальгию не смог по определению, но удовольствие от чтения при этом получил.

Эту книгу невозможно читать (или слушать) «наскоком», уж слишком много в ней всего: заметок о разных городах и странах, многие из которых я тоже нежно люблю (в некоторых даже довелось не просто побывать, но и пожить; ну и в одном из них я живу сейчас, каждый день открывая для себя что-то новое); рассказов о гениях этих мест: писателях, художниках, композиторах, режиссерах; размышлений о культуре, обычаях и даже кулинарии; философских рассуждений… И конечно же, очень интересна основная идея книги о взаимном влиянии места (географической точки на карте) и связанного с этим местом гения (причем, не важно, родился ли тот или иной деятель искусства в этом месте, или же связь эта обусловлена чем-то иным).

Петр Вайль не только поражает своей безмерной эрудицией и очень вдумчиво анализирует влияние мест на творчество таких великих людей, как Чарли Чаплин, Джек Лондон, Аристофан, Александр Дюма, Эль Греко, Веласкес, Вагнер, Мериме, Гауди, Феллини, Гашек и другие; но и настолько потрясающе описывает места, вдохновившие их на создание своих неподражаемых произведений, что возникает полное ощущение присутствия. И вот мы уже вдыхаем воздух свободы с Джеком Лондоном; покоряем Голливуд с Чарли Чаплиным; бродим по улочкам Толедо с Эль Греко; пытаемся повторить линии природы с Гауди, наслаждаемся французской кухней с Дюма и Флобером…

Честно признаюсь, некоторые пары город-человек вызвали у меня удивление (например, Бродский и Стамбул).

И все же в целом я получила огромное эстетическое удовольствие от книги, и даже заказала бумажный вариант.

Ещё не дослушав книгу до конца, я уже представляла, как буду её перечитывать. Потому что слушать подобную литературу "оптом" - почти преступление. Всё равно, что за один день посетить несколько стран/городов/музеев - путешествие утомит, а информация перемешается в один ком. Пётр Вайль рассказывает свои истории со знанием дела, хочется их смаковать, наслаждаясь разнообразием видов, вкусов, запахов, звуков... Если говорить о последнем наслаждении, то советую всем слушать аудиоверсию в исполнении Князева. Не нравится Князев - всё равно рекомендую вариант аудио. В книге очень много музыки, не только в карнавальных зарисовках и в начале каждой главы. Например, эпизод с убийством Джона Леннона, когда возле "Дакоты" с раннего утра собралась толпа (новость объявили по телевидению), кто-то включил кассетный магнитофон, а когда голос Леннона запел: "Close your eyes and I'll kiss you. Tomorrow I'll miss you…", все присутствующие подхватили. У слушателя есть возможность присоединиться к почтению памяти, так как и в наших наушниках зазвучит песня. Музыкальное сопровождение подобрано в соответствии с текстом, что особенно радует и приятно удивляет. В подобных композиционных единствах составляющие усиливают друг друга до состояния экстаза. Признаюсь, что "Севильский цирюльник" Джоаккино Россини заиграл совсем другими красками на фоне кулинарных талантов итальянского композитора. Не удержавшись, прослушала главу дважды.

Пётр Вайль не разделяет текст по темам, они плавно сменяют друг друга, сплетаясь вместе, чтобы подарить читателю чувство праздника. Карнавалы, национальная кухня, музыка и религия, стиль и мода, кино, крестины, рыбалка... - автор спешит показать весь спектр человеческих радостей.
Не следует думать, что книга наполнена лишь развлекательной информацией. Исторические экскурсы, любопытные факты, полезные советы - каждый отыщет для себя что-то интересное.

Небольшие заметки о Японии помогли мне понять страну лучше, чем десятки прочитанных книг японских авторов. Фразу "В Японии же возведено в ранг национальной институции простое поглядение на цветы и листья. В апреле цветет сакура. В ноябре желтеет листва", сразу подтвердили "Записки у изголовья" Сэй Сёнагон, а словосочетание "мраморное мясо" вызвало в памяти сцену из детектива "Виновен" Канаэ Минато. Я совсем другими глазами увидела компанию парней, съевших мясо без хозяина. Пётр Вайль объяснил это в двух коротких предложениях: "Самая дорогая говядина в мире — "мраморное мясо" из Кобе. Корове подносят пиво, делают ей массаж, разговаривают с ней — размеренно и негромко".

После прослушивания книги, хочется перенять природный дар итальянцев — умение извлекать смысл не из жизни вообще, а из каждого конкретного дня.
Уверена, что буду читать другие книги писателя, так как он уже заинтриговал меня частыми повторениями: "об этом — в следующий раз".

Бывают очень обаятельные люди. Иногда смотришь на них со стороны – ничего особенного в их внешности нет или, хуже того, довольно отталкивающие черты лица. Но стоит им только заговорить, начать двигаться и жестикулировать, как вокруг них будто бы распыляется волшебный порошок, заставляющая окружающих просто млеть от восторга и восхищения. Таким обаятельным был Петр Вайль, человек разносторонне одаренный. Очень жаль, что он ушел от нас еще довольно молодым. Сколько чудесных книг еще могло бы быть написано, интереснейших историй рассказано. Значит, нужно получать удовольствие от того, что Вайль все-таки успел создать.

Снято и просмотрено тысяча передач о путешествиях, написано и прочитано миллион путеводителей. Скукота! И тут Вайль сделал гениальную вещь: решил совместить историю, географию и биографию знаменитого человека, гения конкретного места. И получилось бесподобно! Сначала автор рассказывает о выбранном городе, его традициях, его кухне и его жителях, затем плавно переходит к выдающейся натуре, чье творчество навсегда сделалось предметом гордости аборигенов. Если Лос-Анджелес, то Чарли Чаплин. Если Афины, то Аристофан. Париж и Дюма, Лондон и Конан Дойль, Джойс и Дублин. И еще много-много городов и их гениев. Иногда выбор автора кажется причудливым и не всегда логичным. Например, самый первый персонаж – Чарли Чаплин. Тоже, наверное, гений, однако из всей компании именно он был бы выбран «лишним». Ну и что. Такова задумка Вайля, его рассказ - его герои. Зато особенно ясно на протяжении всей книги ощущается дух самого автора. Невероятно интересно!
Стоит упомянуть, что книга «Гений места» очень информативна. Ее не получится «проглотить» за несколько часов или дней. Она требует постепенного медленного чтения, возможно, с перерывами. Например, на романы, о которых рассказывает Вайль. «Гений места» однажды могла бы стать бесконечно книгой, с каждым годом обогащаясь очередными главами. Очень жаль, что этому не суждено было случиться.

Однако существует не только книга, но и видео, отлично ее дополняющие. Не знаю, что было первично, но ознакомиться стоит и с тем, и с другим. Тем более что они не идентичны. В передачах Вайль предстает во всей красе. Оказывается, он не просто остроумный эссеист, но и потрясающий рассказчик. Его обаяние обволакивает, притягивает, не дает оторваться, и я уже полностью во власти гения журналистики.

Говорят, лучшие уходят раньше всех. Бред. И как оскорбительно по отношению к талантливым долгожителям. Однако когда жизнь такого человека обрывается раньше, чем могла бы, остается ощущение, что у цивилизации украдено немножко от искусства. В огромном мире духовных ценностей это может быть незначительная крупица. Но ведь именно из маленьких песчинок состоит необъятная пустыня. А я почему-то особенно остро ощущаю отсутствие вайлевских нескольких крох. Наверное, потому что те, что он успел оставить после себя, особенно прекрасны.

Три дела, однажды начавши, трудно кончить: а) вкушать хорошую пищу; б) беседовать с возвратившимся из похода другом и в) чесать, где чешется.
Козьма Прутков.

Эта книга проскочила внутрь меня очень быстро, попав как раз в категорию таких бесед. Перевернув последнюю страницу, я успела больше всего порадоваться именно тому, что пока прочитала только эту книгу, а значит - мой возвратившийся из похода друг расскажет мне еще немало интересного. О Петре Вайле я слышала, не помню от кого, и что именно, но прочесть его запланировала давно. А тут - так удачно подвернулось книгопутешествие под названием "Городская прогулка".
Надо сказать, что в рамки этой темы "Гений места" укладывается блестяще. Я сама живу в таком городе, который можно описывать от имени и сквозь призму творчества самых разных гениев, и каждый раз мы увидим совсем другой город. Очевидно ведь, что Петербург Достоевского нисколько не похож на Петербург Пушкина, который, в свою очередь, совсем не такой, как Петербург Блока или Ленинград Ахматовой... И это ведь я только нескольких писателей и поэтов назвала, а Петербург немало породил архитекторов, художников, учёных, еще больше - музыкантов и артистов, каждому из которых был созвучен какой-то свой Питер. Все равно рассказ об одном-двух из них не даст нам полное представление о месте, все равно это будет больше рассказ о самом авторе, о его вкусах и интересах. Словом, воспринимать эту книгу как путевые заметки, я бы никому не рекомендовала. Скорее, это рассказ Вайля о себе, такая дружеская беседа, когда вернувшийся из поездки приятель делится с вами своими взглядами, впечатлениями и выводами. Можно воспринимать её, как байки обо всем, а можно - как повод задуматься о себе. О том, разделяешь ли ты взгляды автора и выбранных им гениев, и в чем причины ваших несовпадений.
Думаю, что большая часть претензий, которые высказаны читателям к книге Вайля, связаны именно с несовпадением вкусов. Люди не слишком любят, когда кто-то не разделяет их увлечения и пристрастия, и редко, когда дают себе труд задуматься над (и тем более, согласиться с) аргументацией оппонента.
Мне повезло. В книге Вайля я не только прочла массу занимательных и малоизвестных мне сведений о тех людях, которых он причислил к гениям места (некоторую - думаю, что довольно большую - часть этих сведений я тут же благополучно выкинула из головы, причем, возможно, уже не в первый раз :))), я не только познакомилась с её помощью с чрезвычайно симпатичным мне автором, к книгам которого я непременно вернусь в будущем, я не только захотела посетить некоторые описанные автором места, и познакомилась с малознакомыми мне персонами и совсем неизвестными городами... Читая эту книгу, я, почти между прочим, нашла массу замечательных созвучных мне наблюдений и сумела сформулировать несколько очень важных выводов о себе самой. Тут мне помогли главы о Флоренции Никколо Маккиавелли, Милане Висконти и Римини Феллини, а также о Вене Малера. Словом, мне очень понравилась эта беседа с возвратившимся из похода другом, которую, однажды начавши, так трудно кончить.
Хотя я никак не могу гарантировать, что каждому из моих друзей покажется столь же близким этот человек, столь тонко помнящий и нежно вспоминающий покинутую родину, который, даже много лет живя в Нью-Йорке, так и не может подобным образом, сторонним туристическим взглядом посетить Москву или Ригу (возможно, он где-то в других книгах уже сумел это сделать, но я узнаю об этом позднее, когда их прочту), его книги стоит читать точно так же, как стоит разговаривать с друзьями, возвращающимися из путешествий. Вряд ли из их впечатлений вы узнаете больше о местах, которые они посетили, чем из путеводителей и энциклопедий... Но мало кто поспорит с тем, что беседа с другом для большинства читателей бесконечно более занимательна, чем выуживание из энциклопедий деталей чьей-то биографии или топографическое занудствование по поводу места расположения того или иного здания или фонтана. ;)