15–6

К ограде мы вышли примерно через полчаса. Какое-то время крались вдоль неё, а как наткнулись на ворота и сторожку, так чуток подались назад и без особого труда перебрались через забор. Тот хоть и превосходил высотой человеческий рост, но совершенно точно остановить злоумышленников не мог и наверняка предназначался исключительно для удержания на территории усадьбы сторожевых псов.

– Помните о собаках! – шепнул Вьюн.

Кочан отмахнулся от него и указал в направлении сторожки.

– Идите!

Побрякивая амуницией, босяки скрылись в темноте, а мы пробрались через кусты к ухоженному парку с посыпанными галькой дорожками и протянувшимися вдоль них живыми изгородями.

– Ходу! – поторопил всех Огнич, но на бег мы переходить не стали.

В этом попросту не было никакой нужды, поскольку территория усадьбы оказалась не слишком обширна, и очень скоро впереди замаячила громада трёхэтажного особняка, над входной дверью которого горел масляный фонарь.

– Дайте нам выйти к флигелю и начинайте! – сказал Кочан, и в отличие от босяков бывшие пластуны растворились в ночном мраке без единого звука.

Отделяла от нас особняк просторная поляна, посреди которой белела мрамором чаша фонтана. Пока пробирались сюда, ни о чём особо даже не думал – ровно вновь в драных джунглях очутился, а как остановились, так и навалились маета и сомнения. Только – нет, не до того.

– Мы же не через парадный попрёмся? – спросил перебравшийся поближе ко мне Огнич.

– Нет, – шепнул я в ответ. – Через боковой зайдём. Оттуда до спальни старика ближе всего.

– Ага, сначала к лестнице на второй этаж, а там по коридору до спальни, – припомнил план особняка Дарьян, которого откровенно потряхивало. – Рому бы хлебнуть… – вздохнул он.

– Для храбрости? – хихикнул фургонщик.

– Своей дури хватает, – заявил я и приподнялся с земли. – Ходу!

Под прикрытием живой изгороди мы перебежали к подъездной дорожке, выждали ещё немного и рванули по краю поляны к левому крылу особняка.

– Не топай, слоняра! – зло шикнул на книжника Огнич, и в этот самый миг где-то в стороне Южноморска на полнеба полыхнули зарницы – высветили нас, вырвали из темноты свору бесшумно нёсшихся навстречу сторожевых псов!

Вот чёрт!

Огнич сиганул через живую изгородь, я шарахнулся за мраморную чашу фонтана, машинально потянулся за карабином и лишь после этого сообразил, что больше не на войне, а магические искажения вызваны не близким разрывом боевых чар, но донеслись откуда-то издали. Собаки же для нас никакой опасности не представляли – главное, чтобы не начали гавкать.

И – не начали. Полдюжины псов без лая и рыка ринулись на замешкавшегося Дарьяна, и хоть глаза их не светились призрачным огнём, я со всей отчётливостью уловил присутствие заточённых в телах духов. В кустах мигнул отсвет, я тоже медлить не стал и вскинул руку, но ничего предпринять мы с Огничем попросту не успели: книжник топнул, земля дрогнула, собак разорвало! При этом разлетелись во все стороны лишь клочья шерсти и ошмётки мяса, а вот скелеты и кровь удержал на месте задействованный Дарьяном аркан. Он закрутил их смерчем, да ещё над книжником взвились ставшие вместилищами приблудных духов собачьи черепа.

Обалдеть!

У сторожки громыхнул взрыв, и тут же захлопали выстрелы у флигеля, а следом распахнулась входная дверь и наружу выпорхнула стая юрких ледяных птах. Боевые чары метнулись к Дарьяну, навстречу им устремились черепа псов, и – засверкало, полетели во все стороны куски магического льда и обломки костей!

Атаковавший Дарьяна молодой человек сбежал с крыльца и решительно двинулся вперёд, с его вскинутых рук сорвалось ледяное копьё. То угодило в защитный вихрь книжника и заморозило связавшую кости кровь – кусок льда выломался из смерча и улетел прочь, а следом лопнули и разметались во все стороны остатки потерявшего стабильность заклинания.

Баланс же! Баланс!

Огнич едва различимой во мраке ночи тенью перебежал от живой изгороди к особняку, прижался к его стене и начал обходить так не вовремя выскочившего на улицу тайнознатца, но, прежде чем успел ударить ему в спину, на крыльцо вывалился пузатый бородатый мужик в исподнем.

– Сдохни! – рявкнул он, и меня окатило волной магических искажений, а саженях в пяти над Дарьяном возник гигантский ледяной молот.

Миг спустя тот рухнул вниз со стремительностью кометы, и книжник лишь в самый последний миг сумел задействовать атрибут, дабы обернуться вихрем костяного крошева. Тотчас грохнуло, во все стороны разлетелись дёрн и комья земли. Взрывом Дарьяна отшвырнуло от заиндевевшей воронки и попутно вышибло из призрачной формы – оставив прореху в живой изгороди, он канул в сгустившемся под деревьями мраке, а пузатый бородач согнулся и опёрся ладонями в колени, его вырвало.

Первый из покинувших особняк тайнознатцев не стал дожидаться брата и в одиночку метнулся от крыльца к парку. Притаившийся у стены Огнич столь удачного момента не упустил: сверкнув всполохом молнии, он сорвался с места и ослепительным росчерком ударил аколиту в спину!

Защитой представитель дома Синей птицы не пренебрёг, но прикрывший его ледяной щит разметало на тысячи осколков. Молодого человека отбросило к фонтану, Огнич отлетел в другую сторону и вновь стал самим собой, кубарем покатился по земле.

– Тварь! – хрипло выдохнул аколит, силясь подняться с земли.

Одежда на его спине дымилась, а ноги дёргались, но подыхать выродок не собирался, и я в один миг оказался рядом. Выставив перед собой ампутационный нож, рухнул сверху, а заодно втолкнул в зачарованную сталь малую печать воздаяния, и объятый пурпурным пламенем клинок проплавил ледяной щит, а дальше я врезался в него и попросту проломил. В падении направил остриё ножа в основание затылка не успевшего никак отреагировать на новую атаку тайнознатца, и всем своим весом загнал клинок в загривок. Затем на всякий случай наложил на и без того уже агонизирующее тело порчу, но именно что – на всякий случай.

Аколит подо мной обмяк, и одновременно с этим отмер пытавшийся перевести дух бородач.

– Да я тебя!.. – проревел он на выдохе и отправил в Огнича ледяной шар размером со здоровенный арбуз, в полёте обросший острейшими шипами-клинками.

Я перехватил аркан огненным ударом, но атакующее заклинание не разлетелось на куски и даже не взорвалось раньше времени. Моё вмешательство лишь самую малость изменило траекторию – убийственные чары разминулись с фургонщиком и рванули, врезавшись в землю в полутора саженях от него.

Мигнул всполохом молнии защитный барьер, погасил ударную волну и… оказался прошит сразу несколькими шипами. В Огнича угодил лишь один, но хватило и этого, чтобы тот взвыл и повалился с проткнутой насквозь ногой.

Тут бы фургонщику и пришёл конец, да только на два невероятных по мощи заклинания бородач израсходовал весь свой запас энергии и сейчас, выпучив глаза, жадно глотал разинутым ртом воздух – воздух и как бы ещё не вдобавок к нему небесную силу. Я вскочил на ноги, намереваясь атаковать надорвавшегося аспиранта, но со звоном разлетелось одно из окон, и наружу выпорхнула новая стая ледяных птиц, куда многочисленней первой. Пришлось отвлечься и метнуть в них сбалансированный огненный шар, но юркие твари прыснули в разные стороны, поэтому, когда дополнительным толчком воли я нарушил стабильность аркана, вспышка пурпурного пламени расплавила лишь пяток ледяных созданий, да ещё нескольких нагнала ударная волна.

Уцелевшие нацелились на Огнича, тот отмахнулся цепной молнией. Ярчайший разряд ослепительной нитью соединил сразу полдюжины птиц, и те попросту испарились, а парочку уцелевших разметали оранжевые вспышки.

Из-за угла дома выскочили Кабан и Кочан, на подъездной дорожке возникли босяки, и я гаркнул:

– Репьями! Все разом!

Пузатый аспирант ещё не успел прийти в себя, я шагнул к нему и, задействовав едва ли не половину остатков небесной силы, пальнул четырьмя кровавыми искрами разом. Сгустки предельно уплотнённого пурпура оказались перехвачены ледяным щитом – первые три попадания покрыли его множеством трещин, а последнее разбило вдребезги, вот только толстяк успел окутаться облаком чуть светящегося голубоватого тумана, и огненные репьи начали рваться в нём, выжигая здоровенные прорехи, но не достигая цели. Я приготовился сотворить взрывной аркан, и тут из парка прилетел костяной с кровавыми прожилками шар в два кулака величиной. Он легко прошил изрядно прореженный огненными чарами туман и, хоть покрылся при этом багряной изморозью, всё же угодил в толстяка и пробил в его животе здоровенную дыру.

Из той моментально полезли наружу отростки костяных терний, и я позабыл о забившемся в судорогах бородаче, крикнул:

– Окно! Асессор!

Впрочем, мог бы и не драть глотку попусту: из дома уже выпрыгнула и взмыла в воздух ледяная фигура в полтора человеческих роста высотой. Поравнявшись с крышей, она сложила крылья и камнем рухнула вниз. Заподозрив неладное, я сиганул за фонтан, и даже так меня крепенько приложило ударной волной, а лютая стужа не только заставила покрыться инеем одежду, но и разметала предупреждавший внезапные атаки аркан. И это мне ещё повезло: остальные, даром что прикрылись магическими барьерами, один чёрт, оказались сбиты с ног.

Глава дома Синей птицы выпрямился, и тут же грохнул выстрел, но угодившая асессору меж лопаток пуля отлетела комком мятого свинца, а подкатившийся к нему чугунный шар ручной бомбы и вовсе не взорвался, лишь раскололся на несколько заиндевевших кусков.

Миг спустя выбравшийся из прорехи в живой изгороди Дарьян метнул в асессора очередной костяной аркан – тот угодил в накрывшую тайнознатца льдистую полусферу и расплескался по ней кровью и серыми побегами. Натиск отозвался скрипом и хрустом, но магический барьер устоял, и тогда вскинул руки Огнич. Сорвавшийся с них ослепительный росчерк разряда проплавил в полусфере изрядных размеров дыру – магическая конструкция лопнула, и костяные тернии враз опутали главу дома Синей птицы, вот только шипы впустую заскреблись по льду: вонзиться в магическую броню, дабы угнездиться в теле, они оказались не способны.

Асессор разорвал путы и метнулся к валявшемуся на земле Огничу. Фургонщик встретил противника шаровой молнией, но ни взрыв, ни ярчайшая вспышка и жгуты ослепительных разрядов не причинили ледяному великану никакого вреда. Дарьян коротко выдохнул, и возникший в нашем мире приблудный дух налетел на главу дома Синей птицы, охватил его полудюжиной щупалец, попытался вцепиться страшенными зубами в голову. Увы, пусть тварь и начала уже перерождаться, она лишь сковала движения ледяного великана, не более того. Кочан заорал:

– Жарим разом!

Миг спустя асессор отшвырнул прочь лишившегося одной из конечностей духа, и тот сгинул из нашего мира, а Вьюн взвыл:

– Держите гада!

Держите? Да как его удержишь?!

Но всё же выдвинулся вперёд и врезал огненной плетью.

Без толку! Жгут фиолетово-чёрного пламени оставил на ледяной броне лишь неглубокую оплавленную зарубку. Глава дома Синей птицы повернулся ко мне каким-то совсем уж нечеловечески плавным движением, и не иначе от испуга я успел упредить его атаку новым ударом – только на сей раз втолкнул в неё большую часть запасённой небесной силы, и хлыст превратился в пламенный цеп.

Лови!

Чёрные шипы-лепестки оцарапали броню, когда же аркан рванул, то место удара покрылось сетью мелких царапин, а объятый липким вязким огнём великан всплеснул руками и покачнулся. Мои соученики-огневики разом задействовали приказы воспламенения, и под их слаженным напором лёд начал таять, по доспехам потекла вода. Такого шанса я не упустил, и раскрутил по оправе остатки небесной силы, чтобы выстрелить ею, соединив воедино схему гарпуна и свою кровавую руку.

Хищно растопыренная пятерня ударила в поражённое огненным цепом место, и сознания от боли я не лишился исключительно из-за приказа гашения отдачи. Каким-то чудом магические пальцы не сломались и не расплескались, более того – сумели вырвать полпригоршни ледяного крошева, лишь после этого смёрзлись и раскололись на части.

Черти драные! Да это не доспех! Потусторонняя форма атакованного нами асессора целиком и полностью состояла из магического льда!

Дарьян подскочил к Огничу, запихнул в рот фургонщика алхимическую пилюлю и поволок его в кусты, а вот остальные не сообразили, что пришла пора уносить ноги.

Да и попробуй ещё – от этой крылатой гадины убеги!

Пан или пропал!

Энергии в ядре не оставалось вовсе, и я лихорадочным усилием потянул её в себя, намереваясь – точнее, надеясь! – отсечь ледяному великану руку или ногу своим фиолетово-чёрным серпом. Прежде чем успел воплотить эту задумку в жизнь, фигура главы дома Синей птицы окуталась льдисто-голубоватым маревом, а дальше от него во все стороны ударили волны противоестественной стужи. Кто-то из наших прикрылся отторжением, а кто-то сотворил полноценный огненный щит, и с ног никого не сбило, да только и туман никуда не делся, более того – он дополнительно уплотнился и стал рассыпаться роями ледяной мошкары. Кабан с Кочаном взялись жечь атаковавшую их мелкую погань воспламенением, растерявшихся же босяков искусали в один миг, и парни начали стремительно покрываться ледяной коростой.

Я выругался и окутался обжигающей аурой. Тёмный пурпур оказался достаточно жгучим, чтобы совладать с натиском магического тумана, и асессор позабыл об остальных и сосредоточил своё внимание исключительно на мне. Стужа накатила настоящим шквалом, попыталась накрыть с головой и заморозить, только чёрта с два!

Гори!

Памятуя об ущербности дара главы дома Синей птицы, я попёр напролом. Больше небесной силы, ещё больше! И быстрее!

Тянуть в себя энергию и сразу пускать её в ход у меня получалось несравненно ловчей, нежели наполнять ядро – наверное, и вправду не уступал в этом пиковым аспирантам, поскольку ледяная мошкара, хоть и накатывала настоящими тучами, прорваться через огненную завесу так и не смогла. В голой мощи мы с асессором были на равных, более того – мало-помалу я начал его продавливать.

Попутно краешками глаз улавливал в ночи какое-то мельтешение, но позволить себе отвлечься на него попросту не мог. Вроде бы деревенские откачивали босяков, а Дарьян вернулся из кустов и сновал у кромки ледяного облака, примериваясь для нового удара, но это уже не имело ровным счётом никакого значения.

К чёрту всех! Справлюсь и сам! Надо только подобраться поближе и спалить старого выродка! Расплавить его раз и навсегда!

Окрылённый осознанием собственного могущества, я продолжил переть вперёд и едва успел среагировать на стремительный голубоватый росчерк, с которым устремилось в меня ледяное копьё. Встретил атакующий аркан огненным ударом и разнёс его на куски, но даже так осколки прошили порченое пламя – едва успел прикрыть голову руками. Попадания обернулись несколькими несильными толчками, да ещё что-то чиркнуло по щеке, и она разом потеряла чувствительность; потекла и тут же замёрзла кровь.

Моя обжигающая аура мигнула, и едва сдержала очередной натиск ледяной мошкары. Со спины спикировала синяя птица, ворвалась в пелену жгучего пурпура и непременно ударила бы промеж лопаток, не перехвати её кровавая рука. От перенапряжения на миг помутилось сознание, а пламя съёжилось и прильнуло ко мне, но безумно хотелось жить, и я собрался с силами, вновь двинулся на сближение с ледяным гигантом.

Сожгу!

Увы, по мере продвижения туман становился всё гуще и холоднее – удалось пройти лишь пару саженей, прежде чем перестало хватать воздуха, а лёгкие загорелись огнём и закружилась голова. Я словно достиг некоего предела, упёрся в него и преодолеть не сумел, более того – начал стремительно слабеть.

«На короткой дистанции! – вспомнились вдруг слова Беляны. – На короткой дистанции ты уже не уступаешь большинству аспирантов!»

Надорвался!

Втягивать в себя небесную силу становилось труднее с каждым ударом лихорадочно бившегося сердца, пришлось замереть на месте, дабы целиком и полностью сосредоточиться на сопротивлении замораживающей хватке тумана. А тот вдруг сгустился и ударил отростком ледяного спрута – прорвался через порченое пламя и шибанул в грудь!

Доспех выдержал, и атакующий аркан разлетелся колючим крошевом, меня разве что отбросило на пару шагов назад. Показалось, будто на плечи надавило само небо, не устоял на ногах, упал на колени, упёрся ладонями в мёрзлую землю… и вмиг оказался охвачен новым магическим щупальцем!

Руки притянуло к туловищу, и я уподобился обвитому удавом кролику, но магические латы уберегли от увечий, вот и скрипнул зубами, напрягся, решив бороться до конца. Небесной силы отчаянно не хватало, пурпурное пламя обжигающей ауры беспрестанно мигало и едва ли не гасло, но даже так сжавший меня аркан начал понемногу таять.

Где-то чуть в стороне мигнула оранжевая вспышка, за ней последовали отголоски боевых чар странного аспекта Дарьяна, только – без толку. Асессор оставил попытки раздавить меня и занялся остальными. Студёное марево разом растеклось во все стороны, сковало парней и наверняка без труда заморозило бы их всех, не раздайся вдруг насмешливый голос:

– Ты воистину жалок, старик! Едва совладал с этими отбросами! Какой позор, дядюшка! Какой позор!

Туман будто незримая рука в сторону смела, а в следующий миг страшной силы удар разметал главу дома Синей птицы на бессчётное множество ледяных крупиц.

Обрадовался я такому повороту?

Да чёрта с два!