внимание! если я правильно понимаю, что такое спойлер, то они тут есть).
“О Мария, без греха зачатая, моли Бога о нас, к Тебе прибегающих. Аминь”.
“Отплыви на глубину и закиньте сети свои для лова”. Евангелие от Луки 5:4
эпиграф автора к роману
Только моя привычка доводить начатое до конца заставила меня дочитать роман “Адюльтер” Паоло Коэльо, признаюсь, вторую половину книги я читала по диагонали. По окончании чтения меня накрыло мощное чувство фрустрации. Не смотря на то, что тема кризиса среднего возраста очень мне близка. Как раз о ней я и думаю в последнее время, по отношению к себе.
Но все равно, я не хочу верить, что множество людей так живут, так думают и так чувствуют, как это описал в своем романе Коэльо. Убейте меня за это, но я не могу и не хочу соглашаться с тем, что это норма.
Любовь
Читая “Адюльтер”, смутно припоминала прочитанные довольно давно “11 минут” Коэльо, видела явные параллели. Если честно, я так и не поняла о чем были “11 минут”. Кроме того, что 11 минут – среднестатистическая длина физической близости мужчины и женщины. Интересно, а как собирались статистические данные – с секундомером или полагаясь на внутренний хронометр рецепиентов?
Мне показалось, что в Паоло Коэльо живут два разных человека, диаметрально противоположных, примерно как в пиктограмме инь-янь. Так вот, от одного в этой книге эпиграф и размышление о 13 главе 1го послания к Коринфянам (довольно неуместное в контексте романа). А от другого… весьма живое описание самых низменных инстинктов в людях, которое иногда он называет любовью.
Знаете, если взять общую канву повествования, то, в принципе, все очень правдиво, понятно и очень печально, встречается сплошь и рядом. Кризис среднего возраста, пронзительное одиночество в кругу близких, неудовлетворенность собой, жизнью, браком из-за утерянного пыла и накала в отношениях, адюльтер (супружеские измены, даже не обязательно физические), чувство вины и т.п.
Но… если погружаться в роман полностью, то вот тут начинается какая-то свистопляска. Главный персонаж (героиней у меня рука не поднимается ее назвать) Линда производит впечатление личности без внутреннего стержня. Нет, я не говорю сейчас о принципах морали, я говорю о ней как о человеке 31 года, в котором начисто отсутствует цельность и, наверное, здравомыслие.
Меня даже шокируют не сами ее поступки (измена любимому (!) мужу, желание оклеветать и посадить в тюрьму жену своего любовника, только из-за того, что она “мешает” ему быть счастливым), меня удивляют мотивы, которые толкают ее к этим поступкам. Я ее НЕ ПОНИМАЮ.
Я снова вспоминаю – он женат. И несчастлив. И не может жить так, как ему хочется. В противном случае мгновенно поползут слухи о нем и о его жене – оба они на виду, чтобы не сказать – «на мушке». Я должна забыть вспышку, ослепившую меня в 13:55, и усвоить, что он всего лишь хочет поразвлечься.
И теперь, когда все стало на свои места, меня его намерение не огорчает. Мне тоже нужно затащить кого-нибудь в постель.
* * *
А цель у меня – завоевать Якоба Кёнига. Я – как загнанный зверь, которому некуда убегать. Мне остается только собрать всю мою ярость и напасть первой.
Понимаете, мне трудно понять, что Линда хочет завоевать Якоба Кёнига только для того, чтобы а) почувствовать вкус погони и победы над ним, как предметом завоевания (а я то наивная думала, что это женщин завоевывают), б) чтобы затащить его в постель, в) чтобы восторжествовать над соперницей (то бишь женой предмета завоевания). И так проявляется ее кризис среднего возраста. Так она ищет себя, смысл своей жизни, свое предназначение, постигает истинный смысл слова “любовь”, пронзительно и необычайно поэтично описанный апостолом Павлом.
Но все это совсем не говорит о том, что с Линдой что-то не так (ой как я понимаю Stasevicha, когда он читал “Сто лет одиночества” Маркеса, мне тоже все время хотелось кричать “блин! блин! блин!”)
Я вижу в вашей душе много тьмы, но – и много света. И в вашем случае у меня нет сомнений, что свет в конце концов одолеет.
А у меня есть…
Страсть
В данном случае я ее не понимаю не потому, что она совершила аморальный поступок. А потому что она разрушила мое наивное представление, что женщины ищут любви, нежности, принятия, понимания.
Только очень-очень-очень гипотетически я могу представить, что красивая женщина, цельная личность может искать спасение от удушающего чувства одиночества, потери жизненных ориентиров в таком виде сексуальной связи, которая получилась у Линды и Якоба. Это даже не животный инстинкт, это выход наружу каких-то самых темных, грязных и низменных сил человеческой души или чего там… Это даже не страсть, а неизвестно что.
Моральные, социальные правила, тисками сдавливающие личность человека в современном обществе, глушащие самую суть человека, его базовые потребности, накапливающие невыносимое напряжение, приводящее почти к саморазрушению личности, или… в какой-то момент они лопаются и все-таки истинная суть человека прорывается наружу. Так вот, если эта суть такова, какой она прорвалась в виде связи Линды и Якоба. То, увольте меня из человеческого общества, пожалуйста. По собственному желанию.
Казус
Когда я читала довольно подробное описание первого горячего свидания любовников, у меня в голове сиреной орала только одна мысль: “Линда, девочка моя, и это то, чего ты на самом деле хотела?! Это дает тебе свободу, решает проблему одиночества, помогает тебе обрести смысл жизни и душевный покой? Это дает ощущение, что ты жива?”
Только на долю секунды я представила себя на ее месте и мне сильно-сильно поплохело, мне показалось, что после такого у меня не то чтобы кризис прошел, у меня бы кончилось и сошло на нет все живое, и жизнь сразу, мгновенно закончилась. Почему-то в голове пролетели смутные мысли о сострадании к жертвам изнасилований, маньяков…
Но Линду это свидание не то чтобы не смутило, а как бы даже наоборот. Реально, я “не в теме”.
Когда я, наконец, одолела “Адюльтер” я подумала: пусть я ханжа, пусть я не знаю и не понимаю ничего в любви, страсти, одиночестве и тому подобном, но все, написанное в романе, никаким образом не подходит ни к поискам себя, ни тем более к любви. А в голове крутился незатейливый мотив песни Виктора Цоя:
у-у-у-у, но это не любовь.
