Цитаты из книги «Просто дети»

рекламный щит: “война окончена! Если вы этого хотите. Счастливого Рождества! Джон и Йоко”

Роберт виртуозно превращал банальное в божественное.

лентами, веревочками, крохотными черепами слоновой кости, бусинами из серебра и цветного стекла, купленными задешево на блошиных рынках и в мексиканских церковных лавках. Сидя на кровати, мы низали жемчуг, бисер, на который в старые времена выменивали африканских рабов, и лакированные косточки от старых четок. У меня ожерелья получались грубоватые, у Роберта – тонкой работы. Я плела косички из кожи, а он добавлял бусины, перья, узлы и кроличьи лапки. Правда, на кровати работать было неудобно: бусинки терялись в складках одеяла или закатывались между половицами.

Этимологию слова “круллер” нам растолковал Гарри. Оказалось, они родом не из Франции, а из Голландии. Эти легкие воздушные крученые кольца из заварного теста едят в Жирный вторник – накануне Пепельной среды, начала Великого поста. В тесто для крулллеров кладут яйца, сливочное масло, сахар – все, что в пост запрещено. Я провозгласила круллеры святыми пончиками: – Посередине дырка, чтобы на нимб было похоже.

В этом мирке легко было оставаться незамеченным – разве что скользнут по тебе взглядом и отвернутся. Роберт всегда брал пончик с желе, обсыпанный сахарной пудрой, а я – французский круллер. Круллеры почему-то были на пять центов дороже обычных пончиков. Всякий раз, когда я делала заказ, Роберт говорил:

лета 69-го: Вудсток и культ Мэнсона, наш бал-маскарад с полной кашей в головах.

“Бесчеловечен с человеком человек”, – повторял он цитату из Бернса.

однажды я замешкаюсь, а он пойдет дальше. Но это случится в далеком будущем, а пока ничто не сможет нас разлучить. В последние выходные лета я поехала навестить родителей. На автобус шла в приподнятом настроении – предвкушала встречу с семьей и поход по букинистическим магазинам в Мьюллика-Хилл. В нашей семье все были книгочеями, а я обычно находила у букинистов еще и что-нибудь на перепродажу в городе. На сей раз подвернулось первое издание “Доктора Мартино” Фолкнера с автографом автора.

кто лучше – Робер Брессон или Пол Шредер. В “Скрибнерз” я получала приблизительно семьдесят долларов в неделю. После оплаты жилья оставались деньги только на еду, без подработки не обойдешься. Я стала выискивать в секонд-хендах книги для перепродажи. Нюх у меня был неплохой: я откапывала редкие детские книги и первые издания с автографами, стоившие в этих лавочках по два-три доллара. Перепродавала с большим барышом. За роман Уэллса “Любовь и мистер Льюишем” (в идеальном состоянии, с автографом автора) выручила столько, что оплатила жилье и проездной на метро на неделю.

И прежде чем забраться в такси сама, бросила последний взгляд на скорбное великолепие этой сцены: машущие руки, зловещая неоновая вывеска “Оллертон” и ангел-морфинист, поющий на пожарной лестнице.