Введение автора

Репатрианты, мигранты, переселенцы, этнические немцы – кто они? Это были представители немецкой диаспоры, которые приняли всерьёз свою ответственность за немецкую самобытность. Когда-то эмигрировав, они ревностно сохраняли тесную связь с корнями своих предков. Так поступали жители Лейпцига в Бессарабии, по словам Генриха Лоцкого, так поступал “Барнеби Радж”, так поступал мой отец. В Германии поддерживали своих соотечественников за рубежом, как пример – ассоциация социального обеспечения, Рудольф Шульце-Мольке и многие другие.

Все противоправные, бесчеловечные попытки русского царизма и Сталинского коммунистического режима разорвать эту пуповину потерпели убедительную неудачу. И всё же пришло время для каждого принять важное решение: либо покориться и дать себя русифицировать, либо…

Ассоциация социального обеспечения немецких репатриантов (Берлин, 1909) предупреждала немецких колонистов: “Возвращайтесь домой! Царь планирует уничтожение немецкой самобытности. Огромная лавина произвола катится к вам”. Рудольф Шульце-Мольке в 1930 г. давал предупредительный световой сигнал: большевистское правительство в Советском Союзе продолжает уничтожение немцев, начатое царём.

И поэтому большинство приняло решение: мы были и остаёмся немцами!

В октябре 1940 г. – после 125 лет жизни за границей – потомки колонистов из Лейпцига в Бессарабии вернулись домой в Лейпциг в Саксонии. Более полутора веков “Барнеби Радж” выполнял миссию предполагаемого разведчика в России, а затем вернулся в родной Лейпциг. Но не все соотечественники и товарищи сделали это. Так же, как “Толстый Лейпцигец”, который был уничтожен коммунизмом, многие сотни тысяч оказались на обочине.

У нас же было неописуемо большое счастье. Мы дома!

Эта книга, к слову, не претендует на оригинальность или шедевр. Это попытка описания человеческой жизни, попавшей в жернова между различными мировоззрениями, освещённой с точки зрения учителя – немца. Это, безусловно, исповедь честного человека!

Книга должна помочь моим соотечественникам не оставаться в стороне и помогать друг другу быстрее и безупречнее ориентироваться на новой родине, чтобы уверенно войти в местную жизнь, местным жителям – понять лучше судьбу репатриантов, и таким образом избавить их от всеобщих предрассудков.

Оскар Шульц

Глава 1
Прикосновение к неизвестному Лейпцигу

1. Лейпциг на Чёрном море – в Бессарабии

Это было в 1997 г., когда руководитель отдела в Официальном журнале «Лейпцигская Земля» обратился ко всем гражданам с призывом поддержать интеграцию репатриантов добрососедскими отношениями и предложением помощи.

Я хотел помочь в этом вопросе и решил предложить Лейпцигскому читателю несколько интересных историй о первой в истории немецкой колонии «Лейпциг» в Бессарабии. Но, как выяснилось, моих знаний было недостаточно, и путь привёл меня в библиотеку и немецкое землячество Бессарабских немцев. Так я познакомился с господином Отто Бурквицем, который родился в далёкой колонии «Лейпциг» и проживал там в предвоенные годы в городе Лейпциг.

* * *

В поисках мирной и счастливой жизни в XVII–XIX веках многие немцы покинули своё место рождения и мигрировали на восток. Они переселялись из Ангальта, Бадена, Баварии, Гессена, Мекленбурга, Пфальца, Померании, Пруссии, Саксонии, Вестфалии, Вюртемберга и других земель. И не только немцы, но и голландцы, швейцарцы, австрийцы, французы, чехи, итальянцы, шведы и многие другие.

Там, вдали от родины, они пытались встать на ноги, основывали закрытые поселения и называли их с любовью: мирная долина, долина счастья, долина надежды, родина. Но в память о бывшей родине появлялись и такие колонии, как Берлин, Баден, Франкфурт, Кассель, Мюнхен, Виттенберг и Базель, Цюрих, Эльзас, Париж, Люксембург… Иногда колонии получали наименование по происхождению поселенцев. Известно, что под руководством Мартина Шульц 20 семей из Нассау деревне, основанной в Таврии на юге России (район к северу от Чёрного моря), дали такое же название – Нассау. Нередко колонии носили имена своих лучших, наиболее уважаемых соотечественников. Так, большая колония Бальцер на Волге называлась в честь глубокоуважаемого человека из Эссена – Бартоло Бальцера.

Жители Лейпцига также уносились в вихре тех лет с этим потоком эмиграции. Это был Фридрих Буркарт, Теодор Имшлер, Герман Карл Заксен и тысячи других.

28 мая 1812 г. в Бухаресте был подписан мирный договор, которым признавалось присоединение к России Бессарабской губернии – нынешней Молдовы, находившейся до тех пор под турецким владычеством. Степи этих вновь завоёванных областей нужно было засеять, окультурить и превратить в пахотные земли. Чтобы решить эту задачу, Российский царь пригласил иностранцев. Так в 1815 г. в Бессарабии возникли первые четыре немецких колонии.

На берегу реки расположились 128 семей, среди которых трое были из Саксонии: Август Манн 1788 г.р., Фридрих Рейсс 1783 г.р. из Нитлебена и Христин Лейнхаус 1783 г.р. из Халле. Рейсс был лидером, транспортным старостой колонны путешественников, и он, вероятно, со своими соотечественниками из Саксонии взял верх и сумел убедить всех остальных назвать колонию Лейпцигом. Правительство России согласилось с этим предложением без колебаний, так как это название ассоциировалось с воспоминанием о народной битве при Лейпциге 16–19 октября 1813 г. и победой союзников над Наполеоном.

Поселение Лейпциг было основано на левой стороне реки Когильник, которая через 80 километров впадала в Чёрное море. Общине выделили 7434 десятин (1,09 га) очень богатой травами степи, пересечённой несколькими широкими долинами и довольно высокими горами. Каменоломни и лес были недоступны, поэтому поначалу поселенцам пришлось сооружать так называемые мазанки из утрамбованной глины. Выделенная земля была большей частью азотистым чернозёмом, более пригодным для посадки деревьев и винограда, чем для выращивания зерна. В засушливые годы, при отсутствии дождей, было очень мало сена и плодовых урожаев.

Первые 25–30 лет колонистов очень удручали. Строительство домов, возделывание ферм, приобретение лошадей, быков, коров и необходимого инвентаря, обустройство на совершенно новом месте с незнакомым климатом – требовало существенного изменения образа жизни, сильного напряжения при возделывании паровых земель – древних степей, которых никогда не касалась рука человека. Всё это сопровождалось несколькими годами неудач и бед. Неурожаи в 1821,-22,-23,-33; борьба с вредителями и болезнями животных в 1823,-33,-39,-44; саранча в 1826, -27, -47, холера в 1831, -48, -55 годах и другие бедствия.

Не все колонисты были в состоянии преодолеть возникшие трудности, некоторые покидали Лейпциг. 43 семьи, которые не смогли выдержать неожиданное и невыносимое давление природы, эмигрировали в Сербию.

Но были и другие иммигранты. В 1843 г. сюда прибыло пятнадцать семей из колоний Вормс и Рорбах (Берасанская группа колоний в Черноморском регионе), которые были привычны к местной экономике в чрезвычайно экстремальных природных условиях, умели сеять и получать хорошие урожаи зерна на этих землях. Медленный прогресс экономического роста был окончательно сломлен в Лейпциге с 1848 г., когда колония стала подниматься из своего ничтожества и пыли. Готтлиб Хан писал об этом периоде: “…Первому поколению угрожала смерть, второе терпело нужду, и только третье получило хлеб”.

В 1825 г. был построен молитвенный дом с колокольней, в 1829 г. – школа, в 1868 г. – вторая школа, в 1907–1908 гг. была построена крупнейшая в Бессарабии церковь в готическом стиле на 1000 посетителей. Этому приходу принадлежали девять населённых пунктов с 5000 душ. В 1920 г., во время визита короля Фердинанда I и королевы Марии Гогенцоллерн, их имена были внесены в Библию алтаря.

Теперь с колокольни можно было увидеть два ряда красивых домов с белыми цементными кровельными панелями, пятикилометровые аллеи акаций по обе стороны от деревни, порядок и чистоту, уже вступивших в благосостояние жителей. В 1917 г. состояние немецких колонистов из Бессарабии было признано большевиками как “очень богатые”, и поэтому они сразу были обложены в высшей степени высокими налогами. Угроза репрессий наступила уже 5 декабря 1917 г., это была гроза для помещиков.

В 1918 г. по мирному договору Бессарабия была передана Румынии. Это было спасение! Готтлиб Хан говорил так: “Наша маленькая страна, наша родина была сохранена божественным умыслом. Румыния спасла нас от гибели”.

В 1913–1915 годах проложили железную дорогу, вблизи основали железнодорожную станцию с погрузочно-разгрузочной функцией, которая тоже называлась Лейпциг – это увеличило возможности по продаже продукции во всех направлениях с наилучшими ценами.

В 1927 г. в общине было 936 домов, 135 насосных колодцев и 121 артезианская скважина. Это способствовало тому, что здесь охотно останавливались иноземцы, чтобы насладиться вкусной «Лейпцигской водой». Большинство фермеров старались опробовать лучшие и наиболее прибыльные сельскохозяйственные машины и наряду с пшеницей, овсом, кукурузой выращивали масличные культуры, такие как лён, клещевина и соя.

2 сентября 1927 г. Лейпциг потерпел тяжёлый удар. Проливные дожди наполнили пруд возле поселения, прорвали плотину и превратили реку Когильник в яростный бушующий поток, набросившийся на деревню. Результат: 371 жилой дом и 435 хозпостроек были полностью разрушены, 357 зданий повреждены, 1400 домашних животных нашли смерть…

Но Лейпциг возродился! И хотя правительство Румынии ввело закон (22.12.1918 г.) об экспроприации земли, который затрагивал многих колонистов, все могли улучшить результаты собственной экономики при соответствующей инициативе и риске. Благосостояние бессарабских колонистов – 90000 жителей в 147 населённых пунктах – было замечательным. Приветливые белёные известью дома между лиственными деревьями, цветущие сады, аккуратные, прямые как стрелы улицы, величественные церкви и школы в центре сёл, дорогая одежда колонистов, их осанка, самодовольство, независимость и уверенность в себе – всё указывало на это.

Ряд достойных уважения земляков родом из Лейпцига в Бессарабии. Преподаватель и кюстер^[1] Эмануэль Мюллер был профессором немецкого языка в государственном лицее для мальчиков в Четатя-Албэ (Белгород-Днестровский). Лейпцигские колонисты были тесно связаны с Лейпцигом в Германии. Яков Ривин изучал теологию в Лейпцигском университете, вернувшись, он был пастором в приходе Лейпцига с 1926 по 1938 годы. Эрвин Майер тоже учился в университете Лейпцига, и 16.04.1939 г. был утверждён в качестве последнего Пастора прихода Лейпцигской колонии.

А потом как гром среди ясного неба: 23.07.1940 г. Советский Союз оккупировал Бессарабию. Это был тяжёлый удар, он означал конец. По Советско-Германскому пакту Бессарабия обратно отходила русским, а немецкое население должно было переселиться в Германию.

125 лет существовала немецкая колония Лейпциг. Усилия пяти поколений немецких колонистов уничтожались в одно мгновение из-за безумной одержимости двух монстров XX века – Сталина и Гитлера!

Ни один немец не хотел остаться в подданстве Советов. В октябре 1940 г. колонисты с горькими слезами покидали свою вторую родину, перебираясь в Германию на поездах, кораблях, обозами.

Отто Бухвиц (77 лет) рассказывает:

6 октября нам пришлось покинуть нашу родину. Как будто провидение Бога привело нас, лейпцигцев, 25 октября в город Лейпциг. 2500 наших земляков получили временное жильё в разных учреждениях. Мы жили в правительстве, на улице Дискауэр, 93. По представленному на рис. 5 документу видно, что я родился в 1892 г. в Бессарабском Лейпциге, а получил немецкое гражданство 6 декабря 1940 г. в городе Лейпциге.

В суматохе военных лет большинство колонистов были разбросаны из Германии по разным странам, некоторые даже эмигрировали в Америку.

На последней встрече в 1990 г., спустя 50 лет после переселения, в Ганновере встретилось около 500 бывших колонистов из Лейпцига.

Многие из оставшихся в живых соотечественников посетили прежнюю родину в Бессарабии – сегодняшней Молдове. Деревня населена русскими, украинцами, молдаванами, гагаузами. Лишь немногие из бывших домов узнаваемы. Огромная Евангелическо-лютеранская церковь – гордость и достоинство всех немцев из Бессарабии – «обезглавлена», стоит башня, стены опустили, сделали плоскую крышу и превратили в культурный центр. Немецкое кладбище, с его мемориальными надписями и богато украшенными каменными надгробными памятниками, больше не существует. Только часть бывшей школы в настоящее время все ещё используется для учёбы детей.

Мы прикрепили к стене бывшего дома Бурхардт мемориальную доску:

Воспоминания о большом цветущем немецком поселении на Чёрном море – Лейпциге – постепенно, всё больше и больше ослабевают в народе, угрожая потеряться в лабиринтах прошлого с дымом от последнего из живущих Лейпцигских колонистов.