Таира закрыла глаза, подчиняясь опытным губам, доверчиво прижалась к будущему супругу. Она всё ещё сомневалась, отказываясь верить услышанному – но, быть может, Августа права? Если не крон-принц, то кто? Вот он, её тайный возлюбленный! Вот он, её судьба… и то, что чужие губы кажутся жёсткими и неприятными – лишь её вина, ведь она так неопытна… она привыкнет, она научится его любить. И это гложущее сомнение… ей надо вырвать его из своего сердца, и сразу станет легче…

Красные розы…

***

Возвращение Марион в зал осталось незамеченным. Все шумно праздновали возвращение крон-принца Андоима и принцессы Таиры, провозгласивших радостную весть. Гости и придворные салютовали, бурно приветствуя будущих короля и королеву Валлии, императрица Северина выглядела спокойной и довольной, будущий император, крон-принц Таир произносил торжественную речь.

Марион проскользнула между рядами пышно наряженных дам и господ, пробираясь к императорскому трону. Там, подле Северины, стоял слегка запыхавшийся от долгих танцев принц Орест, безуспешно выискивавший глазами своего друга. С приближением Синей баронессы принц заулыбался, вызвав завистливую гримасу на лице леди Августы, и с готовностью склонил голову, приветствуя подошедшую даму.

– Где же вы оставили нашего герцога, леди Марион? Я начинаю беспокоиться! Уж не пал ли он в неравной борьбе с вашими чарами?

– Ваше высочество, – Марион встревоженно поклонилась принцу, обернулась к императрице, – ваше величество! Мы вышли с герцогом освежиться в парк, и внезапно… я даже не успела его поддержать, ему стало нехорошо… я оставила его там, и побежала за подмогой! Самое ужасное… я видела, как по тропинке ползёт каракут!

– О Единый! – императрица даже приподнялась на троне. – Укус этого паука может быть смертелен! Вы уверены?..

– Боюсь, что так, – Марион беспомощно развела руками. – Нужно поспешить, пока его светлости не стало хуже!

– Сэр Дейл, – принц Орест сделал короткое движение рукой, призывая одного из валлийских старших офицеров, – возьмите подмогу и следуйте за леди Марион! Его светлости герцогу Ликонту плохо, нужна помощь!

– Генералу? – ошарашено уточнил офицер. На его памяти Нестор Ликонт ни разу даже не чихнул, а уж он служил у молодого генерала под боком все годы войны. – То есть… так точно, ваше высочество!

Сэр Дейл махнул младшим офицерам, и притихшие гости проводили их военную делегацию бурными обеспокоенными возгласами и красноречивыми взглядами. Сплетни обрастали подробностями уже сейчас, хотя никто не знал, что произошло.

– Сюда, – леди Марион шла быстрым твёрдым шагом, и придворные расступались у неё на пути, избегая смотреть в глаза: слухи о Синей баронессе витали нелестные, от самых страшных до самых омерзительных, и путаться у неё под ногами не решался никто. Быть может, позже, когда её не будет поблизости, когда её влияние на императрицу ослабнет, и она станет чуть слабее, чуть уязвимее… О, они будут рядом, они будут готовы, чтобы разорвать в клочья легендарную женщину-воина, леди-рыцаря… и всего лишь простолюдинку…

В сад выбежало едва ли не пол-зала; каждый стремился увидеть первым невероятное зрелище: дворцовая жизнь так скучна, что такие крупные события, как неприятность с валлийским генералом, надолго повиснет на языках самых отъявленных придворных сплетников и сплетниц. Возможно, длительность этих бесконечных пересказов побьёт недавний позор, приключившийся с самой Марион.

Обо всём этом Синяя баронесса думала холодно и отстранённо, как размышляют о чём-то неважном, но, увы, неизбежном. Нестор Ликонт лежал там же, где она его оставила: бесчувственный, неподвижный. Было так странно видеть его таким – это крупное, сильное тело, распростёртое на песчаной тропе, это побледневшее волевое лицо, почти прозрачное, но по-прежнему спокойное, отстранённо-равнодушное. Почти то же, лишь насмешки не хватало в прищуренных синих глазах…

Нет, ещё рано судить о грядущем. Ещё слишком рано, но время всё идёт, идёт… уменьшая шансы светлого герцога на жизнь, увеличивая её шанс на победу.

– Генерал! Генерал! – припавший рядом с Нестором сэр Дейл повернул его голову к себе, вздрогнул, увидев в свете фонарей посиневшие губы. – Сюда! Помогите мне!

Леди Марион посторонилась, пропуская валлийских офицеров к телу генерала. Молча смотрела, как его поднимают, как сэр Дейл разгоняет столпившихся у скамеек любопытных гостей, и как всесильного Нестора Ликонта уносят на руках, точно ребёнка – подальше от глаз и ушей придворного воронья…

***

Януш сидел в кресле, откинув голову на мягкую спинку. В руках доктор держал толстый фолиант по медицине, раздобытый во дворцовой библиотеке: ради него сделали исключение, позволив отобрать с собой книги для чтения. Немало способствовала этому особая настойка из валлийских лесов, которую лекарь преподнёс пожилому лакею-библиотекарю – она помогала снять спазмы в желудке. С тех пор Янушу были всегда рады во дворце – вести среди прислуги разносились быстро; не раз и не два тайком просили его помощи горничные и лакеи, прибегая к услугам заезжего лекаря. Платы Януш не брал, но слуги всегда находили способ, чтобы отблагодарить доктора.

Нестор велел дождаться его с бала, и Януш ничего не имел против: в последнее время его слишком часто мучила бессонница, и провести остаток ночи за беседой с патроном было куда интереснее, чем коротать время в тишине собственных покоев.

Он держал книгу открытой, но едва смог прочесть главу: мысли возвращались к недавнему разговору с Ликонтом. Нестор был настроен решительно: у Синей баронессы не оставалось шансов против влиятельного герцога. Тайный советник короля Харитона обладал связями, которые наверняка и не снились леди Марион, и даже императрица Северина, похоже, прониклась к нему симпатией. Нестор собирался сыграть красивую партию, и вряд ли у леди Марион найдутся силы ответить ему.

Януш не хотел этой войны. Первая женщина, вызвавшая в нём такие чувства, не заслуживала мстительного удовольствия его патрона. Он готов был сделать всё, что в его силах, чтобы уговорить Нестора свести противостояние на нет. Но и ненависть леди Марион к генералу Ликонту тревожила лекаря ничуть не меньше: пусть баронесса не имела таких связей, как герцог, и не обладала подобным влиянием, но годы службы у императрицы наверняка научили её, как устранять врагов самыми различными способами. Януш уже ознакомился, работая на Ликонта, с многочисленными случаями отравлений ядами, с наемными убийцами, подстроенными несчастными случаями и даже зажжённым порохом в рабочем кабинете. Нет, он совсем не хотел, чтобы с Нестором случилось что-либо подобное.

Он поговорит и с ней тоже. Попробует объяснить, что эта чёрная ненависть погубит их обоих, что следует простить, забыть, жить, хотя бы игнорируя друг друга, просто жить – ведь именно этому учит Единый…

Двери распахнулись, ударяясь о стены, и задумавшийся лекарь подскочил в кресле, захлопывая книгу. Ворвавшиеся в покои офицеры внесли бесчувственного герцога внутрь, укладывая его на кровати, и Януш тотчас метнулся к Нестору, хватая его за запястье, нащупывая неровный пульс.

– Выйти, всем выйти! – махнул офицерам сэр Дейл, расширившимися глазами глядя то на бледного генерала, то на склонившегося над ним лекаря.

Принц Орест был последним, кто проскользнул в покои. Двери захлопнулись, оставляя перепуганного офицера, взволнованного принца и собранного, но побледневшего доктора внутри.

– Капитан, помогите мне.

Дейл метнулся к ложу, выжидательно глянул на лекаря. Януш не задавал лишних вопросов, и это радовало: готовность и абсолютная выдержка были именно тем, что могло спасти Ликонту жизнь.

– Нужно его раздеть. Быстро.

– Я помогу, – вызвался принц Орест, приступая к герцогу с другой стороны.

– Ваше высочество, – пропустил его Януш.

Он быстро подошёл к серебряной миске с водой, умыл руки, приступая обратно к распростёртому на ложе патрону.

– Что произошло?

– Они танцевали… с леди Марион, затем вышли в сад… – сбивчиво принялся пояснять принц.

– Его укусил каракут, – быстро вставил капитан Дейл, проясняя обстановку. Как человек военный, он сразу расставил приоритеты: подробности подождут.

– Так сказала леди Марион, – подтвердил Орест.

Януш вздрогнул, отрывая взгляд от иссиня-чёрной правой кисти Нестора, посмотрел на принца.

– В самом деле? – тихо спросил он. – Она так сказала?.. Капитан, принесите чёрную сумку из моих покоев, – не дожидаясь ответа, переключился лекарь. – Только быстро.

Сэр Дейл вылетел из опочивальни, хлопнув дверьми. В коридоре Орест заметил приставленную охрану из валлийских офицеров – мудрый поступок со стороны капитана, учитывая желающих полюбопытствовать, насколько плохи дела у герцога.

– Что с ним? – поинтересовался Орест, кивая на друга.

Януш провёл несколько раз ладонями по лицу молодого генерала, по груди, вызывая вначале судорожные сокращения мышц, а затем самый настоящий озноб, принявший терзать могучее тело. Нестор вздрогнул, застонал, распахивая невидящие глаза и тотчас закрывая их. Януш перехватил правое запястье герцога, хлопнул по щеке. Принц широко раскрытыми глазами наблюдал за жестокими волнами, накрывавшими вспотевшее тело генерала, пытаясь подавить в себе суеверный страх от действий лекаря.

– Нестор, – позвал Януш, удерживая его руку. – Нестор!

Герцог застонал, поворачивая голову к лекарю, но глаз открыть не смог. Из горла вырвался сдавленный хрип, и Януш рывком поднял обессилевшего мужчину, почти усаживая на кровати.

Нестора вывернуло, и принц Орест, хотя и находился по другую сторону кровати, шагнул назад, тотчас споткнувшись о кресло. Августейший сел, едва не промахнувшись мимо сидения, и сглотнул, когда Януш вытер губы Нестора, осторожно укладывая его обратно на подушки.

– Что с ним? – хрипло повторил принц.

– Плохо.

Переспрашивать принц не стал: лекарь выглядел сосредоточенным, напряжённым, даже мрачным. Януш перетянул бечёвкой правую руку герцога чуть пониже локтя, положил ладонь на горячий лоб. Нестор метался на подушках, и такая резкая перемена – от полного бессилия обездвиженного тела до самой настоящей агонии, охватившей, казалось, всё его существо – непременно привела принца в ужас, если бы лекарь вовремя его не отвлёк.

– Ваше высочество, – негромко позвал Януш, – на столике, в кувшине, вода. Прошу вас…

Орест кивнул, подорвался, хватая кувшин, протянул его лекарю.

Януш протянул руку с тряпицей под струю воды, выжал, поднося к пересохшим губам герцога – и почти тотчас отдёрнул её, разглядывая кусок ткани на свет.

– В чём дело? – принц встревоженно переводил взгляд с покрытого испариной Ликонта на нахмурившегося лекаря. – В чём дело, Януш?

Лекрь тихо выдохнул, удерживая тряпицу в дрогнувшей руке.

– Это… плохая вода, ваше высочество. Нужна свежая.

– Я сейчас! Велю принести!

– И кипяток… – добавил лекарь, не глядя на принца.

Орест размашисто шагнул к двери, и Януш поспешно отшвырнул тряпицу, выливая отравленную воду из кувшина в помойное ведро. Руки он ополоснул в чистой воде, с силой протирая сухим полотенцем. Принцу незачем знать правду. Януш мог только предполагать, что подсыпал в воду незнакомый лакей, которого он встретил в покоях накануне. Яд не имел запаха и, должно быть, вкуса тоже, но в свете свечей менял цвет воды. Доктор не стал спорить с собственной совестью, сложив два и два – похоже, Нестору просто не оставляли шансов выжить. Только что он сам, собственными руками едва не убил патрона.

Марион, Марион…

– Януш…

– Я здесь, Нестор.

– Я-я…

– Нестор, – Януш склонился к самому уху обессилевшего от агонии герцога, крепко сжал почерневшие пальцы, – Нестор, я должен сделать это, иначе ты умрешь. Очень мало времени… заражение убьёт тебя. Я должен. Просто… постарайся принять это. Я должен.

– Что с ним? Что с его рукой? – перепуганно спросил подошедший принц, разглядывая иссиня-чёрную, распухшую, фиолетовую кисть герцога.

– Влажная гангрена, – отрывисто ответил Януш, вытирая пот со лба впавшего в забытьё герцога. – Придется ампутировать.

Орест хватанул ртом воздух, шагнул назад, оседая в кресло: враз ослабшие ноги перестали держать. Двери в покои распахнулись, пропуская сэра Дейла с чёрной лекарской сумкой в руках, и следом за ним – валлийских лакеев, принесших воду, чистые тряпки и кипяток.

– Свободны, – нетерпеливо отмахнулся от них капитан, оборачиваясь к Янушу. – Что вы делаете?

Януш молча достал инструменты, окуная их в кипяток, выложил на чистую ткань. Не отвечая Дейлу, достал из сумки пузырек и смочил губку, поднося её к носу герцога.

– Что это? – продолжал допытываться капитан. От зорких глаз военного не скрылись ни распухшая кисть генерала, ни приготовления доктора. – Вы… хотите…

– Да, – жёстко ответил Януш, и капитан разом умолк. – И вы мне поможете.

Сэр Дейл больше не задавал вопросов. По приказу лекаря он вымыл руки и скинул камзол, приступив к ложу генерала и положив ладони ему на плечи. Януш закатал рукава, взяв в руки небольшой медицинский нож, сделал несколько быстрых надрезов на предплечье герцога, обложил руку тканью.

– Ваше высочество, вы можете выйти, – предложил Януш, доставая медицинский напильник.

Орест очнулся и мотнул головой, вслед за капитаном скидывая мундир и закатывая рукава.

– Я останусь, – твёрдо заявил принц, становясь у изголовья кровати. – Вам может понадобиться моя помощь.

***

Флорика вытянула руку, любуясь золотым браслетом леди Августы, пихнула брата под бок, ожидая реакции. Феодор недовольно пошевелился, разглядывая свою драгоценность – драгоценное колье из редчайших камней горных шахт Валлии.

– Януш его зовут, – мечтательно продолжила сестра. – Красивый такой, зеленоглазый…

– Януш, значит, – мрачно ответил близнец. – И чаво этот Януш, предложил с ним прокатиться?

– Нет, – вздохнула Флорика, проигнорировав собравшиеся в комнате тучи. – Не предложил. Даже имени не спросил, мерзавец! Я ужо выведала у слуг, где его покои – ну там, на валлийской стороне, аверонские господа туда не заходют, брезгуют, значит, ну а я ничаво, полюбопытствовала…

– Чо?!

– А чо? Я ж говорю тебе, дурья башка – ну красивый он…

Фео едва удержался, чтоб не сплюнуть. На его памяти сестрица впервые такую околесицу несла, и ведь с такой рожей-то серьёзной, смотреть гадко! А ну как и вправду околдовал её Януш этот?

– Лекарь он, говоришь?

– Да-да, – оживилась Флорика. – Слуги говорили, будто добрый, в помощи черни не отказывает, хотя самого герцога врачует! Подглядела я, значитца, за ним – ну как картинка, до чего ладный! Ну то есть к чему это я? Мысль у меня образовалась – больной сказаться, да к нему обратиться… А што? Горничная вона нивелийская так и сделала – да только раскусил её лекарь заезжий, говорит, ничо я у вас не вижу сурьёзного, идите, мол, воздухом свежим подышите, авось полегчает, а мне с вами делать неча… Ну так я не горничная пустоголовая, я к нему с взаправдишной раной приду! Руку вона обварю кипяточком, всего делов. Што мне, руки ради него жалко? Свежее платье одену, духи у леди Марион стащу, набрызгаюсь… как думаешь?

– Думаю, – глухо прорычал Феодор, вскакивая с кровати, – что последние мозги ты растеряла! Где это видано, за мужиками, да ещё за валлийцами, бегать! Сдурела ты?!

– Сам-то хорош, – вспыхнула Флорика, усаживаясь на братской постели, – за принцессой своей волочишься, слюни подбираешь. Ты поджариться в камине ради её высочества не боишься, а мне указывать вздумал? Я ить не на прынца нацелилась, на дохтора! И посимпатичней Януш прынцев всех, вместе взятых! Ты ж не видел его ни разу, Фео! Красивый такой, и глаза добрые, светом так и лучатся… а какая улыбка у него, какая улыбка, Фео! Ой, да тебе такую никогда и изобразить-то не удастся, хоч всю жисть перед зеркалом простой!

Феодор с оторопью посмотрел на горящую праведным гневом сестру, стиснувшую кулаки, выдохнул воздух через сцепленные зубы, и медленно опустился на табуретку.

– Будь проклят тот день, когда мы прибыли в Ренну, – тихо пробормотал он.

– Да ладно тебе, – мигом пришла в себя Флорика. – В замке Синих баронов ты бы такой красоты не встретил… не жалей, Фео… а с бусами чо делать-то будешь? – кивнула на драгоценность Флорика, которую Феодор по-прежнему сжимал в руках.

– Таире отдам, – глухо выдавил Фео. – Пусть это будет ей моим последним подарком.

***

Лихорадка оставила обессилевшее тело лишь спустя сутки. Нестор метался в бреду, выкрикивал ругательства, проклинал и угрожал, не приходя в себя.

Януш слушал.

Немногим мог он помочь патрону – теперь всё зависело лишь от него самого. Лекарь менял повязки, пытался унять жар, снять боль, но бороться с воспалением герцогу пришлось самому. Заражение удалось остановить, но Нестор лишился правой руки, и Януш и представить себе не мог, как отреагирует молодой генерал на подобное известие. Бывший лучший фехтовальщик Валлии, не признававший другого оружия, кроме верного двуручника – как ему жить, зная, что отныне о турнирах и битвах придется забыть? Повесить уже бесполезный двуручный меч на стену, чтобы никогда больше не вспоминать о нём?

Это было жестоко, и Януш не мог не признать этого. Это было бесконечно жестоко с её стороны, цинично и равнодушно – то, как она выставила это, то, как она шла к своей цели. Весь дворец теперь представлял собой сплошную опасность, и в каждом незнакомом лице Януш видел теперь наёмного убийцу или отравителя.

Воду и пищу Януш проверял лично, не покидал покоев герцога ни на минуту, не доверяя даже валлийским офицерам, несшим по приказу капитана Дейла круглосуточную вахту у дверей.

Принц Орест заходил несколько раз, смотрел на друга со смесью страха и неуверенности, но в конце концов уступил просьбе лекаря и согласился ждать, пока герцог не придёт себя, и не тревожить больного попусту.

Крон-принц Андоим не зашел к тайному советнику своего отца ни разу. Януш был особенно рад этому, теперь, когда Нестор не мог защитить его от пристального внимания августейшей особы, но и не мог не признать, что исходила подобная неучтивость от крайней неприязни, которую крон-принц даже не потрудился скрыть. Пожалуй, Андоим был единственным, на кого не распространялось влияние герцога: с момента вхождения его на престол положение Ликонта при дворе могло пошатнуться.

Боль ампутированной конечности была настолько сильна, что Януш и не пытался снять её полностью. Что-то он мог взять на себя, но с остальным герцогу приходилось бороться самому. Лихорадка отпустила его, и Нестор лишь стонал время от времени, продолжая бормотать невнятные угрозы.

Януш промокнул выступившую испарину на лбу генерала, пересел обратно в кресло, положив руку на отложенный трактат о явлениях природы. Чтение не давалось ему и на этот раз: Януш старался не сводить глаз с друга, отмечая стадии его выздоровления.

Нестор поправится – он уже не сомневался в этом. За прошедшие сутки друг мог сгореть от лихорадки, заражение могло подняться выше, попасть в кровь – но этого не произошло, и мало-помалу Нестор отвоёвывал у смерти право на жизнь. Он боролся с таким звериным упорством, порываясь встать на ноги, рыча, сходя с ума от боли и бешенства, что Януш был почти уверен – к вечеру патрон придет в себя. Неплохо, учитывая, что зачастую в подобных случаях люди погибали, не доживая до ампутации.

Януш сокрушённо покачал головой: леди Марион недооценила герцога, его здоровье и его злость. Нестор Ликонт не умел сдаваться и проигрывать. Доктор даже думать не хотел, что их ждет с его пробуждением.

– Януш…

– Я здесь, Нестор.