– Это не отрицает того, что ты ценна для нас.

– А для Вас?

– И для меня в том числе.

Тарги широко улыбнулся и, коротким кивком попрощавшись с воспитанницей, покинул комнату и направился по своим делам.

Его не было почти полгода – достаточно для того, чтобы ребенок окончательно превратился в юную девушку, следящую за каждым шагом всеобщего любимца и героя, а ранка на ее лбу зажила, оставив после себя лишь небольшой шрам, рассекший правую бровь. У Кат даже появилась привычка незаметно для себя самой тереть эту отметину пальцем в минуты задумчивости.

Подумать было много, о чем.

Ярс практически перестал интересоваться ее развитием, а теперь пропал и Тарги. Значит ли это, что отныне Кат предоставлена сама себе? Осталось не так много времени до экзамена зрелости, и как она его сдаст? Слишком много времени потеряно в лаборатории в бесплодных попытках превратить это слабое тело во что-то полезное…

Девушка искренне старалась не подвести капитана и понять все то, чему ее учили, но, чем больше проходило дней, тем меньше она верила в свои силы. Время от времени Тарги мелькал на местных инфоканалах, и Кат жадно вглядывалась в знакомые черты на экране. Он слегка похудел и как-то странно изменился, но при этом темные глаза под низкими ровными бровями горели живым интересом, когда мужчина рассказывал о новом мире, готовому к «реформированию». Один раз, увидев новый выпуск новостей, девушка чуть не задохнулась от возмущения и потом полночи прохныкала в подушку – Тарги коротко остриг свои чудные белые волосы, до которых ей всегда так хотелось дотронуться. Мягкие они или нет?

Мужчина говорил о том, что уже скоро им предстоит интервенция в новый мир, но девушка не обращала внимания на смысл его слов, желая лишь, чтобы он снова вспомнил о ней, разделив усиливающееся одиночество.

Помня вмешательство Тарги, другие подростки больше не рисковали задирать ее напрямую – достаточно очевиден был пример двух парней, чуть было не отстраненных от обучения. Но их ненависть и презрение от этого только увеличивались – лишь некоторые юные Тени порой снисходили до пары фраз.

Возможно, будь Кат милой, ласковой девочкой, ее отношения со сверстниками могли бы сложиться иначе. Но по мере взросления ее робость сменялась сарказмом, слезы обиды – ответными ударами, а непонимание происходящего вокруг – неожиданными суждениями и вопросами, ставившими в тупик учителей. Маленький испуганный ребенок превратился в резкого неулыбчивого подростка, не стремящегося быть счастливым и не склонного подпускать к себе кого бы то ни было. Ее любимой одеждой стал полувоенный черный комбинезон, слегка похожий на защитный костюм солдат, и высокие сапоги ему в комплект. Повезло, что в социальном центре можно было найти нечто подобное.

Первое появление в чем-то, отличном от обычной мятой футболки и штанов, произвело в группе легкий фурор. Даже Учер позабыл о возможных последствиях, пронаблюдав, как Кат усаживается за свой стол, и уже спустя минуту взгромоздившись на него боком. До начала лекции еще оставалось с десяток минут, и парень мог себе позволить подобное поведение.

– Это что?

Как ни странно, ни единой нотки издевки девушка не услышала. Только неприкрытое недоумение.

– В смысле?

– Одежда твоя, – парень ткнул пальцев в направлении исподлобья рассматривающей его Кат, но дотрагиваться до девушки не рискнул. – Ты что, решила нас бросить и отправиться на службу?

– Ах, как хотелось бы надеяться, – мечтательно протянула чуть полноватая Льяна, занимавшая, к своему неудовольствию, соседний стол.

Прислушивающиеся к разговору одногруппники насмешливо захихикали. Все, кроме Учера, презрительно посмотревшего на насмешницу.

– Ты просто завидуешь. А как по мне, даже Кат красивее. Когда она вырастет, будет стройной необычной милашкой, а на что похожа ты?

– Ты… Ты охренел!

– Сиди, ешь свою булочку. Итак, Кат, что за представление? Надолго в таком виде?

Вспыхнув, Льяна поспешно убрала в рюкзак недоеденный бутерброд и уткнулась в экран, сделав вид, что слова Учера вовсе и не о ней.

– Отвечаю на все сразу. Не дождетесь – раз, просто нравится – два, так и буду ходить – три. Еще вопросы?

– Что ты бесишься? Я же просто с тобой разговариваю.

– И я с тобой просто закончила разговаривать. Слезай с моего стола.

Учер, ухмыльнувшись, поерзал, усаживаясь поудобнее.

– Где хочу, там и сижу. И что?

– Ну сиди.

Картинно пожав плечами, Кат поднялась и уселась на другое свободное место – в аудитории хватало столов. Раньше группы были больше?

Конечно же, парень тут же пересел.

– И долго ты будешь мостить свой зад у меня перед носом? Не самое лучшее зрелище, скажу тебе.

– Еще минут семь, – картинно посмотрев на коммуникатор, проинформировал парень. – А чего вдруг я тебе не нравлюсь?

Кат искоса посмотрела на Учера снизу, заставив его чуть стушеваться. Как он раньше не замечал, какие у нее глаза?

– Будь у нас несколько иные отношения в прошлом, – неожиданно соблазнительно улыбнулась девушка, – я бы могла подумать и переменить мнение. Семь минут, говоришь… Не надоест?

– Неа.

Приподняв бровь, Кат с полминуты наблюдала за ерзающим парнем. Судя по всему, окружающие тоже ждали какой-то развязки.

Привстав, девушка чуть отодвинула сидение, будто бы вставая, но, стоило парню подняться следом, как Кат тут же плюхнулась обратно, закидывая ноги на стол.

– Спасибо, что нагрел. Как тепленько!

Нахмурившись, Учер попробовал было усесться обратно, но в его сторону тут же была выставлена стройная ножка, затянутая в высокий сапог с довольно-таки увесистой рубленой подошвой.

– Иди отсюда. Или получишь очередное участие в конфликте с элементами драки.

– Я с тобой драться не собирался, – надменно ответил парень, отходя.

– А я – могу.

– Ох, что бы я с тобой сделал, если бы ты рискнула!

– А что я бы с тобой сделала…

Сама не зная зачем, Кат вложила в произнесенные тихим, мурлыкающим тоном слова многозначительный намек.

– Ты мало того, что одеваешься непонятно как, так еще и драться собралась? – Льяна все никак не могла угомониться следом за удивленно замолчавшим Учером. – Будь добра делать это в коридоре! Между прочим, если куратор увидит, как ты сидишь, то сама получишь наказание!

– Ну так пойди, доложись, – доверительно посоветовала Кат, устраиваясь поудобнее и разворачивая экран коммуникатора. – А то вдруг не успеет.

– Делать мне больше нечего.

– Оно и видно, – заметила девушка, не отрываясь от чтения. И вовсе незачем было Теням знать, что она сейчас и буквы не различит, бездумно пробегая глазами сливающиеся строки. – Судя по твоим волосам, вчера заняться тоже было нечем?

Льяна оскорбленно выпрямилась, встряхнув неровно осветленными, жесткими прядями.

– Это был эксперимент! И вечером я пойду к самому лучшему мастеру, а ты на такого будешь очень долго зарабатывать.

– Зачем? Мне это все равно никак не поможет.

Лишившись заготовленного продолжения речи, Тень похлопала губами и замолчала, надменно отвернувшись. Кат лишь тихонько фыркнула – как только тема разговора сдвигалась в сторону внешнего вида, возможные оскорбления становились на диво предсказуемыми.

– В тебе все необычно, – неожиданно заметила Айне, признанная красавица с жемчужной кожей и удивительными золотыми локонами, ничуть не утратившими блеска и мягкости за прошедшие годы. – Кому-то это может даже понравиться. Раск, тебе как?

– Мрак сохрани, – хихикнул парень, заискивающе улыбаясь.

– Ну, я так и думала. Собственно, вполне с тобой согласна. Необычно – еще не значит красиво, правда, Кат?

– Угу, – буркнула девушка, не сумев придумать достойный ответ.

Почему-то именно подколки Айне всегда ухитрялись найти слабое место и ударить как можно болезненнее. И девушка могла весь вечер просидеть, придумывая, что можно было сказать. И придумать, в конце концов. Да толку? Тень никогда не повторялась, и все удачные слова пропадали впустую.

Довольно усмехнувшись, Айне подошла к Учеру и что-то быстро зашептала ему на ухо. Парень благосклонно внимал, рассмеявшись вместе с девушкой и попытавшись за руку подтянуть ее к себе, но Тень в последний момент увернулась.

– Не сегодня! У меня… другая встреча!

Игриво погрозив пальцем усмехающемуся приятелю, девушка вернулась на свое место, картинно покачивая бедрами и приковав к себе внимание всей группы. Кат лишь порадовалась этому обстоятельству – от нее наконец все отстали, в том числе и вконец обозлившаяся Льяна.

Появившийся в дверях куратор заставил девушку поспешно убрать ноги со стола. К счастью, мужчина ничего не заметил и так и не смог понять, к чему относятся раздавшиеся со всех сторон издевательские смешки.

Дни проходили за днями, запись в личном файле Кат давно изменилась на «условно пятнадцать», а Тарги все не возвращался, пропав даже из новостных сводок. Его место у микрофона заняли более молодые и менее опытные, и Кат научилась любить не живого мужчину, а его образ, прочно поселившийся в ее сознании. Без сил падая в постель по вечерам, порой она представляла его рядом, касаясь своего тела кончиками пальцев, хотя давняя краткая лекция в медблоке и более подробные описания, найденные ею в библиотеках тренировочного центра, оставляли многие из ее вопросов без ответа.

Даже разрешенные книги порой предельно откровенно описывали взаимоотношения между двуполыми существами. Искать что-то более информативное Кт не рисковала, прекрасно зная, что все ее действия тщательно контролируются.

Впрочем, в учебной программе было несколько лекций по половому воспитанию. С весьма занимательными видеоматериалами. Кажется, тогда вся группа оборачивалась посмотреть на пунцовую Кат, и куратору приходилось все время одергивать хохочущих Теней. Конечно, им было смешно, они-то не почерпнули ничего нового.

Очень долгая жизнь и практически неуязвимые тела заставляли Теней искать разнообразнейших впечатлений, не оставляя места условностям, но все же курсантам в тренировочных центрах не рекомендовалось увлекаться интимными практиками – это плохо сказывалось на их учебе. Впрочем, Кат не была Тенью, и врач честно предупредил ее как об анатомических нюансах, так и о глобальном несовершенстве ее тела.

Девушка тогда очень расстроилась, восприняв его слова как критику своей внешности. Но теперь она время от времени замечала странный интерес в глазах сверстников, и постепенно сообразила, что несовершенством скорее можно назвать неумение ее тела выдерживать обычные для Теней нагрузки.

Но, все же… Ведь сам процесс не состоит исключительно из повторяющихся движений? Даже если самой проводить пальцами по обнаженному телу, это заставляет вздрагивать от наслаждения. И так обидно, что всегда знаешь иллюзорность подобных ласк… Только и остается, что пообещать себе самой вырасти и, когда это случится, вспомнить свое ушедшее одиночество и взять полную меру наслаждения, которое ей подарит… Кто?

– Идешь? – невысокая худощавая девушка из ее группы прервала раздумья Кат, застывшей у одного из немногочисленных окон в коридоре. Судя по недовольному точеному личику, Тень задала какой-то вопрос и теперь ждала ответа.

– Куда?

Кат удивленно посмотрела на Айне, ранее не баловавшую ее вниманием. Та досадливо тряхнула вьющимися светлыми локонами и повторила с знакомым выражением «для особо отсталых».

– Нашей группе разрешили подняться на верхний уровень, и теперь все ждут только тебя! Вставай и живо иди за мной!

– Ну а если нет? – усмехнулась Кат.

Айне аж задохнулась от возмущения. Она-то пришла сделать одолжение, а ей хамят!

– Ну и стой, – отвернулась она. – Будешь потом сама с учителем общаться.

– Да ладно, – лениво протянула Кат, поворачиваясь. – Пошли. Посмотрим на небо, подышим грязным воздухом…

– Он чистый, – высокомерно отозвалась ее собеседница, направляясь к скоростному лифту.

– С каких это пор?

Кат скептически фыркнула, вышагивая следом за Айне с засунутыми в карманы руками.

Мир Теней давно стал серым и безрадостным им под стать, затянувшись дымкой благодаря многочисленным заводам. Хотя обитатели делали все возможное для очистки воздуха и воды, процесс шел очень медленно – предыдущие поколения не слишком-то берегли свой родной мир, намереваясь постепенно переселиться в иной. В качестве эксперимента предки даже попытались освоить спутник планеты, получив в итоге очередную головную боль вместо процветающей колонии.

Проходили века, и постепенно нереальность плана переселения стала очевидной, заставив двадцать четыре миллиарда живых существ беречь и с попеременным успехом приводить в порядок свой настоящий дом. Теперь даже случались дни, когда облака рассеивались, а над военными базами и прочими важными зданиями небо было чистым постоянно.

– Сегодня над центром включили полную защиту, поэтому нам и разрешили подняться, посмотреть.

– Ничего себе! – поразилась Кат. – А в честь чего такая радость?

Полная защита требовала огромных расходов энергии, представляя собой подобие тонкой силовой стены высотой в пару десятков километров, поддерживаемой генераторами вокруг охраняемого объекта. Конечно, тучи не смогли пробиться сквозь нее – значит, есть шанс увидеть солнце?

– Просто тестируют систему. Нам еще и какую-то лекцию будут проводить. А теперь отстань от меня, наконец.

За несколько секунд лифт поднял Айне и Кат на высоту полутора километров. Металлические двери раскрылись с едва слышным шорохом, выпуская девушек в небольшое стеклянное помещение на крыше здания, где их с нетерпением ожидали остальные Тени, тут же устремившиеся наружу вслед за сегодняшним куратором группы.

Оттолкнув дверь шлюзовой комнаты, словно случайно упущенной шедшей впереди девушкой, Кат последовала за Тенями. И чуть не задохнулась после многократно обработанного воздуха помещений. В лицо ударил порыв прохладного ветра, растрепав волосы, и девушка сделала несколько шагов вперед, к невысокому барьеру, ограничившему край крыши.

Опершись на него ладонями, Кат обвела взглядом окружавшие ее пейзажи. Ни клочка земли, ни единого деревца – лишь повсеместно вздымаются унылые монолиты небоскребов, размытые близкой границей силового поля, с теснящимися между ними тоннелями и лентами дорог.

Миллионы Теней перемещались по дозволенным им путям, и могли выбрать лишь то, что покажут экраны машин. Повсюду вставали невидимые барьеры, разделявшие мир на части, и лишь иллюзия доступности связывала его воедино. Казалось, все открыто и все принадлежит тебе. Главное – ни на миг не прерывать бесконечного движения. Не смотреть, что вокруг – настоящее.

Издалека на город накатывали очередные клубы то ли тумана, то ли пыли, волнами вздымающиеся у горизонта и густым слоем растекающиеся вблизи. Вот уже и первые здания оказались в плену грязных лап, поспешно запуская многочисленные системы вентиляции и зажигая маячки искусственного освещения.

Вечером, наверное, вид был бы более красивым. Тысячи рукотворных звезд вместо живых, невидимых в залитом светом и затянутом смогом городе.

Позади послышался многоголосый смех. Обернувшись, девушка увидела, как транспортер поднимает возбужденно галдящих подростков на небольшую обзорную площадку, посередине которой вырастала башенка с высоким шпилем. Чуть подумав, Кат присоединилась к ним, опасливо сторонящимся ограждения. Несмотря на многовековую историю развития и бесконечное количество высоких зданий, построенных на всех доступных клочках земли, страх высоты у Теней лишь прогрессировал, заставляя их отказываться от полетов и больших окон.

Тем удивительнее было Кат видеть небольшую беседку на самом верху тренировочного центра, словно вышедшую из рассказов о былых временах. Никаких силовых полей и цепкого пластика под ногами, лишь шероховатый камень, ажурное кружево перил и тонкая металлическая лесенка, ведущая к узорному шпилю башенки, венчавшей сооружение.

– Ведите себя осторожно и с уважением к истории, – поучительно поднял вверх руку куратор. – Этой беседке – несколько тысяч лет, и она бережно реставрирована в своем первоначальном виде. Ранее данный объект находился в составе дворцового парка, и оказался единственным творением известного древнего мастера, сохранившимся после строительного бума в начале текущего тысячелетия. Кто сможет определить период и авторство?

Подростки несмело произнесли несколько имен, вызвав легкое неудовольствие куратора. Мужчина, в свою очередь, назвал правильные данные, тут же вылетевшие у Кат из головы. Кому какое дело до точного имени и года? Гораздо интереснее было бы знать, что за мотивы вложил автор в тонкие завитки, изображающие деревья и странных, не виденных девушкой в учебных материалах существ. Крылатых людей.

– Прискорбно, прискорбно! Тогда озвучьте мне хотя бы разницу между реставрацией и реконструкцией.

Куратор все никак не мог угомониться, пытаясь вложить в головы курсантов еще немного ненужных знаний.

– Степень вмешательства, – смогла, наконец, блеснуть познаниями Льяна, торопливо перебив пытающихся ответить одногруппников. – При реставрации объект максимально сохраняется, а при реконструкции он может быть разрушен и воссоздан с нуля. Будет только внешний вид, как раньше. Или вообще какая-то незаметная деталь от старого сохранится.

– Да, в целом, верно. Что ж, я вас ненадолго оставлю, когда надоест, спускайтесь.

Только сейчас, услышав, как чуть дрожит голос мужчины и увидев, как он вытирает взмокший лоб, Кат поняла, насколько ему тяжело находиться наверху. Вместе с ним вниз спустилась и большая часть подростков, искренне обрадовавшихся завершению урока и разбредшихся по жалкому подобию парка, разбитого на крыше здания. Куратор так и вовсе поспешно куда-то удалился, непривычно бледный и с вымученной улыбкой на лице.

Что же тут страшного, когда вокруг – один только воздух? Да, можно бояться упасть, но как можно опасаться расстояния? Особенно, когда тебя защищает надежный барьер.

Похоже, и башенка тут просто декоративная, поддерживаемая роботами в стабильном состоянии. Вряд ли кто-то из Теней с радостью взберется на самый верх, чтобы проинспектировать состояние черепицы. Да и сам процесс реставрации подразумевает устойчивость объекта к внешним воздействиям.

Приблизившись к лесенке, девушка коснулась ее кончиками пальцев – гладкий металл отозвался на прикосновение ласковой прохладой.

– Что, слабо подняться? – послышался чей-то насмешливый голос.

Слабо? Глупость какая. Мне и самой этого хочется.

Кат стянула с рук короткие перчатки без пальцев, небрежно засунув их в карман, и ухватилась за тонкую рейку на уровне подбородка, без труда подтянувшись на хрупкой лесенке. Ботинки ритмично зазвенели по перекладинам, и спустя несколько секунд удивленные Тени увидели, как она без раздумий преодолевает карниз крыши и останавливается лишь на самом верху, у шпиля.

Крепко взявшись за узорное острие, Кат выпрямилась, упираясь ботинками в хрустящую под жестким полимером черепицу. Плевать, что ей будет за подобное отношение к историческим памятникам. Да и прямого запрета на подобные действия не прозвучало.

Все, что составляло мир Теней, осталось внизу. Вокруг было только небо и ветер, прорвавшийся к ней из невообразимой, почти космической высоты. Он снова ласково взъерошил ее волосы и прохладной ладонью коснулся щеки.

Кат откинула голову назад и закрыла глаза, впервые почувствовав себя по-настоящему свободной, – все мироздание сложилось лишь из невесомого воздуха и бушующей энергии полета, превратившей его в ветер.

Девушку звали Тени, оставшиеся внизу, и пусть и разделял всего десяток метров, она их не слушала. Никто из них не посмеет подняться, подставив лицо стремительным порывам.

Они прекрасно играют свои собственные роли, а для Кат существуют лишь возможности, которые она не может реализовать. Пусть. Она уже стала частью неба, не более и не менее, заняв предписанное мирозданием место.