4

После произнесённого с экрана телевизора, фельдшер Тихонов явно занервничал, он уже привстал и начал осматриваться по сторонам. Потом он подошёл ко мне вплотную и начал нюхать. Я был очень сильно испуган его поведением и думал, что сейчас он всё поймёт и что-то сделает со мной. Страх и вонь, которая исходила от Тихонова не давали мне покоя. Я еле сдерживался, чтобы не вырыгать от такого зловония. Но фельдшер, кажется, начал успокаиваться и повернулся к своему месту, где он меня караулил.

– Давай! Это твой шанс! – вскрикнул человек с телевизора, – Тихонов заподозрил, что я здесь, скоро он это поймёт!

Мой помощник разговаривал со мной громким и уверенным в себе голосом. Однако, было понятно, что он боится фельдшера не меньше моего.

– Повторяй за мной и иди на кухню! – уже закричал человек с телевизора, – Экзорциамус тэ омнис иммундус…

Ещё никогда в жизни я не был так напуган.

– Экзорциамус тэ омнис иммундус спиритус омнис сатаника потескас омнис инкурсио, – начал я повторять во весь голос за своим помощником.

В этот момент фельдшер Тихонов посмотрел на меня такими обезумевшими глазами, что я уже и не сомневался в его демоническом происхождении.

– Инферналис адверсарии омнис легио омнис конгрегацио эт секта деаболика, – продолжил я, медленно приподымаясь с дивана, на котором сидел.

Я был очень напуган тем, что ничего из этого мне не поможет. Глаза у фельдшера были настолько дикими и разозлёнными, я боялся, что на этот раз он может меня убить.

– Ин номине эт вуртуте Домини Ностри Йесу Кристо ерадикаро этеффугаре а Деи Еслесия! – к этому моменту я уже перешёл на громкий ор.

Произнося заклинание, я медленно продвигался к двери, ведущей на кухню, где я планировал раздобыть соль. Я не отрывал взгляда от Тихонова. Он крепко стиснул зубы и не мог пошевелиться. Заклинание подействовало, я мог пробраться на кухню, а фельдшер уже не был для меня преградой.

– Аб анимабус Деи сондитис ас претиосо девини Агни сангвуэ редемптис!

Закончив с заклинанием, я уже находился у самой двери на кухню. Тихонов всё так же не мог пошевелиться, каждая частичка его кожи вибрировала от высочайшего напряжения. Было видно, что ему было не комфортно от слов, которые я повторил за человеком с экрана телевизора. Из-за его плеч даже исходил какой-то дым, а самым жутким явлением оказалось то, что в какой-то момент из его носа вылез таракан, пошевелил своими усиками и полез дальше по его телу.

Я повернул свой взгляд в сторону двери, чтобы поскорее проникнуть на кухню и взять соль. Однако, я был полностью обескуражен и сконфужен увиденным, ведь передо мной была не одна дверь, а целых три! Я не понимал, как такое могло быть и вновь понадеялся на помощь человека с телевизора. Но, обернувшись к старому «Электрону», я уже не увидел своего помощника, на экране были лишь сплошные помехи.

Краем глаза я заметил, что ступор, в котором находился Тихонов, отпустил его и тот медленно начал приближаться ко мне. Опасаясь того, что фельдшер меня настигнет, я решил довериться удаче и бросился в среднюю дверь.

Вбежав в комнату, куда вела средняя дверь, я резко остановился. Лицом к лицу передо мной стоял фельдшер Тихонов, а за его спиной были всё те же три двери. Войдя в среднюю дверь, я вернулся туда же откуда и бежал. Я находился в дичайшей панике и не знал, что мне делать дальше. Моего помощника в эфире уже не было и он не мог мне что-либо подсказать, а прямо передо мной стоял огромнейших размеров демон в человеческом обличии, хрипящий от злости и готовый убить меня сию же секунду.

Будучи невероятно напуганным, я попросту что есть мочи ударил Тихонова в лицо кулаком. Видимо фельдшер ещё достаточно не восстановился после услышанного заклинания, поэтому мой неожиданный удар произвёл хороший эффект. Тихонов всей своей массой завалился на пол, а передо мной открылась дорога и ещё две двери, одна из которых вела к спасительной соли.

На этот раз я решил зайти в левую дверь и не прогадал. Ворвавшись в комнату, я оказался на кухне.

– Тварь! Ты будешь гнить в сырой земле, а твоя душа достанется мне лично! – услышал я за своей спиной.

То, что к Тихонову вернулся дар речи, было плохим предзнаменованием. Мне нужно было срочно найти соль, которая поможет мне спастись от фельдшера. Я открыл тумбочку, в которой мама всегда хранила соль, достал бумажный сверток, в которой она находилась, и набрал полную жменю соли.

– Я оторву тебе твою дурную голову! – продолжал орать Тихонов.

Он уже встал на ноги и начал идти ко мне, видимо, быстро передвигаться он ещё не мог, но это был вопрос времени. Фельдшер очень быстро восстанавливался, а как только он придёт в себя, у меня не останется против него никаких шансов. Поэтому, я сразу же швырнул всю жменю соли прямо ему в лицо.

Тихонов тут же схватился руками за глаза и начал неистово орать. Ему было очень больно. А я уже набрал очередную охапку соли со свёртка и вновь швырнул все в фельдшера. Тот заорал ещё громче и опустился на колени. Его кожа начала дымиться, соль обжигала его, казалось, он горит прямо изнутри. Ещё чуть погодя в доме начало всё трястись, такое ощущение, что началось землетрясение, которых никогда в жизни в деревне Урожайная не было.

Всё тряслось очень сильно и сам дом ходил ходуном. Я стоял и не знал, что делать. С потолка дома началась сыпаться штукатурка и мелкие щепки.

«Нужно срочно выбираться на улицу!» – появилась первая мысль в моей голове.

Но как только я открыл дверь, которая вела в прихожую дома, что-то очень тяжёлое упало сверху и оглушило меня. Я упал без сознания.

Старая дверная поперечина не выдержала мощных толчков, который производил дом, и рухнула прямо в тот момент, когда я пытался выскочить из помещения. Было ли это совпадением или случайностью? Сейчас уже не понятно, возможно это были проделки фельдшера, а возможно и нет.

Когда я пришёл в чувства, то обнаружил себя на улице, где в радиусе пятидесяти метров не было никаких строений. В первые секунды, когда я приходил в себя, я абсолютно ничего не помнил. У меня не было никаких воспоминаний, касательно дома родителей, того, как я пытался выбраться из него, я даже не помнил фельдшера Тихонова. Я лежал на левом боку, открывая глаза, я увидел солнечный свет, было около полудня. Затем, я присел на корточки, обхватил голову руками и огляделся по сторонам. Оглядевшись, я понял, что нахожусь в деревне Урожайная. Моя голова раскалывалась от боли, но воспоминания начали приходить лишь поочерёдно.

Сначала я вспомнил, как впервые проснулся в доме матери, как разговаривал с ней. Затем вспомнил своё знакомство с Тихоновым и побег из его плена. Потом вспомнил, как меня оглушило, что-то тяжёлое. Затем… я проснулся здесь? Нет!

«Я что-то ещё помню!», – что-то не давало мне покоя, – «Было что-то ещё!»

Я сильно напрягся в надежде вспомнить то, что было после того, как я потерял сознание. Мысли крутились в моей голове, но поймать то, нужное воспоминание не получалось. Но вот, наконец…

Я уже приходил в себя после, того как дверная поперечина упала на меня. На короткое время, но я уже просыпался и даже несколько раз. Всё было в тумане.

Сначала я проснулся и видел свою мать с Тихоновым. Они о чём-то сильно спорили. Кажется, я даже слышал, о чём они говорили. Мама очень ругала фельдшера и говорила, что он должен был быть сдержаннее, а теперь всё пропало и он не получит своей награды. Фельдшер Тихонов выглядел очень разозлённым, но матери вреда не причинял и даже ей не перечил.

Дальше, когда я проснулся во второй раз, я снова увидел мать, но фельдшера уже не было. С ней был кто-то другой. Мужчина с собакой. Их разговора мне так и не удалось вспомнить, я очень быстро снова отключился, однако помню, как после завершения диалога с мамой, тот самый человек сел верхом на собаку и уехал куда-то прямо на ней.

В следующем моём воспоминании мать смотрела на меня и говорила, что я не должен был покидать это место. Я не знаю, что она имела ввиду, какое место я не должен был покидать и почему.

Мне становилось всё лучше, и я уже много вспомнил. Вспомнил, что происходило со мной, после того, как я проснулся в доме матери, но всё ещё не помнил, как попал туда. Я поднялся на ноги, отряхнул пыль со своей одежды и снова осмотрелся. Я хотел сориентироваться, где же я нахожусь.

И о Боже! Это было как просветление! Я стоял на месте, где когда-то был дом моих родителей, а сейчас это был обыкновенный пустырь. После смерти моего отца, мать ещё два года жила в их доме в посёлке Урожайный, пока не умерла от инсульта. После её кончины, я продал старый родительский дом, доставшийся мне по наследству. Новые хозяева, я не знаю по какой причине, не прижились в доме и решили уехать. А спустя ещё некоторое время, приезжая в Урожайную на могилу родителей, я обнаружил, что их дом попросту снесли.

Снесли да и снесли. Тогда было жалко, но я смирился. Но сейчас стал вопрос в том, что несколько часов назад я находился в доме, который снесли около восьми лет назад. Я встретился в нём со своей матерью и даже разговаривал с ней. Как такое могло быть? Сон? Но как тогда я оказался здесь в деревне Урожайная? Как я преодолел сорок километров и даже не могу вспомнить этого?

«Нужно ехать домой», – подумал я.

ГЛАВА II

Дорога домой

1

Всё моё детство и юные годы прошли в Урожайной, но спустя столько времени после моего переезда, здесь не осталось никого, кого бы я хорошо знал и кто бы мог помочь мне. Все мои друзья уже давным-давно разъехались по крупным городам, где было в достатке работы, а уровень жизни был существенно выше. Поэтому, в отсутствии собственного транспорта, я должен был придумать способ как же мне добраться до города.

Я знал лишь два способа попасть из Урожайной в Зализняк. Один из них мне никак не мог подойти, так как автобус из деревни в город ходил лишь раз в сутки и то рано утром. Ждать следующего рейса аж до утра я не собирался. Проводить ещё одну ночь в столь жутком и странном месте не было никакого желания. Да и ночевать по сути негде. Поэтому, я решил отправиться на междугороднюю трассу и попытаться поймать там попутку.

Чтобы попасть на эту трассу, мне нужно пройти пешком около десяти минут через центральную улицу деревни. Как только я покинул пустырь, где раньше стоял родительский дом, и вышел на ту самую центральную улицу, то почувствовал резкое облегчение. С моей души, словно камень упал, в моей голове было осознание того, что я скоро попаду домой и смогу во всём детально разобраться.

Пройдя приблизительно половину пути, я уже успел встретить нескольких человек, которые жили в деревне. Казалось, что всё было буднично и обыкновенно для этой деревни. Так же буднично, как это было десять или двадцать лет назад, когда я всё ещё жил здесь. Кто-то наблюдал за стадом пасущихся гусей, дабы те не разбежались по посёлку, кто-то возвращался с фермы, после короткой смены, а кто-то просто шатался по улицам уже в полупьяном состоянии. Всё это было вполне обычным для Урожайной.

Я шёл прямо по проезжей части, там, где ездили немногочисленные автомобили в нашем селе. Я шёл без опаски, ведь машин в деревне и правда было очень мало, тем не менее, задумавшись о том, что со мной происходило несколько часов назад, я вовсе не услышал приближающийся старенький «Москвич» 60-х годов выпуска. Ещё более старший водитель за рулём «Москвича» громко просигналил мне и что-то крикнул из окна автомобиля. Я встрепенулся от неожиданности, оглянулся назад и отошёл в сторону, дабы пропустить внезапно появившегося автомобилиста. После того, как «Москвич» проехал я продолжил шагать по деревне в направлении трассы.

«Стоп!» – резко «включилось» моё сознание, – «Что это было?»

Мне показалось, что оборачиваясь на сигнал «Москвича», я что-то увидел сзади, кроме того, ради чего я оборачивался. И этого «что-то» там быть не должно было. Я остановился и медленно всем телом повернулся в обратную сторону.

– Да что же это происходит! – заорал я диким воплем прямо на улице посреди деревни, – Как же мне избавиться от этого?!

Обернувшись назад, я увидел всё тот же родительский дом, который стоял так же, как и десятилетие тому назад, а у дороги, правда, уже далеко от меня, стояла моя мать и смотрела мне вслед. Точно так же смотрела, как и тогда, когда я впервые покидал родной дом и отправлялся жить на новое место в Зализняк. Я был настолько напуган этим видением, что даже и не заметил своего крика, а на глазах у меня появились слёзы.

– Чего разорался, придурошный! – вдруг вскрикнула бабка, которая сидела на лавочке у своего палисадника и приглядывала за небольшой стайкой гусей, пасущихся около неё, – Сейчас гуси из-за тебя, дуремар, разбегутся!

– А Вы разве не видите? – уже гораздо тише, но всё ещё со слезами на глазах говорил я с бабкой, повернувшись к ней лицом, – Вон там!

Я показал ей пальцем в сторону дома, но не отводил от самой бабки взгляд. Мне казалось, что она, прожившая в этой деревне всю свою жизнь, должна заметить один лишний дом в родном селе и внезапно воскресшую соседку. Бабка посмотрела в сторону, куда я показывал и снова повернулась ко мне. Её взгляд на меня стал таким, словно перед ней стоял пациент, сбежавший из дурдома. В этот момент я снова повернулся в сторону, где был дом, но уже ничего не увидел. На том месте снова был пустырь.

«Как такое может просто показаться?» – спросил я сам себя не вслух, – «Это мне не просто показалось!»

– А ты не из Бондаренков случаем будешь? – спросила меня бабка, явно с опаской, – точно из Бондаренков! Димка, ты чтоль?

Я смотрел на бабку и не понимал, что я должен был ей ответить. Это была баба Авдотья. Она не часто общалась с моей матерью, но сейчас она меня узнала.

– А что ты тут делаешь, Димка? На кладбище приехал? – спросила она меня уже со странной ухмылкой на лице, – так не сезон же ещё, поминки не скоро.

– Какое на хрен кладбище? – нервозно пробубнил я себе под нос.

Тут баба Авдотья мгновенно стала серьёзной и перепуганным голосом спросила:

– Что, мамка изводит? Так это тебе к Мельнику надо! К старшему! К Максимычу!

Дальше я не стал говорить с Авдотьей и просто развернулся и уже не шагом, а бегом помчался к трассе.

– Димка, от неё не беги! – кричала Авдотья мне вслед, – Она тебе плохого не сделает! Беги скорее к Максимычу, он разберётся!

Как же! Что может знать обычная сельская бабка! Она и представить себе не может, что я пережил. Как же она не сделает плохого, если она была заодно с фельдшером Тихоновым, который ко всему оказался демоном. Я еле унёс ноги с того проклятого места. Как же мне не бежать от неё после всего этого?

Вскоре я выбежал на трассу. Перебравшись на противоположную сторону, я пришёл на автобусную остановку. Здесь нередко проезжали междугородние рейсы, но я решил не ожидать их, потому что не знал расписаний их движения. Так как ожидание ближайшего автобуса могло растянуться на несколько часов, я решил попытаться поймать попутку до города.

Добравшись до трассы, я должен был некоторое время подождать. Она хоть и была междугородней и одной из самых крупных в стране, но на этом промежутке движение транспорта было не самым активным. Кроме того далеко не каждый водитель в наше время горит желанием подбирать себе в попутчики незнакомца.

Чтобы поймать попутку, я должен был горизонтально поднять руку проезжающему мимо транспорту, дабы дать понять, что я хочу его остановить. Но, добравшись до автобусной остановки, я не делал этого. Проехало уже несколько машин, а я всё стоял абсолютно неподвижно. В этот момент я заново прокручивал в голове то, что со мной произошло, эту встречу с фантомом родительского дома, который снесли десятилетие тому назад.

Я никогда не воспринимал всерьёз ничто мистическое и никогда раньше не стыкался с таким. А несколькими часами ранее я разговаривал со своей покойной матерью и боролся с демоном из Ада.

«Что за бред?» – начал я спорить сам с собой, – «Может я сошёл с ума?»

Возможно, это были галлюцинации. Но как тогда я попал сюда? Я ведь до сих пор не могу вспомнить, как я оказался в деревне. Проснулся я в доме матери, в тот момент для меня это было так естественно, вроде бы она всё ещё живёт в деревне, и я регулярно навещаю её. Затем появился фельдшер Тихонов.

«Каким же странным он был», – я вспомнил его лицо, манеру говорить и одежду.

Одет он был в медицинскую униформу, но такой униформы я никогда нигде не видел вживую. Она была очень похожа на старинную форму санитаров из старых советских фильмов.

После фельдшера, при второй попытке покинуть дом, я столкнулся с Зефиром. Давным-давно мы вместе с этой дворняжкой жили в Урожайной. Росли мы тоже вместе, Зефира подарил мне отец, когда мне было около семи лет. Но спустя четырнадцать лет Зефир умер, а я лично похоронил его. Однако, в момент, когда я встретился со своим псом при попытке побега из фантомного дома, мне всё ещё казалось, что это было не более двух лет назад.

«А может я каким-то образом переместился во времени?»

Затем со мной заговорил телевизор.

«Все признаки шизофрении», – подшутил я сам над собой.

Как бы там ни было, но человек, который говорил со мной с экрана телевизора, помог мне бежать от фельдшера и освободиться.

«Господи! Что же я стою, как вкопанный» – очнулся я от своих раздумий, – «Нужно поймать попутку до Зализняка».