3

Уже в третий раз я проснулся на том же месте. Я лежал на кровати в доме матери, но на этот раз я уже был не один. В кресле напротив сидел фельдшер Тихонов, он смотрел прямо на меня с присущей ему злобой в глазах. Матери в комнате не было.

– Почему Вы так себя ведёте? Почему не позволяете мне уйти? – спросил я у фельдшера, глядя прямо в его глаза.

Видно было, что он нисколько не удивлён моему вопросу. Он его даже не раздражал и фельдшер достаточно спокойным голосом заговорил со мной.

– Мне нельзя тебя отпускать, но скоро ты сможешь покинуть это место.

– Почему нельзя? – спросил я в надежде на ответ.

– Не твоего ума дело! – уже резко вскрикнул фельдшер, – Сиди тихо, иначе мне придётся тебя успокоить!

– Когда я смогу уйти? – уже с опаской спрашивал я.

Наше предыдущее единоборство с фельдшером оказалось мне не по душе, и я крайне не хотел злить этого человека, ведь очень опасался того, что он снова потеряет голову и набросится на меня. Но ответ фельдшера на мой вопрос просто ошарашил меня.

– Как только Галина отпустит меня, так сразу и уйдёшь.

В комнате по-прежнему держался тот самый смрад, от которого меня чуть не стошнило перед самой нашей встречей с фельдшером Тихоновым, когда я пытался бежать мимо спящей матери. Этот запах не давал мне покоя, поэтому я решил приоткрыть окно, чтобы пустить свежего воздуха в комнату.

– Я немного приоткрою окно, проветрю комнату, – решил я сразу предупредить фельдшера, чтобы тот не подумал, что я решил бежать через окно.

– В этом месте нет свежего воздуха, – возразил мне фельдшер, а потом, чуть помолчав, добавил с очень зловещей усмешкой на лице, – здесь ничего давно уже нет!

Меня немного испугала такая реакция фельдшера, но на тот момент я не придал его словам большого внимания, потому что он казался мне немного сумасшедшим. Тем не менее, я приоткрыл окно.

«А может всё-таки через окно?» – подумал я, всматриваясь вдаль, туда, где была свобода.

Окно было достаточно узким, я бы в него пролез боком, а вот фельдшер, скорее всего, нет.

«А если на пути снова станет Зефир?» – думая о возможных препятствиях, я пытался глазами осмотреть будку, где должен был находиться Зефир, но ничего не видел, было слишком темно, на улице стояла тёмная ночь.

Я попытался посмотреть на сельскую улицу, но было слишком темно, ведь во всей деревне не было ни одного фонаря, ночь была в полном мраке. Я надеялся окликнуть случайного прохожего и попросить его о помощи, но кто будет бродить глухой ночью по сельским улицам. Всё было абсолютно тихо и никого вокруг. Никого, кроме меня и фельдшера Тихонова, с которым моя мать оставила меня один на один. Бежать я не решился, но и идеи побега через окно я не отбрасывал. Более того, она мне казалась очень перспективной, а смущал лишь факт возможной встречи с бешеным псом, так похожим на Зефира.

– А что за пёс на меня напал утром? – поворачиваясь лицом к фельдшеру, поинтересовался я.

– Разве не узнаёшь? – с ухмылкой спросил он.

– Что Вы имеете в виду?

– Не прикидывайся! – Тихонов встал с кресла и начал медленно приближаться ко мне, – Ты прекрасно знаешь, что это за пёс!

– Я не знаю этого пса… – я начал нервничать от вида приближающегося фельдшера, – да, он похож на него, но это не может быть он.

Чем ближе Тихонов подступал ко мне, тем резче становилась вонь в комнате. Из приоткрытого окна не было ни малейшего дуновения. Складывалось такое ощущение, что фельдшер не соврал, когда говорил об отсутствии свежего воздуха в этом месте.

«О, Господи, это фельдшер так воняет!» – дошло до меня, – «Какая ужасная вонь! Почему он так воняет?»

– Галина попросила постеречь тебя, пока она не закончит все свои дела, – фельдшер остановился прямо перед моим лицом, – Ох и дорого же ей это обойдётся!

– Что это значит? Зачем меня стеречь? – я абсолютно ничего не понимал.

«Он явно сумасшедший!» – ничем другим я не мог себе объяснить поведение Тихонова.

Я отошёл в сторону от фельдшера и присел на кровать.

– А где моя мать? – спросил я.

– Она отправилась туда, вместо тебя, – начал говорить загадками фельдшер, – может даже вернётся ненадолго.

Я решил не переспрашивать у Тихонова, что он имел в виду, ведь его пояснение весьма вероятно могло бы запутать меня ещё больше. Я понимал лишь то, что сейчас нахожусь в плену у обезумевшего сельского фельдшера, которого, скорее всего, попросила моя мать задержать меня в доме на определённое время. Но зачем ей это делать я не понимал. А ещё во дворе меня поджидал пёс, который тоже, вероятнее всего, не пропустит меня на свободу. Фельдшер даже намекал на то, что это тот самый Зефир, которого я похоронил два года тому назад.

«Нужно дождаться утра», – подумал я, – «Сейчас бежать некуда и просить о помощи некого. С рассветом вновь попытаюсь бежать».

Недалеко от кровати, на которую я присел, пятясь от Тихонова, был телевизор. Это был старый советский «Электрон», цветной, но ещё без пульта.

– Может, посмотрим телевизор? – предложил я фельдшеру, – Раз Вы меня караулите, спать Вы точно не станете, ну а мне уже не до сна.

Фельдшер сам молча включил телевизор и вернулся на своё место в кресло. Он сел на то же самое место, где я его обнаружил, когда пришёл в себя после попытки побега. Телевизор показывал не очень хорошо, с помехами. Там шёл какой-то голливудский фильм, но фельдшер его не смотрел. Его взгляд был устремлён на меня, мне казалось, что он даже не моргает.

Я отвернулся от фельдшера и стал смотреть фильм. Я смотрел кино, но абсолютно не воспринимал его и не понимал сюжета, потому что все мои мысли были заняты планированием побега.

«Окно слишком узкое, – переживал я, – нужно выскочить через него очень быстро, чтобы Тихонов не успел схватить меня за руку или ногу».

Если Тихонов схватит меня за руку или даже ногу, то, наверняка, с лёгкостью втянет меня назад в дом. Помехи на канале усиливались, но я даже и не думал пытаться настроить канал или переключать его. У меня в голове были мысли только о грядущем побеге.

«Как только я выскочу через окно, у Тихонова не будет шансов догнать меня. В окно его крупное тело не пролезет, а пока он будет бежать через кухню и прихожую на улицу, я уже буду близок к шоссе, где много машин и людей».

Я был абсолютно уверен, что на этот раз смогу убежать, и никто меня больше не остановит.

«А как же пёс, который бросался на меня? – вспомнил я о Зефире, – Не помеха! Пройду!»

Зефир был обыкновенной маленькой дворняжкой. Я был уверен, что смогу одолеть его, ведь наша с ним встреча уже не будет для меня такой неожиданностью.

Помехи в телевизоре стали уже слишком сильными. Я отвлёкся от раздумий о побеге и, чтобы фельдшер не заподозрил неладного, решил поискать канал, который будет показывать без помех. Я поднялся с дивана, на котором сидел и подошёл к телевизору. Сначала, я попытался настроить тот канал, который смотрел, но, убедившись в бесполезности предпринятого, я решил переключить на единственный канал, который уверенно и стабильно всегда показывал в отличном качестве в любом доме каждого города и посёлка. Это был национальный общественный канал, на котором никогда не было ничего интересного. Но в данном случае я решил его включить, чтобы больше не отвлекаться на помехи.

Однако, как только я нажал на единичку на панели переключения каналов, во весь экран я увидел лицо. Я не придал этому значения, ведь мне не было дела до того, что конкретно показывают на этом канале и что будет рассказывать человек, чьё лицо демонстрировалось во весь экран старого телевизора.

Вернувшись на своё место пленника, я решил расположиться поудобнее и поразмыслить над тем, как я попытаюсь бежать при первых лучах солнца.

«Окно уже открыто и остаётся лишь подобрать нужный момент, чтобы выскочить в него и побежать в сторону улицы», – начал размышлять я.

Я был уверен, что побег через окно был моим единственным шансом на освобождение, и он обязательно увенчается успехом.

«Чтобы не пересекаться с Зефиром, я побегу не к воротам, а к…»

– Дима, продолжай смотреть в телевизор и не подавай виду, что я здесь, – чей-то голос вдруг прервал мои размышления, – главное молчи! Если фельдшер поймёт, что я здесь, то я не смогу тебе помочь освободиться.

В своих размышлениях о побеге я вовсе отвлёкся от телевизора. Но как только я услышал чужой голос, и это был явно не голос фельдшера, я вновь обратил внимание на старый «Электрон». Как же я удивился, поняв, что ко мне обращается с экрана тот самый человек, чьё лицо я видел чуть ранее.

– Не бойся меня, я на твоей стороне и помогу тебе освободиться, – продолжил разговор незнакомец с телевизора, – ты должен понять одну важную деталь – тебя здесь нет, ничего здесь нет, этого места вообще нет. Фельдшера тоже нет и твоей матери нет. Но ты можешь очень серьёзно пострадать, если задержишься здесь.

После этой фразы я хотел было засыпать человека с экрана кучей вопросов. Например, как так может быть, что он разговаривает со мной с экрана телевизора. И что значит «ничего здесь нет, этого места вообще нет»? Но тут же вспомнил, что я должен молчать.

– Ни в коем случае не пытайся ничего у меня спросить или поговорить со мной. Как только ты что-либо мне скажешь, фельдшер сразу же поймёт, что я здесь и нам несдобровать.

Я повернул взгляд на фельдшера. Он продолжал с той же яростью смотреть на меня и не обращал ни малейшего внимания на телевизор и человека, который общался со мной.

– Сейчас он меня не видит и не слышит, – поспешил успокоить меня человек, – но тебя он видит и слышит отчётливо, поэтому веди себя естественно.

Я вновь повернулся к телевизору с вопросом, который явно читался на моём лице «Что же это такое происходит?».

– Ты сейчас находишься в месте, которое не имеет названия. Оно было создано специально для тебя, для того, чтобы заточить твоё сознание здесь. Фельдшер Тихонов – это демон из Ада, а твоя мать вынуждена ему помогать.

После этих слов моё лицо побелело. Я был совершенно обычным человеком, я не занимался оккультизмом, не верил в существование демонов. Я даже в церковь с самого раннего детства не ходил. В последний раз меня водила туда моя мать. Да и в Бога я не то чтобы не верил, но… А сейчас мне заявляют, что на расстоянии вытянутой руки от меня находится демон из Ада.

– Я не могу объяснить тебе кто я такой и почему помогаю, – продолжал говорить человек с экрана, – но, если ты хочешь выбраться из этого места, то тебе необходимо довериться мне.

Я не могу сказать, что я тут же поверил всем словам, которые говорило лицо с экрана, но после слов о демоне из Ада у меня в голове в один момент пронеслись все воспоминания о нашем недолгом общении с фельдшером.

«Чёрт возьми! Он действительно как демон! Он злее всех кого я знаю!» – тут же подумал я.

– Выбрось из головы план побега через окно! На улице ты снова ослабнешь, и тебя будет мутить! Твой единственный шанс спастись – вернуться к своей жене. Она очень тебя ждёт и волнуется.

«Как же он узнал о побеге через окно?» – подумал я.

Казалось, человек в телевизоре знает всё. Всё, что я планирую, все, о чём я мечтаю и думаю. Ведь он как-то узнал о побеге через окно, да и, кроме того, я уже просто мечтаю оказаться рядом с Оксаной, своей женой. Уж не уверен, что она сможет мне чем-то помочь, но я до безумия скучал за ней и хотел сию же минуту оказаться рядом.

– Вернуться ты сможешь, лишь обезвредив Тихонова! – сказал мне человек с экрана.

«Как я это сделаю? Он же в полтора раза больше меня!» – удивился я сказанному.

– Что же ты так притих? – вдруг услышал я злобный шипящий голос, доносящийся сбоку в моё правое ухо, это фельдшер заподозрил неладное, – уснул что ли?

Меня передёрнуло от испуга, когда Тихонов столь неожиданно со мной заговорил.

– Нет, – отвечал ему я, – просто смотрю телевизор, ведь Вы мне не оставили больше никакого выбора. Уйти то я не могу!

– Смотри мне! Сиди тихо и не замышляй лишнего! Всё равно тебя не выпущу! – пригрозил Тихонов, – Галина уже скоро вернётся и скажет, что с тобой делать!

– Хорошо, как скажите, – я решил не перечить фельдшеру, тем-более у меня столь неожиданно появился перспективный помощник.

Кажется, фельдшера Тихонова успокоили мои слова, и он снова замолчал.

– Обезвредить демона будет не так сложно, как ты думаешь! – поспешил успокоить меня мой помощник, – для этого тебе понадобится соль.

«Ну, конечно же, не сложно» – возмутился я про себя – «У меня ведь полные карманы соли!»

– Не отчаивайся заранее! За стенкой кухня, а там, в тумбочке под столом, есть соль!

А ведь и правда. Мама всегда хорошенько запасалась сахаром и солью. Наверняка у неё в закромах была соль и, скорее всего, не мало.

– Тебе нужно лишь пройти на кухню минуя фельдшера, – говорило лицо, – я помогу тебе в этом. Есть заклинания, которые помогут тебе миновать демона. Твоя человеческая суть слаба и обычное заклинание с твоих уст лишь разозлит фельдшера, но есть очень мощное заклинание экзорцизма, которое используют даже священники Ватикана.

Вот это поворот, кто бы мог подумать, что я когда-либо буду бороться с адским демоном. Я уже не поддавал сомнениям слова человека с экрана телевизора, ведь мы были объединены одной целью, нашей целью была моя свобода.

– Заклинание очень длинное и на латыни, – начал подготавливать меня мой освободитель, – но тебе не нужно знать его полностью. Как я уже сказал, твоя человеческая суть очень слаба и этим заклинанием ты не сможешь обезвредить фельдшера полностью, но сможешь «отключить» его на время и добраться до соли – демоны очень боятся соль.

После всего, что рассказал мне человек с экрана телевизора, я был готов на всё, что он мне скажет.

– Тебе нужно запомнить лишь несколько строчек этого заклинания. Ты будешь громко во весь голос произносить его и одновременно пробираться на кухню к соли, а соль нужно высыпать на Тихонова. Это сможет тебе помочь, – уверял меня помощник, – всё, что с тобой происходит на улице – это вина Тихонова. Тошнота, мёртвые псы, головокружения – это его проделки. Если ты его обезвредишь, по моей инструкции, то ты сможешь спастись.

Я уже мысленно пытался вспомнить, где же мама хранит соль.

– Слушай заклинание! Я его тебе сейчас скажу, а потом будешь повторять вслед за мной! – каким-то несдержанным и возбуждённым голосом разговаривал со мной мой помощник, возможно у него были какие-то личностные взаимоотношения с Тихоновым.

В ожидании заклинания я был очень сильно возбуждён, ведь я не ожидал такой помощи, я вообще не ожидал того, что мне придётся бороться с демоном.

– Экзорциамус тэ омнис иммундус спиритус омнис сатаника потескас омнис инкурсио инферналис адверсарии омнис легио омнис конгрегацио эт секта деаболика ин номине эт вуртуте Домини Ностри Йесу Кристо ерадикаро этеффугаре а Деи Еслесия аб анимабус Деи сондитис ас претиосо девини Агни сангвуэ редемптис, – продиктовало мне лицо с экрана.